ллер. Вы известный композитор, а он почетный гость. Как я могу я не пригласить его?
     - А так, что я просто не хочу этого.
     - То есть вы намекаете, что в таком случае не придете сами?
     - Именно так.
     - Вы не будете дирижировать?
     - Абсолютно точно.
     - Но на первом исполнении вы всегда дирижировали!
     - А в этот раз не буду. Не буду, если он будет приглашен.
     - Но вы должны!
     - Ничего я не должен.
     - Но кто же тогда будет за пультом?
     - Никто. Эта вещь вообще не нуждается в дирижере. Композитор встает за пульт лишь для того, чтобы удовлетворить собственные амбиции и поучаствовать в спектакле, а вовсе не для пользы дела.
     - О, раньше вы говорили совсем другое. Вы говорили, что существуют нюансы, незапрограммированные тонкости, необычные решения, которые дирижер создает по вдохновению, как ответ на реакцию зала, а это требует сильной индивидуальности, анализа, быстрой реакции...
     - Я морочил вам голову.
     - Тогда вы казались гораздо более искренним.
     - Ерунда. Дело лишь в том, что я не встану за пульт, если в зале будет это ничтожество, этот ублюдок. Меня вообще не будет поблизости! Я останусь дома или уеду куда-нибудь подальше.
     - Это будет ужасным сюрпризом для всех собравшихся!
     - В таком случае уберите подальше этого вашего почетного гостя.
     - Но как реально я могу это сделать?
     - Вы мировой разум, как вы только что объясняли мне с весьма утомительными деталями. Ваши возможности бесконечны.
     - Но почему нельзя просто развести вас по разным концам зала?
     - Потому что из этого ничего не выйдет. Найдется какая-нибудь зацепка, и на виду у всех... Потом, конечно, начнут извиняться, да что толку. Встречу легко устроить.
     - Но что, если я дам вам мое слово в том, что вы с Квиланом не встретитесь этой ночью лицом к лицу? Он будет там, но вы его не увидите!?
     - И вы хотите сделать это, имея лишь одного аватара? Вы, что, окружите нас звуковыми полями?
     - Хотя бы и так. Они прекрасно работают, и волноваться вам нечего.
     - Предположим. А дальше?
     - В конце концов, я постараюсь и снабжу зал несколькими аватарами. Пусть у них не будет серебряной кожи. К тому же, есть дроны.
     - Громилы?
     - Лучше крошечные, но мощные.
     - Ничего хорошего. Толку от них будет мало.
     - И гранаты.
     - Все равно.
     - Но почему? Не могу же я подумать, что вы мне не доверяете! Мое слово - это мое слово. Я никогда не нарушаю его.
     - Вам я верю. Но дело в том, что кроме вас, есть еще уйма народу, которые хотят этой встречи.
     - Кто же?
     - Терсоно. Консульство. Этот Скорбящий. Блядские обстоятельства. Все!
     - Хм...
     - И если они хотят, чтобы мы встретились, - я имею в виду, хотят по-настоящему, - то можете ли вы поручиться, что этого не произойдет?
     - Ваш вопрос приложим к любому моменту времени, начиная со дня прибытия майора Квилана в наши края.
     - Да. Но до сей поры возможность встречи была слишком искусственной, слишком специально устраиваемой. Все знают, как я отреагирую на это, и правильно делают, что не лезут на рожон. Но они втихомолку считают, что наша встреча должна выглядеть как результат действия неотвратимой судьбы, как неизбежность, которую создали моя музыка, мой талант. Моя личность, наконец.
     - Вы и на концерте сможете уклониться от встречи так же, как вам удается это делать сейчас.
     - Ну нет. На этот раз мне это вряд ли удастся. А я не хочу его видеть, просто не хочу.
     - Я даю вам честное слово, что сделаю все для предотвращения этакой возможности.
     - В таком случае ответьте мне на один вопрос: если консульство сделает все, чтобы устроить эту встречу, в состоянии ли вы будет остановить их?
     - Нет.
     - Именно так я и думал.
     - Да и как это будет выглядеть!?..
     - Ясно. Тем не менее, есть одна вещь, которая могла бы изменить мою точку зрения.
     - И что это?
     - Загляните в сознание этого выродка.
     - Я не могу сделать этого, Циллер.
     - Почему?
     - Это одно из более или менее ненарушаемых правил Цивилизации. Это почти закон. И если бы у нас существовал кодекс, то эта статья стояла бы в нем на первом месте.
     - Но ведь вы сказали: более или менее.
     - Это делается очень, очень редко, и делающий это неизбежно подвергается остракизму. Было такое судно по имени "Серая площадь", так вот оно как-то раз пошло на подобный шаг. В результате этот корабль все знают теперь лишь под именем "Тот, кто трахает мозги". Если вы посмотрите каталог, то найдете именно это название. А лишение своего собственного имени - это одно из самых тяжких оскорблений в Цивилизации, Циллер. И некоторое время назад это судно пропало. Возможно, просто убило себя из-за всей этой истории.
     - Но ведь делаете вы это с животными?
     - Это другое дело. Там это мало что значит и делается легко. А принцип святости личного сознания - это один из основополагающих принципов, чем мы и гордимся. Запрет на подобные действия - знак нашего самоуважения, в первую очередь. И потому я не могу этого сделать.
     - Вы хотите сказать - "не хочу".
     - В данном случае это почти одно и то же.
     - Но у вас есть такая возможность.
     - Разумеется.
     - Тогда сделайте.
     - Зачем?
     - Затем, что в противном случае я не появлюсь на концерте.
     - Знаю. Я имею в виду: объясните, чего я должен искать там?
     - Подлинные причины его появления здесь.
     - Вы все еще серьезно подозреваете, что он хочет причинить вам вред?
     - Вполне возможно.
     - А что помешает мне сказать, что я произвел требуемые вами действия и ничего не обнаружил?
     - Я попрошу вас дать слово так не делать.
     - Но разве вы не знаете, что слово, данное в вынужденной ситуации, силы не имеет?
     - Да. Я знаю, что вы можете обмануть меня.
     - Я не собираюсь вас обманывать, Циллер. Это было бы слишком неблагородно.
     - Значит, похоже на то, что на концерте меня все-таки не будет.
     - А я все еще надеюсь, что вы будете на концерте. И я продолжу свои усилия в этом направлении.
     - И не надейтесь. Устройте еще один конкурс и найдите приличного дирижера.
     - Я подумаю и об этом. Оставляю слово за вами. А теперь пойдемте посмотрим скачки дюн.

***

     Челгрианец и аватар отвернулись друг от друга и расположились вместе с другими попутчиками у парапета платформы, с которой можно было смотреть на удивительное зрелище. Стояла облачная ночь, и, зная об этом заранее, люди пришли на склоны Эфайцивейса посмотреть на свечение биольюмов.
     Эти дюны не были собственно дюнами - это были гигантские песчаные холмы высотой около трех километров, переползающие с одной стороны Мэйсака на другую.
     Люди бежали, катились на серфингах, санках, пятых точках и лодках по склонам огромных холмов и днем, и ночью. Но темной ночью в этом была своя, особая прелесть: в песке жили крошечные существа, родственные тем, кто свечением планктона обеспечивает люминесценцию моря, и движения людей ночью вызывали к жизни удивительные среди тьмы узоры, переплетения этих живых светящихся существ.
     Давно уже стало традицией в такие ночи услаждать себя и собравшихся зрителей невиданным световым зрелищем. Бары и рестораны неподалеку в такие часы переполнялись. Некоторые ловкачи спускались с самой вершины на скейтбордах или лодках, выделывая хитроумные хореографические пируэты, создавая потоки, гирлянды и круги свечения, напоминающие то бурю, то пенный прибой. Воздух нежно светился голубыми, зелеными и малиновыми оттенками. Песок вздыхал, люди походили на призрачные планеты.
     Циллер долго смотрел на это завораживающее зрелище, потом выдохнул воздух и сказал:
     - Так он здесь, не так ли?
     - В километре отсюда, - подтвердил аватар. - На другой стороне холма. Но я держу ситуацию под контролем. С ним другой аватар. Вы в полной безопасности.
     - Меньшего расстояния я не потерплю. И точка.
     - Я вас понял, Циллер.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ОТСУТСТВИЕ ЭХА

     - Это вне их территории.
     - Я полагаю, когда у тебя территории так много, существовать можно.
     - Ты что, думаешь, я настолько старомоден, что меня это волнует?
     - Нет. Я считаю, все это вполне естественным.
     - У них слишком много всего.
     - За исключением подозрения.
     - Мы не можем быть в этом уверены.
     - Я знаю. И все-таки - как хорошо.
     Квилан прикрыл свою дверь без замка, повернулся и посмотрел на галерею в тридцати метрах внизу. Среди растений между бассейнами прогуливались люди, заходя в многочисленные кафе и бары, а может быть, рестораны или выставки. Он не знал, как все это называлось.
     Предоставленные ему апартаменты располагались на мансарде одной из центральных галерей Акьюма. Одна их сторона выходила на море, другая - на саму галерею.
     Резкий и переменчивый климат Акьюма вынуждал его жителей большую часть времени проводить в закрытых помещениях, и в результате обыкновенные улицы, какие в других городах были просто под открытым небом, здесь очень быстро стали крытыми галереями. Можно пройти весь город из конца в конец прямо в летней одежде даже тогда, когда, как сейчас, дует яростный северный ветер. Вид из окон Квилана был действительно впечатляющим, снегопад не мешал этому. Город строился преимущественно из камня в изящно-архаичном стиле. Здания в нем окрасились в красный, белый, серый и розовый оттенки, а черепица, покрывавшая островерхие крыши, имела зеленый и синий цвет. Леса мысками и клиньями проникали в город почти до середины, привнося в игру красок сочные мазки зелени и придавая городскому пейзажу своеобразную приятную нерегулярность.
     На протяжении нескольких километров сверкали под утренним солнцем каналы и доки, а на склоне дальних холмов, особенно в хорошую погоду, Квилан мог видеть высокие башни и куртины причудливого дома-крепости Махрая Циллера.
     - Так может, сейчас пойти и просто прогуляться в его апартаменты ?
     - Нет. Он запрется на все замки, как только услышит, что пришел я. И это будет явный скандал.
     - Нам тоже следовало бы поставить замки.
     - Думаю, лучше воздержаться.
     - А ведь можно...
     - Не надо, иначе будет создаваться вид, будто я что-то прячу.
     - Тогда не будем.
     Квилан открыл окно, позволяя звукам улицы ворваться в помещение. Он услышал плеск воды, болтовню, смех, пенье птиц и музыку.
     Люди и дроны под ним беспечно беседовали, жители квартир напротив занимались своими делами, доносились запахи кухни и косметики.
     Он поднял глаза к крыше (она была не из стекла, а из какого-то неизвестного ему абсолютно прозрачного материала) и подумал, что надо будет не забыть спросить у своего маленького компа, что же это за материал, - но тут же забыл об этом и стал рассеянно прислушиваться к завываниям бури снаружи.
     - Они, кажется, очень любят это свое замкнутое существование?
     - Да, любят.
     И Квилан вспомнил галерею, в Шаунесте, на родине, чем-то похожую на эту. Это было как раз перед их свадьбой, через год после встречи. Они шли, держась за руки, и остановились около витрины ювелирного магазина. Он внимательно разглядывал украшения, собираясь что-нибудь купить ей, как вдруг услышал от нее милый нежный звук, который в ее устах всегда означал восхищение - мр-р, мр-р.
     Поначалу он даже не удивился, но затем, поймав ее удивленный взгляд, вдруг понял, что и сам произнес этот ласкающий звук вслед за ней, как она, и тогда сердце его взорвалось радостью и любовью.
     Он обернулся, схватил ее в объятия и стиснул до боли, смеясь, ликуя, смущаясь и горя желаньем.
     - Квил?
     - Прости. Проехали.
     Кто-то внизу засмеялся высоким, горловым женским смехом, чистым и звонким. Он услышал эхо, пронесшееся по улице, и теперь вспомнил иное место, где эха не было вообще...

***

     В ночь перед отбытием они напились. Втроем, с Висквим и его внушительным белошерстным Ивайрлом.
     Они сидели в зале старинной церкви, три стены которого были в античном стиле украшены головами разнообразных хищных птиц и животных; четвертая стена своими стеклянными дверями выходила на узкую террасу над морем. Дул теплый ветер, все двери были нараспашку, пропуская терпкие запахи моря. Двое слепых слуг из Невидимых в белых брюках и жакетах подавали всевозможные напитки в традиционной храмовой посуде.
     Пища была острой и соленой, опять-таки как предписывала традиция. Звучало много тостов, и потому скоро большая часть компании уже начала расходиться, держась за стены и опасливо обходя террасу, возвышавшуюся над морем не менее чем метров на двести. Один Ивайрл спокойно расхаживал по залу, не выпуская из рук чашу со спиртом. Квилан пил по минимуму, гадая, для чего устроена эта попойка. Он подозревал в ней не что иное, как очередное испытание; изо всех сил он старался держаться в руках, говорил много тостов и вообще вел себя как человек с открытым сердцем.
     Ночь подходила к концу. Все постепенно разошлись, и в зале остались лишь Висквил, Ивайрл и он, если не считать слуг, отличавшихся чудовищно мощной комплекцией. Ивайрл в своей полуразвязавшейся зеленой повязке и раздуваемых ветром одеждах бродил между столами и походил в дымном свете догоравших свечей на привидение.
     Он постоянно подливал Квилану до тех пор, пока тот не грохнул поднос с бокалами, и тогда светлошерстный вдруг залихватски закинул голову и громко расхохотался. Висквил смотрел на него, как снисходительный папашка на расшалившегося младенца. Слуга тут же вытер лужу, убрал осколки и принес новую порцию. Ивайрл опрокинул еще чашу спирта и полез помериться силой с одним из слуг. Невидимый явно поддавался, Ивайрл вспылил и тут сразу же оказался начисто побежденным. Слуга же невозмутимо натянул обратно жилет и вернулся к своим обязанностями.
     Квилан полулежал на старинном кресле и наблюдал за происходящим, прикрыв один глаз. Победа слуги Ивайрлу явно не понравилась, и он продолжал пить дальше. Висквил, казавшийся совершенно трезвым, вдруг стал задавать Квилану множество вопросов: о его жене, военной карьере, семье и вере. Квилан помнил, что старался отвечать как можно подробней и тверже, однако краем глаза все время смотрел на Ивайрла, шерсть у которого то и дело поднималась дыбом.
     - И все-таки корабль еще можно найти, Квил, - тихо сказал ему Висквил. - Может быть, он просто сломан. Цивилизация часто помогает нам в поисках пропавших судов. Все еще может вернуться. Я не говорю о вашей жене - она потеряна безвозвратно. Ушедшие говорят, что нет даже никакого намека на ее Хранителя душ и на его работу. Но судно все же можно найти и подробнее узнать, что случилось.
     - Это не имеет значения, - равнодушно ответил Квилан. - Она мертва - и значение имеет только это. Ничего больше. То есть ничего больше меня не волнует.
     - Даже ваша собственная жизнь после смерти?
     - В последнюю очередь. Я отнюдь не хочу ни жить, ни выжить. Даже после смерти. Я хочу умереть. Я хочу исчезнуть, как она. И ничего больше. Ничего. Никогда.
     Висквил молча кивнул, прикрыв веки и чуть улыбнувшись. Потом оба посмотрели на Ивайрла.
     Белошерстный встал и принялся ходить по пятам за слугой, пока тот не обернулся. С торжествующей ухмылкой Ивайрл толкнул его прямо в грудь. От неожиданности слуга пошатнулся и пролил спирт на жакет Ивайрла.
     - А, твою мать! - радостно заорал Ивайрл. - Не видишь, что делаешь!?
     - Прошу прощения, сэр. Вы появились так неожиданно, - и слуга протянул Ивайрлу полотенце.
     Тот отшвырнул ткань.
     - Мне не нужны твои тряпки! - завизжал он. - Повторяю, ты что, слепой, что ли!? - и с силой дернул конец повязки, прикрывающей глаза слуги. Огромный Невидимый инстинктивно дернулся, отшатнулся, попав прямо на подставленную ногу Ивайрла, и грохнулся, уронив на себя груду бокалов и пару стульев. - Давай, нападай на меня, ты! Нападай, слышишь!? - в исступлении закричал Ивайрл и стал стягивать с бедняги жилет, хотя тот явно не собирался вступать ни в какую драку. Он стоял, понуро опустив руки, а Ивайрл продолжал надрывно визжать. Квилан не любил подобные сцены. Он посмотрел на Висквила, но тот казался совершенно равнодушным. Тогда Квилан с усилием поднялся и, оттолкнув удерживающую руку Висквила, нетвердо направился к Ивайрлу.
     - Предатель! - гремел тот. - Шпион! - Он толкал слугу, пытаясь снова уронить его. Огромный парень молча уклонялся от ударов за столами и креслами, совершенно не оказывая никакого сопротивления.
     Квилан попытался обойти стол, но запнулся за кресло и упал прямо лицом в еду. "Дрянь!" - слышал он непрекращающиеся крики Ивайрла. - "Я упеку тебя в тюрьму!" Квилан снова с трудом поднялся.
     К этому времени Ивайрл поставил слугу в такое положение, что мог своими пинками гнать его прямо к дверям, ведущим на террасу. Сначала парень отступал спокойно, но потом, видимо, сориентировался или просто учуял усиливающийся запах соли и дуновение ветра на холке - и остановился, пытаясь что-то жалко возразить. Квилан хотел встать между ними, но до них оставалось еще несколько метров, загроможденных мебелью.
     В этот момент Ивайрл сорвал повязку - так что на мгновение Квилан увидел две страшные пустые глазницы - и заткнул ею рот несчастного, а потом, ударив его по ногам, схватил, потащил на террасу и перевалил через каменную ограду, в ночь и бушующее море.
     Теперь он стоял, тяжело дыша и почти не обращая внимания на подошедшего к нему Квилана. Одновременно оба склонились через парапет и увидели пышную белую полосу прибоя, лизавшего скалу. Мгновение Квилан еще различал очертания маленькой падающей фигурки на фоне темной воды, а спустя еще пару мгновений раздался далекий слабый вскрик. Фигура исчезла в прибое без всякого всплеска, и крик замер.
     - Урод, - подытожил Ивайрл, вытер слюну с уголков рта. И, улыбаясь, поглядел на Квилана: - Впрочем, настоящая трагедия. Высокий дух, а? - Он пьяно обнял Квилана и стиснул его в объятиях. Квилан попытался освободиться, но Ивайрл был сильнее. Повозившись немного, оба рухнули у стены. И Квилан услышал щекочущий ухо шепот: - Неужели ты думаешь, что он хотел смерти, а Квилан? Скажи мне, майор?
     - Не знаю, - пробормотал Квилан, наконец, и, чтобы отодвинуться наконец подальше от Ивайрла, пустил в ход среднюю конечность. Затем встал и долго смотрел на белошерстного, испытывая странное состояние не то скорби, не то страха, смешанного с беспечностью. - Я знаю, это ты убил его, - твердо сказал он и тут же вспомнил, что сам может умереть в любой момент. Тогда Квилан решил встать в классическую стойку, но быстро передумал.
     Ивайрл снова улыбнулся и посмотрел на Висквила, сидевшего как ни в чем не бывало.
     - Трагическая случайность, - развел руками Ивайрл, и от этого движения едва снова не упал. Кое-как прижавшись к стене, он опять развел руками, на этот раз уже обращаясь к Квилану: - Трагическая случайность.
     Квилан внезапно почувствовал головокружение и сполз по стене на пол; предметы быстро теряли свои очертания.
     - Ты тоже покидаешь нас? - было последним, что он услышал. А потом наступила темнота, исчезнувшая только к утру.
     Наутро смеющийся Ивайрл с трудом поднял Квилана с постели. Кое-как придя в себя под ледяным душем, Квилан был тут же вызван в представительство контрразведки, затем переправлен на некую суборбитальную станцию, оттуда потом в Лонч-сити, а уже оттуда коммерческое судно доставило его на орбитальный корабль, которым служило бывшее военное судно, чьи приборы перестроили на работы в глубоком космосе. И только там Квилан наконец понял, что оказался тем, кого выбрали, и по-другому посмотрел на события минувшей ночи.
     - Так вы выбрали меня?
     - Вы сами себя избрали, майор.
     Они с Висквилом сидели на палубе, а где-то вдалеке прогуливался Ивайрл. Больше на судне никого не было, не считая его собственного искусственного разума, управлявшего всеми корабельными функциями. Висквил не любил присутствия людей.
     Квилан медленно пил протрезвляющий напиток, явно составленный из какой-то химии. Напиток работал, но действовал он слишком медленно