обрался в том, кто выжил, а кто умер, уже много лет спустя, проведя колоссальную детективную работу. Убит был второй, первый выжил. - Аватар пожал плечами. - Но это не имеет никакого значения. Тело выжившего корабля все равно вскоре постигла гибель, и оба разума опять стали одним, стали мной. - И, немного подумав, аватар учтиво расшаркался.
     Циллер смотрел вперед, модуль незаметно замедлял ход.
     - Я думаю, что ситуация оказалась бы на самом деле запутанной лишь в том случае, если бы вы смогли скрыть, кто же умер, - вдруг сказал он.
     - Это было бы совсем плохо, - согласился аватар, и на губах его появилась загадочная улыбка. - А после войны и так было плохо.
     - Но что подвигло вас на то, чтобы стать аватаром Хаба?
     - Вы имеете в виду - что еще, помимо необходимости упорядочить ситуацию и заняться восстановлением Цивилизации после всех этих ужасных десятилетий войны?
     - Да.
     - Я думаю, вам лучше будет произвести на сей счет собственное расследование, - посмотрел ему прямо в глаза аватар.
     - Но я мало знаю о происшедшем. Можете считать меня старомодным или примитивным, но я все-таки предпочитаю слушать истории непосредственно из уст их участников.
     - Я вынужден был разрушить целую Орбиту, Циллер. А фактически - целых три за один день.
     - Война - это ад, я знаю.
     - Как я уже сказал, вся история сохранилась в записях, совершенно открытых для прочтения, - повторил аватар, не спуская с челгрианца глаз и словно решая, насколько далеко его позволил себе зайти в своих расспросах.
     - И что, у вас не было выбора?
     - Не было. Такое решение являлось абсолютной необходимостью.
     - Ваше собственное решение?
     - Отчасти. Я был, конечно же, важным, но все же лишь элементом процесса создания этого решения, и потому, даже если бы я и был против, я все равно должен был бы сделать то, что сделал. Таков стратегический план движения.
     - Должно быть, это тяжкая ноша. Даже если вы просто повиновались приказу, то...
     - Да, есть такое ощущение, что в любом исполнении любого приказа всегда присутствует примесь лжи, или чувства того, что вы участвуете в не совсем справедливом деле. Но... просто нам еще очень далеко до настоящей культуры.
     - Но три орбиты - это огромная потеря. И ответственность.
     - Орбита - это всего лишь несознательная материя, даже если она представляет собой результат многих усилий и затраченной энергии, - пожал плечами аватар. - К тому же их разумы находились в тот момент уже далеко, и в полной безопасности. Единственное, что действительно ужасно, это смерть людей.
     - И много погибло?
     - Три тысячи четыреста девяносто два человека.
     - Из скольких?
     - Из ста десяти миллионов.
     - В процентном отношении не так уж и много.
     - Да. Одна сотая процента возможности гибели всегда есть.
     - Всегда?
     - Ну, не совсем всегда, - покачал головой аватар, и свет скользнул по его серебряному лицу.
     - Но как выжили эти миллионы?
     - Большей частью эвакуировались на судах. Около двадцати процентов были переправлены на спецмашинах и лифтах. Вообще, есть много способов выжить. Можно задействовать суда, можно лифты, можно, в конце концов, если мало времени, снабдить всех скафандрами. В некоторых случаях целые орбиты эвакуировались трансмиссией: тела оставляли, а переправляли только разумы. Хотя это не всегда срабатывает на сто процентов.
     - А те, кто остались?
     - Они сами сделали свой выбор. Некоторые потеряли любимых, некоторые, как я предполагаю, были просто сумасшедшими, но шанс выжить предоставлялся всем. Были и старики, и уставшие от жизни, и просто замешкавшиеся. В отдельных случаях что-то случилось с транспортами. Некоторые остались по религиозным соображениям. - Аватар не сводил глаз с Циллера. - Я сохранил свидетельства обо всех этих смертях, Циллер. Я не хочу, чтобы они остались безликими жертвами, я не хочу, чтобы их забывали.
     - Это был кошмар?
     - Называйте, как хотите. Это было то, что я должен был сделать. Война может сильно изменить ваше восприятие, изменить всю систему ценностей. Исполняя требование необходимости, я не хотел думать, что совершаю нечто ужасное или даже, можно сказать, варварское. Я послал на эти три орбиты дронов, микрозаряды, камеры и слушательные устройства. Я наблюдал за каждой смертью. Одни умерли, едва успев моргнуть глазом, уничтоженные моим собственным энергетическим оружием, то есть были аннигилированы.
     Другие протянули чуть дольше, испепеленные радиацией или разорванные на куски взрывами. Третьи умирали медленно, вышвырнутые в космос, кашляя кровью, превращавшейся в розовый лед перед их замерзающими взглядами, или же неожиданно теряли вес, и земля уходила у них из-под ног, а атмосфера уносила их прямо в вакуум, словно тент, сорванный ветром...
     Некоторых из них я еще мог спасти; те устройства, с помощью которых я производил бомбардировку, еще могли всосать их и вытянуть их сознание для передачи на надежное хранение даже тогда, когда их тела уже горели или замерзали. Но это было бы впустую потраченным временем.
     - И вы оставили их?
     - Да.
     - И наблюдали за ними?
     - Да.
     - Ведь они сами решили остаться.
     - Именно так.
     - А вы спросили у них разрешения на то, чтобы фиксировать их смерть!?
     - Нет. Уж если они согласились с тем, что я их убью, то запись, наверное, как-нибудь простили. Я объяснил им все заранее, но это предупреждение спасло лишь нескольких человек. Впрочем, признаю, мои действия вызвали тогда резкую критику. Некоторые считали их жестокими.
     - А вы сами как чувствовали? И что?
     - Сочувствие. Сострадание. Отчаяние. Восторг. Осознание себя богом. Чувство вины. Ужас. Ничтожность. Удовлетворение. Власть. Ответственность. Горечь. Отвращение.
     - Восторг? Удовлетворение?
     - Это наиболее подходящие слова. В разрушении, в разрушениях такого масштаба, неизменно присутствует восторг. А что касается удовлетворения, то я действительно ощущал удовольствие от того, что некоторые из осужденных на смерть, умерли по собственной тупости, умерли, потому что имели глупость верить в каких-то богов, в какую-то несуществующую послежизнь. Правда, одновременно я ощущал и ужасную горечь за них, потому что они умирали в неведении, вознося хвалы своим глупым кумирам. Я чувствовал удовлетворение и от того, что поле, оружие и датчики работают именно так, как и предполагалось. Чувствовал удовлетворение, так несмотря на сомнения, я действовал в соответствии с моими обязанностями, принимая на себя полную моральную ответственность за все происходящее в столь неординарных обстоятельствах.
     - Так именно это сделало вас достойным управления миром в пятьдесят миллиардов душ?
     - Именно. Я попробовал вкус смерти, Циллер. Когда я сражался бок о бок со своим близнецом, и тот погиб от выстрелов, я перечувствовал за эти микросекунды смерти все: саму смерть, каплю за каплей, всю жизнь, мгновение за мгновением, кусок за куском, воспоминание за воспоминанием, и этот ужасный конец, когда затухающая жизнь борется, отступает, пытается спастись, пугается, перегруппировывается, давит и, наконец, уходит, из последних сил стараясь сохранить свое "я". А потом становится уже больше нечем жертвовать, некуда спешить и некого спасать.
     В конце концов, все уходит в ничто, в пустоту, распыляется до тех пор, пока не превратится в туман субатомных частиц и энергию хаоса. Мы испытали тогда все, что только можно испытать. Всю путаницу и ужас, гнев и гордость, скорбь и возмущение, каждую их йоту, каждый малейший нюанс. Я действительно, по-настоящему, умирал.
     Итак, я уже умирал, и потому могу воспроизвести весь этот опыт в самых точных подробностях в любое время, как только захочу. - Аватар ласково улыбнулся и наклонился к Циллеру с конфиденциальным видом: - Никогда не забывайте, что я вовсе не это серебряное тело, Махрай. Я не физиологический мозг, я даже не попытка искусственного интеллекта, не компьютер. Я Мозг Цивилизации. Мы уже почти боги.
     Мы действуем быстрей, мы живем быстрей и более совершенно, чем вы, мы обладаем большим количеством чувств, воспоминаний, подробностей. Мы умираем медленней и тоже более совершенно. Никогда не забывайте, Циллер, что я имел возможность сравнить все способы умереть.
     Аватар умолк на мгновение. Орбита мчалась над их головами, и в глазах ничего не оставалось, кроме мерцания и блеска. Впечатление от скорости было колоссальное. Циллер посмотрел вниз - звезды будто остановились.
     Он прикинул кое-что в уме еще до того, как они зашли в модуль. Их скорость относительно Орбиты была около ста десяти километров в секунду. Модулю потребовался бы целый день, чтобы обогнуть весь мир, в то время как длительность путешествия Хаба не превышала и двух часов от одного порта до любого другого.
     - Я видел, как умирают люди в самых чудовищных и невообразимых деталях, - продолжил аватар. - И я чувствовал за них. А вы знаете, что на самом деле длительность субъективного времени измеряется минимальной продолжительностью отдельных мыслей. За секунду умирания человек - или челгрианец - может испытать от двадцати до тридцати чувств и мыслей. - Глаза аватара блеснули, и он приблизил свое лицо к лицу Циллера на ширину ладони. - Тогда как у меня за то же время - миллиарды! - прошептал он и улыбнулся, и от этой улыбки Циллер стиснул зубы. - Я видел умирание этих идиотов миг за мигом, долгие миги, и в то же время следил за собой, убивающим и полностью занятым этим процессом. Для такого существа, как я, убить человека или вас, Циллер, дело примитивное и, как я обнаружил, отвратительное. Поскольку мне не надо представлять себе, что такое умирать, точно так же не надо представлять себе и убийство, Циллер - потому что я уже делал это, и могу вам сказать, что это самое гнусное, бесчестное и всеми ненавидимое на свете дело.
     Поэтому, и вы можете теперь понять меня, я решил, что давно заслужил вполне достойную отставку. И я проживу остаток моего существования здесь, на Мэйсаке, и буду длить его до тех пор, пока я нужен и пока могу смотреть с подветренной стороны, предупреждая приближающиеся штормы и защищая, как могу, этот гигантский диск с его хрупкими маленькими телами и маленькими мозгами от любой злой силы, которая захочет обрушиться на них, - буду защищать хотя бы потому, что знаю, как легко их уничтожить. И я отдам жизнь, чтобы спасти их, если понадобится. И отдам спокойно и с радостью, особенно зная, что этим заплачу свой долг за то, что случилось восемьсот лет назад на Шестипалой Руке. - Аватар отступил на шаг, широко улыбнулся и склонил голову набок. Вид у него был такой, будто он только что обсуждал меню какого-то банкета или проект новой подземной трубы. - У вас еще есть вопросы, Циллер?
     - Да, - ответил челгрианец, помолчав несколько мгновений и вытаскивая трубку. - Можно я подымлю здесь?
     Аватар подошел к нему, обнял одной рукой за плечи и щелкнул пальцами. Из них тотчас вырвалось маленькое сине-желтое пламя.
     - Будьте моим гостем, Циллер.
     И Орбита на миг остановилась над их головами, а под ногами бешено закрутились звезды.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСХОДНОЙ ТОЧКЕ

     - И сколько должно умереть?
     - Возможно, процентов десять. Таков примерный расчет.
     - Значит, получается... пять миллиардов?
     - Хм... да. Приблизительно столько мы и потеряли.
     - Это вполне подходящее количество душ, погибших после этого визита Цивилизации.
     - Это большая ответственность, ваша честь.
     - Это массовая бойня, майор. - И на губах Висквила появилась жесткая улыбка. - Вы тоже так думаете?
     - Я думаю, что это месть, призванная уравновесить ситуацию.
     - И все-таки это массовое убийство, майор. Давайте смотреть правде в глаза и не играть словами. Не будем прятаться за эвфемизмы. Это массовое убийство мирного населения, что, по всем соглашениям галактики, является абсолютно незаконным. Тем не менее мы верим, что этот акт необходим. Мы не варвары и не безумцы, мы не намерены творить зло просто так, немотивированно - в отличие от некоторых, мы творим его во имя добра, во имя освобождения наших людей из чистилища. Цивилизация похитила их у нас, и сожалеет о том, что должно свершиться, но их сожаление бессмысленно. - Висквил положил руку на плечо Квилана: - Майор Квилан! Если в вас закрались сомнения, если вы передумали, скажите нам об этом откровенно сейчас же. По-прежнему ли вы готовы?
     Квилан посмотрел в блеклые глаза старика:
     - Сожалеть можно лишь об одной жизни, ваша честь.
     - Разумеется. Пять миллиардов кажутся просто нереальным числом, так?
     - Да. Нереальным.
     - Но не забывайте одно: ушедшие прочли вас, Квилан. Они заглянули в ваше сознание и знают о вас гораздо больше, чем вы сам. Они признали вас абсолютно чистым. И они должны быть уверены, что вы сделаете все необходимое, даже если сомневаетесь в себе.
     - Это успокаивает, ваша честь, - опустил глаза Квилан.
     - Я бы сказал наоборот - беспокоит.
     - Возможно, и беспокоит немного. И, возможно, гражданское лицо действительно было бы более обеспокоено этим, чем успокоено, ваша честь. Но я солдат. Солдат, прекрасно знающий свои обязанности и то, что эти обязанности не самые плохие.
     - Отлично. - Висквил убрал руку и откинулся. - Что ж. Начинаем. Мы снова начинаем. Еще раз. Пойдемте со мной.

***

     Со дня прибытия на аэросферу прошло четыре дня. Большую часть времени Квилан проводил в пещере, где стояла "Душа небес" вместе с Висквилом. Он сидел или лежал в индивидуально подогнанном сферическом углублении, а старик учил его обращению с переместителем Хранителя душ.
     - Радиус действия прибора - всего четырнадцать метров, - в первый же день пояснил Висквил. Они сидели в темноте, окруженные субстратом, содержащим миллионы душ. - Чем меньше и чем ближе перемещаемый объект, тем, естественно, меньше требуется энергии и тем меньшее вероятности, что прибор засекут. И четырнадцати метров будет вполне достаточно.
     - Но что я должен попытаться послать, ваша честь?
     - Когда придет время, вы воспользуетесь неким взрывателем, который...
     - Так это...
     - Скажем так, это чудо, но тем не менее...
     - Так это не бомба?
     - Нет. Хотя последствия отдаленно будут напоминать...
     - И после того, как перемещение произойдет, я просто тихо уйду?
     - Сначала - да, - Висквил отвел глаза. - Вы хотите узнать, когда же наступит момент вашей смерти, майор?
     - Да.
     - Это было бы слишком просто, майор.
     - Но мне описывали мое задание как самоубийственную миссию, ваша честь. Мне ненавистна даже мысль о том, что я смогу выжить и почувствовать какое-то удовлетворение.
     - Как нехорошо, что здесь так темно, и я не могу видеть выражение вашего лица при этих словах, майор.
     - Я совершенно серьезен, ваша честь.
     - Хм... Может быть, это к лучшему. Но позвольте мне дать вашему сознанию отдохнуть, майор, - не волнуйтесь, вы умрете, как только устройство начнет действовать. Умрете тут же. Надеюсь, что это не входит в противоречие с вашими желаниями относительно вида вашей смерти.
     - Мне будет достаточно самого факта, ваша честь, - способ не важен, я даже никогда не думал об этом, хотя, конечно, предпочел бы мгновенную смерть долгой агонии.
     - Это будет быстро, майор. Даю вам слово.
     - Тогда другой вопрос: где я должен заактивировать устройство?
     - Внутри Хаба на Орбите Мэйсак. На космической станции, находящейся в центре этого мира.
     - И, что, это место вполне доступно?
     - Вполне. Они водят туда на экскурсии своих школьников, Квилан, чтобы их отпрыски могли увидеть, где и как работает машина, которая пасет всех этих недоносков. - Квилан услышал, как старик нервно одергивает на себе рясу. - Вы просто попросите показать вам этакую славную достопримечательность. Это не может вызвать никаких подозрений. Вы оставите переместитель там и вернетесь на саму орбиту. В назначенное время все будет задействовано само и Хаб уничтожен.
     Орбита будет продолжать жить, используя другие автоматические системы, расположенные на периферии, но жизнь начнет парализовываться, оставшись без централизованного контроля; особенно транспорт. Души, помещенные в собственные субстраты Хаба, тоже будут потеряны. По нашим подсчетам, этих души составляют никак не меньше четырех миллиардов - это число вполне соотносимо с числом ожидающих освобождения наших.
     МЫСЛИ КВИЛАНА.
     Эти слова неожиданно молнией пронеслись в его сознании, и Квилан вздрогнул. Тут же он почувствовал, что Висквил придвинулся ближе.
     "Это, верно, ушедшие, - подумал Квилан и наклонил голову. - На самом деле это лишь одна мысль. И мысль совершенно понятная: почему нельзя освободить наших без этакой ужасной акции?"
     МЫСЛИ КВИЛАНА.
     - ГЕРОИ НА НЕБЕСАХ. ЧЕСТЬ БЫТЬ УБИТЫМИ ВРАГОМ БЕЗ ОТВЕТНОГО УБИЙСТВА ПОЗОРИТ ВСЕХ ПОГИБШИХ РАНЕЕ. КРОМЕ ТОГО, ЭТА ВОЙНА НЕ НАША ВИНА. ВОЙНА БЫЛА РАЗВЯЗАНА ДРУГИМИ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И ПОЗОР ЛЕЖАТ НА НИХ. ЗА НИМИ ДОЛГ. РАДУЙСЯ! ПОЗОР ОБЕРНЕТСЯ ТРИУМФОМ, КАК ТОЛЬКО БУДЕТ ДОСТИГНУТО РАВНОВЕСИЕ.
     - Мне трудно радоваться, зная, что на моих руках будет столько крови.
     - ТЫ, ВСЕ ЗАБУДЕШЬ, КВИЛАН. КРОВЬ НЕ НА ТЕБЕ, ОНА ТОЛЬКО НА ТВОЕЙ ПАМЯТИ. ТЕБЕ ВСЕ ПРОСТИТСЯ, ЕСЛИ МИССИЯ ПОЛНОСТЬЮ УДАСТСЯ. ЕЩЕ ВОПРОСЫ?
     - У меня больше нет вопросов.
     - Думайте о чашке, думайте о содержимом чашки, думайте о воздушном пространстве, которое принимает форму внутренности чашки, затем снова о чашке, о столе, о пространстве вокруг стола, потом о том пути, каким вы пройдете отсюда к столу, сядете за него и возьмете свою чашку. Думайте о передвижении отсюда туда, думайте о том времени, которое оно займет. Думайте о прогулке отсюда, где вы сейчас, туда, где несколько мгновений назад вы видели чашку... Вы думаете об этом, Квилан?
     - Да.
     - Посылайте.
     Наступила пауза.
     - Послали?
     - Нет, ваша честь. Не думаю. Ничего не произошло.
     - Подождем.
     Эйнур сидит за столом, наблюдая за чашкой. Вы должны посылать, даже не зная объекта.
     Они посидели еще несколько минут, после чего Висквил вздохнул.
     - Думайте о чашке. Думайте о содержимом чашки, думайте о воздушном пространстве, которое является содержимым чашки...
     - У меня никогда не получится, ваша честь. Я ничего никуда не могу послать. Может быть, Хранитель душ сломан?
     - Нет. Думайте о чашке...
     - Не отчаивайтесь, майор. Пойдите, поешьте. У меня много друзей с Узы, так они говорят, что суп жизни и так достаточно соленый, не надо добавлять туда слез.
     Они сидели в небольшой столовой "Души небес", за столиком, стоявшим несколько в стороне от стола остальных монахов, у которых тоже по расписанию был завтрак. Подавали хлеб, воду и мясной суп. Квилан пил воду из грубой белой керамической чашки, которую использовал для перемещения этим утром. И мрачно глядел на нее.
     - Я серьезно обеспокоен, ваша честь. Может быть, что-то происходит не так. Может быть, у меня не хватает необходимого воображения или чего-то еще, не знаю.
     - Квилан, мы пытаемся делать то, чего не делал еще ни один челгрианец. Вы пытаетесь превратить себя в машину для перемещения. И не надо ожидать, что это получится с первого раза, первым же утром, когда вы за это взялись. - Висквил посмотрел на Эйнурва, щуплого монашка, который в первый день показывал им внутренности бегемотауруса, - тот как раз подходил к ним с подносом. Неуклюже поклонившись, монашек едва не уронил содержимое подноса прямо на пол, но удержал и глупо улыбнулся. Висквил кивнул. Эйнур просидел все утро, не отрывая глаз от чашки в ожидании крошечного черного пятнышка, которое должно было появиться на ее белой поверхности. А возможно, перед пятнышком могла на секунду появиться крошечная серебряная сфера.
     - Я попросил Эйнура больше не сидеть с нами, - словно угадывая мысли Квилана, сказал Висквил. - Я не хочу, чтобы вы думали и о нем, сидящим над чашкой, - только о ней самой.
     - Вы боитесь, что по ошибке я могу переместить объект в Эйнура? - улы