м.
     Пролетев порядочное расстояние, факел стукнулся о стену и упал, сварливо потрескивая и плюясь каплями смолы. В его трепетном свете Герфегест успел заметить нечто, похожее на упитанную красную змею, стремительно скользнувшую вниз, в темноту.
     Элай, делая вид, что расправляет взмокшую рубаху на спине, запустил руку под плащ. За пояс его теперь был заткнут некий предмет, на ощупь не поймешь - что. Не то бусы, не то..."Главное, - подумал Элай, - раньше его не было".
     Элай понял: этой странной штукой его одарило змеиное прикосновение. Он хотел извлечь ее и показать Герфегесту с Харманой, но какое-то смутное волеизъявление, исходящее от предмета, удержало его. "И правда - зачем показывать? Снова будут смотреть на меня, как на недоумка, сбежавшего из-под опеки нянек и мамок, и с умным видом поучать, что почем".
     Элай принял непринужденную позу и оставил подарок в покое. Он разберется с ним на досуге.
     - Хозяин! - позвали откуда-то сверху.
     Герфегест, у которого голова уже давно шла кругом, высоко поднял факел и посмотрел на гостя из верхнего мира с плохо скрываемым раздражением.
     - Ну, что еще?!
     - Наблюдатели с вершины Башни подают знаки. Мы перезапросили трижды - и трижды получили подтверждение.
     Воин тяжело дышал. По его озабоченному лицу крупными каплями струился пот.
     - Подтверждение чего?! - переспросил Герфегест.
     - К Наг-Нараону с юга приближаются файеланты. Числом до сорока.

ГЛАВА 5. ПАДЕНИЕ НАГ-НАРАОНА

1

     Три часа, отведенные им судьбой, не смогли решить ничего. У Гамелинов больше не было флота и они не могли встретить неприятелей на подходах к Наг-Нараону. Вместе с погибшими под каменным градом файелантами погибли люди, метательные машины, основные запасы стрел. Внешние ворота крепости тоже пострадали от обвала и больше не служили препятствием для неприятеля.
     Гамелинов оставалось никак не больше тысячи - даже с учетом слуг, способных держать в руках оружие, возниц и привилегированных гребцов, которые отдыхали в казармах перед завтрашними состязаниями скоростных файелантов.
     Вместе с кораблями Гамелинов в Миноговой Бухте нашли свою гибель и файеланты других Домов.
     Помощи ждать было неоткуда.
     У Гамелинов оставалось время лишь для бегства вглубь острова. Впрочем, это же время можно было потратить на то, чтобы достойно подготовиться к смерти. Потому что в любом наставлении по воинскому делу написано, что сорок файелантов способны доставить войско в две с половиной тысячи тяжеловооруженных бойцов. А при желании - и в два раза больше.
     Теперь Герфегесту было ясно почему Пелны с такой легкостью сложили перед ним оружие. Мерзавцы не сомневались в скором освобождении из плена!

2

     Хозяин Дома, застигнутый врагами врасплох в своей вотчине, не имеет права уходить.
     Уйти - значит не только оставить замок на поругание врагу, но и покрыть себя несмываемым позором. Бежавший Хозяин Дома перестает быть Хозяином и его вправе убить каждый.
     Сильнейшие Дома и их дружины тоже не имеют права покинуть своего Хозяина и тот не может приказать им уйти. А если он все-таки прикажет - обязанность Сильнейших низложить своего Хозяина и выбрать нового, твердого душей. Такого, кто примет достойную смерть сам и приведет к ней своих возлюбленных братьев.
     И только гости Дома, не связанные с ним клятвами и договорами, вольны поступать так, как им заблагорассудится.
     На север, спускаясь со склонов Наг-Нараонской горы, мимо Бегового театра, проходя через укрепления и россыпи поселений, тянется мощеная первосортным камнем Столбовая Дорога. Она уходит вглубь острова и раздваивается в пятидесяти лигах от Наг-Нараона. Ее западный рукав ведет в порт Сивенк, восточный - в порт Авен-Раман.
     По этой дороге Хевры, Ганантахониоры, прощенные Герфегестом Орнумхониоры и Эльм-Оры покинули крепость за час до того, как первый корабль Пелнов вошел в гавань вотчины Гамелинов.
     По этой же дороге должен был уйти Элай.
     По этой дороге имели полное право уйти Лорчи. Однако Лорчи, как один, решили остаться.

3

     - За Элая, сына Элиена, вы отвечаете головой. Не смотрите на меня, как на предателя. Я не сомневаюсь в вашей мужественной решимости сражаться за Дом Гамелинов. И отсылаю вас не во имя вашего спасения, а ради того, чтобы сохранить жизнь сына своего доброго друга и союзника...
     - Да, Хозяин, - угрюмым хором, отозвались десятеро Лорчей.
     - Вы сопроводите Элая в Авен-Раман. Вы найдете там коменданта крепости и отдадите ему вот это, - Герфегест вручил старшему из Лорчей, Льяррину, письмо, запечатанное в бронзовом цилиндре.
     - После этого вы вольны отправляться домой. И да призреет на вас благословенное око Намарна!
     Лорчи молча поклонились - и впрямь говорить было не о чем.
     Ни один из них не сомневался, что видит Хозяина Дома Гамелинов в последний раз. Герфегест - тоже не очень-то верил в то, что им когда-либо суждено свидеться снова. И Лорчи, и Герфегест были правы по-своему.

4

     Наступал вечер. В недоступных небесах зажигались первые звезды.
     В сумерках ветер резко переменился на устойчивый южный. Пелны поставили паруса. Они подходили к Наг-Нараону даже быстрее, чем сулили самые безрадостные прогнозы Герфегеста.
     Вход в гавань не запирался ни цепями, ни передвижными подводными рогатинами. Гамелины привыкли полагаться исключительно на силу своего флота и оттого пренебрегали подобными хитростями. И корабли Пелнов прошли через морские ворота Наг-Нараона совершенно беспрепятственно.
     Впереди всех шел флагманский файелант "Глорамт Смелый".
     Раш и Тарен Меченый, оба в полных доспехах, опустив железные маски, стояли на боевой башенке.
     Они с восхищением озирали плоды стараний главы своего Дома. Благодаря этим стараниям вся Миноговая Бухта была превращена теперь в кладбище мощи Гамелинов.
     В этом, впрочем, заключалось одно существенное неудобство: файеланты Пелнов не могли подступиться к крепости наикратчайшим путем. Единственной бухтой, уцелевшей в Наг-Нараоне после грозных извержений Лона Игольчатой Башни, была Ледовая. Самая удаленная от крепости, самая глухая и неустроенная.
     Где-то высоко, на стенах Наг-Нараона, щелкнула тугая тетива толщиной в человеческую руку и горящая пятнадцатилоктевая стрела, прогудев над головами Раша и Тарена Меченого, пробила парус, на котором распластался в своем вечном полете Альбатрос - Крылатый Корабль Пелнов.
     Гамелинам ответили разом восемь стрелометов - с "Глорамта Смелого" и соседних файелантов.
     К парусу "Глорамта Смелого", неохотно занимавшемуся едким трескучим пламенем, бросились вышколенные матросы.
     - Пронесло, хвала Намарну! - прошептал Раш, даже не пытаясь скрыть дрожь, которая прошибла его от темени до пят в момент пролета стрелы.
     - Хвала, - сдержанно кивнул Тарен.
     В отблесках огня за их спинами, на отделанных золотом и бивнем морского зверя подмостках боевой башенки Раш и Тарен Меченый казались двумя персонажами исторической драмы - уж очень нарочитыми были их движения и жесты.
     Два десятка заряжающих, дружно застонав в лад выгибающейся дуге "Лука Гестры", налегли на вороты. Подающий механизм - чудо из чудес по обе стороны Хелтанских гор - ладно провернулся и новая стрела, пройдя над возжигателем, перекатившись по спрямляющим лоткам, восхищая своих владетелей слаженной ритмикой движений, опустилась на ведущий желоб. Прислуга ввела небольшую поправку и она тотчас же была означена горящей главою стрелы, послушно качнувшейся вниз. Короткое, лающее заклинание-проклятие. И снова щелкнула тетива.
     Раш не успел понять, что произошло. Тарен Меченый, вздрогнув, отскочил в сторону, едва удержавшись от падения с башенки.
     На месте его соратника торчало гудящее бревно. Лицо Раша было едва различимо в ужасающем месиве железа, древесной щепы и расквашенной плоти.
     Теряя остатки самообладания, Тарен спустился с башенки и присел на палубу.
     ?О, с-сыть Хуммерова...?
     Его мутило.
     К счастью, кормщики Пелнов не нуждались в дополнительных распоряжениях со стороны старших флотоводцев. Все они знали наг-нараонскую гавань назубок.
     Когда "Глорамт Смелый", казалось, вот-вот должен был врезаться в стремительно надвигающийся из сумрака мыс, нос корабля описал плавную четверть дуги и вместе с ним повернули вправо еще четыре файеланта.
     Только так - строем фронта по пять - у них были шансы успеть втянуться в Ледовую Бухту прежде, чем все корабли станут добычей механического "Лука Гестры" и трех его собратьев.

5

     Столбовая Дорога, петляя по северным склонам Наг-Нараонской горы, вела в серую и печальную неизвестность. В неизвестность, в которой не будет Харманы, прекраснейшей из женщин.
     ?Защитники Наг-Нараона обречены... Хармана погибнет вместе с ними...И мне никогда более не покрыть поцелуями ее горячие, чуть суховатые губы, не прикоснуться с ее упругим стройным ягодицам...?
     Лорчи, к великому сожалению Элая, не умели ездить верхом - как и многие воины Синего Алустрала. Поэтому они отнюдь не мчались во весь опор, вгоняя в мыло породистых лошадей, которых у Гамелинов с недавних пор хватало. Они просто шли - быстрым размашистым шагом.
     Так можно идти до утра. А после короткого тревожного сна - до середины следующей ночи.
     Люди других Благородных Домов, покинувшие обреченный Наг-Нараон, опережали Лорчей на десяток лиг. Многие, чтобы скоротать путь, шли наперерез - то и дело между кустарниками и среди скал и мелькали оранжевые плащи Хевров и пышные плюмажи Орнумхониоров.
     Когда они сделали первый привал, Элай посмотрел в черное небо - взошла луна.
     ?Вот мы тут отдыхаем... А в Наг-Нараоне уже вовсю льется кровь...?

6

     Герфегест знал, что Пелнам негде будет высадиться, кроме как в Ледовой Бухте, от которой к Лебединым Воротам ведет узкая и неудобная дорога. Это обстоятельство предоставляло обороняющимся определенные преимущества.
     Пелны сошли с кораблей быстро и слаженно. Не прошло и получаса, а грохочущая железом живая змея уже направлялась к Лебединым Воротам легким солдатским бегом.
     Горелая кость отвратительно смердела, но Тарен Меченый не покидал борта "Глорамта Смелого". Пожары были быстро потушены, парус вышвырнут за борт - файелант оставался вполне боеспособен.
     Тарен Меченый нервно прохаживался по палубе, гоня прочь свежие воспоминания о гибели Раша. Он следил за огнями на дороге - это двигалась колонна Пелнов. И строил догадки относительно того, где же, Хуммер его разнеси, сейчас находится их неистовый Хозяин, Тай-Кевр.
     ?В плену? Или прячется в крепости? Или...?
     За бортом раздался негромкий, но отчетливый плеск.
     Рыба?
     Боевой пловец Гамелинов? Впрочем, Тарен Меченый не придал этому звуку особого значения.
     В такой тесноте, среди десятков кораблей, с которых продолжают выгружаться воины и, главное, осадная техника, в воду могло свалиться что угодно. Но когда рядом с ним на палубу плюхнулось нечто увесистое и, неведомо чем позвякивая, поползло прямо к нему, Тарен перепугался ни на шутку.

7

     За резким поворотом дороги, на выходе из Ледовой Бухты, колонну Пелнов поджидали триста Гамелинов.
     Полноростные щиты, вперенные в землю, копейный еж, лучники, чувствующие себя за спинами тяжеловооруженных, как за каменной стеной...
     - Смерть Гамелинам! - раскатилось по колонне Пелнов.
     Гамелины встретили врага угрюмым молчанием и посвистом стрел, который говорил красноречивей любых слов.
     Но Тарен Меченый теперь был лишен счастья следить за стычкой с безопасного расстояния. Рядом с ним творились вещи куда более удивительные.
     Выхваченные из темноты светом факелов в руках подбежавших матросов, на палубе копошились отвратительные красные щупальца. Одно из них сжимало меч в своих цепких отростках-корешках.
     Меч Тай-Кевра. Тарен прекрасно помнил этот клинок - с дополнительным развитием в форме изящного полумесяца и с зигзагообразным, молнийным узором от рукояти до самого острия.
     Тарен был не из робкого десятка, но и со здравомыслием у него был полный порядок. Он жестом остановил матросов, которые норовили приблизиться - не стоило пытаться заигрывать с сущностью, которая, судя по размерам своих змеистых рук, была в состоянии уничтожить их файелант в несколько трагических мгновений.
     Щупальце, сжимавшее меч, изогнулось и высекло в палубе глубокую борозду. Еще одну. И еще...
     Тарен с недоумением следил за работой твари. Из грубых линий родился первый знак тайнописи Дома Пелнов, которая ведома лишь Сильнейшим.
     Знак означал "Ты"...
     Пелнам не удавалось прорвать плотный строй Гамелинов. Герфегест, не столько наблюдавший, сколько вслушивавшийся в происходящее с площадки, на которой был установлен "Лук Гестры", скептически покусывал губу.
     - Послушай, Хармана, - он неожиданно повернул голову к Хозяйке Дома. - Скоро все будет кончено. Но перед смертью я хочу знать: зачем ты изменила мне с Элаем?
     Хармана досадливо подернула плечом.
     - Потому что мальчик мог бы убить себя. Или тебя - и это было бы еще хуже.

8

     Все четыре знака на палубе "Глорамта Смелого" были начертаны.
     "Ты новый Хозяин.
     Хозяин".
     Тарен Меченый растерянно осмотрелся. Рядом с ним не было ни одного Сильнейшего.
     ?Значит, речь точно идет обо мне?
     К тому же, он один был в состоянии проникнуть в смысл каракулей, нацарапанных на палубе мечом Тай-Кевра.
     ?Выходит это таким способом старый Хозяин, Тай-Кевр, сообщает мне, что я теперь новый глава Дома? Но это же чудесно! Просто чудесно!?
     Никто из матросов не понял, почему Тарен вдруг сорвался с места и безрассудно приблизился к щупальцу, сжимающему меч Тай-Кевра. И уж тем более, почему он, преклонив колено, поцеловал его.
     Неодобрительный ропот, в котором смешивались и недоумение, и отвращение, прокатился по палубе.
     Как вдруг ростки-корешки втянулись внутрь щупальца и меч выпал на палубу - прямо к ногам Тарена! Но самое удивительное, рядом с мечом оказался и перстень Хозяина!
     Тарен поднял перстень и надел его на палец. Затем он поднял меч и наградил поцелуем слезящуюся морской водою сталь.
     И тогда наконец все поняли: Тарен Меченый стал новым Хозяином Пелнов.
     - Вы все, - сказал Тарен, обращаясь к матросам и воинам, - вы все были свидетелями этому. И теперь буде у вас спросят, законом или личным произволом возведен Тарен Меченый в Хозяева, вы будете знать что ответить.

9

     Их окликнули и они были вынуждены остановиться.
     Человек в желтом плаще, расшитом стразами сидел на придорожном камне. На земле у его ног стояла переносная масляная лампа, взятая в переплет медных полос. На желтой ткани плаща тускло поблескивали узоры из фальшивых бриллиантов.
     - Милостивые гиазиры Лорчи, - сказал он, раздумчиво потирая лысую, как колено, голову. - Я имею смелость просить вас продолжить путь без этого симпатичного юноши.
     Что-то до умопомрачения знакомое почудилось Элаю голосе и фигуре этого человека, но его разум отказывался переступить запретную черту, за которой лежало узнавание. Элаю стало страшно.
     Льяррин, чуткий до всяких неприятностей, обнажил меч незамедлительно.
     Двое его товарищей мигом оказались по обе стороны от странного незнакомца. Острия их клинков блеснули вровень с его слабо выраженным, округлым кадыком.
     - Кто ты такой, чтобы говорить с нами об этом? - грозно спросил Льяррин.
     - Я Властелин, - спокойно ответил человек, подымаясь в полный рост.

10

     "Наг-Нараон, которого, конечно, сейчас уже нет ни в одном из привычных нам образов, со времен своего основания до дня своего сокрушения был одной из сильнейших цитаделей Синего Алустрала. Но трижды сильнейшим его делал След Потаенного Пояса. Я никогда не знал о нем и лишь здесь, в Диорхе, приобрел это знание. Никчемный груз? Да.
     Наг-Нараон был возведен по указаниям Лишенного Значений накануне Изначальной Войны, дабы оградить немногочисленных тогда людей Алустрала от вторжения "ледовооких", которые нахлынули из запредельных пустот Севера. Чтобы защитить Наг-Нараон со стороны суши, был поставлен Потаенный Пояс - стена слепого огня, смертельного для "ледовооких".
     Перипетии войны людей Алустрала с "ледовоокими" теряются во тьме неведения. Известно лишь, что "ледовоокие" ушли в небытие, но Потаенный Пояс тоже прекратил существование. Возможно, такова была воля Лишенного Значений. От Потаенного Пояса остался лишь След, невидимый и безопасный для простых смертных. Но сила Следа была такова, что никто из слуг Хуммера так и не смог пересечь его до самого Исхода Времен.
     Никто не знал о Следе. Никто, кроме Октанга Урайна, который есть Длань, Уста и Чресла Хуммера."
     Элиен, сын Тремгора. "Исход Времен"

11

     Лорчи были мертвы.
     Элай был жив, но его жизнь сейчас была лишь отражением смерти.
     - Так-так-так, - пробормотал человек, назвавшийся Властелином. - Подай-ка мне эту редкую вещь.
     За его спиной курилось и гудело мутное багровое марево, в кустарнике по краям дороги что-то шуршало, Элаю на мгновение показалось, что сквозь кожу на своей руке он видит струение жизненных соков и подрагивание обнаженных мускулов. Палец человека указывал на футляр с письмом, который висел на поясе у мертвого Льяррина.
     Элай повиновался. Он понимал, что сейчас его жизнь полностью принадлежит всесильному незнакомцу, кажущемуся таким знакомым.
     Человек в желтом сорвал крышку вместе с резьбой. Ему было недосуг тратить время на откручивание.
     Он развернул письмо.
     - "Прошу доставить оринского юношу, который явится вместе с подателем сего письма, в Калладир и выделить ему сопровождение далее до Орина. Сообщить Элиену Тремгору, свелу Орина, что на Наг-Нараон вероломно напали Пелны. Спасения не будет. Герфегест, Хозяин Дома Гамелинов."
     Все это Властелин прочел вслух с правильными интонациями и с подобающим выражением.
     - Спасения не будет! - хохотнул он, отшвыривая письмо прочь. На землю упали лишь невесомые хлопья пепла.
     Элай окаменел. Пожалуй, в своей жизни он не слышал ничего страшнее этих слов.
     - Ну а ты, сын сына Тайа-Ароан, ты понимаешь, что происходит?
     Элай попытался развести судорожно сжатые челюсти, но не смог, как ни старался.
     - Отвечай, когда я спрашиваю, а не то мой спутник, - Властелин едва заметно кивнул себе за спину, - испепелит твой язык.
     Угроза оказалась действенной. И Элай ответил:
     - Нет.
     - Светлый мальчик! - покачал головой его собеседник.

12

     Тарен Меченый был горд. Тай-Кевр сделал свое дело и передал бразды отмщения и победы ему, Тарену.
     Непробиваемый строй Гамелинов плотно закупорил дорогу. Было совершенно очевидно, что так можно провозиться до утра.
     Тогда шесть файелантов по приказу Тарена Меченого дали задний ход и вышли из Ледовой Бухты, заняв позицию напротив "ежа" Гамелинов.
     Да, они снова попали под обстрел "Лука Гестры" и его собратьев. Но кораблей было шесть. Это означало, что, прежде чем файеланты будут подожжены, их "скорпионы" и сотня лучников сметут Гамелинов с дороги.
     Тарен Меченый, понимая, что сейчас все взоры обращены на него, сошел на берег. С упоением глядя, как расступаются перед ним воины, он быстрым шагом направился в голову колонны. Его место там.
     - Пусть уходят, - сказал Герфегест посыльному.
     Теперь дорогу не удержать. Это понятно. И без того триста верных Гамелинов стояли очень долго. По крайней мере, вполне достаточно, чтобы дать время Элаю и Лорчам уйти от Наг-Нараона подальше. Потом они, Гамелины, будут рубиться с Пелнами на центральной лестнице, потом в Лебединых Воротах, потом - во внутренних двориках и переходах крепости.
     Когда с Игольчатой Башни низринутся вниз Черные Лебеди и на ее вершине развернется штандарт Пелнов, Элай будет лигах в двадцати от Наг-Нараона. Его не догнать. Ну а это главное.
     Стрелы сыпались на Гамелинов смертоносным градом, выбивая из рядов все новых и новых защитников. Но и корабли Пелнов испытали на себе всю тяжесть зажигате