Имей  в
виду, что  Актом  Великого  Ведомства  Вавача  о  свободе  воли  я  объявлен
аккредитованным свободным  конструктом,  одаренным  сознанием  и  обладающим
всеми гражданскими правами Гетерократии Вавача. Я почти выплатил затраты  на
мое производство, а потом мне будет  позволено  делать  все,  что  для  меня
подходит, и я уже получил разрешение на обучение прикладной  паратеологии  в
университете...
   -  Ты  не  собираешься  заткнуть  свой  проклятый...  громкоговоритель  и
послушать? - сердито прервал Хорза непрерывный монолог машины. -  Мы  не  на
Ваваче, и меня не интересует твоя проклятая разумность или  сколько  ты  там
имеешь дипломов. Ты на моем корабле и  будешь  делать  то,  что  прикажу  я!
Хочешь покинуть корабль? Тогда немедленно уходи и лети  назад  к  тому,  что
осталось от твоей драгоценной дурацкой орбитали. Если остаешься,  подчиняйся
моим приказам. Или станешь кучей металлолома.
   - Другого выбора у меня нет?
   - Нет. Используй свой дипломированный разум и решай побыстрее!
   - Я... - Робот поднялся со стола и снова опустился. - Хм-м, - сказал  он.
- Ну хорошо. Я остаюсь.
   - И подчиняешься всем приказам?
   - И подчиняюсь всем приказам.
   - Хорошо, тогда ты...
   - ...в разумных границах.
   - Машина! - Хорза схватился за плазменный пистолет.
   - Ах ты мой хороший! - вздохнул робот. - Чего тебе еще надо?  Технический
прибор? - Голос его звучал надменно. - Сила моего разума не снабжена кнопкой
"Выключить", я не могу решиться на то, чтобы не иметь никакой свободы  воли.
Конечно, я  могу  поклясться  повиноваться  всем  приказам  без  оглядки  на
последствия, я мог бы даже торжественно пообещать пожертвовать за тебя своей
жизнью, если ты этого потребуешь, но тогда я обманул бы тебя,  чтобы  спасти
свою жизнь.
   Я клянусь быть послушным и верным, как любой  член  твоего  человеческого
экипажа... На самом деле я буду самым послушным и самым верным членом.  Ради
Бога, человек, чего тебе еще от меня надо, во имя разума?
   Коварный ублюдок, подумал Хорза.
   - Ну, - сказал он, - кажется, я должен этим удовлетвориться. А теперь  ты
можешь...
   -  Но  я  обязан  немедленно  известить  тебя,  что  по  условиям   моего
вышеназванного конструктивного соглашения, моего договора об оплате  кредита
за мое изготовление и контракта о моих занятиях  из-за  громадного  удаления
моей персоны от рабочего места до моего возвращения к ним ты обязан взять на
себя оплату взносов за оговоренные долги и, кроме того,  избегать  опасности
нарушать гражданский и уголовный...
   - Ад и проклятие, робот! - прервала его Йелсон. - Не право ли ты собрался
изучать?
   - Я беру на себя всю ответственность, машина, - объявил Хорза. - А теперь
заткни...
   - Надеюсь, ты соответственно застрахован, - пробормотал робот.
   - ...клапан!
   - Хорза? - спросила Бальведа.
   - Да, Перостек? - Он с чувством облегчения повернулся  к  ней.  Ее  глаза
сверкали.
   Она опять облизнула верхнюю губу, потом опустила голову и  уставилась  на
стол.
   - Что будет со мной?
   - У меня мелькала мысль, - медленно ответил Хорза, - вышвырнуть вас через
вакуум-трубу... - Он увидел, как она напряглась. Йелсон напряглась тоже; она
повернулась к нему, сжала кулаки  и  открыла  рот.  -  ...Но  вы  можете,  -
продолжал он, - кое в чем быть мне полезны и кроме того... ну, назовите  это
сентиментальностью. - Он улыбнулся.  -  Конечно,  вам  придется  вести  себя
прилично.
   Бальведа подняла  на  него  взгляд.  В  ее  глазах  замерцала  надежда  и
одновременно печаль боязни надеяться раньше времени.
   - Вы серьезно? - тихо спросила она. Хорза кивнул.
   - Серьезно. Вообще-то я совсем не собирался убирать вас, не разузнав, как
вам удалось уйти с "Руки Бога".
   Бальведа расслабилась и перевела дыхание. Потом тихо рассмеялась.  Йелсон
враждебно посмотрела на Хорзу, продолжая барабанить пальцами по столу.
   - Йелсон, - сказал Хорза, - вы с Доролоу... разденете Бальведу.  Заберете
одежду и все остальное. - Он чувствовал, как все смотрели на него.  Бальведа
в наигранном ужасе подняла брови. - Я хотел бы, чтобы вы,  когда  она  будет
голой, провели медицинскими приборами с ней  всевозможные  тесты,  чтобы  мы
были уверены, что она не имеет на себе  никаких  фальшивых  кожаных  мешков,
никаких  имплантатов  и  никаких  протезов.  Используйте  ультразвуковой   и
рентгеновский аппараты и все, что еще  есть  в  нашем  распоряжении!  Будьте
готовы подыскать ей что-нибудь из одежды. Суньте ее костюм в вакуум-трубу  и
выбросите. А также все украшения и личные вещи,  независимо  от  их  вида  и
размера и без оглядки на то, как бы невинно они ни выглядели.
   - Может, нам ее вымыть и умастить, облачить в белые покровы и положить на
каменный алтарь? - ядовито спросила Йелсон. Хорза покачал головой.
   - Я хотел бы, чтобы ее очистили от  всего,  что  может  использоваться  в
качестве оружия или превратиться  в  него.  К  новейшим  приборам,  которыми
Культура снабжает своих ОО-агентов, относятся  так  называемые  запоминающие
формы, который могут походить на значок,  или  медальон...  -  он  улыбнулся
Бальведе, и та саркастически кивнула в ответ, - или что-нибудь еще. Но когда
с ними хотят что-то сделать - прикасаются к ним в нужном  месте,  увлажняют,
говорят определенное слово, - они могут стать  коммуникатором,  оружием  или
бомбой. Я не хочу рисковать. И иметь на борту что-нибудь опаснее самой  мисс
Бальведы.
   - А когда прилетим на Мир Шара? - спросила Бальведа.
   - Мы дадим вам теплую одежду. Если умело закутаться,  с  вами  ничего  не
случится. Но ни скафандра, ни оружия.
   - А мы? - поинтересовался Эвигер. - Что придется  делать  нам,  когда  ты
доберешься до цели? Конечно, если тебя туда пропустят, в чем я сомневаюсь.
   - Этого я и сам пока не знаю, - честно ответил  Хорза.  -  Возможно,  вам
придется  меня  сопровождать.  Сначала  я  должен  посмотреть,   что   можно
предпринять для схем безопасности корабля. Возможно, вы сможете остаться  на
борту. Но может случиться, что вам придется наступить  в  дерьмо  вместе  со
мной. Там живут еще несколько Оборотней, таких же как я, но они не  работают
на идиран. Они смогут принять вас к себе, если мое задание  потребует  более
долгого отсутствия. Разумеется, если кто-нибудь захочет пойти со  мной...  -
он посмотрел на Йелсон, - мы могли бы провести это как нормальную операцию с
соответствующим распределением добычи и так далее. Если "ВЧВ" мне больше  не
понадобится,  некоторые  из  вас,  возможно,  могли  бы  взять   его   себе,
использовать по своему усмотрению или продать - тогда это ваше дело. Но  как
бы то ни было, как только я выполню свою  миссию  на  Мире  Шара  -  или  по
крайней мере сделаю все, чтобы ее выполнить, - вы будете вольны делать  все,
что вам угодно.
   Йелсон смотрела на него, но потом отвернулась и покачала головой. Вабслин
смотрел в пол, Эвигер и Доролоу уставились друг на друга. Робот молчал.
   Хорза неловко поднялся.
   - А теперь, Йелсон, вы с Доролоу займитесь, пожалуйста, мисс Бальведой...
   Йелсон вздохнула и с подчеркнутым нежеланием  поднялась.  Доролоу  начала
развязывать ремни на теле агента Культуры.
   - И будьте очень осторожны, - добавил Хорза.  -  Пока  одна  делает  свою
работу, другая должна  все  время  находиться  на  безопасном  расстоянии  и
держать ее под прицелом.
   Йелсон что-то пробормотала себе под нос и нагнулась, чтобы взять со стола
пистолет-парализатор. Хорза повернулся к Эвигеру.
   - По-моему, кто-то должен рассказать  Нейсину  обо  всем  этом  волнении,
которое он пропустил, ты не находишь? Эвигер помедлил и кивнул.
   - Да, Крайк... - Он запнулся и больше ничего не сказал,  только  встал  и
быстро ушел по коридору к каютам.
   - Думаю, надо открыть носовой люк  и  взглянуть  на  лазер,  если  ты  не
возражаешь, Крайклин, - сказал Вабслин. - Ой, то есть...  Хорза.  -  Инженер
нахмурился и почесал голову. Хорза кивнул. Вабслин поискал  чистую  и  целую
чашку, налил у раздачи чего-то холодного, выпил и исчез в том же коридоре.
   Доролоу  и  Йелсон  освободили  Бальведу.  Высокая  светлокожая   женщина
Культуры потянулась, закрыла глаза и выгнула шею.  Она  провела  ладонью  по
коротким рыжим волосам. Доролоу насторожилась. Йелсон  подняла  парализатор.
Бальведа повела плечами, потом дала понять, что готова.
   - Хорошо. - Йелсон подала ей знак пистолетом. - Мы  сделаем  это  в  моей
кабине.
   Хорза отошел в сторону, чтобы пропустить женщин. Когда Бальведа проходила
мимо широкими легкими шагами, нестесненными легким костюмом, он спросил:
   - Так как же вам на самом деле удалось уйти с "Руки Бога", а, Бальведа?
   Она остановилась.
   - Я убила охранника, а потом сидела и ждала. Контактному кораблю  удалось
взять  крейсер  невредимым.  В   конце   концов   пришли   несколько   милых
роботов-солдат и спасли меня.
   Она пожала плечами.
   - Вы без оружия убили  идиранина  в  полном  боевом  снаряжении,  который
целился в вас из лазерного ружья?  -  скептически  спросил  Хорза.  Бальведа
снова пожала плечами.
   - Я же не сказала, что это было легко.
   - Что с Ксоралундрой? - с ухмылкой осведомился Хорза.
   - С вашим старым идиранским другом? Должно быть, ушел. Некоторым  удалось
уйти. Во всяком случае, среди убитых и пленных его не было.
   Хорза  кивнул  и  махнул,  чтобы  они  уходили.   Перостек   Бальведа   в
сопровождении Йелсон и Доролоу спустилась по коридору в каюту Йелсон.  Хорза
посмотрел на робота на столе.
   - Ты думаешь, что сможешь быть полезна, машина?
   - Полагаю, раз уж ты явно намерен задержать нас здесь и доставить к этому
малопривлекательному каменному шару на краю Ничто, я тоже могу  делать  все,
что в моих силах, чтобы  по  возможности  обезопасить  путешествие.  Я  буду
помогать ремонтировать машины, если ты не против. Но я бы  предпочел,  чтобы
ты называл меня по имени, а не  этим  словом,  которое  ты  произносишь  как
ругательство:  "машина".  Меня  зовут  Юнаха-Клосп.  Я  не  слишком  многого
потребую, если попрошу, чтобы так называл меня и ты?
   - Конечно, нет, Юнаха-Клосп. - Хорза постарался выглядеть и говорить  как
можно более искренне. - В будущем я при любых  обстоятельствах  всегда  буду
стараться называть тебя именно так.
   Робот поднялся над столом на уровень глаз Хорзы.
   - Может, тебе покажется смешным, но для  меня  это  важно.  Я  не  просто
компьютер, я сознательный конструкт и обладаю индивидуальной  идентичностью.
Поэтому у меня есть имя.
   - Я же сказал, что буду им пользоваться, - ответил Хорза.
   - Спасибо. Тогда я сейчас пойду и посмотрю, не нужна ли  твоему  инженеру
какая-нибудь помощь при инспекции лазера.
   Он поплыл к двери. Хорза смотрел ему вслед, пока робот не исчез.
   Он остался один. Он сел и уставился на экран на  другом  конце  столовой.
Мусор, который  был  недавно  Вавачем,  все  еще  светился;  большое  облако
оставалось видимым. Но оно остывало, оно было мертвым, оно рассеивалось, все
время становясь менее реальным, менее вещественным и все более призрачным.
   Хорза откинулся назад и закрыл глаза. Лучше подождать, не ложиться  спать
сразу. Тем самым он даст время остальным подумать над тем, что  они  узнали.
Их будет потом легче понять; он узнает, в безопасности  ли  он  в  настоящее
мгновение или должен держать всех под наблюдением. И пусть Йелсон с  Доролоу
сначала закончат с  Бальведой.  Агент  Культуры  ждет  подходящего  момента.
Сейчас она надеется остаться в живых, но  вполне  возможно,  что  попытается
предпринять что-то немедленно. На этот случай он должен быть бдительным.  Он
до сих пор не решил, убить ее немедленно или нет, но по меньшей мере  сейчас
тоже выиграл время для размышлений.
   "Вихрь чистого воздуха" провел  последнюю  запрограммированную  коррекцию
курса и качнул носом на Сверкающую Стену, не точно в направлении Мира  Шара,
но примерно туда.
   Позади них,  все  еще  расширяясь,  все  еще  медленно  распределяясь  по
системе,  которой  она  когда-то  дала  имя,  мчались  на   звездном   ветру
бесчисленные искрящиеся, когда-то  называемые  орбиталью  Вавача  фрагменты,
неся весть о грандиозном разрушении  этого  мира.  И  вращались,  уносясь  к
звездам.
   Хорза  еще  немного  посидел  в  одиночестве  в  столовой,   глядя,   как
растворяются останки.
   Свет на фоне темноты, круглая плоскость из обломков, ничто. Целый мир был
сметен мановением руки. Не просто разрушен - для  этого  хватило  бы  самого
первого разреза энергией сети, - но погашен, аккуратно, точно, художественно
разделан на куски. Аннигиляция, как эстетическое событие.  Надменная  грация
события, на точке абсолютного нуля температуры ученой злобы... оно волновало
почти столь же, сколь и отталкивало. Даже Хорза не мог сдержаться, чтобы  не
проявить некоторое невольное удивление.
   Тем самым Культура дала урок идиранам и всему галактическому  сообществу.
Она превратила в красоту ужасное растранжиривание материи  и  знаний...  Но,
подумал Хорза, она еще раскается в  том,  что  это  послание  отправилось  в
дорогу, раскается, еще пока гиперсвет будет нестись через  Галактику,  а  за
ним ползти обычный свет.
   Вот то, что может предложить Культура, вот ее сигнал, ее  реклама,  часть
ее наследства: хаос из порядка, разрушение из созидания, смерть из жизни.
   Вавач будет значить для будущего больше, чем  памятник  самому  себе.  Он
будет напоминать и о самой последней, вызывающей дрожь манифестации Культуры
с ее смертоносным идеализмом и приведет к давно  назревшему  пониманию,  что
Культура не только не лучше любого другого  общества,  но  намного,  намного
хуже.
   Представители Культуры стремились искоренить несправедливость,  устранить
те ошибки из переданного послания жизни, которые только и  делали  возможным
прогресс (в нем поднялось мрачное воспоминание, и он вздрогнул)... Но на  их
стороне была самая последняя ошибка, окончательное заблуждение  -  и  именно
это станет гибелью Культуры.
   Хорза подумал, не пойти ли в рубку и не переключить ли экран на  реальное
пространство,  чтобы  снова  увидеть  орбиталь  исправной,  какой  она  была
несколько недель назад, когда  этот  реальный  свет,  через  который  сейчас
путешествовал "ВЧВ", покинул Вавач. Но  вместо  этого  он  медленно  покачал
головой, хотя не было никого, кто мог бы  это  увидеть,  и  продолжал  молча
смотреть на тихий экран на  другом  конце  неприбранной  и  покинутой  всеми
столовой.

СОСТОЯНИЕ ИГРЫ: ДВА

   Яхта бросила якорь в лесистой бухте. Чистая, прозрачная  вода;  в  десяти
метрах под сверкающими волнами можно было видеть песчаное дно. Вокруг берега
почти  полукругом  стояли  высокие  вечноголубые  деревья.  Кое-где   из-под
охряного песчаника выступали пыльные  на  вид  корни.  Несколько  маленьких,
усеянных цветами утесов из того же камня  выдавались  над  золотым  берегом.
Белая яхта, длинное зеркальное отражение  которой  плескалось  в  воде,  как
немое пламя, взмахнула широким  парусом  и  медленно  заскользила  в  слабом
бризе, долетавшем сквозь узкую полосу леса и чашеобразную бухту.
   Люди тащили маленькие каноэ к берегу или прыгали в теплую воду  и  плыли.
Несколько сирвилл, сопровождавших яхту на пути от родной  гавани,  остались,
чтобы поиграть в бухте. Их длинные красные тела носились вокруг и под ней, и
фыркающее дыхание отражалось от  низких  скал.  Иногда  они  толкали  лодки,
стоящие у берега. Несколько человек начали играть  со  стройными  животными,
прыгали в воду, чтобы поплавать с ними, коснуться их, подержаться за них.
   Фел'Нгистра вздохнула. Обойдя вокруг палубу, она села  вблизи  звезды  на
мягкую скамейку. Она рассеянно играла с одним из  канатов,  натянутых  между
опорами, потирая его ладонью. Юноша, который сегодня говорил  с  ней,  когда
яхта медленно плыла от материка к островам, увидел ее и подошел.
   - Не хочешь посмотреть остров? - спросил он.  Юноша  был  очень  худым  и
легким, а его кожа темной, почти золотисто-желтой. Ее отблеск  напомнил  Фел
голограмму, потому что выглядел каким-то глубоким, будто худые руки  и  ноги
юноши были толстыми.
   - Мне нет до него дела, - ответила Фел. Она  и  утром  не  хотела,  чтобы
мальчик с ней разговаривал, и теперь у  нее  тоже  не  было  желания  с  ним
говорить. Она раскаивалась, что согласилась на этот круиз.
   - Почему? - поинтересовался юноша.
   Она никак не могла вспомнить его имени. Она не обращала на него внимания,
когда он начинал с ней говорить, и даже не запомнила, назвал ли он  ей  свое
имя.
   - Просто так. - Она пожала плечами, не глядя на него.
   - Ох, - сказал он.  Потом  помолчал.  Фел  ощущала  солнечный  свет,  что
отражался от его тела, но не поворачивалась  и  не  смотрела  на  него.  Она
разглядывала далекие деревья, волны, выпрыгивающие из воды красноватые  тела
сирвилл, изгибающиеся и снова ныряющие.
   - Я знаю, что ты чувствуешь, - заявил юноша.
   - Неужели?  -  Она  все-таки  повернулась  к  нему.  Он  казался  немного
удивленным.
   - Ты сыта этим по горло, верно?
   - Может быть. - Она снова отвернулась. - Чуть-чуть.
   - Почему за тобой повсюду ходит этот старый робот?
   Она стрельнула взглядом в юношу. Джез сейчас был  под  палубой  и  должен
принести чего-нибудь попить. Он взошел на борт вместе с ней в  порту  и  все
время не отходил от нее далеко - был в  охранении,  которое  взял  на  себя,
постоянно паря поблизости. Она опять пожала  плечами.  Над  островом  летала
стайка птиц. Они кричали, пикировали вниз и кружились в воздухе.
   - Он заботится обо мне, - сказала она  и  начала  разглядывать  ладони  и
солнечный свет, блестевший на ногтях.
   - О тебе нужно заботиться?
   - Нет.
   - Почему же он тогда заботится?
   - Не знаю.
   - Ты какая-то таинственная, - сделал он вывод.  Ей  показалось,  что  она
чувствует улыбку в его голосе. - Как этот остров, - продолжал он. - Странная
и таинственная, как этот остров.
   Фел  фыркнула  и  хотела  уничтожающе  посмотреть  на  него,  но  увидела
появившегося из дверей Джеза. Он нес стакан. Она быстро встала и пошла  вниз
по палубе, взяла у старого робота  стакан  и  благодарно  улыбнулась.  Потом
спрятала лицо в стакан, пила и рассматривала сквозь стекло мальчика, который
шел к ним.
   - Привет, молодой человек, - сказал  Джез.  -  Неужели  тебе  не  хочется
посмотреть остров? - Фел захотелось дать машине пинка за ее сердечный тон  и
за то, что она задала мальчику почти тот же самый вопрос, что он задал ей.
   - Я еще могу это сделать. - Мальчик посмотрел на Фел.
   - Ты непременно должен это сделать. - Джез двинулся в направлении  кормы.
Из корпуса старой машины вырвалось искаженное поле - как тень, хотя  там  ее
нечему было отбрасывать - и легло мальчику на плечи. - Вообще-то я не мог не
слышать, что ты недавно сказал. - Он ласково повел  юношу  вниз  по  палубе.
Золотая голова повернулась  через  плечо  назад,  к  Фел,  которая  все  еще
медленно допивала воду и только-только двинулась с места, чтобы в нескольких
шагах позади направиться за роботом и юношей. Взгляд мальчика  перескочил  с
нее на робота рядом, который продолжал:
   - Говоришь, тебя не принимают в "Контакт"...
   - Верно. - В голосе юноши послышался оборонительный тон. - Я  говорил  об
этом. И что?
   Фел продолжала идти сзади. Она чмокнула губами; в стакане зазвенел лед.
   - Это звучит огорчительно, - сказал Джез.
   - Я не огорчен, - быстро объяснил юноша. - Я считаю  это  несправедливым,
вот и все.
   - Что тебя не выбрали? - спросил Джез.  Они  приблизились  к  скамейке  у
звезды, где несколько минут назад сидела Фел.
   - Ну да. Это единственное, чего я  когда-либо  желал,  и,  по-моему,  они
сделали ошибку. Я знаю, что был бы хорош. Я думал, из-за войны и всего этого
им нужно много людей.
   - Верно. Только желающих вступить в "Контакт" больше, чем ему нужно.
   - Но я думал, один из пунктов, на который они обращают внимание, это  то,
насколько велико желание вступить, и я з