обернулся к своим.
     Вслед за стражей к "кричащей деве" поднялся Горхла и выжидающе поглядел на императора.
     Торвент сделал нетерпеливый жест правой рукой - чего, мол, глазеешь? Пора!
     Горхла перевернул свой топор - на другом конце его древка имелся трехреберный копейный наконечник. Горхла осторожно вставил его в ключевое отверстие на постаменте "кричащей девы" и провернул его на полный оборот.
     Плоть и разум четырех обреченных соединились в песне невыразимой муки с неодухотворенной бронзой и жадным до человеческой боли естеством "кричащей девы".
     И она закричала.

11

     Одиннадцать лет назад, когда корабль Гамелинов, носящий гордое имя "Жемчужина морей", настигли два файеланта враждебных Пелнов, Торвент, бывший тогда заодно с Гамелинами, впервые увидел "кричащую деву".
     Тогда его становой хребет помимо его воли вбирал разрушительный вопль чудовищного изобретения древних магов Алустрала. Тогда он выжил, хотя ужас тех минут остался с ним навсегда.
     Теперь, не то, что тогда, Торвент находился с безопасной стороны от огромного медного зеркала, имевшего форму раскрывающегося цветка, направляющего неслышный крик девы в сторону врагов. И он знал: варварам в рогатых шлемах теперь не позавидуешь.
     Гервериты находились в двухстах шагах от штурмовых щитов людей Алустрала, когда их накрыл сводящий с ума вопль.
     Строй герверитов замедлил движение. Дрогнул. Несколько самых чувствительных воинов упали на колени, обхватив голову руками.
     Потом гервериты побежали, оглашая окрестности Врат Хуммера оглушительными воплями ужаса..
     На их боках лопались застежки нагрудников. У многих носом пошла кровь. Вскоре черед дошел и до внутренностей...
     Но это было только начало. Мельчайшая дрожь, ползущая по земле, подобралась к стенам крепости.
     Торвент удовлетворенно кивнул и пошел к Горхле, который, опершись на древко топора, безучастно наблюдал за происходящим. Горхла не был кровожаден. Он всего лишь ждал, когда дева допоет свою песнь до конца.
     Угловая башня крепости не выдержала первой и рухнула, погребая под собой самых выносливых герверитов, которым посчастливилось добраться до ворот.
     Вслед за башней рухнули и примыкающие к ней стены - крепость Привратница доживала последние мгновения.
     Торвент поднялся по лестнице и оказался на площадке рядом с Горхлой.
     - Может, прекратишь? - предложил император.
     - Зачем? Она еще не кричала даже в полсилы. А потом ведь ее все равно придется оставить здесь. Экономить нам незачем...Ты же знаешь.
     - Мне не нужна мясницкая, - спокойно пояснил Торвент. - Мне нужны живые очевидцы того, что произошло. Люди, которым могли бы поверить их собратья.
     Горхла молча кивнул и вновь вставил свое древко-ключ в постамент "кричащей девы".
     Через несколько коротких варанских колоколов воины Хевров, Эльм-Оров и Ганантахониоров первыми прошли через Врата и ступили на землю Сармонтазары.
     За ними последовали Хозяева Гамелинов, Элай, Горхла и император под охраной беззаветно преданных Лорчей.

12

     Торвент прекратил бойню вовремя.
     Среди руин крепости уже не оставалось никого способного оказать сопротивление. Еще несколько коротких колоколов - и Торвента встретили бы одни изуродованные трупы.
     В плен были взяты сто шесть человек. Из их числа в здравом рассудке пребывало менее половины. Ну а среди пребывающих в здравом рассудке к большому неудовольствию Торвента сыскались лишь два десятка, сохранивших слух.
     Даже сохранившие слух и рассудок пленные никак не могли прийти в себя после пережитого кошмара. И только флягам с крепчайшим сельхом, которые всунули им в руки сердобольные лучники Эльм-Оров, оказалось под силу привести их в чувство. (Безумцев же Хевры по совету Харманы сразу уволокли подальше и там бесшумно перебили.)
     - Переведи этим людям, что Благородные Дома Алустрала дарят им жизнь, - попросил Торвент Герфегеста.
     Герфегест был уверен, что словосочетание "Благородные Дома" не скажет герверитам ровным счетом ничего. С трудом подбирая позабытые герверитские слова, Герфегест наконец процедил:
     - Освободители из Алустрала... дают... вашу жизнь обратно.
     Как ни странно, его поняли.
     Перекошенные жутью лица герверитов немного просветлились.
     Дальше дело пошло быстрее. Торвент говорил, а Герфегест более-менее складно перевирал услышанное на свой вкус.
     - Мы пускаем вас на четыре стороны... и хотим... чтобы ваша речь звучала везде... говорите о нашей силе... говорите о свободе... ее приносим мы обратно... победить нас нельзя... Октанг Урайн или Держатель-власти будет мертвым... дальше все кто об руку с Держатель-власти будут умирать без пощады... все кто встанет против Держатель-власти будут друзьями... будут жить в добре...
     Гервериты внимательно слушали незнакомца и их взоры наполнялись тревогой. Увы, из слов Герфегеста вытекало, что вместо вечного мира в Эру Благодатного Процветания Сармонтазара получила новую кровопролитную войну. И теперь они, фигурки Хаместира в руках безжалостных владык, должны теперь выбирать между гибелью от рук пришельцев и смертью от рук Друзей и Наблюдателей Властелина. Ибо тем, кто принесет с поля боя поражение, Властелином была обещана беспощадная кара.
     - Извини, господин, - перебил Герфегеста воин с отличительным знаком пятидесятника герверитского войска.
     Герфегест воззрился на смельчака.
     - Говори.
     - Мы благодарим тебя за наши жизни. Но мы не можем вернуться. Нас казнят как изменников. Сжальтесь же над нами еще раз! Не гоните от себя прочь!
     Герфегест перевел слова пятидесятника для Торвента. Император ответил герверитам:
     - Вы не стоите сожаления... уходите быстро... через полчаса вас начнем убивать мы.

ГЛАВА 16. БИТВА ПРИ ЛИННИГЕ

1

     Войско Синего Алустрала, пройдя через сокрушенные Врата Хуммера, начало свое неторопливое движение на восток, по лесистым склонам Хелтанских гор.
     Они продвигались в настойчивой методичностью землекопов, ведущих тайный лаз под неприятельскую крепость. Они проходили десять, очень редко двенадцать лиг за дневной переход. В конце каждого дня обозные рабы и так называемые "вольнонаемные рабочие" валили тысячи деревьев. Вокруг лагеря обустраивали сторожевые башни, засеки, местами отрывали ров и насыпали вал.
     Горхла, Торвент, Герфегест и Хармана, сменяя друг друга, попарно бодрствовали всю ночь у чаши со Слезой Намарна. Они ожидали попытки Урайна подослать им какую-нибудь ночную нежить или явиться с личным визитом, но Слеза Намарна, к счастью, пока что оставалась незамутненной.
     После бесплодного Пояса Хуммера, в котором люди Алустрала были вынуждены довольствоваться нищенской дневной пайкой в две кружки воды и ломоть вяленого тунцового мяса, Сармонтазара казалась страной из щедрой сказки. Ни Торвент, ни Хозяева Гамелинов не препятствовали вольностям продовольственных команд, которые каждые сутки отряжались от определенного Дома.
     Почти каждый вечер из очередного лагеря можно было видеть зарева пожарищ. Это люди Алустрала уничтожали все, что не могли унести с собой. Керки отчаянно защищали свое добро и свою честь. И уходили в небытие целыми деревнями.
     На десятый день отряд Эльм-Оров помимо огромного стада коз из разоренного селения, привел с собой много женщин. Торвент окинул их оценивающим взглядом и вынес свой короткий приговор:
     - Умертвить немедленно.
     - Да, но ведь все-таки женщины... - начал один из Сильнейших Дома Эльм-Оров.
     - Сердце воина должно служить победе, а не чреслам, - оборвал его Торвент.
     - Тогда, быть может, их следует просто отпустить? - несмело предложил начальник отряда.
     - Нет, император прав. Их следует умертвить, - ко всеобщей неожиданности, это был Элай.
     Зло прищурившись, сын Элиена добавил:
     - Они видели наш лагерь. Они видели, как мы расставляем дозоры. Если они уйдут - считайте, что враг знает о нас все.
     - Какая чушь! - фыркнула Хармана.
     - Чушь? - Горхла издевательски склонил голову набок. - Чушь? А ты вспомни поцелуй слуги Хуммера.
     К удивлению всех, но только не Торвента и Герфегеста, Хармана мгновенно замолчала и отошла в сторону.
     Это было одиннадцать лет назад на Дагаате. Но Хармана помнила все так же отчетливо, как если бы это случилось вчера.
     - Хорошо, - Герфегест тяжело вздохнул. - В наших рядах не должно быть никаких колебаний, никаких споров. Если мы не будем подчиняться императору беспрекословно, мы точно погибнем и притом погибнем бесславно. Пленных надо умертвить.

2

     Голова Властелина раскалывалась от чтения панических донесений, которые присылали с западных границ Эры Благодатного Процветания Наблюдатели, Посланцы и Советники.
     Врата Хуммера сокрушены. Крепость Привратница уничтожена необъяснимым образом.
     Уцелевшие гервериты из гарнизона Привратницы наводнили западные Уезды дикими слухами о невиданной магической мощи пришлецов из Синего Алустрала. Разумеется, все паникеры были выловлены и истреблены местными сторожевыми отрядами, но слухи успели распространиться с неимоверной быстротой.
     Вольный Уезд Керков разорен с жестокостью, бессмысленность которой была в новинку даже для Властелина. Местные воины ничего не могут противопоставить обнаженным размалеванным чудовищам ("Это Лорчи, конечно", - подумал Урайн) и мощным алустральским лукам высотой в человеческий рост. Наблюдатель Вольного Уезда Керков пленен и привселюдно четвертован как приспешник Властелина.
     Дальше следовали еще более странные новости. Пройдя земли керков, войско Алустрала вдвое увеличило скорость передвижения, вот уже третий день проходя около двадцати лиг за день. И это несмотря на плохие и немногочисленные дороги, которыми издревле славна Земля Герва!
     Так или иначе, получалось, что армия Алустрала достигнет Столицы самое большее через сорок дней. Даже если сбавит темп в подтопленной частыми дождями центральной части Талайской равнины.
     Смена ландшафта и народов, его населяющих, никак не повлияли на настроения людей Алустрала. Они были столь же жестоки, как и раньше. Люди разбегались из селений Вольного Уезда Герва на север и на юг - подальше от страшных воинов с Тунцами и Турами на больших круглых щитах. Все в один голос просили помощи из Столицы.
     Властелин ухмыльнулся. Конечно, помощь придет. Конечно, он победит в этой войне. Но просто удивительно, до чего глупы люди Алустрала!
     Ведь даже с точки зрения Права Народов (которого, впрочем, уж год как нет) он, Властелин, будет в этой войне доблестным и благородным избавителем, а они, пришельцы - исчадиями самого Хуммера. И когда их сотнями будут сжигать на своих огненных празднествах гервериты, никто не обронит ни слова жалости. А потом все радостным кличем поприветствуют вторжение Сармонтазары в Синий Алустрал.
     По неслышному зову Властелина в тронный зал новой цитадели Тайа-Ароан, воздвигнутой нарочно посреди прежнего дворца свела, явились хушаки.
     Он созвал их всех в Столицу еще десять дней назад, как только поступило первое донесение о падении Врат Хуммера. Сегодня утром Хегуру наконец-то доставил последнего, Лоскира.
     Хушаки выглядели, как всегда, бодро и подтянуто. Только в глазах Лоскира придирчивый взгляд Властелина уловил мимолетную тень какой-то новой, дерзкой мысли. Наверное, совсем одурел от работы там, в Суэддете.
     - Ну вот что, мальчики, - сказал Властелин, подымаясь с трона. - Вы, я думаю, догадываетесь, зачем я собрал вас в Столице.
     - Чтоб вместе повеселиться, да? Выпить там, по девочкам пробежаться, тако-ое... - подмигнул проницательный Шотор.
     - В определенном смысле да, - благосклонно кивнул Властелин. - Нам предстоит последняя, но большая бойня. Из Алустрала привалило очень много сердитых мужиков, с которыми надо расправиться одним ударом. Это так же просто, как в свое время было одержать победу на Кассале, и, пожалуй, даже легче, чем взятие того самого городишка, где мы с вами сейчас находимся.
     - Так идем прямо щас! - неожиданно предложил Двайр. Обычно он предпочитал молчание. - Всемером да еще с Девкатрой мы вынесем из всех!
     Властелин улыбнулся. Улыбка получилась несколько напряженной.
     - Вынесем. Но помни, что им удалось вскрыть Врата Хуммера. Помни, что они разнесли Привратницу в пыль, а это, казалось бы, умеем делать только мы. И, главное, я уже посылал к ним Девкатру.
     Этого никто из хушаков не знал. Их благообразные лица варанских вельмож вытянулись в тупом недоумении.
     - Да, посылал. Я дал ему очень простое задание - убить людей, в чьих руках клинки Стагевда. Есть там такие клинки, кто не знает. Так вот, Девкатра не смог сделать этого. Он уже почти подобрался к ним, но Хозяева Гамелинов подняли тревогу. И один человек его не пустил.
     - Кто? - в два голоса выдохнули Лоскир и Шотор.
     - Элай, сын Элиена. Он оказался неожиданно силен. Ему удалось отогнать Девкатру.
     - М-да, - Фарг почесал затылок. - Знаешь, батя, по-моему пора твоего Девкатру отправить на ветеранское пособие. Что-то он слаб стал.
     - Нет, - серьезно ответил Властелин. - Просто люди Алустрала оказались достаточно сильны. Но мы сильнее.
     Последние слова были сказаны так, что хушаки на несколько мгновений ссутулились, словно бы ожидая удара бича. Батя был в голосе.
     Довольный произведенным впечатлением, Властелин продолжал уже вполне благодушно:
     - Итак, мальчики, война. Как я ее вижу? Очень просто. Гаасса окс Тамай и его флот отправятся вверх по Киаду. За ним будут стоять Двайр и Сав.
     - Извини, батя, а зачем по Киаду? - осведомился Двайр. - Мы ж с ними разминемся.
     Властелин снисходительно скривился.
     - Да, Двайр, они, конечно, пойдут немного севернее. Но разминуться вам никак не удастся. Люди Алустрала никогда не решатся оставить вас у себя в тылу. Они будут вынуждены остановиться и принять сражение. Удовлетворен?
     - Да, батя, хотя это и не девка, конечно.
     Хушаки осклабились. Властелин тоже. Впрочем, он быстро стал серьезен и продолжил:
     - Грюты во главе с Сарганной пойдут вдоль берега Киада вместе с варанским флотом. С грютами - Фарг, Шотор и, разумеется, наша милая Ийен. Там же будем я и Нальк. Ну, Хегуру с Девкатрой - понятно. А ты, Лоскир, подымай ре-тарскую армию и веди ее в Орин. Когда будет готово Последнее Оружие?
     - Оно уже готово, - не без самодовольства ответил Лоскир. - Мне здорово помог Кальт, Советник Провинции.
     - Так что же ты молчишь? - Властелин нахмурился, хотя новостям был обрадован. - Это же меняет дело!
     - Ну знаешь, батя... Во-первых, ты раньше не спрашивал, а, во-вторых, отягощенные Оружием мы сможем достичь Орина не раньше чем через шестьдесят дней.
     Это было правдой. Это Властелин и сам знал. А через тридцать пять, самое большее - сорок, пришельцы достигнут Орина. Можно, конечно, посидеть двадцать дней в осаде, но не зашевелились бы от этого в разных там головах разные всякие плохие мыслишки... В харренских головах и тернаунских головах тоже.
     Нет. Надо выйти навстречу армии вторжения. В конце концов, тянуть нечего.
     - Хорошо, Лоскир. Тогда все как я сказал. Возвращайся в Суэддету и веди войско с Оружием в Орин. В конце концов, когда мы разгромим людей Алустрала здесь, нам все равно потребуется идти к ним в логово, штурмовать Рем Великолепный. А для этого Оружие нужно иметь под рукой.
     - Слушай, батя, а может я лучше с вами пойду? В битве от меня польза еще какая, а над обозом присматривать - и Кальту по силам.
     Властелин пристально посмотрел в глаза Лоскиру.
     - Вот и хорошо. Этот твой Кальт пусть смотрит за обозом, а ты, Лоскир, смотри за Кальтом. Ты должен быть там, где Оружие. За своих братков не волнуйся. Развеем пепел вонючих алустральским рыбарей по всему Междуречью!

3

     Торвент не знал, когда войско Властелина вышло из Орина. Но Торвенту было, по большому счету, все равно. Он не сомневался в том, что Урайн рано или поздно выйдет навстречу армии Алустрала. Хотя бы для того, чтобы не утратить ореол всемогущества в глазах подданных Эры Благодатного Процветания.
     Поэтому Торвент воспринял как должное сообщение начальника передового дозора о том, что в близлежащих герверитских селениях болтают о приближении Властелина.
     На следующий день удалось кое-что уточнить. Оказалось, варанский флот движется вверх по Киаду, а следом за ним, по берегу, идет грютская конница. Разумеется, в армии Властелина имелись и гервериты, и нарабитские пращники и аргинская легкая пехота, но всю эту шушеру Торвент в расчет не брал. Ее и сам Властелин не мог воспринимать сколько-нибудь серьезно. Так - мальчики для компании.
     Проходя землями герверитов, Герфегест не без удивления отмечал, что в его времена здесь все было совсем не так. Дико. Неприютно. Мрачно. Но когда в Орине воцарился Элиен и прошли годы, гервериты частично отошли от охоты, рыбной ловли и умеренного разбоя, превратившись во вполне трудолюбивых пахарей.
     О переходе герверитов к систематическому земледелию по лучшим харренским сельскохозяйственным трактатам Герфегест, в первую очередь, судил по отличной пшенице и прочей провизии, которую в изобилии поставляли продовольственные команды. Ну а уже во вторую очередь - по обработанным полям, которые все чаще встречались на их пути.
     На двадцатый день пути лес окончился. До самого горизонта тянулось бескрайнее поле. Вдали, к северу, виднелась большая деревянная крепость. Это был Линниг - столица герверитов, а с прошлой зимы - главный город Уезда Герва.
     Герфегест долго не мог оторвать взгляда от словно бы нарисованных на тончайшем шелке осеннего воздуха, удивительно высоких башен Линнига. И только разговор между приближающимся Торвентом и начальником передового дозора вывел Герфегеста из оцепенения.
     - Ты не ошибаешься?
     - Нет, ошибки быть не может, Первый Сын Синевы. Это были именно грюты. В огромном числе. А на реке я видел большие трехъярусные корабли, похожие на наши файеланты.
     - Слышал, Герфегест? - осведомился Торвент у Хозяина Гамелинов.
     Герфегест не успел ответить, потому что в этот момент, растолкав телохранителей, к ним присоединилась Хармана.
     - Зрак Намарна замутился! - взволнованно выкрикнула она едва ли не прямо в лицо Торвенту.
     - А что думает по этому поводу наш юный Звезднорожденный? - иронично осведомился император.

4

     Нет, так не начинаются правильные сражения, о которых столь много писал Хаулатон. Так - в кровавой сумятице, сумбуре, хриплом лае сотников и тысяцких - начинаются только сражения между двумя сильными, жестокими, нетерпеливыми и насмерть перепуганными врагами.
     Гогочущая масса грютских конных лучников появилась на правом фланге алустральского войска неожиданно, как океанский шквал. На Ганантахониоров, поспешно перестраивающихся из походной колонны в боевые порядки, обрушилась плотная туча стрел.
     Контуры строя, которые только-только начали проступать из бесформенной массы шлемов, щитов и доспехов, вновь безвозвратно расплылись. Легкие теагаты Хок и Алд превосходно выполнили свою задачу - привести врага в замешательство и удобрить почву для тяжелой кавалерии.
     Но Торвент не даром готовился к войне как одержимый, муштровал войска, сажал на кол нерадивых, повышал в чине расторопных.
     Когда в самую гущу Ганантахониоров врезались грютские рубаки в тяжелых кожаных доспехах, молотя кавалерийскими седельными мечами налево и направо, Ганантахониоры по команде ударились в бегство. Они откатились назад, оставив под копытами грютских коней немало своих. Но когда теагат Авента, окрыленный легкой победой, увлекся преследованием, во фланг ему ударил сомкнутый строй тяжелой пехоты Хевров. А спины бегущих Ганантахониоров скрылись за несокрушимой стеной щитов с гербами Синего Тунца.
     Из-за щитов грянули дальнобойные луки Орнумхониоров. Сарганна, сквозь зубы цедя святотатства, приказал трубить отход.
     Час пробил. Сейчас или никогда - эта истина предстала перед Торвентом осязаемо и зримо. Либо они погибнут все до единого и Круг Земель навсегда погрузится