себя  совершенно  спокойным.
Пусть Ксоксарл задержал его, если ему так хотелось. Он все  равно  доберется
до идиранина и в транзитной трубе. Он просто войдет в трубу  и  выстрелит  в
уходящий конец капсулы или  отключит  энергию,  чтобы  идиранин  оказался  в
ловушке. Это не важно.
   Он бежал по террасе в туннель.
   Более километра тот  тянулся  прямо.  Путь  к  транзитным  трубам  где-то
сворачивал направо, но  были  другие  двери  и  входы,  где  мог  спрятаться
Ксоксарл.
   В туннеле было светло и сухо. Лампы лишь чуть мигали,  а  разбрызгивающая
система пока не включалась.
   В последнее мгновение Хорза подумал о том, что нужно смотреть на пол.
   Он видел след из  капель  воды  и  пены,  ведущий  к  нескольким  дверям,
располагавшимся по обеим сторонам туннеля  друг  напротив  друга.  Там  след
исчезал.
   Хорза бежал слишком быстро, чтобы успеть остановиться и только пригнулся.
   Кулак Ксоксарла вылетел из левой двери и хлестнул над  головой  Оборотня.
Хорза повернулся и вскинул ружье; Ксоксарл отпрянул от  двери  в  сторону  и
ударил ногой. Удар попал в ружье. Ствол его ударил Хорзу по губам и носу,  а
лазерный выстрел прошел мимо головы в потолок и вырвал облако каменной  пыли
и обломков, осыпавших обоих. Человек оцепенело  отшатнулся  назад.  Ксоксарл
вырвал ружье и направил на Хорзу, как раз когда Оборотень с текущей изо  рта
и носа кровью  оперся  одной  рукой  о  стену.  Ксоксарл  оторвал  скобку  у
спускового крючка.
   Юнаха-Клосп пролетел через диспетчерскую, промчался по кривой сквозь  чад
и разбитые двери, а потом вниз по короткому коридору. Мимо качающихся  сеток
длинной спальни он влетел в еще один короткий коридор, а оттуда на террасу.
   Повсюду валялись обломки. Юнаха-Клосп увидел сидящую на мостике Бальведу.
Она держалась за плечо, а потом положила ладонь на пол мостика.  Юнаха-Клосп
метнулся к ней. Он уже почти  до  нее  добрался,  и  она  подняла  голову  и
смотрела ему навстречу, когда из туннеля на другой стороне пещеры послышался
звук лазерного выстрела. Робот снова повернул и набрал скорость.
   Ксоксарл нажимал на курок, и в этот момент Юнаха-Клосп ударил его  сзади.
Ружье даже не начало стрелять. Идиранина швырнуло вперед на пол туннеля.  Он
перевернулся в падении, но ствол ружья  зацепился  за  скалу,  на  мгновение
принял на себя весь его вес и переломился пополам. Робот  остановился  прямо
перед Хорзой. Тот как раз  собрался  броситься  на  идиранина,  который  уже
восстановил равновесие и снова  возвышался  перед  ними.  Юнаха-Клосп  опять
бросился с намерением  провести  апперкот,  как  уже  проделал  однажды,  но
Ксоксарл рукой  отшвырнул  машину  в  сторону.  Робот,  как  резиновый  мяч,
отскочил  от  стены,  и  идиранин  ударил  его  снова,  швырнув  измятую   и
искореженную машину через коридор в сторону пещеры.
   Хорза прыгнул  вперед.  Ксоксарл  со  свистом  опустил  кулак  на  голову
человека. Оборотень увернулся, но недостаточно быстро. Удар  вскользь  задел
голову. Хорза в падении процарапал вдоль стены, ударился об  пол  и  остался
лежать прямо у входа в другой туннель.
   С потолка, где в него попал выстрел Хорзы,  из  разбрызгивателей  ударили
струи воды. Ксоксарл подошел к лежащему на полу  человеку,  который  пытался
снова подняться на ноги. Ноги Хорзы были мягкими, неуверенными, а руки,  ища
опору, скользили по гладкой каменной  стене.  Идиранин  поднял  ногу,  чтобы
наступить Хорзе на лицо, потом вздохнул, опустил ногу; на него через туннель
- неуверенно и медленно - летел робот Юнаха-Клосп.
   - Ты... животное!.. - взвизгнул Юнаха-Клосп ломким жестким голоском.
   Ксоксарл схватил машину за переднюю часть, без труда поднял двумя  руками
над головой Хорзы -  и  прицелился  роботом  ему  в  череп.  Человек  мутным
взглядом смотрел вверх.
   Хорза будто устало покатился в  сторону,  и  Ксоксарл  почувствовал,  что
верещавшая машина ударила Оборотня в плечо и голову. Человек распластался на
полу, раскинув руки и ноги.
   Но он был еще жив; одна рука слабо двигалась, пытаясь защитить обнаженную
и окровавленную голову. Ксоксарл  повернулся  и  снова  поднял  беспомощного
робота над головой человека.
   - Ну вот... - сказал он тихо и напряг мускулы для удара.
   - Ксоксарл!
   Он посмотрел между поднятыми руками. Робот слабо дергался  в  ладонях,  а
мужчина у ног  медленно  провел  ладонью  по  слипшимся  от  крови  волосам.
Ксоксарл улыбнулся.
   У входа в туннель с террасы над пещерой стояла женщина Перостек Бальведа.
Она сгорбилась, лицо ее казалось вялым и  усталым.  Правая  рука  беспомощно
висела у бедра с неестественно  вывернутой  наружу  ладонью.  Пальцы  другой
сжимали что-то маленькое, и  она  направляла  это  на  идиранина.  Ксоксарлу
пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть,  что  это  было.  Оно  напоминало
ружье: ружье, сделанное главным образом из воздуха, ружье из  линий,  тонких
проволочек, ружье, которое едва ли можно было назвать  вещественным;  скорее
рамочная конструкция, нарисованный карандашом контур, который был  поднят  с
бумаги и заполнен ровно настолько, чтобы его можно  было  держать.  Ксоксарл
засмеялся и направил робота вниз.
   Бальведа выстрелила. У конца тоненького ствола что-то коротко  сверкнуло,
словно маленький бриллиант  в  солнечном  свете,  и  раздался  совсем  тихий
кашель.
   Юнаха-Клосп в руках гиганта не продвинулся еще и  на  полметра  к  голове
Хорзы, когда середина туловища Ксоксарла вспыхнула,  словно  солнце.  Нижнюю
часть корпуса идиранина разорвало надвое  и  смело  с  бедер  сотней  мелких
взрывов. Грудь, руки и голова косо взлетели вверх,  ударились  в  потолок  и
дождем опали вниз. Руки обмякли, пальцы разжались. Роговые  пластины  живота
разорвались, и по мокрому  полу  туннеля  зазмеились  внутренности;  верхняя
часть туловища запрыгала по мокрым лужам от искусственного  дождя.  То,  что
осталось - тяжелые  бедра  и  три  ноги  толщиной  в  туловище  человека,  -
несколько секунд продолжало стоять само по себе. Юнаха-Клосп  за  это  время
поднялся к потолку, а Хорза тихо лежал  под  падающей  водой,  лужи  которой
окрашивались его кровью и кровью Ксоксарла в красный и пурпурный цвет.
   Торс Ксоксарла неподвижно лежал там, где  упал,  в  двух  метрах  за  еще
стоящими ногами. Потом колени медленно подогнулись, будто против собственной
воли уступая тяготению, и тяжелые бедра опустились на разошедшиеся  ноги.  В
кровавое блюдо открытого таза идиранина с плеском падала вода.
   - Бала бала бала, - забормотал у потолка Юнаха-Клосп, роняя капли воды. -
Бала лабалабалабла... хаха.
   Бальведа  медленно   поднималась   по   коридору,   расплескивая   ногами
темно-красную  воду  и  продолжая  направлять  ружье  на  разорванное   тело
Ксоксарла.
   У ног Хорзы она остановилась и без всякого сочувствия осмотрела голову  и
верхнюю часть туловища Ксоксарла. Из груди павшего  гиганта  текла  кровь  и
вываливались внутренние органы. Она прицелилась  и  выстрелила  в  массивную
голову воина, снесла ее с плеч и швырнула роговые .куски на двадцать  метров
вверх по туннелю. Ее толкнуло отдачей, в ушах  зазвенело  эхо.  Наконец  она
расслабилась, плечи ее обвисли. Она посмотрела на робота вверху.
   - Здесь я, парю снизу вверх, падаю на потолок бала бала ха ха... - сказал
Юнаха-Клосп и неуверенно  зашевелился.  -  Ну  вот!  Смотрите!  Я  готов,  я
только... Как меня зовут? Сколько времени? Бала бала, хехе хо!  Масса  воды.
Внизу вверху. Хаха и так далее.
   Бальведа опустилась на колени подле лежащего  человека,  сунула  ружье  в
карман и ощупала шею Хорзы. Он был еще  жив.  Его  лицо  было  в  воде.  Она
попыталась поднять его и перевернуть. С головы текла кровь.
   - Робот, - сказала она, стараясь не дать мужчине снова упасть в  воду,  -
помоги мне! - Она схватила здоровой рукой руку Хорзы  и,  морщась  от  боли,
другим плечом попыталась перевернуть  его.  -  Юнаха-Клосп,  черти  бы  тебя
побрали, помоги мне!
   - Бла бала бал. Хохо хе. Здесь я, я здесь. Как твои дела? Потолок  крыша,
внутри снаружи. Ха ха бала бала, - выводил трели робот, по-прежнему  вися  у
потолка. Бальведе наконец удалось перевернуть Хорзу на  спину.  На  разбитое
лицо падал фальшивый дождь, смывая кровь с носа  и  рта.  Открылся  один,  а
потом и другой глаз.
   - Хорза, - позвала Бальведа и наклонилась, чтобы заслонить собой от  воды
и света с потолка.  Лицо  Оборотня  было  бледным,  лишь  тоненькие  красные
струйки сочились изо рта и носа. Красный поток шел  от  его  спины  и  сбоку
головы. - Хорза? - снова спросила Бальведа.
   - Ты победила, - тихо сказал Хорза, растягивая  слова,  и  закрыл  глаза.
Бальведа не знала, что сказать. Она тоже закрыла глаза и затрясла головой.
   - Бала бала... поезд прибывает на первый путь...
   - ...робот, - прошептал Хорза и посмотрел вверх,  мимо  головы  Бальведы.
Она кивнула. Его глаза закатились вверх,  будто  он  пытался  посмотреть  на
что-то сквозь лоб. - Ксоксарл... Что с ним?
   - Я его застрелила, - ответила Бальведа.
   - ...Бала бала брось руку выходи входи одним больше тот же самый... Здесь
кто-нибудь есть?
   - Чем? - Голос Хорзы был почти не слышен; ей пришлось наклониться к  нему
вплотную, чтобы разобрать слова. Она вынула из кармана маленькое ружье.
   - Вот этим. - Она открыла рот и показала дыру, где был  коренной  зуб.  -
Запоминающая форма. Ружье было частью меня и выглядело как настоящий зуб.  -
Она попыталась улыбнуться. Сомнительно,  что  мужчина  вообще  может  видеть
ружье.
   Он снова закрыл глаза.
   - Хитро, - сказал он тихо.
   Кровь текла с его головы, смешиваясь с пурпурной кровью от изуродованного
тела Ксоксарла.
   - Я доставлю тебя назад, Хорза, - сказала Бальведа. - Обещаю. Я  доставлю
тебя на корабль. Ты снова будешь здоровым. Об этом я позабочусь.
   - Ты хочешь сделать это? - тихо спросил  Хорза  с  закрытыми  глазами.  -
Спасибо, Перостек.
   - Спасибо бала бала бала. Стекопер,  Зах-хор,  Аха-Юн-Клосп...  Хохо  хе,
хехе хо, хо за все, подумайте-ка. Извиняемся  за  возможные  неприятности...
Что есть который где есть который как есть который где когда  почему  как  и
так...
   - Не беспокойся. - Бальведа прикоснулась к его мокрому лицу, и с  ее  шеи
на лицо Оборотня потекла вода. Глаза Хорзы снова открылись, поискали вокруг,
посмотрели на Бальведу, потом на изуродованное тело  идиранина  и  робота  у
потолка и, наконец, на стену и воду. Он что-то прошептал.
   - Что? - переспросила Бальведа и  склонилась  ниже.  Хорза  снова  закрыл
глаза.
   - Бала, - сказала машина у потолка. - Бала бала бала. Бала бала бала.
   - Какой дурак, - сказал Хорза очень отчетливо, хотя голос его замирал,  а
глаза оставались закрытыми. - Какой проклятый... сумасшедший... дурак! -  Он
чуть шевельнул головой, будто кивнул; кажется, это не  причиняло  ему  боли.
Падающие капли воды выплескивали ему на лицо красную и  пурпурную  кровь  из
лужи под головой и опять все смывали. - Джинмоти с... - пробормотал он.
   - Что? - снова переспросила Бальведа и наклонилась еще ниже.
   - Данатре скехеллис, - оповестил с потолка Юнаха-Клосп, - ро влех граампт
на жире; ско тре генебеллис ро  бинитшир,  наско  воросс  амптфенир-ан  хар.
Бала.
   Вдруг глаза Оборотня широко раскрылись и застыли,  а  на  лице  появилось
выражение крайнего ужаса, такого  беспомощного  страха,  что  Бальведа  сама
задрожала и волосы у нее на затылке встали дыбом, преодолев силу склеивающей
воды. Руки мужчины поднялись, и пальцы страшным когтистым захватом вцепились
в ее куртку. - Мое имя! - простонал  он,  и  мука  в  его  голосе  была  еще
ужаснее, чем в чертах лица. - Как мое имя?
   - Бала бала бала, - лепетал с потолка робот.
   Бальведа сглотнула слюну и почувствовала жжение под веками. Она коснулась
одной из этих белых цепляющихся рук. - Хорза, - сказала она ласково. -  Бора
Хорза Гобучул.
   - Бала бала бала бала, - тихо и сонно бормотал робот. - Бала бала бала.
   Руки мужчины упали вниз, ужас с лица  исчез.  Он  обмяк  и  снова  закрыл
глаза. Рот его почти улыбался.
   - Бала бала.
   - Ах да... - прошептал Хорза.
   - Бала.
   - ...конечно.
   - Ла.

ЧАСТЬ XIV
ВСПОМНИ О ФЛЕБЕ

   Перед Бальведой простиралось снежное поле. С черного звездного неба  ярко
светила луна Мира Шара. Воздух был тихим,  холодным  и  резким,  и  частично
занесенный снегом "Вихрь чистого воздуха" сидел на белой,  освещенной  луной
равнине.
   Женщина стояла у выхода из темного туннеля, смотрела в ночь и дрожала.
   Оборотень лежал без сознания на носилках. Она сделала их  из  пластиковой
пленки, которую откопала из обломков поезда, и тащила с  помощью  непрерывно
болтающего робота. Она забинтовала голову Хорзы -  это  было  все,  что  она
могла сделать. Сумка первой помощи вместе со всем остальным была  сметена  с
поддона при столкновении поездов и лежала теперь  под  холодными,  покрытыми
пеной обломками, заполнявшими станцию "семь". Мозг был в состоянии подняться
в воздух; она нашла его парящим в воздухе над  перроном.  Он  реагировал  на
желания, но не мог ни говорить, ни подавать  знаков,  ни  двигаться  вперед.
Бальведа приказала ему оставаться невесомым и вместе с роботом  дотащила  на
носилках, на которых лежал Хорза, до ближайшей транзитной трубы.
   Когда они  наконец  оказались  в  маленькой  грузовой  капсуле,  обратное
путешествие заняло только полчаса. Бальведа не  чувствовала  себя  обязанной
прерывать его из-за мертвых.
   Она наложила шины на сломанную руку,  во  время  поездки  ввела  себя  на
короткое время в транс, а потом своими силами перетаскала  подопечных  через
разрушенные квартиры к неосвещенному выходу из туннеля. Там все  еще  лежали
застывшие мертвые Оборотни.  Прежде  чем  отправиться  к  кораблю,  Бальведа
несколько мгновений передохнула в темном туннеле, сев на заснеженный пол.
   Спина тупо болела, в голове молотом колотилась боль,  рука  онемела.  Она
несла с собой кольцо, которое стянула с руки Хорзы,  и  надеялась,  что  его
скафандр  и,  возможно,  электрические  схемы  робота   будут   положительно
идентифицированы ожидающим кораблем.
   Если нет, то это смерть для всех.
   Она опять посмотрела на Хорзу.
   Лицо человека на носилках было белым как снег  и  таким  же  пустым.  Все
черты на месте: глаза, нос, лоб, рот. Но они казались почему-то несвязанными
друг с другом и придавали лицу, характеру, оживленности и глубине совершенно
отсутствующий, анонимный вид. Словно все  люди,  все  характеры,  все  роли,
которые играл в своей жизни этот человек, вытекали из него в коме и забирали
с собой маленькую  частичку  его  действительного  "я",  оставляя  это  лицо
чистым, как вытертая доска.
   Робот, который нес носилки, что-то коротко пролепетал на языке,  которого
Бальведа не знала. Его голос эхом вернулся из туннеля и смолк. Мозг висел  в
воздухе. Он все еще был матово-серебристым, пятнистая  радужная  поверхность
его эллипсоидного тела отражала Бальведу, сумрачный свет снаружи и мужчину с
роботом.
   Она встала на ноги и одной рукой начала двигать носилки по залитой лунным
светом равнине к кораблю. Ноги тонули в снегу до бедер.  Голубовато-стальная
тень неутомимо трудившейся  женщины  падала  прочь  от  луны  в  направлении
далеких темных гор, где черной ночью висела завеса штормовых облаков.  Следы
Бальведы, глубокие и смазанные, тянулись назад, к  зеву  туннеля.  Она  тихо
плакала от усталости и парализующей боли в ранах.
   Дважды на своем пути она поднимала голову к темному контуру корабля и  со
смесью надежды и страха на лице ждала  предупредительной  лазерной  вспышки,
потому что автоматика безопасности корабля  не  признала  ее,  что  робот  и
скафандр Хорзы повреждены слишком сильно, чтобы быть  опознанными  кораблем,
что всему конец и ей придется умереть тут, в ста метрах  от  безопасности  и
укрытия  -  но  удерживаемой  приказом  в  верных,  не   имеющих   сознания,
автоматических схемах.....Лифт опустился вниз, как только она  ввела  кольцо
Хорзы в замок. Она  затащила  робота  и  человека  в  грузовой  трюм.  Робот
бормотал, мужчина тихо и неподвижно лежал, словно упавшая статуя.
   Бальведа собралась отключить  защитную  автоматику  корабля  и  сразу  же
втащить мозг,  но  тут  ее  испугала  ледяная  неподвижность  человека.  Она
притащила аварийное  медицинское  снаряжение  и  усилила  обогрев  грузового
трюма, но когда вернулась к носилкам,  Оборотень  с  пустым  лицом  был  уже
мертв.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ВОЙНА МЕЖДУ ИДИРАНАМИ И КУЛЬТУРОЙ

   (Следующие три главы - это выдержки из "Краткой истории идиранской войны"
<версия на английском языке и по христианскому календарю, оригинальный текст
2110  года  после  Р.Х.,  неизмененный>,   изданной   Параренгийзой   Листах
Джа'андизи Петрайн дам Котоскло.
   Это произведение представляет собой часть независимого, не финансируемого
Контактом, но удешевленного информпака "Земля-Экстра".)

Причины: Культура

   Это была - и Культура знала об этом с самого начала  -  в  полном  смысле
слова религиозная  война.  Культура  ввязалась  в  нее,  чтобы  спасти  свой
душевный покой, не больше. Но этот покой был самым ценным владением Культуры
и, возможно даже, единственным владением.
   Как на практике, так и в теории Культура была выше мысли о богатстве  или
завоеваниях.
   Простая концепция денег  -  рассматриваемых  Культурой  как  примитивное,
слишком  сложное   и   малоэффективное   средство   распределения   -   была
несущественной внутри общества, средства производства которого  имели  такую
мощность, которая везде и в любом отношении была больше, чем  могли  разумно
или в некоторых случаях неразумно желать ее отнюдь не  лишенные  воображения
граждане.
   Все желания - за единственным исключением - удовлетворялись внутри  самой
Культуры. Жизненного пространства у нее тоже было в избытке, главным образом
на материально дешевых орбиталях.
   Сырье было буквально в неистощимых количествах - как  меж  звезд,  так  и
внутри звездных систем. И энергия тоже была, так сказать, доступна  повсюду:
с помощью  ядерных  реакций,  аннигиляции,  с  помощью  сети  или  от  звезд
(опосредованно, путем адсорбции космического излучения, или непосредственно,
путем отбора звездных ядер).
   Поэтому Культуре не было нужды колонизировать, грабить или порабощать.
   Единственное желание, которое Культура не могла удовлетворить внутри себя
самой и которое было общим как у потомков древнего человеческого  населения,
так и у машин, которых они вызвали к жизни  (пусть  даже  первый  такой  акт
творения свершился очень давно): стремление не чувствовать себя бесполезной.
Единственным  оправданием  Культуры  для  своей  относительно   беззаботной,
гедонистической жизни,  которой  жили  ее  члены,  были  ее  хорошие  труды,
секулярное миссионерство Секции Контактов.
   Ее  деятельность  состояла  не   просто   в   отыскании,   каталогизации,
исследовании и анализе менее развитых цивилизаций,  но  -  как  считал  себя
уполномоченным на это обстоятельствами Контакт - прежде всего в открытом или
тайном вмешательстве в исторические процессы других культур.
   Со своего рода  простительным  самодовольством  Контакт  -  а  за  ним  и
Культура - статистически доказывал, что такое осторожное и  доброжелательное
применение "технологии сочувствия" (если  воспользоваться  популярным  тогда
выражением) функционирует якобы в таком смысле, что техника, которую  развил
Контакт для недоразвитых цивилизаций, существенно улучшает  качество  жизни,
не вредя обществу в целом тесным  соприкосновением  с  более  высокоразвитой
культурой.
   Конфронтируя с религиозно вдохновленным обществом, решительно настроенным
распространять свое влияние на любую попадающуюся  ему  на  пути  технически
недоразвитую цивилизацию, без оглядки на затраты,  которых  требовало  такое
покорение, и истощение, как следствие захвата, Контакт мог или  отступить  и
объявить себя побежденным  -  что  не  только  отняло  бы  у  Секции  основу
суще