дным, он уже выработал весь свой ресурс, так что вас ждут незабываемые впечатления в атмосфере Мюрссея. Возможно, вы, господин Бейчей, сможете их урезонить, и они разрешат лично вам проследовать на нашем корабле дальше, к орбитальной станции. Позвольте пожелать вам безопасного полета.
     - Интересно, зачем мы им понадобились? - Цолдрин пожал плечами.
     - Это ты им нужен - либо они тебя почитают, либо захотят выкуп. - Он сел на койке, обхватив колени руками. - А балзейтцы на стороне славных парней?
     - По-моему, да, - ответил Цолдрин. - Кажется, они верят, что у планет и машин есть души.
     - Так я и думал. - Он принялся массировать мышцы рук. - Если орбитальная станция считается нейтральной территорией, я бы советовал отправиться именно туда.
     Как же обстоят дела на Мюрссее? Именно отсюда мог полыхнуть пожар настоящей войны. А пока там сражаются две архаические армии, причем высшее командование, если ему не изменяет память, состоит из жрецов.

***

     - Им нужен я?
     Они замерли у шлюза - четверо здоровенных вооруженных парней в скафандрах. Сквозь прозрачные шлемы были видны их смуглые лица, у каждого на лбу светится голубоватый кружок. "Удачная мишень" - невольно подумалось ему.
     - Да, господин Закалве, - подтвердил капитан, мужчина средних лет с заурядной внешностью. - Им нужны вы, а не господин Бейчей.
     - Что за ерунда? - спросил он у Цолдрина.
     - Представления не имею, - признался тот.
     - Пожалуйста, следуйте за нами, - перевел динамик скафандра.
     - "Пожалуйста"? - переспросил он. - Вы хотите сказать, что у меня есть выбор?
     - Господин Закалве! Это очень важно. Вы должны идти с нами, - произнес синтезированный голос.
     - "Должен". - Он пожал плечами и повернулся к капитану. - Будьте любезны, верните мне серьгу.
     - Нет, - отказал тот с блаженной улыбкой. - Пошел вон с моего судна!

***

     Корабль оказался маленьким и тесным, воздух в нем пах озоном. То, что ему дали старый скафандр, можно было посчитать дурным предзнаменованием; когда на тебя напяливают скафандр внутри корабля, это не сулит ничего хорошего. Экипаж из четырех человек - тоже в скафандрах! - казался подозрительно занятым, а находившийся перед его креслом рычаг ручного управления не вселял уверенности в успешном окончании полета.
     Судно эффектно вошло в атмосферу планеты: нарастающий вой, светящийся газ за настоящими окнами, то ли кристаллическими, то ли стеклянными (а не на экранах - со страхом подумал он). Затем свечение исчезло, небо превратилось из фиолетового в темно-голубое - наверное, они нырнули в ночь. Приземлившись под радостные крики балзейтцев, корабль долго катился по бетонной полосе. Когда он остановился, пилоты почти одновременно откинулись на спинки сидений, бессильно опустив руки на подлокотники. Он расстегнул ремни и снял шлем. Дверь распахнулась, и он увидел множество огней, грузовики, танки и сотни человек с голубыми кругами на лбах в военных мундирах или длиннополых одеждах, блестевших от дождя. От встречающих отделилась группа из нескольких пожилых седоволосых мужчин в мантиях, они клином выстроились у трапа. Едва он ступил на него, старики дружно опустились на колени. Черноту за невысокими зданиями разорвала вспышка голубого света, его мерцавший блеск на мгновение озарил холмы и горы вдали. Толпа принялась дружно скандировать, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять это слово:
     - За-ка-лве! За-ка-лве!
     - О-оо! - простонал он.
     За холмами прогремел гром.

***

     - Мессия!
     - Пожалуйста, не употребляйте это слово.
     - Хорошо, господин Закалве, но ваше появление здесь предопределено. Его предвидели! - сидевший напротив него верховный жрец молитвенно сжал руки.
     - Предвидели?
     - Именно! Вы наше спасение, наше божественное вознаграждение. Вы ниспосланы нам!
     - Ниспослан...
     Он до сих пор не мог примириться с тем, что случилось после того, как прожектор отключили и он ступил на землю. Жрецы - те старики в мантиях - отвели его, поддерживая под локти, к бронированному автомобилю, который доставил их на железнодорожный вокзал, где они пересели в поезд, что сейчас несся куда-то через ночь.
     - В традициях нашей веры находить себе покровителей извне. Мы столько слышали о вас - о том, как вы возглавляли все военные операции в той страшной войне. - Верховный жрец, именовавшийся Напурея, отвесил глубокий поклон.
     Черт, вечно эти журналюги все разведают и разнесут по всему свету! Да, действительно, когда они последний раз с Бейчеем участвовали в кровавой заварушке, ему поручили руководить военными Скопления, а Цолдрину - политиками.
     - И вы думаете, я могу вам чем-нибудь помочь? - Он откинулся на кожаные подушки сиденья.
     - Господин Закалве! - Напурея переместился на пол, преклонив колени. - Мы верим, что от вас зависит наша победа!
     - Могу я спросить, почему?
     - Ваши деяния стали легендой. Наш Волеизъявитель, прежде чем умереть, сообщил, что спасение придет с "дальних небес", и среди прочих упомянул ваше имя. Явившись к нам в столь тяжкий час, вы должны стать нашим спасением.
     - Понимаю, - сказал он, ровным счетом ничего не понимая, - посмотрим, что тут можно сделать.
     - Мессия!

***

     Поезд остановился на какой-то станции, они покинули вагон, пересели в лифт, потом ступили на эскалатор, который заканчивался у подъезда дома, внешне напоминавшего крепость. Апартаменты, предоставленные ему на верхнем этаже, отличались роскошью, окна, выходившие на галерею, закрывала светомаскировка.
     - Очень мило, спасибо.
     - А вот ваши мальчики!
     В спальне Верховный жрец отодвинул занавес балдахина, скрывавший, судя по всему огромную кровать, и он увидел пятерых юношей в вольных позах, которые приветливо улыбнулись ему.
     - Ну, я... э... благодарю вас, - промямлил он, кивая Напурее и кисло улыбаясь молодым людям.

***

     Он лежал, уставясь в потолок, сцепив руки на затылке. В темноте раздалось отчетливое "хлоп", и в размыто-голубой светящейся сфере появился дрон-зонд величиной с большой палец.
     - Закалве?
     - Привет, Сма.
     - Послушай...
     - Нет, это ты послушай, мне хотелось бы знать, что здесь происходит?
     - Закалве, это сложно, но...
     - Но я здесь окружен бандой жрецов-гомосексуалистов, которые думают, что мне удастся разрешить их проблемы!
     - Шераданин, - томно протянула Дизиэт, - ведь они возвели в ранг культа твою военную мощь, как ты можешь им отказать? - Нравится это тебе или нет, но ты для них - легендарная личность... Они считают, что ты можешь все.
     - И что теперь?
     - Стань их генералом.
     - Ты шутишь?
     - Отнюдь.
     - Именно этого они и хотят... А что на самом деле мне следует предпринять?
     - Так и поступить, - спокойно ответила Сма. - Кстати, Бейчей уже на орбитальной станции, которая считается нейтральной территорией, и своими речами, что транслируются на все Скопление, вдохновляет их. Неужели ты не понимаешь, - в голосе женщины слышалось настоящее торжество, - они у нас в руках! Бейчей ведет себя правильно, и ты должен всего-навсего...
     - Что?
     - Быть самим собой. Заняться привычным для тебя делом - поработать на этих ребят.
     - Не понял... объясни, что ты имеешь в виду. Он услышал, как Сма вздохнула.
     - Выиграй им войну, Закалве. Мы на их стороне, и победа открывает далекие перспективы. - Она опять вздохнула. - Шераданин, это нужно сделать! У нас до некоторой степени связаны руки, но если ты победишь, возможно, нам удастся изменить ситуацию в нашу пользу.
     - Я быстро просмотрел их карты - ребята сидят по самые уши в дерьме. Чтобы выиграть, им понадобится чудо.
     - Попытайся, Шераданин...
     - Могу я рассчитывать на вашу помощь?
     - Что ты под этим подразумеваешь?
     - Разведданные, Сма. Если вы отследите перемещения неприятеля, узнаете, каковы его планы...
     - Нет, Шераданин, это невозможно...
     - Что? - громко переспросил он, усаживаясь на постели.
     - Мне очень жаль, действительно очень жаль, но здесь существует некий деликатный договор о нашем невмешательстве, который мы должны строго соблюдать. Даже этот зонд - против правил, и скоро он исчезнет.
     - Значит, я предоставлен самому себе?
     - Мне очень жаль, - повторила Сма.

***

     "А ведь Дизиэт говорила мне как-то: "Никакой войны!"", - мрачно бурчал он себе под нос, собирая волосы в хвост и затягивая их кожаным ремешком. Уже рассвело; сквозь толстые стекла (светомаскировку сняли) проступали окутанные туманом здания, панорама города выглядела чуть искаженной. Он с отвращением посмотрел на богато изукрашенную мантию, которая предназначалась ему, и нехотя облачился в нее.

***

     Гегемонархия и Гласинская империя воевали друг с другом за контроль над скромных размеров континентом вот уже шестьсот лет. Эти государства были самыми отсталыми на Мюрссее, - когда сюда наведались представители Скопления на своих кораблях, противоборствующие стороны были вооружены арбалетами и пушками, заряжавшимися с дула. Теперь, век спустя, у них имелась уйма танков, артиллерия, грузовики и несколько примитивных самолетов. Каждая сторона могла похвастаться наличием и одной престижной, достаточно современной системы вооружения, полученной в подарок от каких-то более продвинутых представителей Скопления. Гегемонархия располагала ко всему прочему космическим кораблем, сменившим пять или шесть владельцев, а Галасинская империя - несколькими ракетами предположительно с ядерными боеголовками, применения которых Скопление допустить не могло. Общественное мнение могло согласиться с продолжением бессмысленной во всех отношениях войны до тех пор, пока мужчины, женщины и дети умирали в относительно небольшом количестве, но восставало против применения оружия массового уничтожения... На данный момент империя одерживала победу за победой, и ее моторизованная кавалерия теснила гегемонархию, чья армия отступала по равнине в горы. Дороги заполняли беженцы, трясясь на телегах, набитых домашним скарбом, в то время как танки перепахивали неубранные поля, а беспилотные самолеты сбрасывали бомбы, как бы заботясь об уничтожении городских трущоб.

***

     Он отправился в генеральный штаб; несколько дремавших офицеров при его появлении вскочили, вытягиваясь по стойке "смирно" и протирая сонные глаза. Он долго стоял, склонившись над картами и анализируя ситуацию, задавал множество вопросов офицерам - его интересовала точность данных разведки и боевой дух войск - и остался крайне недоволен ответами. После завтрака в обществе жрецов он потащил их с собой в штаб, хотя они предпочли бы заняться медитацией в своих покоях, а не отвечать на его вопросы.
     -... и мне нужна такая же форма, как у ребят. - Он указал на одного из младших офицеров регулярной армии, посланного с донесением в штаб.
     - Но господин Закалве, - возразил с обеспокоенным видом Напурея, - это же уронит ваше достоинство!
     - А эта ваша мантия меня сковывает. Мне нужно съездить на передовую, я хочу сам посмотреть, как обстоят дела на фронте.
     - Зачем? Все данные поступают сюда, и все молитвы нашего народа тоже направлены на священную цитадель, где пребываете вы.
     - Напурея, - он положил ладонь на плечо жреца, - Мне нужно увидеть все своими глазами, я же только что прибыл сюда.
     Он обвел взглядом недовольные лица жрецов. Наступившее затишье - войска империи закреплялись на завоеванных позициях - облегчило ему задачу. Он отправился в войска в обычной форме, беседовал с основательно деморализованными и исхудавшими офицерами и генералами, а также с обычными пехотинцами и танкистами, врачами и санитарами. Почти во всех случаях ему требовался переводчик: общим языком Скопления владело лишь высшее начальство. В течение той, первой, недели он объехал также все аэродромы, интересуясь настроением и проблемами летчиков. Единственным, кого он игнорировал при всех своих поездках, был жрец, который, кстати, номинально возглавлял любое воинское подразделение. Ему хватило общения с несколькими такими "военачальниками", чтобы понять, насколько они некомпетентны. Их интересовало только одно: насколько правильно будет произнесено традиционное напыщенное приветствие Мессии.

***

     - Провинция Шенастри! - вскричал Напурея. - Там около десятка религиозных святынь! Больше десятка! И вы предлагаете сдать ее без боя?
     - Если вы выиграете войну, то вернете их себе и, вдобавок, приобретете уйму сокровищ для своих храмов. А так они могут быть повреждены и даже уничтожены в ходе боев. Провинция Шенастри, когда она временно, подчеркиваю: временно окажется захваченной противником, растянет его линии снабжения. Когда должны начаться дожди? Через месяц? Тогда мы будем готовы нанести контрудар. Раскисшие дороги не позволят им отступить, а также организовать снабжение армии продовольствием и боеприпасами. Наппи, старина, поверь - это замечательный тактический ход! Будь я командующим, то и на сотни миль не подошел бы к этой территории, которую мне предлагают задаром. Их командиры не такие уж дураки и прекрасно понимают, что это ловушка. Но Двор не позволит им не принять такого "подарка" от нас. Сознание того, что они попали в западню, не будет способствовать укреплению боевого духа нашего противника.
     - Не знаю, не знаю, - покачал головой Верховный жрец, обеспокоенно глядя на карту.
     "Разумеется, приятель, ты и твоя компания уже не одну сотню лет не знаете ничего полезного".
     - Отступление должно начаться сегодня же. Итак, - он повернулся к карте, висевшей на стене, - самолетам - прекратить бомбежки и обстрелы дорог. Два дня отдыха, затем совершим налет на нефтеочистительные заводы, вот здесь. Наш налет должен быть массированным - использовать все, что летает.
     - Но если мы перестанем атаковать дороги...
     - То их еще больше наводнят беженцы, а это, естественно, замедлит продвижение вражеской армии. Следует убрать вот эти мосты, здесь, здесь и вон там. - Он указал на карте три переправы, затем озадаченно посмотрел на Напурею. - Вы, что, ребята, подписали какое-то соглашение не бомбить мосты или как?
     - У нас всегда считалось, что уничтожение мостов помешает контрнаступлению. К тому же это более чем расточительно, - подавленно объяснил жрец.
     - Ну, эти три во всяком случае должны исчезнуть. - Он постучал по карте. - Уничтожение мостов и налет на заводы наверняка приведет к ухудшению снабжения горючим.
     - Мы считаем, что у имперской армии есть большие резервы горючего, - возразил один из жрецов.
     - Даже если и так. - Он набрал в легкие побольше воздуху. До чего тяжело разговаривать с этими тупицами! - Зная, что снабжение прервано, командиры противника будут осторожнее продвигаться вперед. Держу пари, у них не такие большие запасы, как вы предполагаете. Наверняка, они то же самое думают о ваших запасах. Поверьте мне, если налет на нефтеперегонные заводы пройдет успешно, у них будет повод запаниковать.
     Напурея выглядел крайне озабоченным, он массировал подбородок, удрученно глядя на карту. Остальные жрецы всем своим видом выражали недовольство.
     - Все это кажется нам... авантюрой.
     Верховный жрец постарался вложить в слово "авантюра" столько недоверия и даже презрения, что при любых других обстоятельствах это могло бы только позабавить.

***

     С большим трудом жрецы все же поддались уговорам, и их драгоценная провинция вместе с "величайшими религиозными святынями" была сдана врагу. Согласились они, в конечном счете, и на массированную бомбежку нефтеперегонных заводов.
     Он побывал в войсках, а также на аэродромах, откуда должны были в самое ближайшее время подняться в воздух самолеты с бомбами на борту, а затем отправился инспектировать оборонительные сооружения в горах. Интересовала его и долина, заканчивавшаяся плотиной - идеальная западня (он вспомнил остров, дрожащую девушку на стуле), если имперская армия заберется так далеко.
     Налет обошелся недешево - почти четверть беспилотных самолетов не вернулась, но наступление имперской армии было остановлено. Правда, по его предположениям, противник мог бы еще день-другой продвигаться вперед, но противоположная сторона поступила разумно. Побывал он и в космопорте, где осмотрел тот единственный неповоротливый космический корабль, называвшийся "Победоносная Гегемонархия". При дневном свете судно выглядело удручающе-ветхим и вряд ли могло когда-нибудь понадобиться - настолько опасным для жизни представлялся полет на нем.

***

     - Это называется: "обезглавливающий удар", - пояснил он собравшимся в штабе жрецам. - Каждый год в начале Второго сезона Имперский Двор отправляется на озеро Виллитайс, высшее командование прибывает туда с докладом. Мы уроним на них "Победоносную" в тот самый день, когда на озеро заявится генеральный штаб.
     Жрецы выглядели озадаченными.
     - Но "Победоносная" может вместить только...
     - Я имел в виду, что мы выведем ее на орбиту и направим прямо на крышу Озерного Дворца. Ее вес - добрых четыреста тонн: одним ударом мы прихлопнем и Двор, и генеральный штаб. А затем без промедления предложим их Парламенту подписать мировое соглашение. Думаю, волнения неизбежны; между обезглавленной армией, оставшимися в живых аристократами и Парламентом начнется борьба за власть.
     - Если я вас правильно понял, господин Закалве, вы предлагаете уничтожить "Победоносную", не так ли?
     - Думаю, от нее ничего не останется.
     - Это абсурд! Неслыханно! Посягнуть на наш символ! "Победоносная" - наша надежда! - наперебой заголосили жрецы.
     Он, улыбаясь, слушал их крики, и подозрение, что жрецы рассматривали "Победоносную" в качестве средства для побега, если события примут угрожающий для их жизни характер, крепло в нем с каждой секундой. Наконец, они более-менее успокоились.
     - Я советовался со специалистами, они все как один утверждают, что корабль уже нельзя использовать по его прямому назначению. Я прилетел на нем сюда целым и невредимым лишь благодаря везению, удаче, Божественному Провидению, называйте это как угодно. - Он замолчал, наблюдая, как люди с голубыми кругами испуганно переглядываются. Наверняка ему удалось вселить в них страх. - Сожалею, но единственное, на что годится "Победоносная" - своей гибелью принести нам победу!
     Он дал им возможность осмыслить необходимость "обезглавливающего удара". Нет, речь не шла о том, чтобы это задание выполнили пилоты-самоубийцы - бортовые компьютеры были в состоянии поднять корабль в космос и верно определить конечную цель. Разумеется, нельзя было не принимать во внимание и общественное мнение - как отнесутся рядовые балзейтцы к тому, что их высокотехнологичная побрякушка превратится в пыль. Угроза ответного удара могла вызвать панику среди населения. Он заверил их, что у Империи нет такой возможности, тем более, что во время мирных переговоров можно будет намекнуть, что их атаковал не космический корабль, а мощная ракета, коих имеется более чем достаточно. Пусть впоследствии это опровергнут могущественные друзья, объяснив, что же произошло на самом деле, - тревога, так или иначе, поселится в стане врага.

***

     Имперская армия снова перешла в наступление, но продвигалась теперь значительно медленнее, чем раньше. Он отвел войска почти до предгорий, сжигая немногие неубранные поля и буквально стирая с лица земли оставляемые города. Всякий раз, когда они покидали очередной аэродром, под взлетно-посадочные полосы закладывались мины замедленного действия, которые срабатывали через несколько дней.
     В предгорьях он проверил расположение оборонительных линий, затем опять отправился наносить визиты в действующие части, региональные штабы и аэродромы и по-прежнему настаивал на "обезглавливающем ударе", продолжал давить на жрецов, с тем, чтобы они приняли решение. Он был занят по горло, измотан бесконечными переездами, с трудом волоча ноги, добирался до кровати, но, проваливаясь в сон, успевал осознать странную вещь: он - счастлив...

***

     Прошло уже три недели с тех пор, как он прибыл на Мюрссей. Те немно