огубить наш отряд. И самое главное. В Сумеречном Лесу нет ни пищи, ни воды. Все, что кажется пригодным для еды или питья, готово в любой момент обратиться ядом, огненной башней, пауком-убийцей - я не знаю, чем именно. Поэтому мы должны взять с собой столько припасов, сколько в состоянии унести. Неизвестно, сколько времени мы проведем в Лон-Меаре. Но каждый из нас должен быть готов к вечности.
     Сагерны одна за другой ткнулись носами в невысокий обрывистый берег. Над узкой полосой песка желтели глиняные откосы, над которыми возвышались деревья Лон-Меара.
     - Пора, - сказал Леворго.
     Сын Тремгора спрыгнул на влажный песок. Замер и настороженно огляделся.
     Все тихо. Покой, безветрие, ветви деревьев хранят торжественную недвижимость. Полная тишина, какая бывает только в склепе, из которого, предварительно сожрав все, что только можно сожрать, ушли даже крысы и черви.
     Вслед за Элиеном на берег сошел Леворго. За ним попытались спрыгнуть айли, но воздух, ставший неожиданно плотным и упругим, с грозным рыком отшвырнул их обратно на палубу. Элиен выхватил меч.
     - Потише! - прикрикнул на него Леворго. - В Лон-Меаре не следует хвататься за оружие без крайней надобности, если не хочешь однажды выхватить из ножен руку мертвеца или в лучшем случае морковку, как уже с тобой однажды случилось. Никто, кроме тебя самого, не виноват в том, что тебе очень хочется оставить девушек за сумеречной завесой.
     - Но я не хочу этого. Я ведь с самого начала был готов к тому, что мы войдем сюда вместе.
     - К этому был готов твой язык и, возможно, рассудок. Но чувства, которые лежат глубже твоего сознания, противятся тому, чтобы дочери свела вошли в Лон-Меар. Ты полагаешь, им было бы безопаснее не с нами, лучшими воинами Сармонтазары, а со свелом Птицеловом в Хоц-Але, где сейчас идет кровопролитная битва.
     - Нет, - твердо сказал Элиен. - Нет. Я всем сердцем желаю, чтобы они были рядом со мной. Всегда.
     - Хорошо. Теперь ты говоришь правду. Спускайтесь! - крикнул Леворго девушкам, и те, настороженно подойдя к борту сагерны, спрыгнули.
     Вслед за ними, как орехи из перевернутого ведра, с сагерн посыпались папы.
     - А теперь сожгите их, - приказал Леворго, указывая на герверитские корабли. - Они не понадобятся нам ни в случае победы, ци в случае поражения.

***

     Оставив за спиной семь огромных костров, они вскарабкались по кручам и вошли в лес. Патты исподлобья смотрели по сторонам, ожидая любого подвоха.
     Хранитель Диорха замер, раскинув руки и подняв лицо к небу. На его обычно спокойном лице сейчас запечатлелось выражение сосредоточенности и беспокойства. Потом он сказал:
     - Элиен, я и дочери свела пойдем первыми. Остальным следовать за нами плотной колонной по пять. Не отставать, не растягиваться, сообщать обо всем подозрительном.
     Они пошли. Куда они идут, было ведомо одному Хранителю Диорха. Тот, не говоря ни слова, часто менял направление, заставляя отряд то и дело закладывать крутые виражи. Четыре раза он останавливался, раскидывал руки и с беспокойством вглядывался в небо.
     Казалось, этому не будет конца. Однообразные, похожие между собой, как дочери свела, стволы деревьев. Опавшая безмолвная листва под ногами, не издающая привычного шороха. Сосредоточенные взгляды, ощупывающие каждый локоть леса в надежде увидеть любую мелочь, достойную обнаженного меча.
     Напряжение возрастало. Вчерашнее сражение разгорячило и обнадежило паттов. Со слов Леворго они представляли себе Лон-Меар как обитель коварных чудовищ и смертоносных призраков, а вместо этого они попали в однообразный унылый лес, где нет и не может быть герверитов, если только их не привел с собой Урайн, как их самих - Элиен.

***

     В Лон-Меаре не было звериных троп. Только редкие истлевшие скелеты.
     Спустя час Элиен перестал обращать на них внимание, хотя когда отряд наткнулся на первого, то простоял подле него не менее трех коротких колоколов.
     - Такой же любитель погулять, как мы, - заключил Леворго, оглядев труп.
     Владыке Диорха никогда не приходилось сетовать на недостаток остроумии.
     Отряд двинулся дальше. То и дело Леворго, шедший во главе колонны, останавливался и, раскинув руки, глядел в небо. Элиен не осмеливался надоедать ему вопросами.
     ?Если вникать во все, что он делает, можно, пожалуй, сойти с ума?, - заключил сын Тремгора, глядя в ту же точку на небе, в которую, по его мнению, был бы устремлен взгляд Владыки Диорха. Если бы глаза его были открыты.
     - Я плохо вижу, куда мы идем, - вопреки своему обыкновению, охотно поделился результатами наблюдений Леворго.
     - Разве ты видел что-нибудь? - спросил Элиен недоверчиво. - Твои глаза были закрыты.
     - Только такие наивные харренские мальчишки, Как ты, могут всерьез полагать, что видеть можно только глазами. Кое-кто владеет и более совершенными инструментами, - самодовольно ответил Леворго.
     - Так отчего же твой совершенный инструмент не позволил тебе разглядеть что требуется? - поинтересовался Элиен.
     Леворго приблизился к нему и положил руку на плечо.
     - Да потому, Звезднорожденный, что пришла пора воспользоваться твоим совершенным инструментом. Мы в Измененном Лесу. То место, которое мы ищем, сокрыто. Истинное обличье здешних мест можно будет узреть только после того, как твоя рука коснется дверного кольца на воротах руин Меара. То, что нам дано зреть сейчас - лес, скелеты и вся прочая чепуха, - не более чем маскарад и дешевая обманка. Но кольцо мы узреть можем. Оно где-то поблизости. Я смог это почувствовать, но точнее... Точнее/дано зреть только тебе. Понятно?
     Элиен послушно кивнул, хотя понятным было отнюдь не все. Например, кто такой Звезднорожденный. Ему приходилось слышать это слово, но...
     - Ты чего затуманился, словно пьяный купчина? Думаешь? Думать тут нечего! Труби привал, а мы с тобой удалимся ненадолго.

***

     - Посмотри сюда, - потребовал Леворго. Сын Тремгора послушно уставился на правую пятерню Хранителя Шара, воздетую в приветственном жесте.
     - Смотри не отрываясь и не бойся, - потребовал Леворго, и подушечки его пальцев заструились розоватым сиянием.
     Элиен не, моргая послушно глядел на преобразившуюся руку Владыки Диорха. Когда глаза Элиена от напряжения замутились слезами, Леворго продолжал:
     - Теперь сомкни веки и держи перед собой образ того, что увидел. Пусть он войдет в твой мозг. Держи образ столь долго, сколь сможешь. Когда моя рука исчезнет и ты перестанешь видеть ее своим внутренним взором, открой глаза и сообщи об этом мне.
     Элиен поступил по его словам. Когда рука мага в розовом сиянии исчезла, а под сомкнутыми веками поплыли зеленые и фиолетовые круги, он открыл глаза.
     - Хорошо. Ты способный мальчишка, ты смог выдержать положенное время, - сказал довольный Леворго. - Теперь тебе предстоит сделать то же самое, но только смотреть будешь не на мою руку, а на меня всего. Целиком. Уяснил?
     Элиен сосредоточился на фигуре Леворго, окруженной ослепительным розовым пламенем. Затем, как и в первый раз, смежил веки.
     Леворго в розовом сиянии теперь был виден ему и с закрытыми глазами. Изо всех сил Элиен старался .удержать видение перед своим внутренним взором, и все-таки картинка начала таять. Даже немного быстрее, чем в предыдущий раз.
     И когда он уже был готов открыть глаза для того, чтобы сообщить об этом Леворго, он услышал его голос. Но услышал не ушами. А так, словно, минуя уши, Леворго говорил с ним откуда-то изнутри. Из него самого.
     - Теперь, Элиен, ты можешь открыть глаза.
     Леворго перед ним не было. Элиен огляделся. Хранитель Диорха, похоже, исчез, и остался только его голос, всплывающий из глубин сознания.
     - Не занимайся ерундой, меня нет ни там, ни там, ни даже за теми кустами бересклета, - брюзжал Леворго. - Мы не в прятки играем. У нас мало времени. Иди на север. Вон к тому буку,. Теперь я отлично вижу ворота Меара. Эх, молодость, молодость!
     Под мудрым руководством Владыки Диорха Элиен пробрался через кусты бересклета к буку. Но сколько ни вглядывался он в стройный ствол дерева, ничего даже отдаленно напоминающего дверное кольцо или ворота он увидеть не смог.
     - Обойди дерево с другой стороны! - потребовал Леворго.
     Элиен повиновался... Хуммерово семя! Он увидел!
     Массивное, отлитое из отменной бронзы - а Элиен знал толк в хорошей бронзе - кольцо, примерно четверть которого словно бы вросла в древесину. В некоторых местах кольцо было оплавлено полукружиями, будто к нему притрагивались раскаленным добела стальным прутом толщиной в палец.
     - Чего уставился? Это пятерня Урайна отпечаталась на воротах руин Меара. Он сюда приходил не раз и не два. Элиен медлил в нерешительности, ожидая совета.
     - Теперь возьмись за кольцо и дерни его на себя, словно бы открываешь массивную дверь. А потом сразу же беги со всех ног к отряду. Ну же!
     Элиен сделал все, как сказал Леворго, и, не успев разглядеть, как над ним разверзаются небеса и выворачивается наизнанку земля, помчался к паттам.
     - Будьте наготове! - скомандовал Леворго, вынырнувший на поляну вслед за Элиеном.
     Патты, онемев от ужаса, глядели в ту сторону, откуда они появились, но не на них. Куда-то за их спины.
     Леворго благосклонно кивнул, и Элиен обернулся. Там, где только что был лес - буки, липы и вязы, - теперь виднелась каменная стена, высотой не уступавшая первому ярусу тардерской Башни Оно.
     Стена тянулась на запад и на восток, куда хватало глаз. Умопомрачительное, невиданное сооружение из громадных тесаных блоков. Где же оно было раньше?!
     Насколько хватало глаз, ворот в стене не было. Но примерно в трех сотнях шагов от них к стене была прилеплена боком каменная лестница, опирающаяся на круглые колонны без украшений. Кое-где из стены торчали тесанные из камня пилястры, усиливающие конструкцию лестницы.
     На лестнице имелись несколько промежуточных площадок. А на самом вер ху, на высоте едва ли не в триста локтей, можно было разглядеть ворота, открывающиеся на самую верхнюю площадку лестницы.
     - Вот он, древний Меар, - сказал Леворго. - Город Лишенного Значений.
     Патты не могли очнуться от оцепенения. Айли, зачарованные видением, стояли рядом, крепко взявшись за руки.
     - Очнитесь, воины, - сказал Леворго. - Мы войдем в город, ибо у нас нет другого пути.
     Отряд двинулся к лестнице. ?Странный был вкус у этого Лишенного Значений?, - подумал Элиен.
     Местами каменная кладка стены была изуродована выбоинами с оплавленными краями. Отметины имели поперечник примерно в человеческий рост и уходили в глубь камня на длину копья. Кованые железные решетки на редких и небольших смотровых оконцах (или бойницах?), начинающихся на уровне первой промежуточной площадки, были разорваны и скручены, словно виноградная лоза.
     Но самыми дикими и несообразными для человеческого взора были, конечно, оплавленные отпечатки, следы чьих-то цепких лап, тянущиеся параллельными цепочками снизу вверх на расстоянии в пять - семь шагов одна от другой. Какие-то существа, сотканные не то из чистого огня, не то из расплавленной стали, прошли стену от подножия до самого гребня.
     У некоторых из них были трех- и четырехпалые лапы. У других, видимо, конечности имели вид заостренных ходуль, потому что их следы имели форму конических воронок с золотой авр в поперечнике.
     Многие цепочки прерывались ниже первой площадки - видимо, стрелы или другое оружие защитников Меара прервало восхождение химерической армии Хуммера. Некоторые заканчивались возле бойниц. Похоже было на то, что пресмыкающиеся чудовища разорвали решетки и протиснулись во внутристенные казематы.
     И все-таки около половины следов - в основном тех, что имели форму конических дыр, - доходили до гребня стены. Панцирные пауки? Неуязвимые многоножки? Бездушные бронзовые механизмы, приведенные в действие позабытой магией? Элиен был бы рад никогда не узнать разгадки.
     Все это впечатляло более, чем любые ужасы из легенд об Изначальной Войне между Хуммером и Другим.
     В одном из развороченных окон Элиену почудилось некое движение. Он остановился и пристально всмотрелся в темноту. Нет, вроде бы ничего.

***

     Отряд был на полпути к верхним воротам Меара, когда пролилась первая кровь.
     Нападение было внезапным. Два огненно-красных хамелеона размером с крупную пастушью собаку взялись невесть откуда. Они ползли по стене, изрыгая струи ядовито-голубой слюны. По-видимому, пристанищем им служили те самые оконца с разорванными решетками, которые только что привлекли внимание Элиена.
     - Кто это? - спросил Элиен у Леворго, но тот не ответил, указывая ему на полчища таких же точно хамелеонов, лезущих изо всех окон.
     - Лучше бы ты спросил, сколько их, - второпях бросил он.
     Хамелеонов становилось все больше и больше. Слюна, которую они изрыгали, все чаще находила свою жертву. В тех местах, где плевки соприкасались с кожей, она лопалась и расходилась во все стороны дымящейся язвой.
     Одежда не спасала. Не спасали кожаные доспехи. Элиен увидел, как на одном из паттов от хамелеоновой слюны расплавился медный понож и воин, заорав от боли, покатился по ступеням вниз.
     Засвистели стрелы трофейных герверитских луков. Несколько -огненно-красных тварей лопнуло, оставляя на стене потеки шипящей дряни. ?Эдакие бурдюки с дерьмом, милостивые гиазиры?, - заключил Элиен в духе ?Земель и народов?.
     Но луков было слишком мало. Всего тридцать один. Даже если каждый из лучников застрелит по дюжине тварей, их все равно достанет, чтобы сжечь весь отряд без остатка.
     Патты, быстро сообразив, с каким необычным противником они имеют дело, выбиваясь из сил, побежали вверх к спасительным воротам. Лучники как могли прикрывали их восхождение.
     Ползучие гады проявили удивительную прыть и отставать, похоже, не собирались. Хамелеонов становилось все больше и больше. Стоны раненых сливались со зловещим шипением приближающихся тварей в одну заунывную песнь.
     Элиен не умел обращаться с самострельным луком, и, по-хорошему, ему было нечего делать среди лучников. Однако спешить к воротам вместе с остальными меченосцами он посчитал ниже своего достоинства. Тем более, что Леворго тоже остался.
     - Стрелы кончаются - у меня осталось только четыре, - сказала Тара.
     - Останемся только я и Элиен! Остальные наверх, - приказал Леворго.
     Сестры переглянулись. Леворго был для них непререкаемым авторитетом. Бросив на Элиена прощальный взгляд, полный тревоги, они вместе с остальными поспешили к воротам Меара.
     Глаза огненных хамелеонов не имели зрачков и крепились к голове с помощью тонюсеньких выростов. На спине у каждого из них имелась пара хилых крылышек такого же призрачно-голубого цвета, как и их слюна. Страшно было от одной мысли, что эти крылья способны поднять омерзительных тварей в воздух.
     Элиен бросил на Леворго вопросительный взгляд. Если спасение близко, то какой смысл дальше оставаться на лестнице? Быть может, стоит бежать?
     - Мы должны дождаться, пока гады повылазят все, до последнего. Нам не убежать от них. Если мы сейчас не истребим их, оставшиеся разыщут нас позже. - Леворго, как всегда, читал в Элиене, как в раскрытой книге. - Когда я сделаю то, что требуется, - продолжал Леворго, - у меня не будет сил карабкаться наверх. Ты возьмешь меня на плечи и отнесешь к остальным. Смотри не свались отсюда. Я тяжел даже для Звезднорожденного.
     - Да, но как мне узнать, что ты сделал то, что требуется?
     - Как только тебе покажется, что я умер. Это будет верным признаком, - сказал Леворго, криво усмехнувшись.
     Вся стена по левую сторону от лестницы теперь, казалось, представляла собой сплошное огненно-красное полотнище, колышущееся на ветру. Крылья хамелеонов трепетали и нагоняли жар, заставлявший кожу покрываться испариной.
     Элиен отер со лба соленый пот. Быть может, подумал он, вовсе и не жар этому причиной.

***

     Леворго был мощен, словно зубр, прорывающийся сквозь заснеженную ласарскую чащу.
     Леворго был силен, словно тысячелетний дуб, добывающий свою силу прямо из центра земли.
     Леворго содрогался, словно бы у него под сердцем пробуждался вулкан,
     Леворго танцевал, словно тысяча дев с праздничных плясок Бледной Жатвы отдали ему свою ловкость и неутомимый Поток Движения теперь бурлил в его жилах.
     Теперь Элиен уже не замечал плюющихся тварей, надвигающихся по отвесной стене. Он смотрел на Леворго и только на него.
     - Все, что может летать, - летит. Всяк, кто может приказывать, - приказывает. Все, что может упасть, - падает. Пришло твое время. Приказываю, - сказал Леворго. Остального Элиен не понял.
     Мерный гул, который зародился где-то на периферии мира еще до того, как Леворго начал свой танец, начал нарастать и крепчать, превращаясь в нестерпимый грохот. И тут Элиен понял, к чему были обращены призывы Леворго.
     Стена, по которой струились орды огненных хамелеонов, мелко затряслась. Гул усилился настолько, что Элиену оставалось только заткнуть уши - он боялся оглохнуть.
     А потом стена, и каждый камень ее, и все хамелеоны, которые были на ней, обратились стеной коричнево-красной пыли. Пыль несколько мгновений сохраняла очертания стены-прародительницы, а потом разом ухнула вниз, словно обратилась свинцовым песком.
     Стоять остались только какая-то белая плоскость совсем уж неясной природы (и неопределимой толщины) и лестница, сиротливо повисшая в пустоте. Дело было в том, что эта белая плоскость, по-прежнему скрывавшая Меар от взора Элиена, совершенно не вмещалась в сознании и находилась на неопределимом расстоянии от лестницы. Таким образом, лестница, хотя умом Элиен и знал, что она покоится на колоннах, оказалась как бы в пустом пространстве.
     ?Да, сила Леворго велика. Но лишь теперь стало понятно насколько?, - подумал Элиен.
     И в этот момент его голень обжег плевок. Элиен обернулся. Хамелеон, которому чудом удалось соскочить на лестницу раньше, чем рухнула стена, был далек от намерения оплакивать своих погибших собратьев. ?Сыть Хуммерова?, - выругался сын Тремгора.
     Элиен в несколько прыжков оказался рядом с тварью и вонзил в нее меч. По ступеням растеклась кипящая лужа.
     Все. На его счету - один хамелеон против тысяч, уничтоженных Леворго.
     Элиен обернулся туда, где прежде танцевал Леворго. Раскинув руки, Хранитель Диорха лежал на широкой ступени. Элиен приложил ухо к груди мага. Сердце его, казалось, перестало биться, дыхания не было. Леворго сделал то, что требовалось, - избавил паттов от пресмыкающейся напасти - и... неужели ушел навсегда?!
     - Леворго! - Элиен тряс старца за плечо, но не получал ответа.
     Сын Тремгора взвалил Леворго на спину и начал подъем.
     В Урталаргисе есть лестница в тысячу пятьсот ступеней - она начинается на морском дне и оканчивается на вершине самой высокой скалы, величаво взирающей на варанский порт с высоты в пятьсот локтей. Когда-то Элиен поспорил с Шетом, что преодолеет ее бегом без передышек за семь коротких колоколов.
     Тогда ему удалось выиграть спор. Но на протяжении следующих двух дней, которые последовали за состязаниями, в его ноги вселилась такая тяжесть, что он сам себе казался золотой статуей, в которую по недомыслию мага-самоучки вселилась животная душа стрекозы.
     Неся на спине Леворго, Элиен с ужасом думал о том, что, когда ворота Лон-Меара закроются за его спиной, его будет ждать только худшее.

***

     Ворота были распахнуты, точнее - разрушены. Теперь, оказавшись на самом верху лестницы, Элиен видел, что трещина от магического удара Леворго рассекла стену наискось по всей высоте таким образом, что по левую руку от лестницы не осталось ничего, кроме не имеющей толщины, но непроницаемой белой завесы, а по правую - частично разрушенная, местами выщербившаяся, но в целом устоявшая стена.
     Также, судя по всему, тот участок кладки, который находился непосредственно под лестницей и над верхней площадкой, тоже устоял. Но во время могучего сотрясения левая створка ворот, а по форме это была