ались неверными.
     - Догадки о чем?
     - О том, что Циллера здесь не будет. Он вот-вот появится здесь.
     - Он появился?
     Но, еще задавая вопрос, Квилан уже заметил оживление в толпе и уловил летучий шепот "Циллер". Зал был почти полон, гигантский контейнер с людьми, звуками, светом и аппаратурой. Пустая сцена, сверкание различных инструментов, шум.
     Потом все затихло, как перед бурей.
     Квилан старался ни о чем не думать. Какое-то время он просто устраивался поудобнее в своем кресле, стараясь, чтобы сцена была видна, как можно лучше.
     - Так он действительно выехал?
     - Он здесь. Они переместились.
     - Итак, я зря старался.
     - Возможно, твое беспокойство излишне. Все произойдет так далеко отсюда, что реальной опасности этому месту нет.
     Квилан окинул взглядом небо над залом; оно оказалось местами пронзительно синим, кое-где густо-фиолетовым или почти черным из-за слепящих огней зала.
     - Несколько сотен тысяч осколков скал и ледников полетит сюда со всех сторон. Я не думаю, что здесь вполне безопасно.
     - Успокойся, Квил. Ты просто их не знаешь. У них тут напихана защита на защите.
     - Посмотрим. И я еще вот что подумал...
     - Что?
     - Предположим, наши союзники, - кто бы они ни были, - создали свой собственный план того, что должно произойти.
     - Продолжай, продолжай.
     - И, как я понимаю, сила зарядов не ограничена. Предположим, что вместо той энергии, которой достаточно, чтобы разрушить Хаб, они заложили ее столько, сколько необходимо вообще для полной аннигиляции. Взрыв погубит все или выстрелит антивеществом, пропорциональным массе Хаба. Кстати, сколько он весит?
     - Около миллиона тонн.
     - Взрыв в миллион тонн антивещества убьет на орбите все. Ведь так?
     - Полагаю, что да. Но зачем бы нашим союзникам - кем бы они ни были, как ты правильно выразился - захотеть убивать всех?
     - Не знаю. Дело только в том, что это теперь вполне возможно. Ведь мы с тобой не знаем, о чем договорились наши хозяева, и какую часть правды сказали нам. И, таким образом, мы оставлены на милость этих таинственных союзников.
     - Ты слишком о многом беспокоишься, Квилан.
     Квилан посмотрел на сцену и увидел, что оркестр уже занимает места. Воздух вокруг буквально задрожал от аплодисментов. Правда, оркестранты прибыли еще не в полном составе, и Циллер не показывался. В первом отделении звучала не его музыка, но и без этого музыкантов встречали очень живо.
     - Быть может. Но теперь это уже ничего не значит. Теперь уже ничто больше ничего не значит.
     Он увидел, как из ближайшей двери появились хомомдан Кэйб Ишлоер и дрон И. X. Терсоно. Оба вошли как раз в тот момент, когда начал гаснуть свет. Кэйб махнул майору рукой, и Квилан ответил тем же.
     "Терсоно! Мы собираемся взорвать Хаб", - эти слова были уже готовы слететь с языка Квилана. Он должен был сейчас встать и выкрикнуть их, выкрикнуть на весь зал.
     Однако Квилан не поднялся и ничего не сказал.
     - Я не вмешивался. Потому что на самом деле ты никогда и не собирался делать этого.
     - На самом деле?
     - На самом деле.
     - Очаровательно. Любой философ оценит такое по достоинству, а, Хайлер?
     - Проще, сынок, будь проще.
     Кэйб и Терсоно уже подходили к своим местам, и оба заметили, что майор тихо плачет, однако сделали вид, что ничего не заметили.

***

     Первые звуки музыки разнеслись по залу, огни полностью погасли, зато вспыхнула настоящая световая феерия на небе.
     Квилан не видел перламутровых туч, весь поглощенный зрелищем лазеров, огней, фейерверков, вспышек первых падающих метеоритов, чьи траектории прочерчивали небо изящными летящими линиями. Небо над залом превратилось в разноцветную живую картину.
     Полилась музыка, захватывающая слушателей с каждой минутой все больше, все было подчинено какому-то пока еще никому неведомому целому. Квилан не знал, чья это идея, Циллера или Хаба, но вся программа была выстроена так, что каждым своим мгновением целенаправленно готовила финал - новую симфонию. Сначала шли небольшие произведения, отчасти Циллера, отчасти других композиторов. Все они были написаны совершенно в разных стилях, часто весьма противоречащих друг другу. Но каким-то непостижимым образом очень друг друга дополняли.
     Короткие паузы, в которые оркестр все увеличивался, давали возможность осознать только что услышанное, и скоро всем вдруг стало до боли ясно, что главная тема этого музыкального вечера - война.
     Два потока музыки представляли собой протагонистов - Цивилизацию и Айдайран. Музыка все нарастала по мощи, вызывая ощущение злобной силы.
     Квилан обнаружил, что невольно восстанавливает про себя историю этой Айдайранской войны, чтобы проверить правильность своих ощущений.
     Неожиданно музыка стихла, словно умерла. Аплодисментов почти не было, словно люди все еще ожидали чего-то. На сцене сидел оркестр в полном составе, за ним полукольцом расположились танцовщики. На сцену вышел Циллер и встал впереди оркестра. Он был окружен сияющим кольцом защитных и световых полей. Овации грохнули внезапно, обрушившись, как водопад, и так же резко стихли.
     Оркестр и дирижер замерли на мгновение в абсолютной торжественной тишине. И тогда где-то на краю неба замерцало зарево, - это появилась из-за туч новая Портиция.
     Симфония началась тихим шорохом, шелестом, вспыхнувшим в хаосе, казалось, неорганизованных звуков; этому хаосу вторил в небе ослепительный яркий свет единственного метеорита, пронизавшего атмосферу прямо над залом и взорвавшегося. Этот гулкий, завораживающий, рвущий барабанные перепонки звук неожиданно заставил музыку умолкнуть, а всю публику, не исключая Квилана, вскочить на ноги.
     Загрохотал гром, идущий неизвестно откуда, в небе вспыхнули столбы ослепительного света, и все оно заполнилось целыми эскадронами и флотилиями метеоритов; они били по глазам, а музыка гремела в уши.
     Воздух заполнили изображения каких-то военных сцен и просто абстрактного ужаса, в которых метались полуобнаженные тела танцовщиков.
     И пока гремел центр зала, пока волна ужаса заливала публику своей неотвратимой жестокостью, метеориты в небе не заканчивали свою жизнь, постоянно взрываясь и падая в озеро, окружавшее зал, и поднимая фонтаны кипящей воды, словно чьи-то невидимые руки из глубины вод пытались дотянуться до безумного клокочущего неба.
     Квилану показалось, что в зале начался крик; весь зал содрогался и трясся; волны озера раскачивали его, словно какое-то обычное корыто. Но вот музыка достигла своего апогея, и публика уже не могла более справиться с раздиравшими ее эмоциями, как неопытный всадник не может совладать со своенравным конем.
     Квилан, оглушенный звуками и ослепленный светом, теперь уже сидел, не шевелясь, его охватила какая-то чудовищная апатия. Ему казалось, что под черепом у него образовался какой-то канал, сквозь который его душа постепенно выходит, выходит через некое странное окно, открывшееся в универсуме, и падает по длинному темному коридору в направлении далекого маленького кружка света. "Подобно падению в черную дыру" - подумал Квилан. Или это была мысль Хайлера?
     Но, кажется, он и действительно падал, падал и уже не мог остановиться. Мир, универсум, зал, люди - все стало отдаленной точкой. Квилан еще ощутил какую-то смутную печаль от того, что так и не дослушает концерта, особенно заключительной части симфонии. И теперь все, что он еще мог видеть, стало мутным от навернувшихся на глаза слез, а едва доносившиеся звуки почти и совсем заглушил голос его совести, говорившей о страшной вине, о том, что он сделал и чего могло бы не быть.
     Тьма вокруг становилась все гуще, и только где-то внизу светилась неяркая точка, словно свет от новой звезды. Квилан подумал, что ему, вероятно, просто подсыпали какой-нибудь наркотик. Почему бы и нет? Ведь он так и не сумел познать всех тонкостей и сложностей психологии жителей Цивилизации.
     Неожиданно майор упал с глухим звуком на что-то твердое и в следующее мгновение сел и осмотрелся.
     С одной стороны лился отдаленный свет, тоже неяркий, молочный. Квилан поднялся; пол оказался теплым и податливым. Вокруг не было ни звука, ни запаха. Он слышал собственное дыхание и биение своего сердца. Вокруг не было ничего и никого.
     - Хайлер? - позвал он и подождал мгновение. - Хайлер! ХАЙЛЕР?!
     Ничего. Тогда Квилан тихо пошел в сторону света.
     Вскоре он оказался на галерее, весьма напоминавшей обзорную галерею Хаба, но место это было совершенно пустынным, не считая ряда длинных сидений. Квилан пошел вдоль ряда, пока не обнаружил наконец что одно из них занято.
     Аватар, освещаемый отраженным светом Орбиты, спокойно сидел и смотрел на него. Затем он приглашающим жестом похлопал ладонью по рядом стоящему сиденью. На этот раз он был одет в темно-серый безукоризненный костюм.
     - Квилан, спасибо вам, что пришли. Прошу вас, садитесь. - Гладкая серебристая кожа отразила на мгновение печальное лицо Квилана.
     Майор сел, и сиденье оказалось на удивление удобным и мягким.
     - Что я здесь делаю? - тихо спросил он, и голос его прозвучал глухо и странно. Квилан понял: здесь тоже не было эха.
     - Я думал, мы просто поговорим, - так же тихо ответил аватар.
     - О чем?
     - О том, что же нам делать.
     - Не понимаю.
     Тогда аватар протянул ему на ладони крошечный драгоценный камень, почти неразличимый на фоне серебристого блеска. Камень сверкал, как бриллиант.
     - Посмотрите, что я нашел, майор.
     Квилан не знал, что ответить, и на всякий случай еще раз жалобно позвал:
     - Хайлер!
     Время шло и одновременно не двигалось. Аватар по-прежнему сидел спокойно и неподвижно.
     - Их было три, - прохрипел Квилан.
     Аватар улыбнулся и достал из кармана еще два таких же камешка.
     - Я знаю. Спасибо вам за это.
     - У меня был подельник.
     - Это чучело у вас в голове? Так мы и думали.
     - Я не сумел, да?
     - Да. Но за это полагается утешительный приз.
     - Что это?
     - Узнаете позже.
     - А что происходит теперь?
     - Теперь? Теперь мы послушаем окончание симфонии. - Аватар протянул ему серебряную руку: - Держите.
     Квилан взялся за руку и снова оказался в зале Штульен. Но теперь он был словно везде, он видел зал под тысячью разных углов, с разных точек, он был самим залом, его светом, и звуком, аппаратурой.
     В то же время он видел и все вокруг зала, небо, горизонт, звезды, все. Поначалу у него мучительно закружилась голова и стало казаться, что его бросает одновременно на все четыре стороны, что он исчезает, превращается в ничто.
     - Потерпите, это пройдет, - раздался голос аватара.
     - Я и пытаюсь.
     И скоро музыка стала наполнять его, пробегая по жилам, как кровь. Симфония шла к концу, выражая в последних каденциях все, весь остальной концерт, всю войну, всю жизнь.
     - Эти вещи, которые я переместил, они...
     - Я знаю. Все улажено.
     - Простите.
     - Прощаю.
     Музыка поднялась девятым валом и замерла на мгновение, прежде чем обрушиться и повергнуть все в прах, в небытие, в ничто. Танцоры, изможденные, упали, образы войны стали таять над сценой, небо наполнилось светом.
     Затем все пропало, Квилан ощутил, как время замедляет свой бег. Музыка превратилась в острый нож, резавший сердце тягучей мучительной болью, танцовщики лежали на сцене мертвыми опавшими листьями, и все стало затягиваться чернотой, словно поднимавшиеся из глубин его души тучи заволакивали все пространство вокруг.
     Время тянулось все медленней, и на небе рядом с новой Портицией появился еще какой-то намек на свет. Но вот время окончательно остановилось.
     И наступило сейчас, сейчас, вытянутое в тонкую линию его жизни, звенящую музыкой и темнотой. Пространство начало как-то странно складываться и складывалось до тех пор, пока он снова не обнаружил себя в галерее, сидящим в кресле и держащим аватара за руку.
     И тогда Квилан понял, что для него нет больше ни страха, ни отчаяния, ни сожаления. А голос, которым вдруг заговорил аватар, был почти его собственным, квилановским голосом.
     - Должно быть, вы очень любили ее, Квилан.
     - Прошу вас, если вы можете, если хотите, прочитайте об этом сами у меня в душе.
     Аватар долго и внимательно смотрел на него:
     - Вы уверены?
     - Уверен.
     Аватар улыбнулся и надолго умолк.
     - Правда. Она была удивительной женщиной. Я понял, что вы видели в ней. - Раздался звук, похожий на вздох: - Мы действительно сделали с вами страшное дело, а?
     - Мы сделали его сами, но не без вашей помощи.
     - И все же с вашей стороны такая месть была слишком жестокой, Квилан.
     - Мы верили, что у нас нет иного выбора. Наши убитые... Впрочем, я полагаю, вы сами все знаете.
     - Знаю, - кивнул аватар.
     - Но все обошлось, правда?
     - Большая часть.
     - А мой сон сегодня утром?
     - Ах, да, - Аватар снова улыбнулся. - Это, должно быть, я переборщил с вашим сознанием, или просто заговорила ваша совесть.
     Квилан понял, что ему все равно не узнать ответа.
     - И давно вы все знали? - вместо этого спросил он.
     - Еще до того, как вы прибыли сюда. Но я не мог говорить в силу определенных обстоятельств.
     - Вы позволили мне совершить эти перемещения. Разве это не было опасно?
     - Только чуть-чуть. У нас были надежные тылы. Рядом постоянно находились два СГС, и поскольку мы знали о ваших намерениях, то защитить меня не представляло никакого труда. Мы позволили вам все сделать, дабы узнать, где находятся противоположные концы зарядов. А теперь, может быть, расскажете мне, кто же были ваши таинственные союзники?
     - Я сам хотел бы узнать это.
     Аватар нахмурился:
     - Хотите знать одну нехорошую вещь?
     - А не хватит ли их уже?
     - Хватает. Но порой нехорошая мысль, высказанная вслух, предотвращает нехорошие дела.
     - Верю.
     - Разумеется, вам кто-то помогал.
     - Существует немало Вовлеченных, которые были бы рады видеть вас наказанными.
     - Все должно идти своим чередом. В последние восемьсот лет жизнь Цивилизации развивается прекрасно. Понятно, что для Старших рас это мгновение ока, но для Вовлеченных - период значительный. Увы, в этом ровном течении жизни есть один подвох: мы подбираемся к расцвету, а за ним предстоит декаданс.
     - А между ними - пауза, которую я и должен был заполнить? Кстати, сколько еще осталось до вспышки второй звезды?
     - Возвращаясь в реальность - полсекунды. Здесь - множество жизней. - Аватар поднял глаза к небу: - Словом, не исключено, что те, кто затеял это дело и помогал его выполнению, не кто иные, как группа неких разумов Цивилизации.
     - Разумов Цивилизации? - повторил потрясенный Квилан.
     - Вот вам и нехорошая мысль. Мы сами против себя же самих.
     - Но зачем!?
     - Затем, что мы становимся слишком мягкотелыми, затем, что грядет декаданс, упадок, затем, что некоторые из наших разумов полагают, что пришло время пустить кровь и огонь, чтобы мы не забывали о жестокости универсума и не наслаждались беспрепятственно, затем, чтобы мы помнили о великих и все же погибших империях... - Аватар пожал плечами. - Но не надо так пугаться, Квилан. Может быть, это и ошибочное мнение. - Жаль, что с вашей миссией ничего не вышло. Жаль. Мы могли бы и не узнать о ней. - И Квилан с ужасом увидел на лице аватара тоскливое выражение. - Ведь вы хотели умереть с тех самых пор, как потеряли ее, как пришли в себя после ранения? Ведь это так, Квилан? - в голосе аватара сквозила почти надежда.
     - Да.
     - Я тоже.
     Квилан, конечно, знал историю его близнеца и разрушенных им миров, и теперь тоже в тоске и растерянности смотрел на аватара, представляя себе, сколько муки и потерь перетерпел он за эти восемьсот лет и как много потерял при его-то возможностях.
     - А что будет с Челом?
     - Группа заговорщиков - не больше - поплатятся за это жизнью. Больше ничего - Аватар медленно покачал головой: - Мы не можем вернуть вам эти души, Квилан, но мы попытаемся снестись с вашим так называемым богом. Общение с Сублимированными - это сложная процедура для нас, но какие-то контакты в этой области все же существуют. - Аватар снова улыбнулся, и на его тонком серебряном лице Квилан увидел отражение собственного широкого и заросшего густой шерстью лица. - И все же мы в долгу перед вами и сделаем все возможное, чтобы исправить положение. Но души... - он сжал руку Квилана. - Этого не будет. Простите меня.
     - Неужели и вас снедает тоска? - вырвалось у Квилана.
     - Жизнь - грубый материал, но из него порой получаются удивительные вещи.
     - Не собираетесь же вы в самом деле покончить с собой?
     - С нами обоими, Квилан.
     - Вы действительно...
     - Я устал, Квилан. Я все это время ждал, что страшные воспоминания потеряют свою силу и власть, но проходили годы, десятилетия, века, а они были столь же сильны. Я не мог уйти от них ни на мгновение, и где бы я ни был, они находились со мной. Я врос в них, а они в меня. Мы стали друг другом, и мне нет обратного пути. - Аватар почти застенчиво улыбнулся и крепче стиснул руку Квилана. - Вселенную я оставлю в порядке, в хороших руках. Все пройдет гладко, ни один человек не пострадает от моего ухода.
     - Но как же люди останутся без вас?
     - У них будет другой Хаб, и очень скоро. И они примут его, я уверен. Но я надеюсь также, что и обо мне они немного пожалеют и будут помнить только хорошее.
     - И тогда вы будете счастливы?
     - Я не буду счастлив. Или несчастлив. Меня просто не будет. Как и вас. - Аватар вдруг порывисто обернулся к Квилану и взял его за обе руки: - Готов ли ты, Квилан? Станешь ли моим близнецом в смерти?
     - Если ты станешь моей женой.
     Аватар прикрыл глаза, и время взорвалось вокруг них обоих. Квилан еще успел вспомнить, что так и не спросил, а что же все-таки стало с Хайлером.
     В небе над Штульеном полыхнуло ослепительное зарево.

***

     Кэйб, пришедший в полное замешательство от беспорядочного мерцания света, тьмы и звуков, почти растерянно смотрел, как вспыхнула на небе новая звезда Джунс рядом с новой звездой Портицией.
     Неожиданно Квилан, сидевший рядом с ним совсем молчаливо и неподвижно, рухнул на пол и скорчился, словно от боли, прямо у него в ногах. Кэйб даже не успел подхватить его.
     - Что!? - отчаянно крикнул дрон И. X. Терсоно.
     Грохнули аплодисменты.
     Изо рта майора вылетело облачко дыхания, и тело его вытянулось.
     А Кэйб уже не слышал ни аплодисментов, ни криков, пытаясь оживить мертвое существо. Затем он вызвал Хаба, но не получил никакого ответа.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

     Сердце его наполнили страх и боль, а перед глазами возникло огромное, заросшее белой шерстью лицо. Отчаяние и ужас завладели им, и запоздалым жестом - слишком запоздалым! - он поднял вверх руки. Однако мощные челюсти белошерстного существа сомкнулись у него на шее, и сталью вонзились в плоть, в воздух полетели клочья мяса, в голове помутилось, жизнь уходила из него...
     Что-то звонко хрустнуло, - это пропало ожерелье тетушки Зильдер. Что-то длинное и тонкое вонзилось в шею, и оттуда тонкой пульсирующей струйкой потекла кровь. "Вот ублюдок!" - еще мелькнуло у него в голове, но в следующий момент сознание ушло.
     Боль продолжалась, хотя уже и слабее, а его куда-то тащили, вцепившись зубами в шею. Тащили, кажется, по какому-то странному кораблю. Ноги и руки висели безвольно, наверное, был перегрызен позвоночник, сам он был похож на большую тряпичную куклу. Пахло гнилыми фруктами, глаза заливало кровью. Надежды ни на что не осталось, и ничего невозможно было предпринять.
     Потом раздался механический шум, и его уронили лицом на пол, но голова каким-то образом встала на место. Вокруг стоял гул от рычания, ударов, разрываемого мяса, всех звуков, связанных с болью, но боли не было. Только темнота и невозможность пошевелиться. Странно и подозрительно заныла шея.
     Итак, он не сумел. Не сумел вернуться. Не сумел предупредить