Вабслин. - Это  могло  бы  обмануть
сенсор пассивной гравитации, а не...
   От поезда донесся громкий звук,  как  от  ломающегося  металла.  Скафандр
Хорзы показал резкое повышение локального излучения.
   - Яйца спасителя! - выругался Хорза.
   - Что случилось? - спросила  Йелсон.  По  станции  снова  пронесся  сухой
треск. На нижней стороне вагона  с  реактором  в  центре  поезда  засветился
второй слабый желтый огонек.
   - Что-то мастерят с реактором, вот что, - ответил Хорза.
   - Боже мой, - простонал Вабслин. - Разве они не знают, какой старый  весь
этот поезд?
   - Зачем они это делают? - поинтересовался Эвигер.
   - Может быть, пытаются заставить поезд двигаться на собственной  энергии,
- задумчиво сказал Хорза. - С ума сошли, сволочи!
   - Может, они слишком ленивы для пешего перехода назад, на поверхность,  -
сказал робот.
   - Эти... эти атомные реакторы,  они  ведь  не  могут  взорваться,  да?  -
спросил Эвигер, и в то же мгновение  из-под  средней  части  поезда  брызнул
ослепительный голубой свет. Хорза вздрогнул и закрыл глаза. Он услышал,  как
что-то закричал Вабслин и стал ждать ударной волны, грома, смерти...
   Он открыл глаза. Свет под вагоном-реактором все еще вспыхивал и искрился.
Время от времени доносился треск, как от статического электричества.
   - Хорза! - крикнула Йелсон.
   - Мать твою! - выругался Вабслин. - Я чуть не навалил в штаны.
   - Все в порядке, - успокоил всех Хорза. - Я думал, они поднимут эту штуку
на воздух. Что это, Вабслин?
   - По-моему, сварка, - ответил тот. - Дуговая.
   - Тогда надо заставить этих безумцев отложить инструменты,  пока  они  не
разнесли тут все вместе с нами, - решил Хорза. - Йелсон,  ко  мне!  Доролоу,
присоединяйся к Вабслину! Эвигер, останешься с Бальведой!
   Перегруппировка заняла несколько минут. Хорза не сводил  глаз  с  яркого,
мигающего голубого света, трещавшего под центром поезда. Потом свет погас, и
станцию освещали только два слабых огонька у кабины и  вагона  с  реактором.
Йелсон спланировала вниз по пешеходному туннелю и мягко  приземлилась  подле
Хорзы.
   - Готово, - сообщила по интеркому Доролоу. Потом вспыхнул экран  в  шлеме
Хорзы, а возле уха пискнул динамик. Рядом с ними что-то излучило сигнал,  но
он исходил не от их скафандров и не от робота.
   - Что это? - спросил Вабслин. - Смотри-ка, вон там! На  полу.  Похоже  на
коммуникатор.
   Хорза с Йелсон обменялись взглядами.
   - Хорза, - сказал Вабслин, - здесь, в туннеле на полу лежит коммуникатор;
мне кажется, включенный. Он должен был засечь шум  от  приземления  Доролоу.
Это он послал сигнал; они используют его к качестве "клопа".
   - Мне очень жаль, - извинилась Доролоу.
   - Не трогайте эту штуку! - резко крикнула Йелсон. - Она может взорваться.
   - Так. Теперь они знают, что мы здесь, - констатировал Эвигер.
   - Они все равно скоро узнали бы, - сказал Хорза. - Попытаюсь их  вызвать.
Будьте готовы на случай, если у них нет желания разговаривать.
   Хорза отключил антиграв и прошел к концу туннеля,  почти  до  подъемника.
Там лежал еще один коммуникатор  и  передавал  звук  дальше.  Хорза  оглядел
большой черный поезд, включил свой  динамик,  глубоко  вздохнул  и  собрался
заговорить по-идирански.
   Вдруг из щелеобразного окна почти в самом хвосте поезда что-то сверкнуло,
голову Хорзы в шлеме швырнуло назад, и он парализованно упал на пол. В  ушах
зазвенело. Эхо выстрела пронеслось по всему  туннелю.  Взволнованно  запищал
сигнал тревоги скафандра. Хорза  откатился  к  стене  туннеля,  но  выстрелы
продолжали хлестать по нему, вспыхивая на шлеме и корпусе скафандра.
   Йелсон, пригнувшись, бросилась  к  нему,  прокатилась  до  края  туннеля,
поливая огнем окно, из которого стреляли, потом повернулась, схватила  Хорзу
за руку и потащила его дальше в туннель.  На  стене,  у  которой  он  лежал,
взорвались плазменные сгустки.
   - Хорза! - крикнула она и затрясла его.
   - Предпочтение приказам нулевой степени, - скрипнул  сквозь  шум  в  ушах
Хорзы голосок. - Этот скафандр получил фатальные для системы повреждения,  и
с  данного  мгновения  всякие  гарантии  изготовителя  утрачены.   Требуется
немедленный капитальный ремонт. Дальнейшее использование  на  страх  и  риск
пользователя. Энергия отключается.
   Хорза попытался сказать Йелсон, что с ним все в порядке, но  коммуникатор
умер. Он показал на свою голову, чтобы сделать ей  это  понятным.  С  головы
поезда тоже прозвучали выстрелы по пешеходному туннелю. Йелсон бросилась  на
пол и начала отвечать на огонь.
   - Стреляйте! - крикнула она остальным. - Кончайте этих сволочей!
   Хорза увидел, что Йелсон целится в поезд. Остальные стреляли тоже;  слева
от их туннеля зашипели лазерные лучи, а  справа  протянулись  длинные  следы
выстрелов. Станция наполнилась огненными  сполохами.  По  стенам  и  потолку
запрыгали и заплясали тени. Хорза лежал, парализованный, с гудящей  головой,
слушал приглушенную какофонию звуков, прибоем разбивающихся о его  скафандр.
Он на ощупь отыскал лазерное ружье, пытаясь вспомнить, как из него стрелять.
Ведь нужно помочь остальным в бою против идиран! Голова болела.
   Йелсон прекратила стрельбу. Голова поезда в тех местах, где в нее  попала
Йелсон, раскалилась докрасна. Разрывные выстрелы из ружья Нейсина  короткими
очередями трещали  вокруг  окна,  из  которого  раздались  первые  выстрелы.
Вабслин и Доролоу у хвоста поезда вышли из  главного  туннеля  и,  присев  у
стены, стреляли в то же окно, что и Нейсин.
   Плазменный обстрел прекратился. Люди  тоже  перестали  стрелять.  Станция
стала темной, эхо смолкло. Хорза попытался  встать,  но  из  его  ног  будто
кто-то убрал все кости.
   - Кто-то... - начала Йелсон.
   Вокруг Вабслина и  Доролоу  брызнул  огонь.  Стреляли  из  нижнего  этажа
последнего вагона. Доролоу вскрикнула и упала. Ее пальцы судорожно  сжались,
и ружье бешено стреляло в потолок пещеры. Вабслин покатился по полу, отвечая
на огонь идиран. Ему на помощь пришли Йелсон и  Нейсин.  Поверхность  вагона
под  выстрелами  выгнулась  и  разлетелась.  Доролоу  лежала  на  платформе,
подергивалась и стонала.
   Донеслись выстрелы с головы поезда и ударили  вокруг  отверстия  туннеля.
Потом что-то зашевелилось  в  последнем  вагоне  прямо  у  заднего  входного
мостика.  Из  двери  вагона  выскочил  идиранин  и  помчался  вдоль  средней
площадки. Он на ходу поднял ружье и  выстрелил  вниз,  сначала  по  Доролоу,
потом в Вабслина, который бежал рядом с поездом.
   Скафандр Доролоу подлетел над черным  полом  станции,  окутавшись  огнем.
Вабслину попало в руку с ружьем.  Потом  выстрелы  Йелсон  нашли  идиранина,
залили огнем его  скафандр,  мостик  и  боковую  поверхность  поезда.  Опоры
мостика сдали раньше, чем бронированный скафандр идиранина,  размягчились  и
расплавились под потоком огня. Мостик осел и рухнул, верхняя платформа рампы
загремела вниз. Идиранский солдат был  погребен  под  дымящимися  обломками.
Вабслин выругался и продолжал одной рукой стрелять по голове поезда,  откуда
все еще вел огонь второй идиранин.
   Хорза лежал у стены, в ушах шумело, кожа была холодной и мокрой от  пота.
Он чувствовал себя отупевшим и одиноким.  Ему  так  хотелось  снять  шлем  и
вдохнуть свежего воздуха, но он знал, что нельзя. Даже если шлем  поврежден,
он все равно защищал от попаданий. Хорза нашел компромисс, открыв  смотровое
стекло. Уши атаковал грохот. В  грудь  забарабанили  ударные  волны.  Йелсон
оглянулась  на  него,  кивнула  и  отступила  дальше  в  туннель.   Выстрелы
барабанили в пол уже рядом с ним.  Он  встал,  но  опять  упал  и  ненадолго
потерял сознание.
   Идиранин  в  голове  поезда  на  мгновение  прекратил  стрельбу.   Йелсон
использовала возможность, чтобы снова посмотреть на Хорзу. Он лежал на  полу
туннеля позади нее и слабо шевелился. Она взглянула туда, где в  разорванном
и тлеющем скафандре  лежала  Доролоу.  Нейсин  уже  почти  вышел  из  своего
туннеля, посылая вдоль станции длинные очереди и рассыпая разрывные пули  по
всей передней части поезда. От треска его ружья  вибрировал  воздух.  Грохот
перекатывался взад и вперед по пещере, сопровождаемый пульсирующими  волнами
света, которые, казалось, доставали туда, где  ударялись  и  взрывались  его
пули.
   Йелсон услышала, как кто-то закричал - женщина, - но из-за грохота  ружья
Нейсина не могла разобрать, что. С  перрона  вниз  снова  с  визгом  ударили
плазменные ядра. Йелсон ответила огнем. Нейсин, направлявший выстрелы в  том
же направлении, ненадолго смолк.
   - Нейсин! Перестаньте! - прозвучал в ушах  Йелсон  голос  Бальведы.  -  С
вашим ружьем что-то случилось, оно... - Нейсин снова начал стрелять, и голос
Бальведы потонул в шуме.
   - ...взорвется! - успела услышать Йелсон отчаянный крик агента  Культуры.
Потом полоса света и шума протянулась по станции от одного конца до  другого
и закончилась на Нейсине, и яркий  стебель  огня  расцвел  взрывом,  который
Йелсон почувствовала даже через скафандр. Куски ружья Нейсина разлетелись по
всему перрону, а его самого отшвырнуло назад и ударило о стену.  Он  упал  и
остался лежать неподвижно.
   - Мать твою! -  услышала  Йелсон  свой  голос.  Она  бросилась  вверх  по
перрону, очерчивая поезд лазерным лучом и пытаясь увеличить  угол  стрельбы.
Сверху в ее сторону  ударили  выстрелы,  но  быстро  прекратились.  Возникла
пауза, во время которой Йелсон продолжала мчаться дальше и  стрелять.  Потом
на  верхнем  уровне  хвостовой  посадочной  площадки   показался   идиранин,
сжимающий обеими руками пистолет. Игнорируя выстрелы Йелсон и  Вабслина,  он
через всю пещеру выстрелил в мозг.
   Серебристый  эллипсоид  двинулся,  направляясь  к  далекому   пешеходному
туннелю. Создалось впечатление, что первый выстрел прошел прямо через мозг и
второй тоже. Третий заряд заставил его полностью исчезнуть. И  там,  где  он
только что был, осталось лишь дымное облако.
   Скафандр идиранина засверкал - попали выстрелы Йелсон и Вабслина.  Солдат
покачнулся; потом повернулся, будто собираясь снова стрелять в них, но в это
мгновение броня скафандра не  выдержала.  Идиранина  швырнуло  назад,  через
мостик. Одна из его рук исчезла в облаке огня и  дыма.  Он  перелетел  через
край верхней площадки и рухнул вниз, на  среднюю.  Скафандр  ярко  вспыхнул,
одна нога зацепилась за ограждение. Плазменный пистолет вылетел из  рук.  По
широкому шлему  ударили  новые  выстрелы,  раздробив  затемненное  смотровое
стекло. И идиранин остался лежать, обмякший и неподвижный, охваченный  огнем
от  лазерных  выстрелов,  не  прекращавшихся  еще  несколько  секунд.  Потом
висевшая через перила нога переломилась и упала вниз. Идиранин  мешком  осел
на площадку.
   Хорза прислушался. В ушах звенело.
   Через некоторое время все стихло. Нос обжигал едкий дым -  вонь  горящего
пластика, расплавленного металла, горелого мяса.
   Он терял на время сознание, а когда очнулся, увидел мчащуюся  по  перрону
Йелсон. Хорза хотел прикрыть ее, но слишком дрожали  руки  и  ему  никак  не
удалось привести в действие ружье. Тут  все  прекратили  стрельбу,  и  стало
тихо. Хорза встал и, покачиваясь, вошел на станцию, где от  измятого  поезда
вверх поднимался дым.
   Вабслин опустился  на  колени  подле  Доролоу  и  одной  рукой  попытался
отстегнуть перчатку женщины. Ее скафандр все еще дымился.  Смотровое  стекло
шлема было испачкано, покрыто кровью с внутренней стороны, лица ее  не  было
видно.
   Йелсон вернулась назад, держа наготове ружье. Корпус ее скафандра получил
несколько плазменных  попаданий;  спиралевидные  рисунки  образовали  черные
шрамы на серой поверхности. Она недоверчиво поглядывала на заднюю посадочную
площадку, где завалило одного из идиран. Но тот больше не шевелился.  Йелсон
открыла смотровое стекло.
   - Ты в порядке? - спросила она Хорзу.
   - Да. Немного оглушило. Голова болит.
   Йелсон кивнула и подошла к лежавшему Нейсину.
   Нейсин был едва жив. Его ружье взорвалось и изрешетило ему грудь, руки  и
лицо. Из сплошной кровавой раны лица с бульканьем вырывались стоны.
   - Проклятие, - сказала  Йелсон,  достала  из  скафандра  маленький  пакет
первой помощи и сунула руку сквозь то, что осталось  от  смотрового  стекла,
чтобы сделать обезболивающий укол в шею.
   - Что случилось? -  спросил  тонкий  голос  Эвигера  в  шлеме  Йелсон.  -
Опасность миновала?
   Йелсон посмотрела на Хорзу, тот пожал плечами и кивнул.
   - Да, Эвигер, все, - ответила Йелсон. - Можешь идти сюда.
   - Я разрешил Бальведе воспользоваться  микрофоном  моего  скафандра.  Она
сказала, что...
   - Мы слышали, - перебила его Йелсон.
   - Что-то о... "разрыве ствола"? Верно? Хорза  услышал,  как  приглушенный
голос Бальведы подтвердил.
   - Она сказала, что у Нейсина может  взорваться  ружье  или  что-то  вроде
этого.
   - Ну так оно взорвалось, - сообщила Йелсон. - Он выглядит довольно плохо.
- Она подняла взгляд на Вабслина, который снова опустил руку  Доролоу.  -  С
Доролоу все, Эвигер.
   Старик помолчал, а потом спросил:
   - А Хорза?
   - У него заряд плазмы  попал  в  шлем.  Поврежден  скафандр,  отключилась
связь. Он жив. - Йелсон помолчала и вздохнула. - Но  мы,  кажется,  потеряли
мозг; он исчез.
   Эвигер несколько секунд помолчал, потом заявил дрожащим голосом:
   - Прекрасное свинство. Мигом туда, мигом обратно. Еще  один  триумф.  Наш
друг Оборотень начинает с того, на чем закончил Крайклин!
   Голос его от ярости становился все выше. Он отключил приемопередатчик.
   Йелсон посмотрела на Хорзу, покачала головой и пробормотала:
   - Старая задница!
   Вабслин все еще стоял на коленях у тела Доролоу. Йелсон услышала, как  он
дважды всхлипнул, прежде чем отключиться  от  общего  канала.  Из  кровавого
месива изорванной плоти лица Нейсина с хрипом вырывалось угасающее дыхание.
   Йелсон сделала Знак Огня над красным туманом, скрывавшим лицо Доролоу,  и
накрыла тело пленкой. Звон в ушах Хорзы стих, голова прояснилась.  Бальведа,
освобожденная от пут, смотрела, как Оборотень возится с  Нейсином.  Рядом  с
ней стояли Эвигер с Вабслином, рану которого уже обработали.
   - Я услышала шум, - объясняла Бальведа. - Точно - шум.
   Вабслин только что спросил у  нее,  почему  взорвалось  ружье  Нейсина  и
откуда Бальведа узнала, что это случится.
   - Я бы тоже это понял, если бы не получил  по  голове,  -  сказал  Хорза,
осторожно удаляя осколки смотрового стекла с  лица  лежавшего  без  сознания
мужчины и набрызгивая защитный гель на кровоточащие места. Нейсин был в шоке
и, вероятно, при смерти, но они не могли даже  вытащить  его  из  скафандра;
слишком много крови свернулось между телом и  материалом  скафандра,  и  она
довольно эффективно закрывала множество  мелких  ран,  и  если  бы  скафандр
сняли, Нейсин начал бы кровоточить из столь многих мест, что они  не  успели
бы их обработать. Поэтому им пришлось оставить его в  скафандре,  как  будто
человек и машина в этом общем несчастье стали единым хрупким организмом.
   - Так что произошло? - спросил Вабслин.
   - Взорвался ствол ружья,  -  ответил  Хорза.  -  Он  пользовался  пулями,
которым для детонации нужен довольно слабый удар. И такой удар  им  наносила
уже волна давления от пуль дальше впереди ствола, а  не  только  сама  цель.
Нейсин не переставал стрелять, поэтому фронт ударной волны  на  краю  ствола
все больше втягивался внутрь его.
   - Ружья имеют датчики, чтобы предотвращать подобное, - добавила  Бальведа
и сочувственно вздрогнула, когда  Хорза  вынул  длинный  осколок  стекла  из
глазницы Нейсина. - Его датчик, вероятно, не работал.
   - Говорила же я, когда он покупал это ружье, что оно чертовски дешево,  -
сказала Йелсон, потом подошла и остановилась подле Хорзы.
   - Бедняга, - сказал Вабслин.
   - Еще двое мертвых, - оповестил Эвигер. - Надеюсь,  вы  довольны,  мистер
Хорза. Надеюсь, вы довольны, что ваши "союзники"...
   - Эвигер, - спокойно вмешалась Йелсон, - заткнись.
   Старик секунду мрачно смотрел на нее, потом зашагал прочь.
   - Этот идиранин там, наверху...  -  Он  взвинтил  голос,  чтобы  показать
легкое удивление, - он еще жив. На нем несколько тонн обломков, но он дышит.
   - А другой? - спросил Хорза.
   - Понятия не имею. У меня нет желания подходить туда; там ужасно грязно.
   Хорза  предоставил  Йелсон  заниматься  Нейсином  и  пошел  по  усеянному
обломками перрону к расстрелянному заднему посадочному мостику.
   Его голова была неприкрытой. Шлем скафандра был выведен из строя,  а  сам
скафандр потерял антиграв, двигательную  энергию  и  большую  часть  органов
чувств. Лампы еще работали от агрегатов аварийного питания, а также светился
маленький дочерний экран, встроенный в запястье. Но датчик  массы  скафандра
был поврежден; экран на запястье,  как  только  его  соединяли  с  сенсором,
покрывался пятнами помех, и даже реактор поезда был на нем едва заметен.
   Ружье Хорзы было в порядке - какая бы польза от него ни была.
   У подножия площадки он остановился. От металлических опор в  тех  местах,
где в них попали лазерные выстрелы,  все  еще  веяло  жаром.  Хорза  перевел
дыхание и полез по рампе к идиранину. Среди обломков,  зажатая  между  двумя
уровнями, возвышалась  массивная  голова.  Идиранин  медленно  повернулся  к
Хорзе, уперся руками в обломки, и те со скрежетом зашевелились. Потом солдат
вытянул руки из-под придавившего их металла, отстегнул  исцарапанный  боевой
шлем и уронил его на пол. Большое седловидное лицо посмотрело на Оборотня.
   - Привет боевого дня, - сказал Хорза на аккуратном идиранском.
   - Хо! - загремел идиранин. - Малыш говорит по-нашему.
   - Я даже стою на вашей стороне, хотя не жду, что вы в это поверите. Я  из
отдела  разведки  первого  флотского  домината  под   командованием   кверла
Ксоралундры. - Хорза опустился на площадку  и  был  теперь  почти  на  одном
уровне с лицом идиранина. - Я прислан сюда, чтобы попытаться захватить мозг,
- продолжал он.
   - Неужели? - удивился идиранин. - Как жаль; по-моему, мой товарищ слишком
рано его разрушил.
   - Так я слышал. - Он направил лазерное ружье  на  большое  лицо,  зажатое
между двумя искореженными металлическими балками. - Вы также  "разрушили"  и
Оборотней в базе наверху. Я Оборотень; поэтому наши  общие  господа  послали
сюда меня. Зачем вам понадобилось убивать моих людей?
   - А что  нам  еще  оставалось  делать,  человек?  -  нетерпеливо  спросил
идиранин. - Они нам мешали. Нам было нужно  их  оружие.  Они  бы  попытались
задержать нас. Нас было слишком мало, чтобы еще и охранять  их.  -  Существо
говорило с трудом; ему приходилось преодолевать вес  площадки,  сдавливающей
тело и грудную клетку. Хорза прицелился прямо в лицо идиранина.
   - Ты мерзавец! Стоило бы отстрелить твою проклятую голову.
   - Ну давай, карлик! - Идиранин с улыбкой растянул  жесткие  губы.  -  Мой
товарищ уже храбро пал; Квейанорл отправился в свое  долгое  путешествие  по
Верхнему Миру. Я одновременно и пленник, и победитель, и если ты предлагаешь
мне утешение оружия, я не стану закрывать глаза, человек.
   - Тебе и не нужно. - Хорза опустил ружье, посмотрел сквозь  мрак  станции
на тело Доролоу, потом на тусклый от дымовой завесы свет вдали. Нос и кабина
поезда слабо светились и освещали пустое место, где  недавно  был  мозг.  Он
снова повернулся к идиранину. - Я доставлю вас  назад.  Мне  кажется,  части
Девяносто Третьего флота все еще прямо за Тихим Барьером. Мне нужно сообщить
о своей неудаче и передать флотскому инквизитору агента Культуры. Я сообщу и
о вас, потому что  вы  превысили  свои  полномочия,  убив  Оборотней...  без
надежды, что это принесет пользу.
   - Мне наскучила твоя болтовня, малыш. - Идиранин отвернул  взгляд  и  еще
раз уперся в накрывавший его металл, но без успеха. - Теперь убей  меня;  ты
так воняешь и так паршиво говоришь на нашем языке. Он не для животных.
   - Как  звучит  ваше  имя?  -  спросил  Хорза.  Седловидная  голова  снова
повернула