всего там будет и Хармана - женщина, которую он и сам с радостью взял бы себе в жены. Женщина, чьи волосы и фигура, чьи глаза и губы вызывали у Шета оке Лагина такое волнение в крови, которое в иное время и в ином месте непременно вылилось бы в любовное соитие. Но не теперь. Теперь ему придется убить ее. Как и Герфегеста.
     Шет оке Лагин не видел, как его войска, успешно преодолев сопротивление передовых отрядов Лорчей и Гамелинов, подошли к крепости с трех сторон, как осадные лестницы взметнулись ввысь.
     Два штандарта нес флагман Ваарнарка. Первый - синий тунец. Второй - символ гибнущей Империи и погибшего Ганфалы - полумесяц. По-прежнему полумесяц.
     От Хранящих Верность оставалось только шестнадцать файелантов - два уже нашли свою гибель среди отвесных скал на южном фасе гавани.
     Корабли Хевров тоже шли под двумя знаменами. На первом, родовом, были изображены три головы - Мудрость, Сдержанность, Воля. Второе знамя несло черных лебедей Гамелинов.
     Хевры не тратили время зря. Полумесяц на файе-лантах Ваарнарка означал только одно - Орнумхо-ниоры по-прежнему служат Ганфале. Орнумхониоров следует уничтожить.
     Воины на кораблях Орнумхониоров что-то кричали, но все звуки тонули в штормовом грохоте. Хевры даже не пытались понять, что происходит. А когда тараны их кораблей вломились в борта файелантов Ваарнарка, заговорило оружие. И лязг стали был убедительнее любых слов.

8

     Они возникли на тропе, опоясывающей Озеро Перевоплощений, и его воды, почувствовав близость Семени Ветра, тяжело вздохнули.
     Как и думал Шет, их уже ожидали.
     В десяти шагах от них стояли Герфегест, Хармана, Торвент. В руках Хозяева Гамелинов сжимали мечи Стагевда, Торвент был вооружен двуручным топором. Почти таким же, как и Горхла. Шет улыбнулся.
     - Давно не виделись, милостивые гиазиры. Хозяева Гамелинов промолчали. Шет отметил про себя, что Хармана сегодня особенно прекрасна. Сиятельный князь давно подметил за смелыми людьми эту странную особенность - быть прекрасными в минуты смертельной опасности.
     - А вы что здесь делаете, молодой человек? - издевательски вздернул брови Шет, обращаясь к Тор-венту. - А-а, понимаю... Вы - тот регент, который якобы знает, что делать с Семенем Ветра, да?
     Разговор продолжения не получил.
     Потому что в этот момент разделявшее их пространство исчезло. Шету показалось, что тропа с немыслимой быстротой втянулась ему под ноги, и вместе с этим Хозяева Гамелинов возникли совсем близко. В их руках разом сверкнули мечи Стагевда.
     Шет оке Лагин, как никто другой, знал, на какие удивительные и ужасные превращения способны Измененные Места, одним из которых, безусловно, являлись окрестности Озера Перевоплощений. Он очень чутко ощущал жизнь ткани мироздания в Измененных Местах. Он был готов ко всему.
     Когда клинки Хозяев Гамелинов были готовы вонзиться в его горло, огромный замшелый валун по правую руку от Сиятельного князя взвился мельчайшим песчаным бураном.
     Когда Хармана и Герфегест пришли в себя, ни Шета, ни Горхлы перед ними не было.

9

     - Я здесь! - крикнул Сиятельный князь, смеясь. Шет оке Лагин стоял на вершине расщепленного словно бы молнией ствола приземистой северной сикоморы, локтях в десяти над землей. Его вид был дик и противоестественен. Так не может стоять человек - лишь оболочка человека, наполненная Хуммеровой мощью. И в его руках Герфегест увидел обломок посоха Ганфалы со стальным полумесяцем.
     Взор Хозяина Гамелинов заволокла багровая пелена. Было это здесь или не здесь, полгода ли назад или в прошлой вечности... Тропа, Озеро Перевоплощений, гневный взгляд Рыбьего Пастыря, Заклятие Конгетларов...
     Тогда посох Ганфалы вспорол его горло. Герфегест принял смерть в наваждении, чтобы вспомнить все и решиться на возвращение в Алустрал.
     - Ты помнишь это! - торжествующе воскликнул Шет оке Лагин, и стальной полумесяц, раскрутившись в смертельном танце, устремился к горлу Герфе-геста. Здесь и сейчас.
     Идущий Путем Ветра успел пустить меч "бражником". Полумесяц был обречен встретиться с гудящим клинком его меча и исчезнуть в небытии.
     Но все произошло иначе. Полумесяц Ганфалова посоха прошел сквозь его клинок, как стрела проходит сквозь туман, и блеснул в последний раз в наполненных страхом глазах Хозяина Гамелинов.
     Герфегест продержался на ногах еще несколько коротких мгновений, с ужасом осознавая, что из его раскрытого, как устрица, горла стремительным потоком вытекает алая горячая кровь. И вместе с нею уходит жизнь. Ему стало страшно и холодно. Он осторожно завалился набок и лег, подобрав ноги к груди. Тело Хозяина Гамелинов пыталось из последних сил удержать малые крупицы тепла, которые еще оставались в нем. Тщетно.

10

     Торвент ничем не мог помочь Хозяину Гамелинов. Потому что топор Горхлы, временами подрагивая и слегка размазываясь в гудящем воздухе Измененного Места, в любое мгновение мог раскроить ему череп.
     Небольшая, выложенная по кругу цветными камешками поляна, на которую зашвырнула Торвента и Горхлу странная прихоть искажающегося пространства, стала ареной последнего боя молодого регента.
     Все в этом мире текло, все изменялось. И изменения эти приходили в него столь быстро, что Торвент не успевал осознавать их. Он успевал лишь уходить от смертоносной секиры Горхлы и порою подставлял под нее свой двуручный топор.
     - Ты еще не понял?! - крикнул ему карлик, вонзая секиру в то место, где еще мгновение назад находился Торвент.
     - Что?! - хрипло выдохнул Торвент, пытаясь достать Горхлу в глубоком выпаде.
     - Ты можешь убить меня, я могу убить тебя - и это ничего не решает! Сейчас все - в руках Шета!
     - Скажи мне, Горхла... - топор Торвента, который наконец-то приноровился к странной рукопашной манере карлика, вырвал клок мяса из плеча Горхлы, - почему ты идешь вместе с Шетом? Почему ты с ним?
     - Я иду не вместе с ним, а рядом с ним. Здесь есть разница.

11

     Хармана убрала руку со лба неподвижно лежащего Герфегеста и поднялась на ноги, подбирая второй меч Стагевда, оброненный Хозяином Гамелинов.
     На расщепленном стволе Шета уже не было. Да и самой сикоморы тоже не было. Вместо нее в воздухе зияла мерцающая угольно-черная пасть. Измененное место обнажало свои непостижимые клыки.
     Хармана была бела как полотно. На ее правой щеке горела одинокая злая слеза. Только что ее возлюбленный пал бездыханным. Исчез, словно под землю провалился, Торвент. Гибло все, что было привычным, любимым, ненавидимым. Вместо этого из самых недр Дагаата, клокоча, подымалась неведомая мгла. Хармана не видела, но чувствовала неумолимое приближение страшных изменений.
     - Госпожа Хармана из Дома Гамелинов? Вы что-то обронили...
     Голос был тих, нежен и предупредителен. И принадлежал он Сиятельному князю Варана Шету оке Лагину. Хармана обернулась.
     Шет стоял в трех шагах за ее спиной.
     Хармана непроизвольно бросила взгляд под ноги. (Обронила? Что?)
     Там лежали два меча. Два меча Стагевда. Две точных копии меча Стагевда. Такие же точно, то есть именно они, истинные мечи Стагевда, были сейчас у нее в руках.
     Шет был очень близко. Он завел руки за спину. Коготь Хуммера покоился в его ножнах. Сиятельный князь бьш, таким образом, безоружен, уязвим, обречен.
     Хармана лихорадочно решала загадку Шета. Мечи. Четыре меча. Два из них - подлинные, два - наваждение. Подлинные у нее в руках. Нет, не обязательно. В Измененных Местах вещи могут быть неуловимо текучими. Мечи могли подмениться. Она могла подобрать у тела Герфегеста подделку. Она быстра. Она может успеть вышвырнуть меч-наваждение прочь, подобрать в прыжке другой и вонзить его Шету под сердце. Она может успеть многое. И она не может ничего, Потому что Шет не даст ей ни малейшего шанса убить себя. Сейчас Хармана поняла это окончательно.
     Хозяйка Гамелинов вышвырнула мечи себе под ноги. Теперь их было четыре - похожие между собой, как-четыре капли воды.
     Шет одобрительно ухмыльнулся. Он сделал три шага. Он подошел к Хармане вплотную, и его ледяное дыхание высушило слезу на ее щеке.
     Хармана застыла как каменное изваяние. Она знала, что грань, отделяющая ее от смерти, сейчас тоньше волоса. Она приготовилась умереть.
     Шет оке Лагин медленно провел ладонью по ее волосам. Его рука остановилась у Харманы на затылке. Сиятельный князь властно привлек Харману к себе. Их губы на мгновение слились в поцелуе.
     Хармана была слишком прекрасна, чтобы убивать ее. Шетокс Лагин знал, что даже в Мире Хуммера, который должен бь1л восстать по его воле из вод Алу-страла, найдется место для такой восхитительной наложницы, как Хармана.
     Шет оке Лагин бережно опустил обмякшее бесчувственное тело Хозяйки Гамелинов на тропу, сочащуюся в этом месте непривычным белесым соком, и пошел к Озеру Перевоплощений. Он был один здесь. Он победил.

12

     Среди магов всех времен и всех народов не нашлось бы такого глупца, кто бы не позавидовал Шету оке Лагину. Кто не восхитился бы. Потому что Семя Ветра попадает в мир Перевоплощений лишь однажды. И лишь однажды может оно слиться с водами Озера Перевоплощений.
     Шет оке Лагин снял бронзовую миндалину с Семенем Ветра со своей шеи. Ганфала. Этот старик тоже мечтал оказаться на его месте. Но не оказался. Так всегда случается с неудачниками.
     Шет оке Лагин сделал шаг к кромке озера. Он может бросить Семя прямо сейчас. Но Шет не торопился. Когда вершатся судьбы мира, спешить не следует. Тем более что в запасе у него теперь было довольно много времени. В запасе у него была теперь целая вечность.
     И потому Шет неспешно вложил Коготь Хуммера в ножны. Здесь не с кем более драться. Здесь некого более страшиться. Если какому-нибудь полоумному Гамелину придет в голову помешать Сиятельному князю, он попросту испепелит его взглядом. На каком бы берегу Озера он ни находился. Здесь нет для него достойных противников.
     И обутая в кожаную сандалию правая нога Шета оке Лагина ступила на дно озера. Он должен войти в воду по пояс. Она жжется. Она ядовита. Она тяжела - но это уже не имеет никакого значения. Тело Сиятельного князя, защищенное силой Семени Ветра, не претерпит никакого ущерба.
     Шет сделал шаг. И еще один. Теперь вода доставала ему до колен. Он открыл медальон и извлек Семя. Сколько жадных рук стремилось к нему. Сколько жизней.унесло оно. Но Шету не было дела до сентиментальных размышлений о сути Путей и Судеб.
     А потому он бросил Семя Ветра в воды озера Перевоплощений, и уста его отверзлись для предвечного Наречия Хуммера.
     Вода доставала ему до пояса, но Шет не чувствовал ее жгучих прикосновений к своему телу. Он не видел ничего вокруг - ибо закрыл глаза. Внешний мир больше не донимал его своей суетностью. Весь мир теперь сосредоточился внутри Сиятельного князя. Его разум заволокло бордовой пеленой - словно бы Великая Мать Тайа-Ароан накрыла его своим покрывалом. Да и внутри самого Шета оке Лагина теперь не осталось почти ничего, кроме пронзительных, словно биение раскаленной стали, и холодных, словно предвечный лед, слов, пробуждающих необоримую силу Семени Ветра.

13

     Он стоял неподвижно, раскинув руки. Слова текли из его уст потоком, складываясь в стихи заклинаний. Его веки были полузакрыты. Серьга в его ухе сияла, словно утренняя звезда в чистом небе. Его пальцы слегка подрагивали.
     В трех локтях от него вился крохотный водяной смерч. С каждым новым заклинанием он рос. Становился все больше и больше. Семя Ветра было принято водами Озера Перевоплощений, и это не сулило ровным счетом ничего хорошего.
     - ...И да воскреснет забытая мощь, неизреченная предками, отвергнутая потомками, - шептал Шет оке Лагин.
     Губы его едва двигались, но Семя Ветра слышало его. Вот уже на месте воронки возник водяной столб, и Священный Остров Дагаат задрожал от самого основания до вершины Алмазного Гвоздя, словно бы сотрясаемый землетрясением. Но Шет лишь улыбнулся. Это значило лишь одно: все идет так, как должно идти.
     - ...и да исполнятся пророчества, явные и неявные, я да услышит меня, попирающего ныне обе половины Круга Земель, все и вся...
     Но на сей раз Шету не случилось завершить заклинание - мощная и уродливая когтистая лапа вонзилась ему в плечо. Но Шет не сразу открыл глаза. Он все еще был полностью поглощен Наречием Хуммера.
     И только когда огромный нетопырь потащил его на берег Озера Перевоплощений, словно коршун цыпленка, с губ Шета оке Лагина перестали слетать слова на Истинном Наречии Хуммера, чтобы уступить место одному-единственному имени, сказанному на языке людей. На языке Харрены.
     - Элиен? - в полнейшем недоумении проговорил Шет оке Лагин.

14

     - Остановись, любезный брат мой! - прогремел голос Белого Кузнеца Гаиллириса, владетеля Орина, Элиена Тремгора, когда он спрыгнул со спины Нетопыря Хегуру и направился к сидящему на траве Шет оке Лагину.
     - Не лезь не в свое дело, харренский выскочка, - бессильно прохрипел Шет оке Лагин, предпринимая отчаянную попытку подняться на ноги и выхватить из ножен Коготь Хуммера.
     Элиен был мощен, словно молодой кедр. В его руках был обнаженный меч. В его глазах - решимость и несгибаемая воля. Его скулы были гладко выбриты. "Где это он успел? - промелькнуло в голове у Шета оке Лагина, - на спине у нетопыря, что ли, брился?"
     - Если ты отказываешься величать меня братом, назову тебя твоим истинным именем. Длань, Чресла и Уста Хуммера. И повторю. Останови Семя Ветра, Ок-танг Урайн! - сказал Элиен, и в его глазах блеснули искры ненависти.
     Неожиданно для самого себя Шет оке Лагин расхохотался. Этот человек прилетел сюда верхом на нетопыре. Словно старый ведьмак или грютский военачальник Аганна. И он, этот комедиант, предлагает ему. Сиятельному князю, остановить Семя Ветра! Зачем? Если ему нужно остановить его, пусть попробует сделать это сам. Это не так сложно, как может показаться.
     Хохоча, словно буйнопомешанный, Шет оке Лагин указал Элиену в сторону скромного, но все набирающего и набирающего силу водяного смерча, который уже захватил своими крыльями треть Озера Перевоплощений. Остановить Семя Ветра - что может быть глупее? И изумруд в правом ухе Шета оке Лагина засиял еще ярче. Пусть попробует. Он не будет мешать ему, пускай...
     Шет оке Лагин снова сел на траву. Похоже, Коготь Хуммера ему не понадобится. Все разрешится само собой.
     - Тогда я сделаю это сам, - бесстрастно сказал Элиен.
     Земля под его ногами вновь задрожала. Откуда-то сверху посыпались остатки хрустального купола. Скалы пошли трещинами. Жуткий, утробный гул стал прорываться изо всех отверстий и провалов, которыми вдруг разверзлись берега озера. Похоже, тот чудовищный шторм, что разбушевался на море, теперь грозил захватить и саму сушу. Дагаат уходил под воду. Наречие Хуммера вошло в уста Элиена. Шет оке Лагин не знал, как остановить разрушение мира. Не знал, как остановить яростное совокупление стихий. Не знал этого и Октанг Урайн, овладевший телом Шета. Но то, что туманно для одних, ясно другим. Так всегда. Элиен, сын Тремгора из Ласара, преемник Леворго, Элиен, новый хранитель Шара, знал нужные слова, и он произнес их.

15

     Казалось бы, не произошло ничего примечательного. Водоворот, в котором вращалось Семя Ветра, не исчез. Земля по-прежнему стонала и тряслась. Трещины ползли по ней. Ветер завывал, бросая в лицо Шета, который по-прежнему сидел на траве у берега, соленые брызги. Внешний мир остался таким же.
     Но Шет оке Лагин, Единый в Двух Душах, понял, что слова Элиена достигли цели и биение стихий прекратилось.
     Это означало, что нечеловеческим усилием воли Элиену удалось то, в саму возможность чего Шет оке Лагин не верил.
     Это означало, что Семя Ветра сгинуло в пучине Озера Перевоплощений. Утонуло. Пропало. Как если бы оно было простым гранитным камешком.
     Это означало, что он, Шет оке Лагин, посрамлен и как маг, и как человек - Элиену удалось пустить вспять время и...
     - Да ты стал силен, братишка, - с недоброй усмешкой сказал Шет оке Латин, вскочив на ноги. - Ишь ты, видать, Леворго тебя не калачи печь учил.
     Коготь Хуммера вновь покинул ножны. Теперь ему снова нашлась работа.
     Элиен промолчал. Дальнейшее развитие событий он предвидел еще в тот момент, когда его взгляд встретился со взглядом брата. Теперь Шет оке Лагин, разумеется, захочет произнести все требуемые заклятия вновь и постараться вновь оживить Семя Ветра, отменив все, сказанное Элиеном.
     - Ну что ж, сразимся как брат с братом? - с этими словами Шет оке Лагин поцеловал лезвие своего клинка.
     - Я бы согласился с тобой, Единый в Двух Душах, если бы прежде ты согласился извлечь из своего уха серьгу. Покуда ты с ней, мой поединок останется поединком с герверитским царьком и Хуммеровым прихвостнем Октангом Урайном.
     - Что ж, можешь оставаться при своем мнении, звезднорожденный, - бросил Шет оке Лагин. Его клинок взлетел вверх и, описав в воздухе стремительную дугу, встретился с клинком Элиена, высекая снопы изумрудно-зеленых искр.

16

     Когда брат сходится в смертельном поединке с братом, зевакам всегда хватит пищи для пересудов. Но наблюдать этот поединок не случилось никому.
     Сколь ни сильны были удары Шета оке Лагина, Элиену удавалось оставаться целым и невредимым. Но нанести по-настоящему сокрушительный удар самому Элиену не удавалось.
     В искусстве меча они оба были мастерами равной величины. Так было двадцать лет назад. Так было десять лет назад. Так было всегда. Безбородый Элиен отрабатывал рубящие удары рука об руку с Шетом.
     Неопытный и несколько тщедушный Шет учился закрываться и разить из-за плеча и наотмашь рука об руку с Элиеном. В смысле техники владения мечом Шет оке Лагин и Элиен были братьями-близнецами. Но на стороне Шета было одно существенное преимущество. Все его существо желало скорейшей смерти Элиена, преграждающего его путь к совершенству. Все его существо ощущало Элиена как помеху. Досадное препятствие. Почти все его "я" было поглощено волей Октанга Урайна, который желал одного - смерти противника.
     Иное дело Элиен. Ему не хотелось смерти Шета. Ради него он некогда прошел пешком пол-Сармонта-зары. Ради него осилил кровопролитную войну, свершил немало ратных подвигов и не раз обнажал меч. Сколь бы ни был коварен Октанг Урайн, сколь бы ни был подл его замысел, Шет оке Лагин все равно оставался для него Шетом оке Лагином. Порабощенным. Загнанным в угол. Искалеченным до неузнаваемости. Но все-таки узнаваемым Шетом. Его Братом по Слову. Человеком, с которым его жизнь была скреплена узами, превосходившими саму смерть.
     - Ты же не станешь убивать меня, Элиен?! Какого же рожна ты ломишь столь настойчиво? - ехидно спросил Элиена Шет, отирая пот со лба.
     Шет был абсолютно прав. Настолько прав, что Элиен счел за лучшее крепко выругаться по-харрен-ски. Если бы у него было время достать из Шета оке Лагина Октанга Урайна, разговор был бы совсем иным...

17

     Элиену удалось то, что не удалось бы никому, кроме него. Остановить Семя Ветра. Мир не перевернется вверх тормашками - это знали теперь и Шет, и Элиен. Но Дагаат уйдет под воду. Неминуемо - под ногами сражающихся дрожала земля, и одна из стен, скрывавшая от взглядов посторонних Озеро Перевоплощений, рухнула наружу. Нетопырь Хегуру, верный своему новому хозяину, тревожно летал над озером, оглашая окрестности протяжной и грустной песней.
     Усталость. Она была теперь в каждом движении Элиена, который не знал сна долгие трое суток пути. Усталость. Она сделала все движения Элиена размеренными, а выпады скупыми. Поединок продолжался долго. Слишком долго для того, чтобы можно было позволить себе лишние движения.
     - Если ты уйдешь отсюда, как пришел, это будет хорошо, - выдохнул Шет, дождавшись крохотной передышки. - Садись на своего певуна и отправляйся обратно.
     - Я пришел сюда не ради тебя, Шет, - парировал Элиен.
     - Быть может, ради Герфегеста? - язвительней-ше бросил Шет, делая попытку обойти Элиена справа.
     - Да, ради Герфегеста, - спокойно ответил Элиен, отст