орго на наших глазах потушил солнце и вновь возжег его. Есть ли могущество большее, чем явленное нашим глазам? Готов поклясться, что при дворе Урайна я не видел ничего, сравнимого с ним. Сила Урайна, однако, по твоим словам, проистекает из Чаши, и, следовательно, могущество Чаши менее твоего могущества. Отчего же ты не можешь сокрушить ее, о Затмевающий Солнце?
     Леворго первый раз со времени своего появления улыбнулся:
     - Твоим языком можно огородить весь Тардер, человек со спокойным лицом. Я отвечу, но прежде назови мне свое имя.
     - Мое имя Герфегест. Герфегест Конгетлар. Думаю, даже мое полное имя короче, чем ?человек со спокойным лицом?.
     - Тогда слушай, Герфегест Конгетлар со спокойным лицом, Я затмил солнце в ваших глазах, но не в глазах жителей Варнага, Ласара, Радагарны. В действительности я, конечно, не могу оставить на солнце даже крохотного пятнышка. А Чашу Хуммера надо уничтожить не в чьих-то глазах, ее необходимо уничтожить в действительности. И последнее, самое главное: вы не видели всей мощи Урайна, потому что вам ее не показывали. Думаю, есть только один человек в Сармонтазаре, который познал ее, - Шет окс Лагин. Ты удовлетворен, Герфегест?
     - Как если бы получил из твоих рук кубок, наполненный Медом Поэзии, - с легким поклоном ответил тот.
     В то время как Леворго отвечал Герфегесту, Элиен испытывал самые противоречивые чувства. Гордость за своего друга, который не смущается разговаривать с Леэорго так, как болтал бы со средней руки купцом в портовой таверне: вежливо, но раскованно.
     На этрй же почве Элиен испытал легкий укол ревности. Его самого Леворго, пожалуй, оборвал бы на полуслове или ответил бы столь же коротко и загадочно, как это обычно делала говорящая раковина.
     А при упоминании Шета окс Лагина душу сына Тремгора вновь затопило горькое, как хеофорские озера, отчаяние. Его Брат по Слову по-прежнему на грани гибели, Поющее Оружие в руках Урайна, и, главное, вместе с ним в Варнаге осталась Тиара Лутайров, без которой невозможно завершить Знак Разрушения.
     - Все это правда, кроме говорящей раковины, - неожиданно обратившись к Элиену, сказал Леворго.
     Сын Тремгора против своей воли покраснел. Он совершенно забыл, сколь проницаемы могут быть мысли людей для Хранителя Диорха.
     - Ты, Элиен, прошел страшный и опасный путь; никто, кроме тебя, не смог бы повторить его. Даже я. Урайн неизбежно уничтожил бы меня, окажись я в Варнаге, а в обход его земель мне никак не удалось бы завершить Знак Разрушения. Мое восхищение тебе, сын Тремгора из рода Акретов.
     Герфегест, Элиен и свел Птицелов с изумлением созерцали глубокий поклон Леворго.
     - Но я проиграл, - с трудом разлепив губы, заметил Элиен. - Знак загублен, и вместе с ним загублена вся Сармонтазара.
     - А вот за эти слова я с удовольствием огрел бы тебя по голове оглоблей! - воскликнул Леворго. В его словах не было злобы, но каждый из присутствующих сразу же поверил ему. Точно. Огрел бы. Этот может. - Или, по-твоему, я настолько глуп, что пришел бы сюда без надежды на победу? Покинул бы уютные леса Касеалы, по сей день непроницаемые для зла, ради того, чтобы биться головой о стену и склонять к этому всех вас? Нет. Я пришел сюда не за этим.
     - Прости. Я молод, я говорю о том, что вижу, - понуро склонив голову, сказал Элиен.
     - Хорошо. В таком случае расскажи - в особенности это будет интересно почтенному Птицелову - обо всем, что ты видел. Расскажи о своем пути и Знаке Разрушения. Я хочу, чтобы при этом присутствовали дочери почтенного свела, мы и никто больше. И чтобы каждый поклялся на своей крови в том, что услышанное никогда не покинет его уст. Даже после того, как Знак Разрушения будет начертан. Если будет начертан, - с нажимом на ?если? закончил Леворго.

***

     Элиен рассказал обо всем. Еще ни разу в жизни ему не приходилось говорить так много.
     Брат по Слову. Сагреала. Гаэт. Поющее Оружие. Тардер. Герфегест. Бой со стердогастами. Октанг Саром.
     - Вот как? - удивленно вскинул брови Леворго. Похоже, с водяными умертвиями Хранителю Диорха встречаться не приходилось.
     Грюты. Гордыня Наратты. Ночное нападение кутах. Стрелы Алаша.
     Путь на юг. Нетопырь Хегуру. Магдорнский Тритон. Хеофор и сражение с непостижимым Зуанратом.
     Ноторы. Пески Легередана. Город Пустоты и страсть Девы.
     Нападение герверитов. Плен. Октанг Урайн. Пир и показ всесокрушающей герверитской мощи.
     Бегство. Ледяные воды Киада, воздушный колокол, резня на сагерне и помощь эверонотов.
     Наконец, дорога к паттам. Завершив свой рассказ словами ?Потом нас разыскали две незнакомки, которых я нашел неотразимо прекрасными?, Элиен смолк.
     Дочери свела переглянулись и стыдливо потупились. Герфегест улыбался.
     Свел выглядел ошарашенным. Он явно до последнего момента не представлял себе, каких невероятных гостей занесли в Хоц-Але ветры судьбы.
     Леворго одобрительно посмотрел на Элиена, затем обвел пристрастным взглядом всех присутствующих.
     - Итак, вы знаете все. Уверен, каждый из вас понимает, что единственный выход и для паттов, и для других народов Сармонтазары - война против темного слуги Хуммера. Единственный шанс выиграть эту войну - завершить Знак Разрушения. Поэтому мы должны ответить на совсем простой вопрос: как нам его завершить, если у нас нет Тиары Лутайров? Леворго замолчал, с озорной улыбкой оглядывая своих помрачневших слушателей.
     - Ответ совсем прост: дописать Знак Разрушения должен тот, у кого есть Тиара Лутайров. Октанг Урайн.
     Элиен серьезно засомневался в душевном здоровье старшего среди Хранителей Диорха. Судя по лицам остальных, их тоже не привело в восторг такое решение задачи. Но возразить никто не посмел.
     - Прежде чем осмеять старика, выслушайте его, - строго заметил Леворго в ответ на рокочущие потоки чужих мыслей. - По свидетельству самого Элиена, на поясе Урайна теперь два меча: Коготь Хуммера, который он вынес из Лон-Меара, и клинок Эллата. Хотя, замечу справедливости ради, Поющее Оружие старше Мудрого Пса Харрены в той же мере, в какой вековые дубы старше птиц, нашедших себе приют в их раскидистых кронах. Заметьте - два клинка. На его месте любой из нас, будь он столь же ослеплен гордыней, как Урайн, поступил бы точно так же. Два всегда лучше, чем один. И только смерть теперь разлучит Урайна с Поющим Оружием; Итак, мы знаем, что, куда бы ни направился Урайн, он всегда будет с мечом Эллата, а неприметная Тиара Лутайров - в черене его меча.
     Элиен начал смутно догадываться, к чему клонит Леворго. Хороший, мудрый старик. От такого не совестно и оглоблей получить.
     - Знак Разрушения почти полностью описан Элиеном. Остается дописать последний завиток от Варнага до Лон-Меара. Я полагаю, мы предоставим эту честь самому Урайну. Но для этого его необходимо выманить из Варнага.
     - Позволено ли мне будет еще раз перебить почтенного Леворго? - учтиво осведомился Герфегест.
     - Говори.
     - Разве Урайн не ведает о Знаке и о Тиаре Лутайров?
     - Нет. - К своему ответу Леворго не добавил ничего и продолжал: - Именно поэтому у нас есть надежда. Сейчас Урайн наверняка в бешенстве. Элиен ускользнул, Шет окс Лагин благодаря Герфегесту пробудился. Хваленое войско герверитов упустило двух беглецов прямо из-под носа, из столицы! Кстати, я не сомневаюсь в том, что Урайну удалось нащупать тебя, Элиен. Полагаю, вскоре в Хоц-Але услышат герверитский боевой клич. Но об этом после. Важно, что Урайн в гневе, а гнев - худший советчик. И если мы войдем с войском в Лон-Меар, он ринется нам навстречу со своими кутах, личной сдвоенной девегой и всем, что только сможет взять с собой. Ринется хотя бы для того, чтобы было кому потом вывести после победы свою армию. Ведь это же Лон-Меар. А столбовая дорога из Варнага в Лон-Меар совпадает со Знаком Разрушения, да иначе и быть не могло. Урайн ведь не такой дурак, чтобы вести дорогу в Лон-Меар мимо Пути Силы. - Леворго иронично улыбнулся.
     Свел Птицелов не выдержал:
     - Войти в Лон-Меар! Лучше бы ты сразу предложил каждому из нас по кубку с цикутой или ужин в обществе слепых грютских пауков! Лон-Меар - место, откуда нет возврата, да и дороги туда тоже нет!
     - Я этого что, по-твоему, не знаю? - спросил Леворго, глядя на свела как на маленького мальчика, который только что открыл папе причину своего появления на свет.
     Дочери свела опять заговорщически переглянулись. Леворго был им явно по душе. Так осаживать их грозного отца!
     - Лон-Меар - страшное место, - продолжил Леворго после педагогической паузы. - Но если мы не придем туда завтра, послезавтра Лон-Меар придет в Сармонтазару. А дорога туда есть. Элиен - Звездно-рожденный, каковое слово пока что не говорит ничего Никому из вас, включая самого Элиена. А Звезднорожденным и всем, кого он ведет с собой по доброй воле, врата Лон-Меара открыты. В общем, вход мы найдем. Найти выход сложнее. И даже Звезднорожденному это не всегда по силам. Но если мой замысел удастся и Урайн, заглотив крючок, на котором будем извиваться мы, червяки, все-таки завершит Знак Разрушения, тогда победа - наша. Обманные мороки Лон-Меара исчезнут, и Город Лишенного Значений окажется посреди обычного леса, из которого не найдет дорогу разве что младенец. Если нет - никому из нас не потребуется выход из Лон-Меара, потому что наши проклятые души поселятся в нем навечно. Поэтому я говорю: надо войти в Лон-Меар. А все остальное предоставим Гулкой Пустоте, или судьбе, что одно и то же.
     Леворго поняли все, и никто больше не хотел швырять в огонь ?солому слов излишних?, как писал старый добрый Трев Аспадский. Герфегест задумчиво тер ладонью щеку, покрытую четырехдневной щетиной. Элиен искоса поглядывал на дочерей свела.
     Те смотрели на него, и в их взглядах молодой ласарец читал многое, от чего кровь в сердце закипала, как жидкое золото. Прикрывший глаза свел был, казалось, погружен в полудрему.
     Леворго ждал их решения. Он знал, каково оно будет, и все же хотел услышать слова каждого.
     - Я войду в Лон-Меар, - твердо сказал Элиен, встречаясь взглядом с Леворго.
     - Я войду в Лон-Меар, - двойным эхом отозвались сестры-близнецы.
     - Полагаю, вы вчетвером не надеетесь справиться со всеми исчадиями Хуммера? - сварливо осведомился свел. - Я и мои воины войдем в Лон-Меар вместе с вами.
     - Я тоже, пожалуй, схожу. Малую нужду в Чаше Хуммера справлю, - небрежно заметил Герфегест.
     - Хорошо, что ты напомнил, - благосклонно кивнул Герфегесту Леворго. - После того, как все важные вопросы улажены, пришло время поговорить о мелочах. -Мелочей две: ни ты, ни почтенный свел не пойдут с нами в Лон-Меар.
     - Это еще почему? - запальчиво осведомился Герфегест.
     Свел промолчал, но брови его гневливо сошлись на переносице.
     - Потому что у вас есть более важные дела. Сперва о почтенном Птицелове. Как я уже говорил, Хоц-Але в опасности. Урайн, прежде не видевший в паттах особой угрозы и оттого не желавший, прошу прощения за не свои слова, ?месить грязь ради болотных жаб?, скорее всего, выслал против Хоц-Але большой и сильный отряд. Сейчас Урайн в ярости. Даже если Элиена здесь не окажется, воины Урайна все равно придут в Хоц-Але. В числе достаточном, чтобы замостить все волчьи ямы телами и вырезать ваших женщин и детей, как овец. В Хоц-Але необходимо оставить много хороших воинов. С ними должен остаться и опытный начальник. Ты, почтенный свел Птицелов. - Леворго впервые удостоил его легким поклоном.
     Свел заметно повеселел.
     - Ты прав, Хранитель Диорха, Как всегда.
     - Теперь ты, Герфегест Конгетлар. Можешь меня поправить, если я ошибаюсь: со слов Элиена я понял, что ты в большом доверии у грютского царя Наратты и знаком с его новым гоад-а-рагом Аганной. В Варнаге ты пребывал как толмач грютского посольства, но истинной твоей целью было ?все как следует разнюхать и доложить Наратте?.
     Герфегест согласно кивнул.
     - Ты, однако, поручения своего не выполнил, - с напускной строгостью заметил Леворго, - а это не в чести у просвещенных народов.
     - Ты хочешь прогнать меня в Радагарну, - обреченно вздохнул Герфегест.
     - Послушай, зачем так далеко езжаешь, красивый человек? - прищурился .Леворго, подражая манере грютских бродячих прорицательниц. - А езжать-то тебе близко-близко, красавец. Твой путь короче, чем у тебя между ног, ласковый.
     Сестры-близнецы с интересом посмотрели на Герфегеста.
     - Ну, насчет последнего я немного преувеличил, - поправился Леворго и, чувствуя кругом полное непонимание своего изысканнейшего юмора, продолжал уже серьезно: - Мы разминулись с тобой на несколько дней. Я был у Наратты. Я говорил с ним, я убедил его. Войско грютов сейчас разбивает лагерь у подножия Аргинских гор, в нескольких лигах к востоку от Лон-Меара. И насколько позволяет мое старческое зрение, я могу разглядеть отсюда шелковые змеи пяти теагатов.
     То, что Леворго способен прозревать сквозь десятки, если не сотни лиг, было для Элкена ерундой по сравнению с сообщением о появлении грютов у Аргинских гор. - Прости, Хранитель Диорха. Я не ослышался? Наратта решился нарушить договор, заключенный между его отцом и Эллатом? Войско грютов вновь переправилось через Орис?
     - Какой же грют не мечтал об этом в последние тридцать лет? - ухмыльнулся Леворго. - Но ты можешь не беспокоиться: грютам не нужен Север. Они пришли воевать с Урайном, и у них, похоже, есть чем его порадовать. Не без моей помощи, конечно. - Леворго любил точность. - Подробности моего замысла таковы: мы, то есть я, Элиен и прекрасные сестры во главе того отряда паттов, которых почтенный свел найдет возможным снять с обороны Хоц-Але, войдем в Лон-Меар и, расположившись к югу от Чаши, будем ждать появления Урайна. Ты, Герфегест, - ибо никому больше нельзя доверить поручение такой важности - возьмешь моего коня и немедленно направишься к Аганне. В подробности не вдавайся. Скажи, что все идет по моему плану. Пусть спешно приготовится к повторной переправе через Орис и ожидает, пока расколется Чаша. Тогда грюты должны ворваться в Лон-Меар и показать, на что они способны. После разрушения Чаши кутах будут уязвимы для обычного оружия, ну а герверитов и сейчас не назовешь заговоренными. Если грюты поспеют вовремя, мы победим. Если нет - Урайн перережет нас и безо всякой колдовской силы, потому что на его стороне будет грандиозное численное превосходство. Ясно?
     - Почти, - сказал Герфегест. - А если Чаша не расколется?
     - Тогда пойдите вниз по Орису, отбейте у вольных торговцев десять кораблей, груженных гортело, и пейте вволю. Когда появятся кутах, вам не будет больно.
     - Добрый совет, - без тени иронии согласился Герфегест. - И еще: как мы узнаем, что Чаша раскололась?
     - Полагаю, если Чаша расколется, на тысячу лиг в округе об этом не узнают только покойники.

Глава 18 ИСПЫТАНИЕ ХОЦ-АЛЕ

562 г., Двадцать шестой день месяца Наюд

     - Гервериты приближаются! - услышал свел голос гонца.
     ?Владыка Диорха не ошибся. Началось?. - Свел вздохнул и отдал приказ построиться. Воины повиновались, приготовившись сражаться до последнего.
     - Три сотни пусть выйдут Белой тропой к Колодцу Песнопевца с юга! С вами - Сайв Сарыч!
     Громовые раскаты заглушили воинственный крик паттов. Это был крик радости. Гроза - доброе знамение, посчитали воины. ?Герверитам нежить!? - прокатилось по рядам. В мрачном фиолетовом небе кустились ветви молний.
     - Две сотни - к Колодцу Песнопевца через Перцовую засеку! С вами - Фор Короткая Кольчуга!
     - Знамение! Знамение! - ревели патты так, будто собирались перекричать гром.
     ?В жилах моего народа течет кровь самых отъявленных головорезов Цинора! Неужто трусливым герверитам суждено увидеть наши головы склоненными - эти непокорные дубовые шары, которые не склонялись ни перед кем?? - подумал свел. Выражение ?дубовая голова? означало у паттов не высшую степень тупости, а особую, героическую удаль.
     - Я сам возглавлю передовой отряд! И помните: если мы победим, будет кому предать земле и оплакать павших. Если же потерпим поражение, не останется никого - ни плакальщиков, ни мертвецов.
     Эти слова были последним, что сказал своему народу свел Птицелов.
     Его план был прост: встретить герверитов подле одного из самых коварных сужений засеки. Там, в окружении множества ловушек и волчьих ям, укрытых гнезд с лучниками и подземных лазов хитроумными смегами было устроено с виду безопасное и удобное для походной колонны место,
     Иогала надвигался с запада. Свел Птицелов знал это благодаря превосходно налаженной у паттов службе передовых наблюдателей.
     Непроходимые топи остаются непроходимыми для любой армии, сколь бы сильной и дисциплинированной она ни была. Болота можно преодолеть в одиночку или вдесятером, но армии не пройти через них, кроме как растянувшись тоненькой колонной на многие лиги и тем самым предоставив латтам постепенно расстрелять с твердого берега всю колонну с флангов. Таковы законы природы, и даже Урайну не по силам переписывать их по своему усмотрению.
     А вот строго к западу от Хоц-Але болота были сравнительно сухими. Даже без помощи проводников их смогли преодолеть Элиен и Герфегест. И хотя там тоже хватало гибельных трясин и опасных топей, все же при грамотно налаженной разведке через них можно было за несколько дней довести армию до сухой земли.
     При этом последние лиги болота войско могло преодолеть колоннами с фронтом в тридцать - сорок человек, построившись ?черепахой?. Такой орешек был не по зубам ограниченным силам паттских лучников.
     Птицелов также не мог исключить, что герверитам хватит безумия разделить свои силы и подойти к Хоц-Але сразу с двух сторон: с запада и с севера. И северные, и южные подходы к крепости куда опасней западных, но избыток сил позволял герверитам наступать с нескольких направлений. А вот патты не могли выделить достаточных сил, которые прикрыли бы поселение со всех сторон света, как не могли позволить себе и бессмысленных потерь в открытом сражении.
     Патты никогда не отличались многочисленностью. Один патт должен будет отправить в Святую Землю Грем не менее десяти герверитов. Только тогда можно будет говорить о том, что сражение, по крайней мере, не проиграно.
     Сверкнула молния. Еще одна и еще. Отряд паттов продвигался вперед, то и дело закладывая крутые повороты, чтобы обойти очередное гиблое место. Попасть в обустроенные собственноручно ловушки не хотелось никому. ?Нужно оставить в ямах побольше места для сыновей Герва, а то все не поместятся?, - шутили бойцы.
     Наконец отряд вышел к тропе,, которая в шутку называлась Столбовой Дорогой Свела Песнопевца. Эта нарочито протоптанная тропа, обозначенная камнями с голубыми отметинами, была ложной.
     Она начиналась у западной границы острова паттов - как раз там, где болота были наиболее проходимыми для приятельской армии. Однако в Хоц-Але Столбовая Дорога отнюдь не приводила. Она вела к огромному, крытому тонким слоем почвы котловану, дно которого было утыкано кольями. Сообразить, что это ловушка, было непросто - уж очень хоженой казалась дорога. То там, то здесь стояли даже сломанные повозки и валялись кучки козьего навоза.
     Там, где дорога оканчивалась, у котлована, свел собирался попотчевать войско герверитов парой-тройкой крепких затрещин.
     - Они в четырех лигах от нас, - донес разведчик, тяжело дыша.
     - И среди них нет кутах! - добавил его напарник. Что ж, это было отрадной новостью. Свел вздохнул с облегчением.
     - Передайте своим, чтобы отходили к Колодцу Песнопевца, - повелел Птицелов.
     Кутах. Ничего страшнее этих созданий, по мнению Птицелова, не было в Сармонтазаре. С ними мощь войска Урайна удесятерялась. Без них гервериты, пусть даже хорошо обученные, оставались вполне уязвимыми бойцами из плоти и крови.
     Вместе с тем Птицелову было досадно, что гервериты не посчитали нужным привести с собой птицелюдей.
     ?Они что же, нас, паттов, не держат за воинов и рассчитывают свести с нами счеты своими силами?? Да, свел был весьма и весьма самолюбив.
     Колодцем Песно