конторы.
     Странно было слышать, как человек, который, по сути, являлся королем преступного Лондона, говорит о своей "конторе", словно он адвокат или клерк.
     - Мой муж вчера уехал в Уинтердейл-Парк, поэтому ему ничего не известно о моем исчезновении, - пояснила я. - Но он вернется в Лондон сегодня вечером.
     - Понятно. - Клэвен посмотрел на меня тяжелым взглядом, напомнившим мне Филипа. - Позволите дать вам один совет, леди Уинтердейл? Не отходите от вашего мужа ни на шаг, пока мы не разрешим эту загадку. Вы совершили непростительную глупость, отправившись одна в Воксхолл.
     - Я поехала туда не одна, - возразила я, - а с друзьями. И среди них был ветеран испанской кампании!
     - Сражаться в битве - это одно, уличная драка - совсем другое. Еще раз повторяю, никуда не ходите без мужа. - Клэвен повернулся к мистеру Трегрю:
     - Найми кеб, Колин. Пусть он подъедет прямо сюда. А потом передашь пару слов Алфу и Джему.

Глава 22

     Клэвен сам проводил меня и Марию на Гросвенор-сквер. Кэтрин и Фрэнк выбежали в холл, как только услышали, что Мэзон произнес мое имя. Кэтрин бросилась мне на шею.
     - Его светлость дома? - спросил Клэвен Мэзона.
     - Хозяин уехал по делам в имение, - ледяным тоном ответствовал Мэзон. Очевидно, несмотря на то что Клэвен был одет в приличный синий сюртук и желтовато-коричневые панталоны, а в речи напрочь отсутствовал какой-либо акцент, дворецкий все же решил, что этот громила недостоин называться джентльменом.
     Я высвободилась из объятий Кэтрин и, не обращая внимания на Фрэнка, который засыпал меня вопросами, подошла пожать Клэвену руку.
     - Спасибо вам, мистер Клэвен, - горячо поблагодарила я его. - Я скажу моему мужу, что вы помогли мне добраться до дома.
     - Передайте Филипу, чтобы он зашел ко мне, как приедет, - посоветовал Клэвен и бросил на меня предостерегающий взгляд. - И никуда не выходите без него.
     - Не буду, - пообещала я.
     Клэвен повернулся, чтобы уйти, и худенькая фигурка Марии с младенцем на руках показалась из-за его широкой спины. Я обняла за плечи свою спасительницу и легонько подтолкнула ее вперед.
     - Идем же, познакомься с моими друзьями, - сказала я. - Хочу, чтобы они знали, что я обязана тебе жизнью.
     Мария робко прижалась ко мне. Я видела, что она напугана и потрясена великолепием мраморного парадного холла, и вспомнила свой первый приезд в Мэнсфидд-Хаус. Мне было вполне понятно ее состояние.
     - Эта девушка спасла мне жизнь, - сказала я, обращаясь к Кэтрин и Фрэнку. - Ее зовут Мария Сартон. А это ее сын Реджи.
     Кэтрин, на искреннюю доброту которой я всегда могла рассчитывать, откликнулась немедленно:
     - Мы так благодарны тебе, Мария. Мы ужасно перетревожились за Джорджи, когда ее похитили в Воксхолле.
     - Да, это так, - согласился Фрэнк. Только тут я заметила, что глаз у него опух, а губа разбита. Он снова спросил:
     - С тобой все в порядке, Джорджи? Ничего... ужасного... не случилось?
     - Ничего, - твердо ответила я. - Благодаря Марии, конечно.
     - Я бы хотел услышать подробности, - мрачно промолвил Фрэнк.
     - Я вам все расскажу, но сначала нам с Марией надо согреться и поесть. Мы умираем от голода. - Я оглянулась в поисках Мэзона, который в ту же секунду возник передо мной как из-под земли. Вероятно, он все это время слушал наш разговор из своего укрытия.
     - Мэзон, прикажите, чтобы в мою гардеробную принесли что-нибудь перекусить, - сказала я. - Холодное мясо, яичницу, булочки, шоколад, кофе... в общем, все, что имеется.
     - Да, миледи, - промолвил Мэзон.
     Я подвела Марию к парадной лестнице Мэнсфилд-Ха-уса. Я решила пригласить ее в свою комнату, потому что, на мой взгляд, она была самая уютная. Я понимала, что ей будет очень неловко в огромной гостиной, и мне не хотелось, чтобы она страдала от высокомерия слуг на кухне, которые наверняка будут обращаться с ней с меньшим уважением, чем она заслуживала.
     А главное, в моей комнате можно не опасаться вторжения леди Уинтердейл.
     - Ты тоже можешь пойти с нами, Фрэнк, - бросила я через плечо.
     И мы всей толпой стали подниматься по ступеням в мою гардеробную. Устроив малыша в шезлонге, Мария примостилась рядом, а остальные расселись в креслах.
     И я начала свое повествование.
     Принесли поднос с едой, и мы с Марией позавтракали. Я продолжала рассказывать свою историю Кэтрин и Фрэнку, но Мария ела молча и сосредоточенно, и мы предоставили ей наполнять желудок, который, судя по всему, не наполнялся очень-очень давно.
     Фрэнк горько упрекал себя за то, что подверг меня такой опасности и не смог защитить.
     Кэтрин чувствовала себя виноватой, поскольку это она уговорила меня поехать с ней в Воксхолл. И потом вдруг сказала с тревогой во взгляде:
     - Похоже, Филип знаком с этим Клэвеном, Джорджи. - Она нервно прикусила губу. - Ты не думаешь, что Филип может иметь какое-то отношение к тому, что с тобой случилось?
     Я вскипела.
     - Да как ты могла предположить такое, Кэтрин? - горячо воскликнула я. - Клэвен меня спас! Филип попросил его разыскать того, кто покушается на мою жизнь. - Я сердито уставилась на нее. - Просто не верится, что ты можешь быть такой недогадливой!
     Она молча кусала губы, потом промолвила:
     - Прости меня, Джорджи. Просто я не понимаю, зачем кому-то понадобилось тебя преследовать. У меня это в голове не укладывается, ты ведь ни для кого не представляешь угрозы. Почему же ты тогда постоянно попадаешь в смертельно опасные переделки?
     Мы с Фрэнком переглянулись, сидя друг против друга у камина. Я уже рассказывала Фрэнку про моего отца-шантажиста, но мне не хотелось говорить об этом Кэтрин. Ведь ее отец был в черном списке пяти жертв. По-видимому, Кэтрин была не так уж привязана к отцу, но кому захочется узнать, что твой родитель - шулер?
     А главное, я боялась, что эта история выставит меня перед ней не в лучшем свете. Мы стали очень близкими подругами, и я не хотела терять ее доброе расположение. Я взглянула на нее. Она сидела на краешке стульчика букового дерева, придвинутого к трюмо, и по ее виду я могла заключить, что она не верит в невиновность Филипа. Я вздохнула и сказала:
     - Как видно, придется посвятить тебя в эту тайну. История эта довольно неприятная, Кэтрин, так что приготовься. - И я поведала ей то, что уже знал Фрэнк.
     Когда я окончила свою повесть, глаза у Кэтрин за стеклами очков стали круглыми, как плошки.
     - У папы были проблемы с деньгами? - изумилась она. - Я этого не знала.
     - Филип обнаружил это, когда вступил в права наследства. Потому-то он так много времени проводит с поверенными в делах и управляющим. Он пытается снова вернуть Уинтердейл-Парку былое величие.
     - А я-то считала папу скупым, - задумчиво промолвила Кэтрин.
     - Нет, просто он разорился и погряз в долгах. Стал играть в карты, частенько прибегая к шулерству, и мой отец его на этом поймал.
     Кэтрин протянула мне руку. Я вложила пальцы в ее ладонь, и она крепко пожала их.
     - Мне так жаль, Джорджи, - сказала она. - Представляю, какое это было потрясение для тебя, когда ты узнала правду о своем отце.
     Я смотрела на нее непонимающим взглядом:
     - Кэтрин, мой отец шантажировал твоего! Разве ты не ненавидишь меня за это?
     - Ну конечно, нет, - ответила она. - Как могут отношения наших родителей повлиять на нашу дружбу? Я выдернула у нее свою руку.
     - Да ты что, не слушала меня? После того как умер мой отец, я явилась сюда и шантажировала Филипа. Поэтому он и согласился устроить мне сезон. Я такая же, как мой отец.
     - Вовсе нет, - мягко возразила она. - Ты же сделала это ради Анны, а не ради себя. Если бы не Анна, ты бы вышла замуж за Фрэнка и не стала бы никого шантажировать, разве не так?
     У Фрэнка вырвался стон.
     Я захлопала ресницами. Должно быть, я когда-то говорила об этом с Кэтрин, но сейчас ее слова больно ранили Фрэнка.
     В этот момент Реджи заплакал. Я обернулась к Марии, которая все это время сидела в шезлонге, держа сына на руках, и слушала нас смущенно и недоверчиво.
     - Малыш, наверное, голоден, - с улыбкой сказала я ей.
     - Да, миледи.
     Я подумала о том, где разместить Марию, и решила, что удобнее всего ей будет в бывшей комнате Анны. Леди Уинтердейл и экономка закатят истерику - ну и пусть, мне все равно. Марию нельзя помещать вместе со слугами - они будут обращаться с ней как со шлюхой.
     Да, она шлюха, но это не ее вина.
     Как только Филип вернется в Лондон, я поговорю с ним и попрошу его отправить Марию в наше загородное поместье.
     Я встала.
     - Идем со мной, Мария, я покажу тебе твою комнату, и ты сможешь спокойно покормить там Реджи.

***

     Филип прибыл в Мэнсфилд-Хаус в шесть вечера. Я была наверху в своей гардеробной и переодевалась к обеду, когда он вошел в дверь. Вид у него был угрожающий. Бетти с испугу выронила щетку, которой расчесывала мои волосы. Та со стуком упала на трюмо, и мы обе вздрогнули.
     - Ты свободна, Бетти, - процедил он. - Я бы хотел поговорить с ее светлостью наедине.
     - Слушаю, милорд, - пролепетала Бетти, и стремглав вылетела из комнаты.
     Не успела дверь за ней захлопнуться, как Филип тем же придушенным от ярости голосом спросил меня:
     - Итак, что же тут произошло?
     Я обернулась к нему и храбро встретилась с ним взглядом.
     - А что тебе успели рассказать? - ответила я вопросом на вопрос.
     - Моя дражайшая тетушка сообщила мне, что ты ездила с Кэтрин и Фрэнком в Воксхолл, потом исчезла на целую ночь, а когда вернулась, то привела с собой "молодую особу сомнительной репутации", - хмуро ответил он.
     - Твоя тетушка просто невыносима, Филип! - раздраженно заметила я. - Она все время сует свой острый нос в мои дела. Все это должна была рассказать тебе я, а не она!
     Он скрестил руки на груди. Вокруг рта обозначились суровые складки.
     - Что ж, я слушаю тебя, Джорджи, - сказал он.
     - Сейчас ты все и узнаешь, - с достоинством промолвила я и рассказала ему, что случилось за время его отсутствия. Единственное, о чем я умолчала, это о том, что Алф собирался меня изнасиловать. Я чувствовала, что это будет последней каплей и Филип не на шутку рассвирепеет.
     Я закончила свой рассказ. Он молча сверлил меня холодными голубыми глазами.
     - Я же строго-настрого запретил тебе покидать дом, пока я в отъезде.
     Я примирительно улыбнулась:
     - Знаю, Филип, но я не смогла отказать Кэтрин. Она так просила меня сопровождать ее. И я взяла с собой Фрэнка. Господи, ведь он был на войне! Я думала, он защитит меня.
     - Но ведь он тебя не защитил, так?
     Я вздохнула и покачала головой:
     - Бедняга выглядит ужасно - его, наверное, сильно оттузили. Это я виновата.
     Лицо его побелело от гнева.
     - Конечно, это твоя вина. Если бы ты послушалась меня и оставалась дома, ничего бы подобного не случилось.
     Все эти разговоры о повиновении начинали меня раздражать.
     - Я не собачка, чтобы мне приказывать, Филип, - сердито сказала я. - Да, теперь я признаю, что поездка ъ Воксхолл была не самым мудрым решением с моей стороны, но тогда-то мне так не казалось.
     Его глаза угрожающе сощурились. Я поспешно добавила, прежде чем он успел сказать или сделать что-нибудь еще:
     - Клэвен хочет тебя видеть. Он собирается разыскать Алфа и Джема и узнать у них, на кого они работают.
     Между нами воцарилось молчание. На его лице все еще ясно читались признаки гнева, и я чувствовала себя несколько неуютно. Я затеребила муслиновые юбки и храбро взглянула ему в глаза.
     - Прости меня, - сказала я.
     - И ты даже не догадалась предупредить Кэтрин, чтобы та никому не говорила, что ты едешь вместе с ней?
     Я прикусила губу и покачала головой, ощущая себя полной идиоткой.
     - Итак, ты не только совершила непростительную глупость, отправившись в такое место, как Воксхолл, но к тому же не удосужилась принять самые элементарные меры предосторожности.
     - Не удосужилась, - угрюмо буркнула я, чувствуя себя ужасно глупо.
     Он отошел от двери и направился к камину. Встав ко мне спиной, он оперся руками о каминную полку и уставился на огонь.
     - Из того, что ты мне рассказала, я заключаю, что единственным человеком, благодаря которому тебя не изнасиловали, не убили и не бросили в придорожную канаву, оказалась эта молодая женщина, по поводу которой моя тетушка подняла такой шум.
     Я ничего не говорила ему про попытку надругаться надо мной, но, по-видимому, он хорошо знал тип людей, с которыми мне пришлось иметь дело прошлой ночью.
     - Да, - подтвердила я.
     Он с такой силой сжал мраморную полку, что костяшки пальцев побелели.
     - Где она? - спросил он.
     - Я поместила ее в бывшую комнату Анны. Не хочу, чтобы она подвергалась насмешкам со стороны прислуги.
     Он обернулся ко мне. Черная прядь упала ему на лоб.
     - Ты не можешь все время держать ее там. Это неудобно ни нам, ни ей.
     - Я знаю. Я подумала... может, ты сможешь подыскать ей небольшой коттедж в Уинтердейл-Парке? Она сама из деревни. - Я выпрямилась в кресле. - Она рассказала мне такую страшную историю, Филип. Ты не представляешь, что пришлось пережить этой бедняжке.
     Он помрачнел.
     - Отчего же, очень даже представляю, - возразил он.
     - Нет, ты только послушай... - И я повторила то, о чем мне поведала Мария.
     - Это происходит каждый день, Джорджи, - устало промолвил он.
     - И каким же негодяем надо быть, чтобы воспользоваться бедственным положением беспомощной девушки? - с отвращением произнесла я. - Не понимаю таких мужчин.
     Он ничего не ответил.
     - И этот район, куда я попала! - продолжала я, поежившись. - Филип, это несправедливо, что одни живут в роскоши, а другие ютятся в трущобах среди грязи и бедности.
     - Так устроен мир, Джорджи. Жизнь сурова, и если кто надеется найти в ней справедливость, то он просто глупец.
     Он произнес эти слова с такой горечью, что я невольно вздрогнула. Выражение его лица было сурово и непроницаемо.
     - Но... но ты подыщешь коттедж для Марии? - робко спросила я.
     - Да.
     Он повернулся, чтобы уйти. Он даже не попытался обнять меня.
     - Филип? - негромко окликнула я.
     Он остановился. Я вскочила с кресла, подбежала к нему и обвила его руками за шею.
     - Прости, прости меня, - промолвила я, уткнувшись ему в плечо. - Я не хотела подвергать себя опасности, это вышло случайно.
     Он обнял меня и на мгновение с такой силой прижал к себе, что я думала, ребра мои хрустнут.
     Но он тут же отпустил меня.
     - Я знаю, дорогая, - сказал он. - Будем надеяться, что Клэвену удастся раздобыть сведения, которые помогут нам покончить с этим делом.
     С этими словами он вышел из комнаты.

***

     Филип уехал сразу же после нашего разговора и вернулся на Гросвенор-сквер в два часа ночи. Когда он вошел в спальню, я тут же поняла, что он пьян.
     Я резко села в постели и гневно уставилась на него. Он нес свечу, и я могла разглядеть его лицо.
     - Клэвену удалось что-нибудь разузнать? - спросила я.
     - Ты еще не спишь, Джорджи? - спросил он, тщательно выговаривая слова заплетающимся языком.
     Я страшно рассердилась. Точнее сказать, была вне себя.
     - Неужели вы с Клэвеном не можете поговорить, не напиваясь? - огрызнулась я.
     Он осторожно поставил свечу на прикроватный столик и лег в постель.
     - Клэвен отыскал твоих похитителей, но им известно только то, что им заплатил человек, который нанимает про-фес... профессиональных убийц.
     - Это, должно быть, Лэмни, - сказала я.
     Он взглянул на меня. Глаза его потемнели.
     - Откуда ты знаешь, как его зовут?
     - Я слышала, как Клэвен упоминал о нем. А разве Клэвен не может выяснить, кто нанял самого Лэмни?
     - Лэмни работает независимо от Клэвена - у них негласный уговор не перебегать друг другу дорожку.
     - Замечательно! Значит, Клэвен не может быть нам полезен?
     Он хмыкнул.
     - Похоже, что так.
     - Да, Филип, ты тоже помощник хоть куда, - ядовито продолжала я. - Уезжаешь, чтобы осмотреть какой-то дурацкий канал, оставляешь меня одну, а теперь, после того как меня чуть не изнасиловали и не убили, даже не можешь толком разузнать, кто это сделал! Все, на что ты способен, - это напиться со своими дружками!
     Он задул свечу, и комната погрузилась во мрак.
     - Я не пьян, - сказал он.
     - Нет, пьян! - прошипела я. - И я не верю, что Клэвен и на этот раз вызвал тебя на состязание.
     - Мы пропустили несколько стаканчиков, пока обсуждали наши дела, - сказал он.
     - Ты выпил больше, чем несколько стаканчиков, - резко возразила я.
     - Нет.
     - Да!
     Он натянул на себя одеяло.
     - Я поговорю с тобой завтра, когда ты немного остынешь.
     - Ты просто омерзителен, - отрезала я.
     Тишина. Несколько минут спустя до меня донесся негромкий храп.
     Слезы жгли мне глаза. Я так желала его близости, а вместо этого он явился домой пьяным. Наш брак, который так чудесно начинался в Уинтердейл-Парке, покатился по наклонной плоскости, стоило нам переехать в Лондон.
     Не знаю, что меня больше огорчало - то, что я стала мишенью для лондонских преступников, или же моя неудавшаяся семейная жизнь.
     Пока я лежала и размышляла в темноте, мне пришла в голову мысль, что второе вытекает из первого. Если удастся разыскать того, кто пытается меня убить, то Филипу не надо будет больше встречаться с Клэвеном (который, безусловно, оказывал на моего мужа дурное влияние) и он вернется ко мне. До сих пор я была лишь пассивной наблюдательницей, предоставив вести это дело Филипу.
     Теперь я все возьму на себя.
     Надо подстроить так, чтобы убийца попытался напасть на меня. Это единственный способ узнать, кто из этих четверых, которым я по глупости разослала неосторожные письма, виновен в покушениях на мою жизнь.
     Я припомнила недавнюю встречу с Алфом и Джемом, и сердце мое дрогнуло. Но я тут же мысленно процитировала стихотворные строчки, ставшие моим девизом:
     Он так боялся проиграть
     Сражение с судьбой,
     Что отказался рисковать
     И предпочел покой.
     Да, маркизу Монтрозу <Монтроз Джеймс Грэхем (1612-1650) - маркиз, шотландский дворянин, командующий королевскими войсками в Шотландии во время междоусобной войны (1644). В его жизни были взлеты и падения, победы и поражения. После поражения при Анверкаркене был схвачен, приговорен к смерти и повешен. Ему посвящен роман В. Скотта "Легенда о Монтрозе".> было не понаслышке знакомо то, о чем он писал.
     Я толкнула Филипа, чтобы он перевернулся на бок и перестал храпеть, и стала разрабатывать план действий.

Глава 23

     Только на следующее утро, просматривая приглашения, поступившие за неделю, я нашла то, что мне нужно. Я сидела за обеденным столом с Кэтрин и леди Уинтердейл, пила кофе и разбирала визитные карточки, лежавшие передо мной на подносе. Заметив среди них одну, принадлежавшую маркизу и маркизе Эмберли, я прочитала, что было на ней написано.
     Супружеская чета приглашала меня на пикник в их доме на берегу Темзы в нескольких милях от Хэмптон-Корта.
     Я задумчиво повертела карточку в руках и обратилась к леди Уинтердейл:
     - Мы с Филипом получили приглашение на пикник в Темз-Хаус. Как он выглядит, миледи? Мне говорили, он расположен на реке. Это так?
     Леди Уинтердейл поморщилась, словно проглотила целую ложку уксуса. Наконец она высказала то, что так ее расстроило:
     - Поскольку ты теперь супруга моего племянника, Джорджиана, я думаю, тебе можно называть меня просто тетя Агата.
     Я вытаращила на нее глаза.
     Она бросила на меня сердитый взгляд и заметила:
     - Джорджиана, не пытайся казаться большей дурочкой, чем ты есть на самом деле.
     - Да, миле... то есть тетя Агата.
     Когда ужасные слова были произнесены, ее лицо перекосилось и она поспешила ответить на мой вопрос:
     - Темз-Хаус действительно расположен на берегу Темзы. Этим он и знаменит. Его окружают сады и леса, оттуда открывается великолепный вид на