долеть не удастся.
     Заключить с Дланью Хуммера дрянной мир, а самому в это время заняться своим личным счастьем? Это означает оставить вопрос нерешенным и вновь подвести Сармонтазару к краю пропасти.
     Любой грют с полным правом всадит ему стрелу между глаз, едва только прознает, что гиазир Элиен намерен говорить с Урайном о мире. Оставалось только идти один раз выбранным путем до конца и закончить войну на руинах Варнага. И на руинах собственной любви.
     Когда сын Тремгора, в отчаянии обхватив голову руками, сидел на обломке колонны, мысленно готовясь к худшему, его неожиданно посетило совсем простое решение: лжет сам Урайн. Либо правда вновь изменилась. В конце концов, Чаша сокрушена, и вместе с ней, быть может, погибло и заклятие Урайна.
     Элиен ухватился за это предположение, как утопающий хватается за соломинку. Он привел тысячи доводрв ?за?. Он поверил в него.

***

     Наступило кристально-холодное солнечное осеннее утро.
     Элиен, не чувствуя холода, не чувствуя усталости, продолжал сидеть все на том же обломке колонны, где ему удалось найти решение изуверской головоломки Урайна. За его спиной пробуждался лагерь. Два часа на сборы - и войско выступит на север, туда, где по-прежнему возвышается надменная цитадель Тайа-Ароан.
     Он еще выспится сегодня в седле, да. Он еще выспится, а сейчас надо пойти к Гаэт, рассказать ей обо всех мыслях, которые навестили его в предутренние часы, и крепко прижать к себе гибкое тело ласкового олененка. Единственное по-настоящему дорогое ему тело в этом холодном мире.
     В тот момент, когда Элиен наконец собрался идти, до его слуха донесся тревожный крик грютских дозорных. Он огляделся, поднял взор к небу и все понял. Через мгновение в его руках блеснул меч Эллата.
     К лагерю приближалась Серебряная Птица. В когтях она несла деревянную клеть с человеком.
     Прежде чем заскрипели зарядные механизмы метательных машин, Птица стремительно снизилась, осторожно поставила клеть у южного конца Тракта Хуммера и, описав грациозный полукруг, улетела на запад.
     Из клети вышел человек - на таком расстоянии разглядеть его было невозможно - и неторопливо, как-то неуверенно пошел по направлению к Элиену.
     Сын Тремгора, чувствуя, как в его сердце запела пронзительная струна, бросился навстречу неведомому гостю. Меч Эллата все еще был обнажен.

***

     В пяти шагах от Элиена замер в нерешительности Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Брат по Слову. Он был бледен как смерть, он был одет в варанскую кольчугу - ее Элиен помнил еще со времен Цинорской войны. На левой руке Шета висел щит Эллата, на его поясе кичились высокородством ножны из черненого серебра. Через левое плечо была переброшена переметная сума, расшитая смарагдами.
     - Здравствуй, - все, что сказал он. Его голос был слаб.
     - Здравствуй... брат, - сказал Элиен, лихорадочно соображая, кого же он видит перед собой - Шета, Урайна или коварный призрак, порожденный темным слугой Хуммера.
     - Я человек, я из плоти и крови, - утвердительно кивая на каждом слове, проговорил Шет, словно бы прочел мысли Элиена.
     В глазах Шета перетекли голубые, бирюзовые и оранжево-красные сполохи. Элиен отступил на полшага назад, меч Эллата в его руке тревожно блеснул.
     Шет встретил его отстранение легкой улыбкой. Глядя прямо в глаза Элиену, он сдернул с плеча переметную суму, распустил шнуровку и, запустив руку в ее загадочные недра, вынул один из предметов, которые лежали там.
     Это была человеческая голова. Точнее, голова того, кто когда-то был человеком. Октанга Урайна - Длани, Уст и Чресел Хуммера.
     Несмотря на то что из зияющей у правого виска раны пролилось немало крови и все лицо представляло собой темную маску смерти, не узнать правителя герверитов было невозможно. Длинные космы с бусинами, начисто срезанное волей Хуммера ухо, серьга с потускневшим камнем. Элиен вложил меч в ножны.
     За спиной Элиена раздался многоголосый ропот. Множество грютов, оказывается, собралось, чтобы в случае чего оградить Звезднорожденного от возможных неожиданностей. Но Элиен не услышал их ропота, потому что над ним вознесся единственно важный для него сейчас звук - слабый женский вскрик.
     Элиен стремительно обернулся. И увидел то, что ожидал увидеть, - Гаэт, подхваченная при падении крепкими грютскими руками.
     Элиен подбежал к ней.
     Она была без сознания. Но сердце ее билось. Урайн был мертв, Гаэт жива.
     Заклятие Урайна утратило свою силу. Если вообще когда-либо существовало.

***

     В лагере слышались удалые грютские песни, озабоченное конское ржание, обрывки возбужденных разговоров.
     Гаэт, Элиен, Герфегест и Аганна, боясь вымолвить хоть одно слово, слушали рассказ Шета. Элиену даже казалось, что он не слушает, не принимает к сведению, но именно смакует его рассказ, как редкое, исключительной выдержки вино.
     - После того как я помог тебе бежать, Элиен, Урайн пришел в неистовство. Я был обречен. Он заточил меня в самом страшном месте цитадели Тайа-Ароан. Я пребывал в абсолютном безвременье и в то же время каждый миг моего бытия был окрашен мучительным осознанием собственной вечности и неизменной неподвижности. Это даже нельзя назвать кошмаром - ощущение бессмертия и одновременно с этим полное отсутствие жизни. Ведь жизнь - движение, а неподвижность есть смерть. ?Бесконечная Смерть при Полном Сознании? - приблизительно так это называется на Истинном Наречии Хуммера.
     Герфегест все-таки не вытерпел и перебил Шета:
     - Ты знаешь Истинное Наречие?
     - Тогда знал многое. Сейчас я помню лишь смысл, но не звучание. А без звучания Истинное Наречие не опаснее, чем звон пустых ведер. И вот вчера это изуверское наваждение кончилось. Я почувствовал, что мир изменился, но еще не понимал насколько. Подземелье, в котором я был погребен заживо, больше не воняло колдовской силой Хуммера. Я словно бы воочию увидел то, что происходит здесь, в Лон-Меаре. Я видел пустующий Круг Чаши и золотых щитоносцев под градом грютских стрел. Я понял, что произошло, и я понял, кому Сармонтазара обязана своим спасением. - Шет улыбнулся Элиену. - Я беспрепятственно поднялся на первый ярус цитадели Тайа-Ароан. Цитадель была пуста. Думаю, самые отчаянные герверитские рубаки не отваживались посещать это страшное место в отсутствие своего повелителя. Подъемник не работал, но я, увы, слишком хорошо узнал цитадель за время своего плена и первым делом наведался в зал, где хранились боевые трофеи Урайна. На крышу цитадели я поднялся уже небезоружным. Со мной были щит Эллата и шестопер, которым когда-то похвалялся передо мной Урайн.
     Элиен грустно улыбнулся:
     - Оружие Кавессара. Мое первое творение.
     - Да?.. Ах, ну да! Урайн говорил...
     Элиен чуть повел плечом. Дескать, так уж получилось. Он не стал напоминать Шету, что некогда не раз и не два рассказывал ему о своем первом кузнечном опыте.
     Да и Кавессар, когда Элиен знакомил его с Шетом, не преминул показать варанскому юноше свой чудовищный шестопер, прибавив, что он откован руками сына Тремгора.
     Шет продолжал:
     - Я оглядел столицу герверитов с высоты птичьего полета. При Урайне Варнаг был превращен в одну огромную крепость, где не селились ни женщины, ни старики, ни дети. Теперь крепость казалась почти безлюдной, и все-таки я понимал, что бежать из нее будет не так-то просто. На башнях виднелись стражи, над кузницами по-прежнему вился дым, ворота тоже- охранялись на славу. Я долго простоял на вершине цитадели, наслаждаясь свежим осенним воздухом и размышляя, что делать дальше. Вечерело, когда появилась Серебряная Птица. Я поспешно покинул площадку и спрятался этажом ниже. Вскоре я услышал шаги. Это был Урайн. Когда мы встретились, он почти не сопротивлялся. Иначе мне едва ли удалось бы одолеть его. Видимо, Урайн был настолько зависим от мощи Хуммера, что, когда Чаше пришел конец, ему уже недостало воли сражаться.
     Герфегест недоверчиво прищурился:
     - Ты убил его еще вчера вечером?
     - Да.
     - Тогда почему ты прилетел только сейчас? Серебряная Птица, насколько я понимаю, способна покрыть расстояние между Лон-Меаром и Варнагом за два долгих варанских колокола.
     - За полтора, - устало кивнул Шет окс Лагин. - Но для того, чтобы прилететь сюда на Птице, надо было еще убедить ее в том, что я - отнюдь не лучший ужин после многотрудного дня. Когда Урайн погиб, она рыдала и неистовствовала на крыше цитадели. Я провел всю ночь среди свитков и магических предметов Урайна, прежде чем понял, как следует разговаривать с Птицей.
     - Послушай, Шет, - осторожно начал Элиен, - у нас еще будет время потолковать по душам... Ответь мне сейчас только на один вопрос: отчего твои глаза по-прежнему отливают всеми цветами радуги?
     Герфегест неожиданно расхохотался.
     - Ты большой шутник, Звезднорожденный! - сказал он сквозь смех.
     С этими словами Герфегест извлек щегольское итское зеркальце и подал его Элиену. Из зеркала на сына Тремгора глядел заросший трехдневной щетиной убийца с грустными глазами. И глаза эти жили независимой от своего хозяина жизнью - в правом метались багрово-золотистые зарницы, в левом вспыхивали колючие ослепительно белые снежинки.
     Элиен улыбнулся своему новому обличью и, по-ребячески швырнув зеркало Герфегесту, обнял Брата по Слову.
     Он наконец поверил. Да, не может быть иначе. Не может. Это он, он, он, Шет окс Лагин, переживший второе рождение, как и он сам, Элиен, Звезднорожден-ный. Вот только этот шестопер Кавессара...

***

     - Ну что же, Аганна. Варнаг - твой. Покажешь герверитам это, - Элиен пнул носком сапога мешок, в котором болталась голова Урайна, - и ты возьмешь его, не пролив ни капли крови. Сровняй Варнаг с землей. С побежденными поступай так, как у вас заведено, - тут я не советчик.
     - Идем со мной, гесир Элин. Весело будет.
     - Нет, Аганна. Я слишком устал от этой войны. Я начал ее ради своего брата, и теперь он со мной, со мной и моя любимая женщина. Больше мне ничего не нужно. Прощай.
     - Прощай, гесир Элин.
     Аганна вскочил на коня. Пять месяцев назад он знал совсем другого человека. Ему было грустно.

***

     Когда они проводили взглядом Алаша, над которым вилась едва различимая тень нетопыря Хегуру, Герфегест приблизил губы к уху сына Тремгора и очень тихо сказал:
     - Я не верю Шету.
     Элиен резко повернул голову, посмотрел на Герфегеста в упор и отступил на два шага назад.
     - Пойми хоть ты... - Элиена душила бессильная ярость, и слова уперлись в плотный ком, подкативший к горлу, - во мне нет больше сил для того, чтобы подозревать кого-либо в чем-либо... да, этот человек, Шет окс Лагин, не таков, каким он был год назад... у него изменилась память... но и я стал другим. Тоже. Ты слышал, что я сказал Аганне. Мы победили и мне больше ничего не надо! Я просто хочу любить Гаэт.
     - Мы победили. - Герфегест щелкнул пальцами. - Мы победили, - повторил он, словно пробуя эту простую фразу на вкус. - Но война не окончена, - заключил он, и по его лицу пробежала тень темного будущего Сармонтазары, в котором ему предстояло обрести свое могущество и свою смерть.

***

     Элиен крепко прижал к себе Гаэт:
     - Ну вот и все. Теперь ничто и никогда не разлучит нас. Урайн солгал тебе - не было никакой связи между вашими жизнями. Не было.
     Гаэт слегка отстранилась и посмотрела в текучие глаза своего возлюбленного:
     - Мне страшно, Элиен. Очень страшно. Урайн не из тех, кто швыряет свои слова в колодец пустоты. Я чувствую его мертвенный холод, но не понимаю, откуда он исходит. Он изменился, но он все еще жив. Иначе я была бы мертва.
     Из шатра вышел Шет окс Лагин.
     - Как изменился мир, - сказал он, пристально глядя на Элиена и Гаэт. - И мы уже дважды живы в нем, да?

ХРОНОЛОГИЯ

     Действие романа ?Знак Разрушения? (и вообще всей трилогии о Звезднорожденных) происходит в VI в. Эпохи Войн Хуммера (ЭВХ). Эта же эпоха в других системах сармонтазарского летоисчисления именуется Эпохой Шести (ЭШ), Героической Эпохой, или Эпохой Звезднорожденных. Летоисчисление - инверсное, т. е., например, 565 г. ЭВХ предшествует 545 г. ЭВХ, VIII в. предшествует VI в. и т д. Эпоха Войн Хуммера - аналог ?до нашей эры? в земном летоисчислении. Название ?Эпоха Шести? связано с именами Шести Великих (Героев, Основателей). Эррихпы Древнего, Эстарты Великого, Эллата Харренского, Элиена Тремгора, Эгина Мирного и Эриагота Геттианикта.

ХАРРЕНСКИЙ КАЛЕНДАРЬ

     Архаический харренский календарь (которым пользовались на Севере во времена, например, Эррихпы Древнего) состоит из 5 времен года (сезонов) и 13 месяцев (каждый длиной в 28 дней, исключая месяц Элгана, насчитывавший, в зависимости от необходимости, 29 или 30 дней). Новый год приходился на первое число первого весеннего месяца. Весне предшествовал особый сезон, именуемый ?предновогоднее время?. При этом в поэтической традиции каждый сезон и каждый месяц олицетворялись каким-либо животным (т. н. ?Звери Года?). Ниже приводится таблица сезонов и месяцев.

     Впоследствии, при Айланге, была произведена реформа календаря, упростившая эту систему. ?Предновогоднее время? как отдельный сезон было упразднено, а число месяцев сведено к 12. В романе ?Знак Разрушения? и других книгах трилогии используется реформированный календарь, который был признан не только в Харрене, но также в Ре-Таре и Варане.

     По реформированному календарю харренский Новый год приходился на 21 число месяца Асон.

ГЛОССАРИЙ

     Примечание автора. В настоящий глоссарий не включены непосредственные действующие лица романа ?Знак Разрушения?.
     Авр (от харренск. кольцо) - первоначально - платежное средство в виде медного, бронзового, серебряного или золотого кольца. Авры часто носились на пальцах и иногда на запястьях, как обычные украшения. Авры в виде колец имели хождение на Севере в период с XIII по VII в. Позднее были вытеснены из обращения чеканной монетой, унаследовавшей это название. Обычно один серебряный авр был эквивалентен 12 медным, а золотой - 12 серебряным, но эти соотношения могут варьироваться в зависимости от страны и эпохи.
     Агнал - ?пятидесятник?, командир отряда из 48 - 66 человек в герверитской армии; заместитель лантата.
     Агурдан - ущелье и одноименный перевал в Нарабитских горах, через который проходит дорога из Асхар-Бергенны в Тернаун.
     Айяр-Хон-Элга (грютск. Обильная Пища Коням) - долина в нижнем течении Ориса, где грюты выпасали в летнее время свои стада и табуны.
     Акийор - приморский город на северо-западе Тернауна.
     Айаанг (род. 90-е гг. VII в. - 633 г.) - выдающийся политический и военный деятель, способствовавший объединению ряда северных городов в Харренский Союз (653 г.). По его указанию была построена дорога, связавшая центральные области Харрены с отторгнутым от Баранского княжества Таргоном.
     Айли (смегск. отражения) - согласно смегскому преданию, у жены ?истинного? свела (правителя) первенцами должны
     быть девочки-близнецы. Действительно, волею магии ли, случайности ли у свелов народа паттов довольно часто рождалась двойня женского пола. Так случилось и с дочерьми свела Птицелова, Ойрой и Тарой.
     Акреты - первоначально племя, пришедшее, согласно преданию, около 1300 г. на побережье залива Хо из Северной Лезы. Позднее Акреты - знатный ласарский род.
     Алидам - второй летний месяц харренского календаря.
     Алустрал (практически всегда с устойчивым эпитетом ?Синий?) - западная половина Круга Земель, отделенная от Сармонтазары Хелтанскими и Онибрскими горами. Алустрал состоит из Пояса Усопших - континентальных земель, лежащих между горами и Океаном, - и значительного количества островов, расположенных к западу от континента. При этом Синим Алустралом в строгом смысле слова называются только населенные островные территории.
     Амида - благовонное масло, изготовляемое в Тернауне.
     Ан-Эгер (грютск. Южная Граница) - одна из крупнейших рек Сармонтазары. Берет свое начало на Хатгурском кряже, огибает с севера горы Гэраян и, протекая вдоль южных пределов Асхар-Бергенны, впадает в море Савват (Гафрское море). Ан-Эгер являлся естественной южной границей расселения грютских племен, откуда и происходит его название.
     Аргинские горы - труднопроходимый горный массив, восточная часть которого образует водораздел между реками Сермела и Орис. Аргинские горы рассечены с севера на юг долиной реки Сагреалы на две независимые системы: Правобережные и Левобережные Аргины. Населены племенами воинственных и необщительных горцев.
     Аскутахэ - Кутах над Кутах, крылатый юноша, наделенный даром непосредственно управлять кутах (Воинством Хуммера). Порождение злотворящей силы Октанта Урайна и тройственного соития последнего с Серебряными Птицами (Астахэ и Лакнатах).
     Аспад (Кад) - крупный остров у северо-восточного побережья Харрены, отделенный от континента проливом Ол-Нолт. В VIII в. был колонизирован выходцами из Урталаргиса. В описываемый период - номинально независимая территория, управляемая князем. Фактически Аспад находился в сфере харренского влияния.
     Астахэ (Ист. Нареч. Хумм. Вопль Ужаса) - Серебряная Птица, самка. Чудовище Хуммера, породитель кутах.
     Асхар-Бергенна (грютск. Наша Земля) - грютское название обширной степи, простирающейся между реками Орис и Ан-Эгер. На востоке Асхар-Бергенна граничит с солончаками Сумра, предваряющими перешеек Афнаг. На западе доходит до Кнаунского нагорья. Исконная область расселения грютских племен.
     Лют - государство на востоке Центральной Сармонтазары, расположенное на одноименном полуострове к югу от Варана. Проводил политику строгой самоизоляции, которая подразумевала пресечение политических, культурных и торговых контактов с соседними государствами.
     Ают - тайна, загадка, хранитель пределов своих. Не ведомы нам ни столица, ни слава Аюта.
     Эти строки Трева Аспадского наилучшим образом характеризуют невежество ?просвещенного? Севера. Пожалуй, единственная общеизвестная ?слава Аюта? в Эпоху Войн Хуммера - особые вина-афродизиаки, которые являлись единственной мало-мальски заметной статьей аютского экспорта в другие государства Сармонтазары.
     Башня Оно - знаменитая на всю Сармонтазару башня, воздвигнутая по приказанию Эррихпы Древнего (или, что вернее, благодаря его магическим искусствам, при помощи которых он смог обуздать загадочных крылатых демонов марасса). Согласно ре-тарской традиции, Башня Оно имела тройное назначение: с ее вершины Эррихпа мог обозревать все свои владения до самых удаленных уголков; оттуда же он созерцал небесные светила и вел общение с Великой Матерью Тайа-Ароан; наконец, Башня Оно служила своего рода магическим насосом, при помощи которого Эррихпа черпал силу Золотого Цветка, жерло которого располагалось под фундаментом Башни.
     Белхаолъ - первый летний месяц харренского календаря.
     Большое Междуречье (Двуречье) - лесистая часть Талайской равнины, расположенная между Киадом и Орисбм к западу от Лон-Меара.
     ?Браслетоносцы? (харренск. аварелаги) - ветераны харренской армии. По выслуге 12 лет харренский воин получал почетный бронзовый браслет; по выслуге 15 лет - второй, 20 лет - третий, позолоченный. В харренской армии Эпохи Войн Хуммера ?браслетоносцы? обычно составляли отдельное гвардейское соединение тяжелой пехоты численностью 1,5- 4 тысячи человек.
     Варан - древнее государство на востоке Центральной Сармонтазары. Омывается с севера морем Фахо, с юга - морем Савват (Гафрским), с востока - Океаном. На западе Варан соединен с континентом перешейком Афнаг. В VI в. по уровню развития ремесел и культуры Варан уступал лишь Харрене и Ре-Тару. В области же мореплавания Варан превосходил все страны и народы Сармонтазары, располагая самым мощным флотом и многочисленными колониями ?от Када до Града Магдорна?.
     Варнаг - столица государства герверитов (?Земли Герва?, которую позднее стали именовать Ирвер).
     Вафар - третий осенний месяц харренского календаря Висморлин - один из ?предвечных людей?, разъезжающих по небу верхом на трехногих быках в поисках удобного сп