бы отлитого из чугуна.
     Властелин с трудом оторвал правую руку от головы и протянул ее к мечу. Меч отскочил в сторону.
     - Осторожно, батя, руку покалечишь.
     Из тумана возникла рукоять с ослепительно-белым яблоком. Властелин резко схватился за нее, как утопающий за соломину.
     Ему сразу же полегчало. Правда, не до конца. Но все-таки, теперь он мог видеть.
     Хушаки. Сплавленная в стеклянистую корку земля под ногами. Крохотное красное солнце. Бесцветное небо.
     И до сих пор целое бронзовое зеркало "кричащей девы", которая, кажется...

ГЛАВА 17. ЯРОСТЬ ВОД АЛУСТРАЛА

1

     Элай победил и ушел победителем. В его глазах застыла легкая насмешка превосходства, которой даже Хармане, знавшей сына Элиена лучше других, никогда раньше видеть не доводилось. Его красивое лицо было обезображено спорыми струйками крови, которая стекала из ноздрей, с уголков губ и из лопнувших вен на лбу. Сердце Элая безмолвствовало.
     Элай победил. Стена Сокрушения на изумленных глазах Хозяев Гамелинов расползалась лохмотьями черной гари, словно бы сгоревший ветхий парус.
     Рев мироздания затихал. "Кричащая дева" была цела. Горхла повернул древко-ключ, высвобождая ее губительный безмолвный крик.
     - Сын Элиена все-таки стоил своего отца, - покачал головой Торвент. - А я думал, он просто избалованный засранец.
     Хармана грустно улыбнулась. Герфегест окинул тело Элая отсутствующим взором.
     - Элай всего лишь искупил свою вину перед Кругом Земель и перед Домом Гамелинов. Он исполнил свое долженствование и умер воином. Мы похороним его со всеми почестями, какие установлены для Хозяина Дома.
     - С императорскими почестями, - настоял Торвент.
     - Хорошо, с императорскими.
     Герфегест поднял глаза на своего сюзерена.
     - Но прежде, Первый Сын Синевы, мы должны сделать то, ради чего пришли сюда.

2

     Синий Алустрал славился многим. Превосходными кораблями, непревзойденным коварством владык, исполинскими каракатицами и Войной Всех Против Всех. Но кроме раззолоченных доспехов и гребнеувенчанных шлемов, кроме могучих файелантов и затейных полусамострельных стрелометов, в Алустрале было оружие, о котором в Сармонтазаре не знали почти ничего.
     Оружие, подчас незаменимое в морских сражениях. Это было живое оружие и называлось оно "нагиры".
     Приуготовляя поход в Мир Суши, Торвент учел многое. Недаром он в свои далеко неполные тридцать прозывался Мудрым. И, несмотря на то, что война затевалась на сухопутье, не были забыты и нагиры.
     Их было совсем немного - шестьдесят девять. Семидесятым был их командир. Остальные - а их во всем Алустрале едва ли насчитывалось больше полутора сотен - были выбракованы придирчивым Торвентом.
     В Синем Алустрале нагиры обычно пользовались дельфинами. На Киаде ни о каких дельфинах не могло быть и речи. Торвент учел и это. Были изготовлены воздушные колокола.
     Ранним утром, когда Торвент уже знал о приближении варанского флота и неизбежности встречи с войском Властелина, все нагиры вместе с половиной запасов Тумана Огненной Травы и воздушными колоколами были высланы в густые тростниковые плавни вдоль северного берега Киада.
     Когда началось сражение, пять воздушных колоколов, каждый из которых вмещал двух нагиров, двинулись под водой вниз по течению реки. Остальные нагиры, укрывшись в лесу, занялись сооружением плотов.
     И даже когда Стена Сокрушения отрезала их от остального войска, они невозмутимо продолжили свою работу. Ведь они получили приказ из уст самого императора! Даже если бы Киад на глазах нагиров обратился вспять, обессмысливая их работу окончательно, никто из них не усомнился бы в мудрости Торвента Мудрого.

3

     До сего момента варанское войско играло роль безучастных наблюдателей. По замыслу Властелина, в сегодняшнем сражении оно должно было отрезать людей Алустрала от Киада и тем самым воспрепятствовать бегству правого крыла армии вторжения от Стены Сокрушения. И только.
     Всю кровопролитную работу, которую обычно на поле брани выполняет сталь, должна была взять на себя Стена Сокрушения. Но Элай, обратив через себя мощь Властелина и хушаков, разрушил этот превосходный в своей простоте план. Теперь варанцам предстояло испытать на себе жестокий рок войны.
     Вопль "девы" обрушился на варанские ряды прежде, чем Властелин окончательно пришел в себя.
     Первые мгновения варанцы не чувствовали ничего. Но по мере того, как крик "девы" усиливался, варанцы занервничали.
     В Сармонтазару в свое время просачивались смутные слухи о каком-то чудовищном оружии Алустрала под названием "немая погибель". Но болтунам по приказу Властелина отрубали пальцы и вырезали языки. Как увесисто шутил Урайн, "вот вам и немая погибель". Тем самым у прочих как бы вырезались и сами мысли об алустральских колдовских изобретениях, и сам тот таинственный орган, посредством которого человек боится.
     Но когда по коже варанцев пошла невесть откуда взявшаяся отвратительная мелкая зыбь, загнанные вглубь страхи поднялись на поверхность. А когда у многих воинов в передних рядах пошла носом кровь, над рядами вознесся панический вопль: "Немая погибель, братцы!"
     Смутьян пал от меча сотника, но почти сразу вслед за этим сам бдительный страж порядка упал на колени, выпуская из рук окровавленный меч. Тетива терпения ближайших воинов лопнула и они, уже не помня себя от страха, бросились назад.
     В задних рядах варанского строя тоже начали чувствовать что-то неладное. Паника распространилась со скоростью огня, пожирающего стог пересушенного сена.
     Вслед за паникой пришла смерть. Все правое крыло варанского войска, затопленное волной ужаса, ударилось в бегство. Вслед за правым крылом бросились бежать и остальные - даже те, до кого вопль "девы" доходил ощутимо слабее или вообще не доходил.
     Властелин и хушаки, совершенно нечувствительные к крику "девы", с презрением смотрели на побелевшего Гаассу окс Тамая. Друг Вольной Провинции Варан еле стоял на ногах, но дать волю своему ужасу перед лицом Властелина не мог.
     А крик "девы" еще только входил в полную силу...

4

     Сарганна полностью утратил понимание происходящего. В самом начале сражения его легкая конница с разлету обрушилась на людей Алустрала, но была отогнана умелыми лучниками.
     Потом на грютов, казалось бы самоубийственно, бросились воины с тростником на щитах. А за ними - другие, с гербом в виде большой ширококрылой птицы, имени которой Сарганна не знал.
     Потом - страшное пламя, которое, казалось, способно решить судьбу сражения за считанные минуты. Но Ийен спасла грютов, а на людей Алустрала двинулась Стена Сокрушения, уже один раз виданная Сарганной в битве на Кассале.
     И вот теперь Стена исчезла, а на левом фланге, где стоят варанцы, творится нечто неописуемое. Теагаты Сарганны топтались перед Хеврами и Пелнами, приводя строй в порядок после огненного шквала. Воняло горелым мясом.
     - Чего ждешь, грют?
     Это была Ийен, которую Сарганна уже считал погибшей. Она гордо восседала на чужом коне, подобранном среди смятенных теагатов вместо собственной лошади, которая сдуру сбросила Ийен и исчезла в неизвестном направлении.
     Ийен выглядела бесконечно усталой. Ее губы посинели, сделались почти черными. Но она была жива, невредима и весела каким-то безумным весельем.
     Сарганна, Друг Вольной Провинции Асхар-Бергенна, еще никогда не слышал, чтобы Ийен называла его вот так, пренебрежительно: просто "грют". Впрочем, будучи человеком умным, он понимал, что обижаться на Ийен нельзя.
     Во-первых, она спасла его армию от разгрома. А, во-вторых, чересчур обидчивые Друзья Провинций с удивительной легкостью превращаются во Врагов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому Сарганна сдержанно спросил:
     - Есть какие-то новые указания Властелина?
     Ийен презрительно выпятила губы и заговорила, подражая грютской речи:
     - Какой же ты мужчина, ай!? Тебе что - пока яйца не протухнут ждать здесь, ай!?
     Сарганна широко улыбнулся:
     - Так бы и сразу. А то ведь неясно, что еще там заготовлено у этих морских крыс.
     - Ничего у них больше нет, кроме неуемной злобы, - убежденно и очень серьезно сказала Ийен. - Но Стена Сокрушения сегодня не прошла. Поэтому придется растоптать морских крыс просто так, как в старые времена. Как ваш Эстарта некогда растоптал армию Дотанагелы в Тучном Побоище.
     Сарганна улыбнулся еще шире, дурачась:
     - Ай, понимаю, ай! Как в старые времена - ай, хорошо!
     Послушные воле гоад-а-рага, теагаты вновь двинулись вперед.
     Гервериты, которые прикрывали Линниг, понимали в происходящем еще меньше, чем Сарганна. Вдобавок, с ними не было Друзей Властелина. Один только завалящий Наблюдатель (троюродный племянник бывшего царя). Поэтому Сарганне пришлось послать к ним гонцов с приказом на общее наступление. Чего ждать? Ждать нечего!
     Туман Огненной Травы был исчерпан. "Оливковое пламя" поглощено неведомым колдовством. У людей Алустрала в центре боевых порядков не оставалось ничего, кроме обычных секир, мечей и ратного искусства.
     Тяжелая масса грютов неумолимо надвигалась. Честная схватка была неминуема. Тарен Меченый отдал Пелнам и Хеврам приказ на жесткую оборону. Если им и удастся устоять против тяжелой конницы, так только в плотном построении, ощетинившемся длинными копьями.
     Один из знаменосцев упал, пронзенный стрелой. Тарен в оцепенении следил, как оседает наземь его родственник, облаченный в зеленый плащ. Десница главы Дома Пелнов опередила рассудок и успела перехватить древко знамени прежде, чем оно рухнуло ему под ноги.
     "Мы обречены", - думал Тарен, вгоняя древко знамени в землю на добрый локоть.
     Знамя будет стоять здесь. Но он, Тарен, сейчас пойдет вперед. Ему вовсе не хотелось стать прежде времени соломенным болваном для грютских лучников - знаменосцев всегда убивают первыми.

5

     "Мы спаслись от Стены Сокрушения, но по-прежнему все висит на волоске", - бесстрастно подумал Горхла, наблюдая с вершины деревянного помоста "кричащей девы", как волна грютских теагатов, волоча с собой разноцветные шелковые знамена-драконы, захлестывает Хевров и, обтекая их выдвинутый вперед клин, накатывает на Пелнов.
     "Дева" захлебывалась собственным криком.
     Что наступит вслед за этим, Горхла знал слишком хорошо. Сейчас ее уже не остановить - слишком уж она раскричалась, не то что перед Вратами Хуммера.
     Горхла поспешно покинул площадку.
     Казалось, что варанское войско сметено яростным ураганом невиданной силы. Варанцы бежали безостановочно, оставив лежать недвижно или корчиться на земле в мучениях тысячи своих воинов. Спаслись лишь самые быстроногие.
     Властелин и пятеро хушаков делали все, что было в их силах. Но свет изумрудной серьги в ухе Властелина был чересчур слаб, а его голос, некогда способный перекрыть боевой клич целой армии, теперь казался всего лишь воплем сварливого сотника.
     Варанцы бежали к кораблям. Только Властелин со своей свитой, да еще струхнувший от страховидности всего сущего Хегуру оставались на месте, как маленькая скала посреди бурного потока.
     Горхла ступил на землю и успел отогнать ближайших Лорчей от деревянной башни. Вслед за этим "кричащая дева" лопнула с печальным звоном.
     Не успели ее обломки попадать на выставленные над головами щиты воинов, как из алустральских боевых порядков вычленилась и устремилась точно по направлению к Властелину грохочущая колонна воинов.
     Это были Эльм-Оры, Лорчи, немногочисленные Гамелины. С ними шли Торвент, Хармана, Герфегест. Ядро армии Синего Алустрала.
     Император знал, что дорого каждое мгновение. Властелину могут прийти на помощь грюты. Властелин может восстановить повелевание Девкатрой. Властелин, в конце концов, может прекратить панику среди варанцев.
     Все решает время. И времени сейчас совсем мало.

6

     - Батя, она, кажется, замолчала, - заметил Шотор как бы между прочим, присаживаясь на корточки над упавшим Гаассой окс Тамаем. Он приложил ладонь к шее варанца - не надеясь, впрочем, услышать отголоски биения его сердца.
     Шотор имел в виду "кричащую деву". Но Фарг насмешливо осведомился:
     - "Она" - это "Сиятельная князя"?
     Бывший Первый Кормчий, бывший Сиятельный князь, бывший Друг Вольной Провинции Варан...
     Несколько коротких колоколов назад Гаасса окс Тамай обрел свою смерть - столь же странную, по-своему величественную и по-своему презренную - как и вся его жизнь. Гаасса окс Тамай не мог перед лицом Властелина удариться в бегство вместе со своими людьми. И он держался до конца, превозмогая отвратительную дрожь в становом хребте и боль, разрывающую сознание в клочья.
     - Еще бы не замолчала, - деланно отмахнулся Властелин, - если она разлетелась в мелкие клочья!
     В действительности же Властелин был угрюм и подавлен. Варанское войско как организованная сила перестало существовать. Теперь варанцы, словно огромное стадо насмерть перепуганных баранов, топтались у берега Киада, частью громоздясь на галеры, частью бросая стыдливые взгляды через плечо.
     Девкатра не откликается на его призывы. Коготь Хуммера почернел, как ночь. И только хушаки бодры и веселы. Ну этим бы по жизни все смеяться...
     Надо было что-то делать. Что-то предпринимать. И в то самое мгновение, когда Властелин принял решение направиться к Сарганне и выиграть сражение, возглавив грютов и герверитов, Фарг неприятно переменившимся голосом заметил:
     - Милостивый гиазир Урайн. К нам гости.
     Еще никогда хушаки не были столь вежливы. Они никогда не называли его ни "Урайном", ни тем более особенно зловещим в их устах "милостивым гиазиром".
     Властелин остолбенел. Прямо на них с пугающей быстротой надвигались обнаженные люди, размалеванные охрой и "медной зеленью".
     Лорчи. Но не только Лорчи. Среди прочих, Властелин увидел штандарт с Черными Лебедями. Ну а где Гамелины - там и их Хозяева. Хармана и Герфегест. Давненько не виделись. С самого Наг-Нараона. Но тогда встреча вышла чересчур сумбурной.
     И только теперь Властелин осознал то, что, похоже, мгновение назад осознал Фарг.
     Шестеро в поле не воины. Даже если один из них - Звезднорожденный, а остальные пятеро - дионагганы.
     Теперь - не воины. Потому что сын Элиена, расплатившись своей жизнью, выкупил и обратил в ничто девять десятых их силы. А "кричащая дева" смела варанские ряды, прикрывающие их, как дуновение ветерка - легчайшую пушинку.
     Никто не заметил, как нетопырь Хегуру, подрагивая от вожделения, воспользовался всеобщим замешательством и, вырвав глаза Гаассы окс Тамая, быстро сожрал их, воровато озираясь.
     Нетопырь зря страшился наказания за невоздержанность. Когда Властелин бросил на него вроде бы ничего не значащий рассеянный взгляд, этот взгляд в действительности выражал простую, но важную мысль: только в крыльях нетопыря Хегуру отныне видит свое спасение Властелин Эры Благодатного Процветания.

7

     Люди Алустрала неумолимо приближались.
     Властелин украдкой посмотрел на хушаков.
     Фарг озабоченно покусывал нижнюю губу. Двайр и Сав, словно сговорившись, вложили клинки в ножны. Нальк в прострации воззрился на окровавленную пасть Нетопыря. Шотор подобрал из-под ног ком земли и легонько подбрасывал его на ладони.
     - Послушайте, милостивый гиазир, а зачем вы отослали эту суку, Ийен, к Сарганне, а?
     Властелин не ответил. Он хотел дослушать до конца, не перебивая. Даром, что глаза застило слепым бешенством от первых же звуков хушачьего голоса - противного, наглого, развязного. Последний раз хушаки пытались так разговаривать с ним еще в Варане.
     - Ведь, будь она с нами, - Шотор нервно возвысил голос, - мы могли бы учудить сейчас "Лук Гестры" и превратить этих, - хушак указал неопрятным ногтем на приближающийся штандарт Гамелинов, - в кучу угольев.
     Краем глаза Властелин заметил, что Двайр и Сав - опять же, словно по команде - потянули мечи из ножен. Властелин, однако, продолжал хранить молчание.
     - И вот теперь получается, милостивый гиазир...
     Шотор в бессильной злобе швырнул ком земли в направлении Лорчей. До них оставалось шагов двести. Ком земли с легкостью преодолел это расстояние и, со слабым хлопком развалившись на сноп искр, исчез над головами людей Алустрала. Это было все, на что хватило силы Шотора.
     - ...получается, что мы будем вынуждены либо драться на мечах с этим мужичьем, как последние смерды, либо...
     Шотор ударил Урайна носком сапога под колено, но тот, ожидавший чего-то подобного, притворно ойкнул и отдернул ногу. В следующее мгновение Шотор выронил вместе с отрубленной кистью меч дионаггана, уже готовый сверкнуть гибельной молнией над головой Урайна.
     - ...либо преподнести этому мужичью мою голову, чтобы откупиться?! - яростно прохрипел Властелин, отскакивая назад.
     Нетопырь Хегуру угрожающе зашипел и бросился на Налька. Тот, резко обернувшись, махнул мечом перед оскаленной рожей твари. Шотор орал благим матом.
     - Так вот, глупцы, - Урайн парировал выпад Двайра и уклонился от меча Сава. - Вам суждено погибнуть в любом случае...
     Коготь Хуммера все еще сохранял часть своих сверхъестественных свойств. Меч Двайра, повторно повстречавшись с ним, разлетелся вдребезги.
     Нальк полоснул нетопыря мечом по глазам, но было поздно. Полуослепленная тварь повалила его и в следующий момент Нальк захлебнулся кровью, которая хлестала из его разодранного горла. Хегуру, уже не таясь, сожрал глаза Налька, философично проворчав: "А обещал мои съесть, змеиная кровь..."
     - ...в любом случае, потому что вашей смерти хотят все. Все!!!
     Властелин обманным движением усыпил бдительность Сава, дал ему рукоятью меча по затылку и, когда тот неловко валился лицом на землю, перерубил хушаку позвоночник.
     Фарг тем временем отшвырнул свой меч. Никто не заметил, когда он успел пройти навстречу Лорчам тридцать шагов. Фарг сделал тридцать первый и, широко расставив руки, что было мочи закричал на варанском языке:
     - Я есть Нар окс Нон! Я сдаюсь! Сдаюсь!
     К огромному удивлению Властелина, который только сейчас, вскакивая на спину Хегуру, обратил на Фарга внимание, его не постигла смерть от удара алустральской секиры. Двое Лорчей скрутили хушака, а остальные со всех ног понеслись прямо на него, на Властелина.
     Хегуру был ранен. Но лететь он мог, хотя гнусная слизистая кровь залила ему всю морду. Кое-как оторвавшись от земли, нетопырь поднялся в воздух. Шотор, перехвативший меч левой рукой, в припадке последней злобы пытался достать его мягкое подбрюшье.
     Он забыл об осторожности. Классически кавалерийский удар Когтя Хуммера - прямая отмашка сверху вниз - едва не расколол Шотору череп. Хушак отлетел назад, заливаясь кровью.
     Не считая трусливого Фарга, хушаков осталось двое: дважды раненый Шотор и Двайр, подобравший взамен своего меч Сава.
     Властелин гнал Хегуру на восток. Он не видел, как Двайр крепко обнял Шотора, а когда он отпустил своего "братка", тот был уже мертв - меч Сава пронзил его насквозь.
     Потом Двайр криво улыбнулся Лорчам и ушел в небытие вслед за Шотором.

8

     - У-ушш-шел, с-сыть Хуммерова! - досадливо прошипел Торвент, глядя, как Хегуру тяжело набирает высоту.
     - Зато нам достались трупы пяти самых главных варанцев. Это Гаасса окс Тамай - узнаю мерзавца - а это четверо членов бывшего Совета, - Герфегест небрежно пнул одного из мертвых хушаков, облаченных в личины давным-давно умерщвленных истинных варанцев. - А Урайн от нас никуда не денется. Через пару недель будем в Орине.
     - Ты так уверен в победе? - спросил Торвент.
     Вопрос Торвента был отнюдь не риторическим. Властелин-то, конечно, позорно бежал, но оставались еще грюты, гервериты, да и варанцы, в общем-то, тоже.
     - Я всегда уверен в победе и лишь поэтому еще жив, - отрезал Герфегест, оглядываясь назад, где гром и рев рукопашной схватки сотрясал небеса над Пелнами.
     Хармана никак не могла отдышаться после стремительного броска против Властелина. Она пристально глядела на Налька.
     Лицо его, обезображенное