чой.
     - Прости, - тихо проговорил он, - я не хотел на тебя кричать.
     - Даркенза - наша сестра. Мы обязаны как-то помочь ей, принять какие-то меры.
     Он обвел взглядом кабинет, ища поддержки.
     - Сколько раз мы говорили об этом, неужели ты... неужели я так неубедителен, а ты... неужели до сих пор неясно? - Он стукнул кулаком по столу. - Мне тоже хочется вызволить ее оттуда - не меньше чем тебе! Но сейчас я могу только атаковать, значит, она погибнет.
     - Но почему вы не можете договориться? Что произошло между вами? Вы же были друзьями... Разве ты забыл?
     Он покачал головой и повернулся к книжным полкам, словно хотел отыскать некое издание, но взгляд его скользил по корешкам книг, не видя их.
     - Я не забыл, Ливуэта, - устало произнес он. - Ничего не забыл.
     - Должен быть выход, возможно, ты упустил какой-то вариант, - настаивала Ливуэта.
     - Поверь... пожалуйста, поверь, я рассмотрел все варианты.
     - Я верила тебе, когда ты говорил, что с ней все в порядке. -Женщина опустила голову.
     - Ты была больна, и я не мог рассказать тебе о том, что случилось с твоей сестрой, это убило бы тебя. Мне казалось, я поступаю правильно. - Он встал с кресла и подошел к ней. - Именно сейчас нам нужно взаимопонимание, поддержка...
     - Ты смеешь просить у меня поддержки? Сейчас, когда наша сестра в плену!
     - Черт побери! Дело не только в ней, я отвечаю и за других людей - за солдат, преданных мне, за гражданское население, которое доверило именно мне защищать его, я обязан заботиться о городе, об этой чертовой стране...- Он опустился на колени перед кушеткой. - Ливуэта, пожалуйста... я делаю все возможное. Поддержи меня, помоги... Командиры хотят атаковать.
     - А тебе не приходило в голову, что этот вариант для него окажется неожиданным?
     - Сестра на корабле; нам придется уничтожить "Стабериндо" прежде, чем мы возьмем город. Даркенза может погибнуть при штурме. Риск слишком велик. - Он пристально посмотрел ей в глаза. - Неужели ты веришь в то, что он не убьет ее, даже если она не погибнет во время штурма?
     - Да, - твердым тоном произнесла Ливуэта. - Да, верю.
     Некоторое время он еще, надеясь, что сестра откажется от своих слов, или, по крайней мере, отведет взгляд. Но она продолжала смотреть ему в глаза.
     - Ну, а я нет. - Он попытался взять сестру за руку, но она отстранилась. - Неужели ты думаешь, что если у меня есть армия, послушная моей воле, адъютанты, офицеры, то... Я так одинок!
     Ливуэта стремительно поднялась.
     - Да, - сказала она, глядя на мужчину у ее ног, - ты одинок, и я одинока, Даркензе одиноко... всем одиноко!
     Она направилась к двери. Он остался стоять на коленях перед кушеткой, словно отвергнутый жених, уставившись на хитросплетение золотых нитей обивки. Затем, медленно поднявшись на ноги, подошел к окну. Сквозь клочья тумана двигались люди и машины.
     Он завидовал тем, кого сейчас видел, и знал, что они испытывают точно такое же чувство по отношению к нему. Конечно, он спит в мягкой постели - не в грязном окопе... и отдает приказы, тогда как они лишь выполняют их.
     А еще - ему удалось найти силы и признаться себе, что он завидует Элетиомелу. Так хотелось хоть чуть-чуть походить на своего бывшего друга, ныне заклятого врага, быть хоть немного таким же хитрым и коварным. Усевшись за стол, он откинулся на спинку кресла. Подумал: "Мой трон..." и впервые за много дней тихонько засмеялся. Он ощущал полнейшее бессилие. Во дворе остановился грузовик. Он услышал рявканье какого-то вояки, торопливый разговор. Что-то случилось там - массированная бомбардировка? Затем грузовик уехал, но он почему-то долго слышал шум его двигателя. На лестнице раздались голоса, и что-то в их интонации показалось ему странным: кто-то из невидимых собеседников говорил на повышенных тонах, но другие старались произносить слова как можно тише. Раздавшийся крик оборвался; он трясущимися пальцами расстегнул кобуру и достал пистолет - игрушка, не способная его защитить! Он подошел к двери и чуть приоткрыл ее, потом протиснулся в эту щель. Его адъютант стоял у двери напротив и смотрел вниз, в холл. Он присоединился к нему.
     Несколько солдат, один из младших командиров и Ливуэта стояли вокруг маленького белого стула. Его сестра выглядела расстроенной. Он начал спускаться вниз. Женщина внезапно бросилась ему навстречу, прыгая через несколько ступенек, подхватив подол юбки. В конце концов они встретились, и она уперлась ему в грудь обеими руками. Он пошатнулся и сделал шаг назад.
     - Нет! - Глаза женщины блуждали. - Вернись!
     - Ливуэта, - раздраженно произнес он, пытаясь заглянуть ей за плечо, чтобы увидеть, что происходит в холе.
     Женщина снова толкнула его в грудь.
     - Возвращайся к себе в кабинет, - умолял его странный, полный ужаса голос сестры. - Назад!
     - Ливуэта, прекрати немедленно! Я хочу знать что происходит.
     Решительно отодвинув ее в сторону, он сбежал вниз по лестнице, грохоча сапогами. Сестра бросилась следом, пронзительно крича:
     - Вернись! Умоляю!
     Люди молча расступились, когда он приблизился к ним, звонко печатая шаг по каменным плитам пола.
     Стул был очень маленький, взрослый человек сразу сломал бы его своим весом. Маленький белый стульчик... он сделал еще несколько шагов и... окружающие его люди, холл, замок, мир, Вселенная исчезли во тьме и безмолвии, а он медленно шел и шел к стулу... сделанному из костей.
     Бедренные кости превратились в задние ножки, берцовые - передние. Кости рук пошли на изготовление спинки, так же, как и ребра, а сиденье было сделано из тазовых костей. Много лет назад он был разбит на куски срикошетившей пулей на каменном корабле, поэтому совершенно отчетливо виднелись вставки из темного материала, использованного хирургами для его восстановления.
     Ее кожу выдубили и сделали подушечку с обыкновенной пуговкой на месте пупка, и только в одном углу сохранился фрагмент темных, с рыжим оттенком, волос.

***

     Сидя снова за своим столом, он обвел глазами комнату: все предметы потеряли свои очертания и казались несколько смазанными. Собираясь протереть глаза, он поднял руку и обнаружил в ней пистолет. Он приставил его к правому виску. Конечно же, Элетиомел ждет от него именно этого поступка. И действительно, разве есть шансы в борьбе с таким чудовищем? В конце концов человек способен вынести лишь то, что ему по силам, и не больше...
     Кто-то стучал в дверь, выкрикивая одно и то же слово, возможно, его имя. Так глупо... Правильный Поступок. Единственный Выход. Почетный Исход. Какая чушь!
     Рука его дрожала, он заметил, что дверь начинает поддаваться - кто-то сильно колотил по ней. Для такой цели ему следовало выбрать пистолет побольше, ведь он прекрасно разбирается в оружии, в применении оружия... Все, что угодно, может стать оружием. Он с силой прижал пистолет к виску и надавил на спуск.

***

     Через час окружившие "Стабериндо" войска пошли на приступ - в то время врачи еще боролись за его жизнь.
     Это был хороший бой, и они чуть не победили.

Глава 14

     - Закалве...
     - Нет.
     Все тот же отказ.
     Они стояли у края большой, аккуратно подстриженной лужайки парка. Ласковый бриз, путаясь в ветвях деревьев, доносил слабый аромат цветов; утренний туман все еще окутывал прозрачной пеленой два солнца. Сма раздраженно передернула плечами и отвернулась.
     Держась за сердце, он дышал тяжело и прерывисто. Скаффен-Амтиско постоянно следил за раненым, но делал вид, что какие-то легкокрылые насекомые интересуют его гораздо больше. Разумеется, этот человек ведет себя не менее загадочно, чем вон та легкокрылая мошка, которая нащупывает сейчас себе дорогу вверх по стволу. Дрон остановил ее своим полем, и она направилась в другую сторону, помахивая усиками. Скаффен обратил внимание, что чуть выше по стволу замерло насекомое иного вида. Что, если они встретятся?
     ... Когда они с Дизиэт наконец забрали его с верха куртины - изрешеченного пулями, еле живого - он в горячечном бреду настаивал только на стабилизации состояния, не более того. Что ж, просьба умирающего - закон, к тому же "Ксенофоб" отказался объявить этого человека невменяемым и усыпил его на пятнадцать дней, понизив обмен веществ. Почему на такой срок? Именно такое время занимал перелет до планеты, где жила женщина по имени Ливуэта. И пока он не встретится с ней, он будет таскать в себе две пули - так решил он сам. Экстравагантное поведение, ничего не скажешь.
     - Ладно. - Он закашлялся (одно легкое, знал дрон, при этом наполнилось кровью). - Пошли.
     Сма поддерживала его, когда они поднимались по травянистому склону. Скаффен-Амтиско с сожалением оставил свою игру с насекомыми. Эта планета действительно интересовала дрона. Открытая путем теоретических исследований, а не благодаря разведке, она по-прежнему оставалась terra incognita. Хотя здесь не было ничего необычного, Скаффен испытывал определенную настороженность - возможно, их ожидали какие-то скверные сюрпризы.
     Они сделали с десяток шагов, почти достигнув вершины (дрон наблюдал за ними, спрятавшись в кроне дерева, потом подлетел поближе). Оттолкнув Дизиэт, Закалве обернулся. Парк лежал как на ладони: подстриженные в виде конусов и шаров деревья, аккуратные газоны и лужайки, яркие клумбы, тенистые дорожки, пруды, обрамленные каменными бордюрами. Вдали высокие деревья скрывали ломаный силуэт "Стабериндо".
     - Надо же, сделать из всего этого какой-то долбанный парк. - Он пошатнулся.
     Сма, снова поддержала его. Они направились дальше по хрустящему гравию дорожки, что вела к кораблю. Дрон летел следом.
     - Шераданин, почему тебе захотелось это увидеть? - тихо спросила Дизиэт.
     - Хм...- Он сделал глубокий вздох, вздрогнув при этом от боли, и покачал блестящей от пота бритой головой.
     - Почему тебе захотелось приехать сюда, Шераданин? - несколько иначе задала вопрос Сма. - Ведь ее здесь нет, она живет совсем в другом месте.
     - Знаю, - выдохнул он. - Я это знаю.
     - Так почему, Шераданин?
     Он немного помолчал, затем ответил:
     - Так, воспоминания... даже не предполагал, что с ним сделают такое...
     - Что сделают?
     - Не думал, что они превратят его в ландшафтное украшение... или в аттракцион.
     - Что, корабль?
     Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
     - Да, - кивнул он. - Да, корабль.
     Насколько было видно Скаффену-Амтиско, вдалеке на бетонной подушке возвышался корпус большого старого линкора. Дрон связался с "Ксенофобом", который сейчас составлял подробную карту планеты.
     - Алло, корабль! Закалве очень интересуется развалиной в парке. Не могу понять, почему. Не поможешь мне?
     - Скаффен-Амтиско, я сейчас занят: мне осталось отобразить один континент, рельеф дна океана и нижний горизонт почвы.
     - Они никуда не денутся, а информация мне нужна сейчас.
     - Терпение, Скаффен-Амтиско.
     "Педантичная машина", - подумал дрон, обрывая связь. Следуя за людьми, он обратил внимание на информационный автомат и активировал его. "Судно, которое вы видите перед собой..." На прослушивание этого уйдут века! Для ускорения дрон применил эффектор и голос превратился в пронзительную трель, затем автомат выпустил струю черного дыма, орошая гравий перед собой расплавленным пластиком. Они вошли в тень разрушенного корабля и вслед за какой-то супружеской парой с двумя маленькими детьми поднялись по узкой лестнице под тентом на главную палубу. Он сел на скамейку и поднял взгляд на возвышающийся над ним "Стабериндо" со следами сажи от пламени двухвековой давности. Орудийные башни валялись, словно вскрытые консервные банки; с разбитых вдребезги прожекторов и скособоченных тарелок радаров свисали оплавленнные провода и антенны.
     Покачав головой, Закалве с усмешкой пробормотал:
     - Прямо какой-то музей.
     Он был одет в простую темную одежду, которая выглядела столь неуместной здесь, где местное население предпочитало яркие тона. По сравнению с ними даже серый элегантный костюм Дизиэт выглядел мрачновато.
     - Это и есть преследующий тебя призрак из прошлого?
     Он кивнул.
     Сма обвела взглядом парк и исчезавший за ним в туманной дали город.
     - Это то самое место, где ты родился?
     Он, казалось, не услышал вопроса. Женщина заглянула ему в глаза и невольно вздрогнула. Сколько же лет Шераданину?
     - Пошли. Да... Дизиэт. - Он вымученно улыбнулся. - Прошу, отвези меня к ней.
     Сма пожала плечами. Они направились к лестнице. Остановившись, чтобы дать ему возможность перевести дыхание, Сма наклонилась к брошке на лацкане своего строгого костюма.
     - Скаффен-Амтиско?
     - Да?
     - Интересующая нас дама находится на прежнем месте?
     - Именно так, - подтвердил голос дрона. - Хотите воспользоваться модулем?
     - Нет, - сказал он. - Лучше поездом...
     - Ты в этом уверен?
     - Абсолютно.
     - Шераданин, - вздохнула Сма, - давай перед поездкой обратимся к врачу.
     - Нет.
     - Прямо и направо - станция метро, затем до "Центральной", - сообщил дрон. - Поезда на Кураз отходят с восьмой платформы.
     - Ладно, - неохотно согласилась Сма, искоса взглянув на своего подопечного. Тот сосредоточенно смотрел на усыпанную гравием дорожку, будто решал, как ему передвигать по ней ноги. Он вскинул голову, когда они проходили под форштевнем превращенного в руины линкора. Дизиэт наблюдала за выражением на его лице и никак не могла решить, что на нем было написано: благоговейный страх, неуверенность или ужас.

***

     Вестибюль станции, с ее высокими гулкими сводами, заполненный до отказа народом, поражал удивительной чистотой. Солнечный свет переливался на гранях стеклянного потолка. Скаффен-Амтиско довольно удачно изображал чемоданчик не оттягивая руки Дизиэт, зато на другой руке повис раненый мужчина более чем тяжелым грузом.
     К платформе подошел поезд, и они сели в него, сопровождаемые любопытными взглядами прохожих. Закалве сразу обмяк на сиденье и упорно рассматривал стену вагона перед собой, игнорируя мелькавший за окном пейзаж.
     - Ты плохо выглядишь, Шераданин, - заметил стоявший на столике дрон.
     - Все лучше, чем выглядеть чемоданом, - парировал он.
     - Очень остроумно, - обиделся дрон и обратился к "Ксенофобу". - Корабль, ты уже закончил составлять карты?
     - Нет.
     - "Ксенофоб"! Ты не мог бы занять малую часть своего быстродействующего мозга выяснением того, почему Закалве так заинтересовался развалиной кораблем?
     - Полагаю, что да, но... подожди-ка, вот что у нас есть...

***

     Он опустил веки, а когда поднял их, его зрачки странно увеличились. Теперь он смотрел в окно на проносившиеся мимо празднично-яркие городские кварталы, но Сма почему-то казалось, что видит он другой город, или может быть, и тот же самый, но существовавший давным-давно.
     - Я здесь родился... Он закашлялся, почти сгибаясь пополам и держась за бок. - Давным-давно...
     Женщина слушала его. Слушал дрон. Слушал "Ксенофоб".
     Он рассказывал историю о доме, усадьбе расположенной между городом и морем. О прекрасном саде и трех, позже - четырех детях, которые выросли в одном доме и вместе играли у пруда с каменным кораблем. Упомянул он и о двух матерях-подругах, и о строгом отце, и о другом - томившемся в тюрьме, а потом казненном...
     Рассказал о том, как им запретили гулять без охраны, как была похищена винтовка, как напали на дом наемные убийцы... об осколке кости Даркензы, который пронзил его грудь, едва не достигнув сердца... Он начал заметно сдавать, голос был еле слышен. Сма жестом подозвала официанта, толкавшего перед собой тележку с напитками, и протянула раненому бокал с водой. Он сделал глоток, закашлялся и потом только изредка подносил бокал к губам, смачивая их.
     -... но началась война, и двое мальчиков - теперь уже мужчин, оказались в разных лагерях.
     - Очень увлекательно, - поделился с дроном "Ксенофоб", - пожалуй, я кое-что проверю.
     - Давно пора, - заметил дрон и снова обратился в слух.
     Теперь речь шла об осаде, в которой принимал участие "Стабериндо", о том, как войска пошли на приступ, а мальчик, что играл в саду, стал мужчиной, который совершил страшный поступок - он рассказал им, что однажды получили от Элетиомела брат и сестра захваченной им девушки. Брат, в приступе отчаяния, хотел покончить с собой, бросив на произвол судьбы армию и сестру. Ливуэта не простила его, но последовала за ним на планету, почти сплошь покрытую айсбергами, но там потеряла его след. Откуда ей было знать, что жизнь брата совершенно изменилась после встречи с некоей дамой во время снежной бури.
     Ливуэта прекратила поиски и отправилась в долгое путешествие, стараясь избавиться от своих воспоминаний...
     - Шераданин! - Сма мягко накрыла его ладонь своей.
     Он бросил взгляд в окно на проносившуюся мимо прерию, похожую на золотое море, и провел рукой по тщательно выбритой голове, словно приглаживая длинные волосы.

***

     Кураз перебывал всем: огнем и льдом, сушей и водой. Некогда этот перешеек представлял собой сплошные скалы и ледники, потом превратился в страну лесов, когда в результате катаклизмов внутри планеты материки изменили свое местоположение, и климат, соответственно, тоже изменился. Позже леса уступили место пустыне. А потом на перешеек упал астероид, два океана слились в один и пыль от взрыва закрыла солнце, спровоцировав настоящий ледниковый период, который привел к гибели множество видов.

***

     Дизиэт нашла в кармашке сиденья информационную брошюру о Куразе, прочитав две страницы, она на мгновение оторвала от нее взгляд и посмотрела на сидевшего рядом с ней мужчину. Тот заснул, и лицо его выглядело измученным и старым.
     - Шераданин, что с тобой? - прошептала она, качая головой.
     - Стремление умереть, - пробормотал дрон, - с экстравертными осложнениями.
     Сма опять покачала головой и вернулась к чтению. Раненый метался во сне, и Скаффен постоянно проверял его состояние.
     Дизиэт почему-то вспомнила дом под плотиной, откуда ее забрал "Ксенофоб". Как это было давно... каким далеким казался теперь этот далекий солнечный день! Похоже, она испытывает ностальгию, вот чего никак не ожидала от себя!

***

     ... Кураз за свою долгую историю побывал крепостью, тюрьмой, просто городом, мишенью. Теперь же почти всю территорию города занимала больница.
     Поезд устремился в туннель, проделанный в скале, и спустя несколько минут сбавил ход, а затем остановился у платформы. Пройдя через вокзал, они встали на пешеходную дорожку, которая доставила их прямо в вестибюль больницы. Им пришлось некоторое время ждать среди растений в широких кадках, пока дрон, по-прежнему изображая чемоданчик у ног Сма, разбирался с ближайшим компьютером.
     - Получилось, - тихо объявил он. - Подойди к регистратору и назови свою фамилию. Я заказал тебе пропуск.
     - Идем, Закалве, - Сма помогла ему подняться с кушетки.
     - Просто отведи меня к ней.
     - Позволь мне, Шераданин, сначала поговорить с ней...
     - Нет, пойдем, сейчас же!
     Нужное им отделение располагалось на одном из верхних этажей. Свет лился через высокие окна, за которыми можно было разглядеть океан - линию дрожащего голубого марева под светлым небом. По просторному коридору им навстречу шла высокая женщина - седая, морщинистая, но с молодыми глазами - держа в руках поднос с высокими бортиками, заставленный всевозможными коробочками и бутылочками. Ливуэта Закалве бросила на них внимательный взгляд и остановилась.
     Он стоял с закрытыми глазами, потом открыл их и быстро заморгал, приглядываясь к ней.
     - Ливви? Ливви?
     - Здравствуйте, госпожа Закалве, - поздоровалась Сма.
     Женщина презрительно смотрела на Дизиэт, которая пыталась из последних сил удержать медленно оседающего на пол раненого, затем медленно покачала головой. Сма на какую-то долю секунды подумала, что она сейчас скажет: "Нет, я не Ливуэта".
     - Зачем все это? - тихо проговорила Ливуэта Закалве.
     Голос ее остался молодым, подумал дрон, но е