. Не сумел стать героем. Совсем не так хотел умереть, не в одиночестве, не в тоскливой и непонятной боли, испытывая лишь страх, безнадежность и обиду.
     Шипение. Боль. Холод. По лицу прошелся слабый прохладный ветерок.
     А потом абсолютная тишина, абсолютный холод и невесомость. И залитые кровью глаза Огена Цлепа, ученого, не дали ему перед смертью увидеть, как мерцают в вакууме далекие прекрасные звезды.

***

     - Великий Иолеусенив. Вот то, что мы обнаружили в пространстве за Хайаранкебином в шести тысячах трехстах километрах ниже. Разведчики сначала нашли это и послали вам, надеясь, что вы сможете более точно определить, что же это такое.
     - Эта форма должна быть мне известна, вернее, она навевает какие-то ассоциации и воспоминания. Хотя и очень древние. Ступайте и задействуйте архивы. Это, конечно, займет определенное время. Поговорим об этом позже, когда будут закончены все исследования.
     - Хорошо. Замечу только одну интересную подробность: клеточное строение этого существа говорит о том, что при рождении оно сильно отличалось от того, в каком виде прибыло сюда. Уже проведенное исследование клеточной структуры дает нам возможность сделать следующие выводы.
     Эту форму мы когда-то уже знали, - за это мы ручаемся, - и даже, возможно, знали непосредственно это существо. Можно говорить о том, что подобная структурная решетка отсылает нас к форме, известной под названием человек. Надеюсь, архивы расскажут нам об этом более подробно, хотя вряд ли помогут восстановить первоначальный облик.
     - Человек. Интересно, интересно. Впрочем, природа этого интереса, безусловно, чисто историческая.
     - Исследование этого существа показало также, что ему были причинены тяжелые физиологические повреждения. Кроме того, у него практически отсутствуют внутренности. Также странно, что голова практически не соединена с туловищем, что невозможно ни с каких точек зрения. Вероятно, это результат насильственных действий.
     - Можно предположить, что существо били, кусали и рвали.
     - Все эти действия можно считать несовместимыми с выживанием подобных существ.
     - А что известно об этих повреждениях и, особенно, о времени их нанесения, если иметь в виду, что мы знаем время обнаружения существа?
     - Представляется, что повреждения были причинены весьма незадолго перед тем, как существо выбросили в пространство из какого-то артефакта. Повреждения говорят о том, что существо было уже не в состоянии поддерживать свою жизнедеятельность - этому могла бы помочь только высокотехнологичная медицинская помощь. После того, как его выбросили в вакуум, оно, естественно, умерло окончательно. Циркулирующая внутри жидкость была вытеснена из тела в результате низких температур и вакуума.
     - Так вы представляете мне это существо в том виде, в котором его обнаружили?
     - Да. Мы только поместили его в специальный прозрачный пузырь, предварительно собрав и взяв на анализ лишь мельчайшие частицы, которые не могут самостоятельно влиять на жизнедеятельность. Анализ показал, что когда существо было выброшено в вакуум, оно еще было живо. Но Хайаранкебин утверждает, что это не так.
     - Глупости, в этом ему нельзя верить.
     - По направлению и скорости тела можно определить источник, откуда оно выброшено?
     - Можно. Этот вектор говорит нам о мире в четверти парсека отсюда.
     - Архивные исследования ничего не дали, зато исследование частиц говорит вот о чем: замороженные капли жидкости, взятые по краям ран на шее, помогли определить биологическую информацию о том, кто нанес эти раны. Это особь из рода, известного под именем Малые оскорбленные.
     - Интересно, интересно. Кажется, раньше, до нападения на Сансемин, они назывались челгрианцами. До какого уровня был проведен анализ существ, нанесших повреждения так называемому человеку?
     - До уровня, вполне позволяющего создать полное изображение.
     - А возможно ли восстановление образа потерпевшего?
     - Это уже было проделано Хайаранкебином.
     - Прекрасно.
     - К тому же удалось обнаружить, что существо все еще одето и на шее у него имеются остатки какого-то предмета, возможно, из драгоценных камней.
     - Проведено ли исследование камней?
     - Еще нет, великий Йолеусенив.
     - Я лично просмотрел архивы и теперь с полной ответственностью могу заявить вам, что существо, найденное вами в вакууме, есть Оген Цлеп, ученый, прибывший изучать меня из места, когда-то известного под названием Цивилизация.
     - Это название нам неизвестно.
     - Не важно. Значит, тело этого несчастного продрейфовало в вакууме немногим больше периода полного мирового цикла, когда течение времени снова вернуло его обратно в наш регион. Это дает нам большие возможности, увеличивает сумму наших знаний и будет должным образом зафиксировано и передано Хайаранкебину для сведения. Я удовлетворен.
     Его глаза вдруг открылись, и он посмотрел перед собой. Но там, где должно было нависать страшное лицо, заросшее белой шерстью, раскрытые хищно челюсти или медленно угасающие холодные звезды, виднелась знакомая фигура, свисающая с длинной ветки в каком-то большом, ярко освещенном круглом пространстве.
     Он сидел в приспособлении, выглядевшем средним между кроватью и гнездом. Веки были еще тяжелы, но крови на них, кажется, уже не осталось.
     Он вздрогнул, увидев, как существо стало быстро приближаться к нему, и сумел даже чуть повернуть голову.
     - Праф, - прокашлял он. В горле першило, но, по крайней мере, голова была снова соединена с телом.
     Маленькое темное существо радостно затрясло крыльями:
     - Оген Цлеп, - важно произнесло оно. - Оген Цлеп, я направлен сюда приветствовать тебя. Я 8827 Праф, женского рода. Я разделил груз воспоминаний, связанных с путешествием переводчика пятидесятого порядка 11 корпуса Очистки Листвы Иолеуса, известного как 974 Праф.
     Оген снова закашлялся и сплюнул тягучую слюну. Потом кивнул и осмотрелся внимательнее. Помещение действительно напоминало приемную Иолеуса, хотя и с некоторыми изменениями.
     - Я снова на Йолеусе? - прошептал он.
     - Ты находишься на бегемотаурусе Йолеусениве - дирижабле.
     Оген присмотрелся к висевшему перед ним существу и какое-то время переваривал услышанную информацию. Во рту у него снова стало сухо.
     - Йолеус... соединился?
     - Таковы обстоятельства.
     Оген поднял руку к горлу и нащупал невредимую плоть.
     - Как же я... - Тут он снова раскашлялся и с трудом закончил: - Как же я вернулся? Как был спасен?
     - Ты был найден в вакууме. На тебе была часть экипировки, принадлежавшей лично тебе. Йолеусенив починил и восстановил твое тело и вернул разумную жизнь сознанию.
     - Но на мне ничего такого не было, - начал Оген, однако его пальцы тотчас нащупали на восстановленной шее забытое ожерелье.
     - Именно эта часть личной экипировки в данный момент у тебя под рукой, - подтвердила 8827 Праф и снова махнула крыльями.
     - Ожерелье тетушки Зильдер! - На глазах у Цлепа выступили слезы.
     - Сколько же прошло времени? - прошептал он.
     Праф свесила голову набок и несколько раз моргнула. Оген прочистил горло и повторил:
     - Сколько времени прошло с тех пор, как я покинул Йолеус?
     - Приблизительно один великий круг.
     И Оген понял, что на какое-то время снова лишился дара речи:
     - Один... галактический... цикл?
     8827 Праф два раза клацнула зубками и раскинула крылья нешироким плащиком.
     - Разумеется, галактический, - подтвердила она таким тоном, будто объясняла нечто-то элементарное тупому дитяте.
     Оген почувствовал, что во рту у него теперь уже и совсем пересохло, словно он снова очутился в вакууме.
     - Все ясно, - тихо пробормотал он.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ПРЕКРАЩЕНИЕ ПРЕНИЙ

     Она кралась по траве к скалам, ноздри ее раздувались от ветра и запаха озона, шерсть на лице шевелилась. Она подошла к большой двойной чаше, где много лет назад земля высохла и была унесена ветром. Трава курчавилась под ногами. Внизу лежал океан. Впереди поднимались морские скалы, как стволы вечно голых деревьев. Их основания омывались белой пеной. Женщина облизнулась.
     Осмотреть бегущую фигуру был послан маленький дрон. Оружие у него было наготове, но только он хотел выстрелить, как женщина метнулась к заросшему травой краю кратера и прыгнула. А дальше произошло уж и вовсе неожиданное. Камера слежения дрона показала, что женщина дезинтегрировалась и превратилась в стаю птиц, и они пролетели мимо дрона, овеяв его своими крыльями, как волны скалу. Машина переключила направление и последовала за стаей.
     Пришел приказ атаковать и стаю. Дрон перевел оружие на многоцелевой режим, но приказ вдруг сменился новым и заключался в том, чтобы теперь атаковать уже втроем, вместе с двумя другими защитными дронами, вдруг появившимися из-за ближайшей скалы. Дрон поднялся выше, чтобы лучше прицелиться. Купола лазерных взрывов поднялись над скалами, но стая птиц превратилась в рой насекомых; выстрелы настигли часть из них, но они каким-то образом отразили удары пуль. Дроны со скал начали палить друг в друга, и тут же исчезли в струях огня.
     Правда, одного из них еще раньше подстрелил первый дрон.
     Скалы затряслись от многочисленных взрывов, и в синее небо потянулись черные дымы.
     Рой присел на широкий балкон и снова оказался челгрианской женщиной. Пнув ногой балконные двери, она вошла в комнату. Зазвенел сигнал тревоги. Женщина нахмурилась, и все смолкло. Единственной системой, не попавшей сейчас под ее полный контроль, оказалась маленькая пассивная камера слежения в одном из углов. Остальная мониторинговая система слежения была отключена. Женщина внимательно прислушалась.
     Скоро она прошла в ванную, нашла специальное подъемное устройство на одну персону и поднялась на нем в частично вакуумное пространство, за которым обнаружилась капсула с обнаженным, явно перепуганным мужчиной.
     Висквил открыл было рот, чтобы выкрикнуть слова о пощаде, но она уже превратилась в насекомых - вещь, бывшую для Висквила одной из самых страшных фобий, - и ринулась вихрем ему в горло. Рой душил свою жертву, забивая ее до легких, до желудка. Легкие закупорились, желудок жгло огнем укусов, остальные насекомые прогрызали все внутренности до самых конечностей, чтобы вырваться окончательным взрывом из ануса.
     Висквил рухнул, еще часть насекомых бросилась ему в уши, пробивая выход к глазам, кожа его начала шевелиться, как живая, приподниматься и морщиться.
     Наконец, насекомые полностью забили все тело Висквила, корчившееся на полу в луже крови. Через пару минут всякие движения Висквила прекратились вообще.
     И насекомые, и птицы, и сама челгрианская женщина были сделаны из ВП - Вездесущей Пыли. Эта Вездесущая Пыль, в свою очередь, состояла из крошечных механизмов различных размеров, начиная с ядра в одну десятую миллиметра диаметром, - и различных возможностей. Примечательно, что первоначально эта пыль создавалась просто как обычный строительный материал.
     Единственным исключением, в отношении микроразмеров, были специальные заряды, диаметр которых составлял целый миллиметр. Такие заряды очутились в самом центре мозга Висквила, рядом с его Хранителем душ, в то время, как остальные компоненты вновь собрались в челгрианскую женщину.
     Она брезгливо отошла от плавающего в крови тела. Остальное должен был исполнить последний заряд. Челгрианка прошла через все помещения, спустилась вниз и пересекла террасу. Кто-то выстрелил в нее из старинного охотничьего ружья - это было единственное работающее оружие в радиусе нескольких километров вокруг. Она позволила пуле проделать дырку в груди, а затем быстро нашла взглядом стрелявшего в нее мужчину и уничтожила его.
     В это время взорвался заряд в голове Висквила и похоронил взрывом все здание. Женщина спокойно шла среди рушащихся стен и падающих обломков.
     Свою вторую цель она обнаружила в маленьком, всего на двух человек, флаере, пытавшемся спрятаться на корме в кислородном цилиндре.
     Она открыла баллон, и на нее бросился белошерстный мужчина с древним ножом в руках. Она позволила ножу остаться в своей груди и, схватив мужчину за горло, подняла его в воздух, окончательно вытащив из баллона, а потом и из флаера. Он пытался отбиваться, пинался и ревел. От этих отчаянных движений белошерстного нож в ее груди провалился внутрь. Женщина подошла к краю террасы, и теперь уже белошерстный безвольно болтался в ее руках. Его пинки просто не достигали цели.
     На террасе она перекинула его через балюстраду и держала над морем, плескавшимся в двух сотнях метров внизу. Нож, которым он столь безуспешно пытался убить ее, оказался у нее в руке, и она стала с холодной невозмутимостью полосовать им мужчину. Нож так и мелькал у нее в руке. Это продолжалось с минуту, мужчина пронзительно кричал. Потом она просто разжала руку, и белая окровавленная шкура упала в море с глухим звуком. Женщина выбросила вслед и нож, и собственными когтями стала разрывать оставшиеся внутренности белошерстного от груди до паха, сминая и калеча все.
     Крик мужчины поднялся на непереносимую высоту. Она держала в руке его желудок, и кишки длинной лентой развевались от него по ветру.
     Без шкуры и внутренностей мужчина стал совсем легким, и падал легко и долго, словно перо.
     Женщина спокойно смотрела большими черными челгрианскими глазами, как он падал. Затем превратилась в тучку пыли, где самой большой пылинкой был все тот же заряд. А когда взорвался и мозг Ивайрла, тучка пыли превратилась в легкий столб дыма, который тут же исчез в высоком голубом небе.

ЭПИЛОГ

     Как приятно снова иметь тело! Я наслаждаюсь тем, что сижу в этом маленьком кафе в этой прелестной горной деревушке, покуриваю трубочку, и попиваю вино, и посматриваю сверху на долины Чела. Воздух прозрачен и ясен, отсюда открывается вокруг отличный вид, и осень только начинается. Решительно хорошо быть живым!
     Я, Шоулан Хайдеш Хайлер, генерал-адмирал в отставке Соединенных сил Чела. Я не разделил судьбу Хаба Орбиты Мэйсак и моего бывшего коллеги майора Тибайло Квилана. Хаб вывел меня из Хранителя душ Квилана, спас, перебросил на один из кораблей СГС, и позже я, наконец, воссоединился с моим старым телом, тем, которое дважды спас Квилан: один раз вместе со своей женой Уороси в Военном институте на Аорме, а другой - вместе с навигационным дроном, - на разрушенной "Зимней буре". Теперь я снова свободный гражданин Чела, уважаемый начальством и с хорошим пенсионом (фактически - двойным). Я очень надеюсь, что больше не понадоблюсь родине никогда, но если так случится, то исполню свой долг не для моих старых, но для новых хозяев. Ибо, по правде сказать, несколько лет назад я, в общем-то, был предателем.
     Высшее командование Чела считало, что я должен спастись любым путем, - даже поддавшись вербовке врага. Они были и правы и не правы одновременно. Я был завербован Цивилизацией, когда находился в виде субстрата в институте на Аорме, еще задолго до начала Кастовой войны. Никто этого не знал.
     Самый лучший способ вербовки живого существа, или машины - все равно, - это не насиловать его и не внедрять ему всякие импланты и вирусы, а просто переубедить его самого. И так было сделано со мной. Они показали мне все, что нужно, касающееся моего и их обществ, и я, подумав, выбрал их. По сути дела, я стал жителем Цивилизации и в то же время агентом Чрезвычайных обстоятельств, - имя, которым они называют свою разведку и контрразведку, а также и службу шпионажа.
     Если бы мне приказали, то я, конечно, удержал бы Квилана от совершения перемещения, но такого приказа не последовало. В конце концов было решено, что достаточно будет просто усилить охрану и наблюдение и проследить, куда ведут вторые концы зарядов, дабы обнаружить этих таинственных союзников. Эта операция провалилась, и, насколько я знаю, кто эти союзники, нам так и не удалось выяснить. Хотя свои соображения у Чрезвычайной полиции все же есть.
     Все дни я большей частью проводил на Мэйсаке, часто в компании Кэйба Ишлоера. У нас были похожие роли. Сюда, на Чел, я вернулся случайно, но по-прежнему предпочитаю Цивилизацию. Только недавно Кэйб признался, что, практически постоянно живя в Цивилизации, он только лет через десять понял одну странную вещь: когда они называют кого-то из другого мира, живущего среди них "послом", это означает, что они считают его послом Цивилизации в других мирах, а не наоборот. Заодно он понял и то, что, по их мнению, этот посол действительно считает Цивилизацию лучше своей собственной родины и очень гордится своей даже относительной принадлежностью к ним. Какая гордыня!
     Я как-то встретился и с Махраем Циллером. Поначалу он тоже был надменным, но потом проникся ко мне доверием. Позднее мы много беседовали с ним, когда он однажды сопровождал меня сюда, на Чел, после того как я совершил, так сказать, информационный визит. Таким образом, я все-таки выполнил ту задачу, которую периодически порывался выполнить когда-то Квилан. Композитор рассказал мне, что и Хаб, и Квилан оказались в полном забвении, и от них не осталось ни копий, ни сохраненных разумов, ни душ. Полагаю, что именно этого они оба и хотели. В случае с майором я еще могу его понять и до сих пор сочувствую ему. Главное, очень сожалею я и о той потере, которую он никак не мог вынести, - но, как и большинство существ, нахожу весьма трудным для понимания, как такой фантастически сложный, всепонимающий и суперинтеллектуальный организм, каковым был Разум Цивилизации, мог захотеть уничтожить сам себя.
     Жизнь никогда не перестает удивлять нас.