ойства Фарга. Нужно ведь и хушакам начинать вершить государственные дела!
     - М-м... Да есть тут один козел... Мы рядом с ним "Лук Гестры" изображали. Да и зайка наша, кажется, его знает...
     - Если речь идет о Сарганне, то знаю... - отозвалась Ийен.
     За время фавора у Аганны она перезнакомилась со всей грютской военной верхушкой. Вместе с Аганной она слушала доклады и донесения, внимала соглядатаям, что приходили к грютскому царю не реже раза в день... В частности, про Сарганну она помнила, что тот питает страсть к чудовищно толстым рабыням. А еще - что Сарганна втайне обучался грамоте и стихосложению, дабы не чувствовать себя неотесанным варваром.
     - Ну если знаешь, так и отправляйся сейчас же в походный шатер к новому грютскому царю. Нечего тут поминки разводить! - скомандовал Урайн.

3

     Прежняя Сармонтазара - благодатный край, раскинувшийся к востоку от Хелтанских гор до самого Океана - прекратила свое существование в тот день, когда был взят Орин.
     Это случилось девятого числа месяца Эдара в год пятьсот сорок пятый до скончания Эпохи Войн Хуммера.
     Прежняя Сармонтазара прекратила свое существование. Но это поняли далеко не все и отнюдь не сразу.
     Властелин знал, что народам и их правителям потребуется время, чтобы осознать происшедшее. С другой стороны, теперь Властелин мог сделать Сармонтазару покладистой в считанные недели.
     Вести о падении Орина распространились быстро. Через день об этом говорили аргинские горцы и гервериты, через три - керки, дугуны, ивлы и, конечно, грюты Асхар-Бергенны. Через пять дней сообщение о том, что Элиен мертв, а Орин захвачен получили при дворе ре-тарского царя Неферналлама и, разумеется, в Урталаргисе, куда оно было доставлено посредством огней сигнальных башен. Спустя еще два дня оделась в белый траур Харрена. Через десять дней судьбу Вольного Города оплакивали северные народы и Тернаун. И только тираны загадочного и замкнутого Аюта приняли вести бесстрастно - как и вообще любые вести из внешнего мира. Ноторов словесные сообщения вообще не достигли, ибо некому и незачем было доставлять их через безжизненные пески пустыни Легередан. Но Лахалл, сын Мана, прознал о тяжелом роке Орина по горсти семян харренского кедра, которые некогда подарил свел прежнему вождю ноторов. Семена сами собой дали угольно-черные ростки, а на следующий день рассыпались в серую пыль.
     Вслед за слухами сармонтазарским владыкам, племенным вождям, советам и градоправителям вольных городов стали приходить письма. Их доставляла колеблющаяся оранжево-красным маревом пустота. На самом деле почетную миссию почтового голубя исполнял Девкатра, но об этом знали одни лишь хушаки и Властелин.
     Письма были просты и незатейливы. Все они были написаны в один день на превосходной лимонно-желтой бумаге, которую Властелин обнаружил в рабочих покоях свела. Правда, бумагу несколько портили гербы Вольного Города, но Властелин расправлялся с этой досадной мелочью очень просто - он выжигал оринские геральдические кувшинки своей десницей, перекрывая прежнюю печать привычной Дланью Хуммера.
     Когда Властелин, похохатывая, диктовал двести писем одновременно двум сотням писчих палочек, к нему заглянул Шотор.
     Двести заточенных тростинок погрузившись в соответствующее количество чашечек с тушью, выскочили обратно и вновь вернулись к бумаге, выписывая дивные каракули на потребных языках.
     Шотор одобрительно ухмыльнулся и вновь исчез за дверью. "Не годится беспокоить батю за таким серьезным делом" - решил он.
     Вот, над чем трудились писчие палочки:
     "Человек!
     Отныне у мира появился истинный Властелин. Нет больше ни государств, ни народов. Есть только я, Совершенная Воля, и мироздание - мой Совершенный Орган.
     Круг Земель вступил в вечную Эру Благодатного Процветания.
     То, чем ты владел ранее, ослепленный властолюбием и гордыней, отныне не есть твое. То, чем ты владел ранее, отныне подлежит моей гегемонии на правах (здесь следовало пустое место; Урайну еще предстояло решить, кто будет Вольной Провинцией, кто - Вольным Уездом, кто - Вольным Селением).
     Приготовься вверить себя и то, чем ты владел ранее, в руки моих доверенных лиц - Советников, Посланцев, Наблюдателей и Друзей. Не пытайся вредить им или моим воинам. За ослушание тебя ждет смерть, твой город - разрушение, твой народ - истребление. Но если ты будешь покорен, ты сможешь надеяться на соискание должности в Эре Благодатного Процветания, а твой народ сполна вкусит плоды нового мира без войн и скорби.
     Свой письменный ответ требую дать в течение одного дня. Письмо оставить на том самом месте, где тебя застало это послание. Его подберет тот, от которого ты получил мое благосклонное письмо.
     Отсутствие ответа расценивается как объявление войны со всеми вытекающими из этого последствиями.
     Первый год Эры Благодатного Процветания, второй день месяца Хуммер.
     Писано в Столице.
     Властелин.
     После письма: бывшие правители Вольной Провинции Варан и Вольной Провинции Асхар-Бергенна уже совершили свой судьбоносный выбор. Грютский царь Сарганна назначен Другом и оставлен во главе грютского войска. Сиятельный Князь Гаасса окс Тамай назначен Другом и оставлен во главе варанского флота."

4

     Первыми, кто отозвался на письмо Властелина, стали гервериты, столица которых, после разрушения Варнага, находилась в Линниге.
     Гервериты покинули свои селения все разом и двинулись на запад - подальше от Властелина, чью власть они уже изведали некогда - они не желали добровольно лезть в это страшное ярмо снова.
     Четыре грютских теагата, Ийен на Нетопыре Хегуру и двое хушаков настигли их в четырех дневных переходах к западу от Линнига. Царь герверитов, его свита и лучшие воины были уничтожены сразу. Уцелевшие сложили оружие. Будь на то воля Сава - он истребил бы их всех на месте. Но Властелин дал строжайшие указания щадить всех, кто не будет упорствовать в своих заблуждениях. От лица Властелина хушаки предложили жителям Земли Герва войти в Эру Благодатного Процветания на правах Вольного Уезда.
     Герверитам оставалось только согласиться со слезами умиления на глазах.
     Примеру герверитов незамедлительно последовали другие народы Большого Междуречья - керки и дугуны.
     Потом пришел черед аргинских горцев.
     Потом - харренитов. Новый харренский сотинальм, один из многочисленных племянников Эллата по имени Висморлин, уничтожил послание Властелина и, памятуя о подвигах Элиена, не склонил колен перед темным инородцем.
     Висморлину оставался только один путь - война и гибель. Он доблестно встал на него и прошел его до конца. На берегах Кассалы шестьдесят две тысячи харренитов и союзных северных народов во главе с Висморлином были уничтожены, три с половиной тысячи пленных - показательно казнены перед стенами Харрены. Великий северный союз свободных городов стал еще одной Вольной Провинцией.
     Ласар - родина Элиена - был сметен с лица земли по личному приказанию Властелина.
     Таргон - родина Эллата - был обрушен в воды залива по всеобщему ходатайству грютов.

5

     К лету пятьсот сорок четвертого года по старому стилю почти вся Сармонтазара вступила в Эру Благодатного Процветания.
     Исключений было два.
     Ноторы отказались и от войны, и от ярма. Все их немногочисленное племя приняло смерть в один день и в один час, унося с собой в небытие тысячи тайн и заклинаний.
     Повелевающие Травами собрались в самом большом селении и под веселый перестук ритуальных барабанов, предались блуду. А потом - съели и выпили все зимние запасы, в которые загодя были подмешаны растолченные семена Плюща Блаженства.
     Глазам посланцев из Столицы открылась живописная и безотрадная для самолюбия Властелина картина: селение Повелевающих Травами обратилось жизнелюбивыми непролазными зарослями, трепещущими под сокрушительным южным ливнем. И ни одного нового подданного.
     Вторым исключением стали эвероноты, населяющие подводные пещеры непостижимого острова Хеофор. Властелин помнил, что некогда Элиен, описывая в землях Сармонтазары Знак Разрушения, побывал там. И был даже номинально провозглашен эверонотами своим повелителем.
     Элиен никогда более не посещал Хеофор. Но магические прорицания имели для эверонотов такую несокрушимую силу, что они по-прежнему терпеливо ожидали Элиена Звезднорожденного, который, в соответствии с предсказанным, должен был всенепременно возвратиться .
     Октанг Урайн решил, что эверонотам не обязательно знать о том, что случилось с Элиеном. Отрекомендовавшись его братом, Властелин лично предстал перед старейшинами эверонотов. Поскольку его чело было мечено Печатью Власти, они приняли его вполне благосклонно.
     Властелин предложил эверонотам свою гегемонию. Эвероноты вежливо, но твердо отказались.
     Властелин предложил им войну. Эвероноты с удивительной легкостью согласились, заметив вскользь, что раньше от войны их удерживали только прорицания, но если он, Властелин, настаивает, то они готовы воевать до тех пор, пока последний земноживущий не будет повержен.
     В тот момент Властелин заключил, что, пожалуй, будет нелишним уничтожить Хеофор в будущем.
     "Но пока что этого лучше не делать. Слишком странное место. Слишком странные существа эти эвероноты. В конце концов, воевать разом и с Синим Алустралом, и с Хеофором - чересчур накладно даже в Эру Благодатного Процветания!"
     Властелин предложил эверонотам мир в обмен на кое-какие магические секреты. Эвероноты потребовали встречи с Элиеном. Переговоры зашли в тупик.
     Пока Властелин в обществе трех скучающих хушаков препирался с эверонотами, Девкатра выполнил главную задачу - пронюхал, где именно следует поместить "гремучий камень" для того, чтобы заносчивый Хеофор быстро и надежно взлетел на воздух.
     Очень скоро Властелин покинул Хеофор. А спустя шесть часов не стало ни острова, ни эверонотов. Море навсегда сомкнулось над Местом, Которого Нет.
     "Война, война... - бормотал Властелин, похлопывая по склизкому боку Морского Тритона. - Да что вы понимаете в войне, жабы?"
     Он оглянулся назад. Там до самого крайнего предела простиралась незамутненная ласковая гладь южных морей.

6

     Свита царя Неферналлама встретила посланцев Властелина с елейным радушием, в целом свойственным ре-тарскому этикету.
     Каков пастырь, таково и стадо. Неферналлам был девяностолетним патриархом ре-тарского интриганства - существом неконфликтным, но хитрым и своекорыстным. Таков же был и ре-тарский двор, в котором Кальт занимал свою скромную, но весьма денежную нишу, подвизаясь Советником по Градостроительству.
     Он занял эту должность лишь после того, как неоднократно явил престарелому царю свои таланты лозоходца. Не будь он чужестранцем и, в общем-то, варваром по изощренным ре-тарским меркам, он бы достиг этой должности куда раньше. А так нашедшему Венец Золотого Цветка пришлось как следует поднатореть в искусстве умерщвления конкурентов.
     Пока северные земли Сармонтазары расхлебывали кровавую кашу, щедро сдобренную пряностями славословий Властелина, двор Неферналлама, а с ним и весь Ре-Тар, жил так же размеренно как и раньше.
     Новые порядки были приняты безропотно. Неферналлам пичкал своих подданных увещеваниями, вкратце сводившимися к призыву не ерепениться, ибо ерепениться незачем, - ведь все равно день ото дня будет все лучше и лучше.
     Подобные обращения к народу были вывешены на воротах городских управ, на площадных столбах и даже на бойких рыночных прилавках - служба оповещения граждан традиционно поддерживалась Неферналламом на должной высоте.
     То, что делал Неферналлам, очень нравилось Властелину. В разношерстом стаде стран и народов Ре-Тар оказался самой послушной овечкой.
     Царь Неферналлам обещал Властелину помощь и всемерную поддержку. Царь был заранее согласен со всеми нововведениями, который только возжелает ввести в Ре-Таре Властелин. Свита Неферналлама была во всем согласна со своим царем. А народ, как обычно, никто не спрашивал.
     Когда из Орина прибыли посланцы Властелина, ре-тарские вельможи были готовы на любые условия. Естественно, каждый был в тайне уверен в том, что с ним лично слуги Властелина будут добры и ласковы...
     Впрочем, миндальничать с ре-тарским двором Урайн не собирался. Новый Мир не нуждался в таком количестве дармоедов и маразматиков для своего процветания. "Неферналлам, конечно, хорошая марионетка, но уж очень трухлявая и скрипучая".
     На Ре-Тар у Урайна были обширные планы - этому тихому царству предстояло стать плацдармом, где будут готовиться войска для нового, сокрушительного и по всей видимости последнего большого похода. Похода на Синий Алустрал.
     А значит, не стоит пускать дела в Ре-Таре на самотек, оставляя его под властью Неферналлама.
     Именно поэтому Урайн уполномочил Лоскира проредить дармоедов в Суэддете и поставить над оставшимися дельного и лояльного государственного мужа.
     - Желательно, не старого. И чтобы с живым умом - с таким тебе будет проще ладить. Но главное - во всем покорного Властелину, - напутствовал Лоскира Урайн. - А за тем, чтобы будущий Советник Вольной Провинции Ре-Тар не баловал, ты, Лоскир, будешь прислеживать самолично!

7

     - Э-м-м... мы... приветштвуем ваш, м-м-милоштивые гиазиры, и м-м-молим Жергвед о вамшем ждравии... - зашамкал Неферналлам, вырядившийся по случаю прибытия людей Властелина в самое помпезное из своих одеяний - на одну мантию пошло не менее тысячи рубинов. Весьма неблаговиден был контраст между агрессивным сиянием красных камней и землистым, мертвенным лицом девяностолетнего старца, изведавшего все мыслимые пороки и удерживаемого на земле лишь искусством знахарей, которых, как и лозоходцев, Неферналлам привечал издавна и всерьез.
     - Видать, достал уже свой Зергвед такой мурой. Здравие у нас и так нормальное, тебе могу одолжить, - перебил царя Лоскир, размашистой походкой преодолевая церемониальное расстояние, которое по правилам этикета преодолевать было не положено.
     Неферналлам не расслышал сказанного Лоскиром, а потому как ни в чем ни бывало продолжал.
     - ...и м-м-мы, царь Ре-Тара Неферналлам Второй, выражаем швое шогласие с волей Влаштелина, в чем бы она ни заключалась.
     - Она заключается в том, что Ре-Тар теперь будет зваться Вольной Провинцией. А ты, то есть не ты, а кто-то другой, будет зваться его Советником. Царству капец. Теперь тут Провинция. Все слышали?
     Неферналлам, который снова недослышал, обратился к своему казначею, что стоял по правую руку от него, за разъяснениями. Впрочем, с разъяснениями казначей не торопился Последовав примеру прочего придворного люда, он низко склонился перед варанцем. Мол, Провинция так Провинция.
     - Вообще-то это одна малина - что Провинция, что царство. Но всем места не хватит, - взял быка за рога Лоскир. Он не любил произносить речи и хотел побыстрее покончить с распределением должностей. - Поэтому будет так. Кто сейчас тут у вас центровые?
     Раздались нестройные и робкие голоса. Все, кто занимал более или менее значительные должности при дворе, назвали себя и выступили вперед. Кальт был в их числе.
     Лоскир, довольно потирая руки, повернулся задом к Неферналламу, у которого от новостей нефигурально подкосились ноги, и занялся вельможами.
     - Ты, ты, ты и ты - свободны. Вижу по лицам, вы малехо перетрудились. И я, так и быть, освобождаю вас от этих нудных державных дел. Вы все тоже, - поначалу Лоскир просто тыкал в кандидатов на вылет указательным пальцем, но потом, догадавшись, что всех не перетыкаешь, начал означивать целые группы вельмож широкими обводящим жестом. В число обведенных и перетыканных попал и Кальт.
     - Короче, остаются те, на кого я не указал, - с усталым вздохом сказал наконец Лоскир, - Остальные, те, кого я выделил, могут валить в свои имения и разводить там брюкву. Можно также удить рыбу. Или дрочить до посинения...
     Ремарка относительно "посинения" была произнесена Лоскиром довольно-таки зловещим тоном. А потому те, кому волею странного жребия удалось усидеть на занимаемых должностях, не знали толком - завидовать ли тем, кто поедет разводить брюкву вдали от смелых замыслов нового Властелина или же все-таки радоваться своим сохраненным местам под новым солнцем Эры Благодатного Процветания?
     - Все. Гуляете.
     Покончив с прореживанием ре-тарского двора, Лоскир решил вернуться к Неферналламу - старикашка хоть и маразматик, а отправляться на тот свет, небось, не очень жаждет и тут тоже требуется определенная дипломатия. (Верховного военачальника двор не досчитался еще поутру, сразу после прибытия посольства из Орина. Разумеется, к разведению брюквы его исчезновение не имело ровным счетом никакого касательства).
     Вельможи, названные Лоскиром, заторопились к выходу, хотя в общем-то оставалось не ясным, что имел в виду этот странный варанец когда говорил "гуляете". Быть может, как раз прогулки по тронному залу? Заготовив на крайний случай именно такую отговорку, Кальт остался стоять, где стоял.
     - А если кто не согласен? - со значением спросил он.
     - Это ты, что ли, не согласен? - взвился Лоскир.
     - Я не согласен. Ибо без меня дальнейшее строительство Суэддеты в интересах Эры Благодатного Процветания будет невозможным.
     Вспоминая впоследствии этот эпизод своей жизни, Кальт каждый раз дивился собственной дерзости.
     Тогда, конечно, ей были оправдания. Во-первых, он не разделял всеобщего, всепобеждающего страха перед Властелином и его подручными поскольку попросту недооценивал могущество нового владетеля Орина и жестокость хушаков. Во-вторых, ему действительно было жаль бросать дело, которому он отдавал все свои силы. А в-третьих, он терпеть не мог хамства. Если бы сказанное Лоскиром было сказано иначе, он, быть может, и не возвысил бы своего голоса против.
     Лоскир настороженно рассматривал Кальта, заложив большие пальцы обеих рук за пояс.
     "Убить выскочку на месте? Даже не обагряя меча, удавить одними руками, как кутенка, чтоб другим не повадно было? Обратить волосы на его голове в огненный смерч? Опечатать его уста простеньким, но гадким заклинанием из тех, что особенно нравятся бате? Или, например, позвать молодцов с секирами, заковать в цепи, привезти в Орин и там?.."
     Физиономии оставшихся в зале придворных были похожи на лица с полустертых фресок. Такие же бледные, с полностью утраченной выразительностью глаз, бровей, губ.
     Никто из них не сочувствовал Кальту - независимого лозоходца недолюбливали все, кому не лень. Но каждый молил тени своих предков о том, чтобы никогда, никогда, никогда не оказаться на месте Кальта. На некоторых лицах явственно читалось выражение нечистого любопытства, приводящего простолюдинов к дощатым помостам публичных казней.
     - Хм, нашелся тут еще... несогласный... - начал Лоскир и вновь замолчал, в раздумии почесывая шею.
     И, когда присутствующие уже были готовы забиться в истерике за мыслимым пределом ужаса, который наводила на них каждая минута ожидания, Лоскир наконец вынес свой приговор:
     - Ну...Мне говорили, что нужен мужик с живым умом... Ты, вроде, ничего, если не согласен. Можно подумать, я что-то умное предложил... А раз ты с этим не согласен, значит ты и будешь Советником Вольной Провинции Ре-Тар, Хуммер тебя раздери. То есть вроде как новым Неферналламом. Или ты снова не согласен?
     - Я согласен, - ответил Кальт мгновенно. - В самом деле, Неферналламу уже лет тридцать как пора заняться огородничеством.

ГЛАВА 15. ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД

1

     Все было всерьез. Потому что все не на шутку перепугались.
     Когда бесплодные черные острова стали появляться повсеместно, увеличиваясь в размерах не по дням, а по часам, загораживая выходы из гаваней, образуя мели, соединяя то, что ранее было разделено, даже скептически настроенные Хевры сказала Торвенту "да".
     Когда море обуяли неслыханной силы шторма, не прекращавшиеся неделями, а на небе появилась бордовая звезда Тайа-Ароан величиной в пол-луны, даже Ганантахониоры, с недавних пор предпочитавшие поглядывать на