ьше, чем ты, как ни обидно это звучит для твоих хваленых гнедых.
     Она поспешила к брату по натертому паркету, тот наклонился и поцеловал ее в щеку.
     - Я задержался, Джинни, потому что должен был кое-кого привезти. Познакомься с миссис Абигейл Сандерс. Миссис Сандерс, это моя сестра леди Реджина Остин.
     - Как поживаете, леди Реджина? - пробормотала я.
     - Добро пожаловать, миссис Сандерс, - последовал ответ.
     - Миссис Сандерс упомянута в завещании Джорджа, - спокойно сказал Сэйвил, - и я решил, что ее присутствие необходимо при оглашении последней воли нашего кузена.
     Легкое удивление отразилось на лице леди Реджины.
     - Разумеется, ты совершенно прав, - согласилась она.
     Воцарилось недолгое молчание. Я внимательно смотрела на леди Реджину, отмечая, что цветом волос и чертами лица она напоминает брата, только глаза у нее, насколько я смогла разглядеть, обыкновенные, карие, без золотистого оттенка.
     - Будь любезна, Джинни, - сказал Сэйвил, - попроси миссис Феррер показать нашей гостье ее комнату.
     - Я сама с удовольствием сделаю это, Ральф, - ответила Реджина, улыбнувшись мне. Улыбнулся и граф:
     - В таком случав оставляю вас, миссис Сандерс, в весьма надежных руках. А теперь прошу простить меня.
     И он направился в сторону, противоположную той, откуда появилась его сестра.
     Я подавила желание крикнуть, чтобы он не оставлял меня, и взяв себя в руки смело двинулась вслед за леди Реджиной по сверкающему полу и не менее сверкающей мраморной лестнице, ведущей наверх.
     По пути я подверглась вежливому заинтересованному допросу.
     - Долго ехали, миссис Сандерс?
     - Довольно долго, - ответила я. - На дорогах все еще снежные заносы, однако нам повезло: мы почти все время двигались по колее, проложенной почтовым дилижансом.
     - О, как удачно! А где вы живете, миссис Сандерс?
     - В Суррее. В городке Хайгейт.
     Впрочем, я была уверена, что это название ровным счетом ничего не говорит моей собеседнице.
     Мы были уже на самом верху лестницы и вступили в еще одну залу.
     - Какая огромная! - невольно воскликнула я.
     - В прежние времена, - сказала леди Реджина, - ее так и называли - большая приемная. Здесь принимали самых благородных персон.
     Видимо, для этих персон, подумала я, и сделан мраморный пол, а потолок украшен изумительной лепниной; на обшитых панелями стенах красовались резные изображения крылатых коней, русалок, фантастических чудовищ. Особое внимание привлекал камин: его огромная труба была выложена черными, белыми и серыми мраморными изразцами с орнаментом, в котором причудливо переплетались гирлянды из каменных цветов и музыкальных инструментов.
     Леди Реджина заметила, что я остановила взгляд на каминной трубе.
     - Этот камин, - сообщила она, - считается одним из лучших среди дошедших до нас подобных сооружений эпохи Возрождения.
     - Он превосходен, - не могла не подтвердить я, вполне понимая законную гордость, прозвучавшую в ее словах.
     Мы уже прошли через эту залу и вступили в анфиладу гораздо меньших по размеру комнат, выглядящих значительно скромнее.
     - Интересно, миссис Сандерс, - услышала я наконец вопрос, которого давно ждала, - каким образом мой брат мог узнать, что вы упомянуты в завещании кузена Джорджа?
     - Насколько я поняла, - был мой ответ, - ваш брат является душеприказчиком лорда Девейна. Отсюда его осведомленность о содержании завещания.
     - О, конечно. Только брат ничего не говорил мне об этом.
     Я не посчитала нужным комментировать ее слова, тем более что мы наконец свернули еще раз направо и оказались, по-видимому, в том крыле здания, где размещались спальни и гостевые комнаты. Возле шестой или седьмой из них леди Реджина остановилась и повернула дверную ручку.
     - Надеюсь, комната уже готова, - сказала она, широко распахивая дверь.
     Я вошла вслед за сестрой графа в прекрасную комнату с широким ромбовидным окном, под которым помещалась уютная кушетка, с огромной кроватью под золотистым пологом на четырех столбиках. Пол был покрыт толстым восточным ковром, и, самое главное, воздух был наполнен ласковым теплом от жаркого огня в камине.
     С правой стороны я заметила полуоткрытую дверь.
     - Там гардеробная, - предупредительно пояснила леди Реджина, проследив за моим взглядом. - Прислать вам горничную, миссис Сандерс, чтобы распаковать вещи?
     - Нет, благодарю вас, леди Реджина. Я привыкла делать это сама.
     Она отнюдь не выглядела удивленной моими словами.
     - Горячую воду принесут немедленно, - добавила она. - Обед через полтора часа. Я пришлю лакея, он покажет вам дорогу в гостиную.
     - Благодарю вас.
     Я стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, мечтая наконец остаться одна.
     Лишь только дверь за любезной хозяйкой закрылась, я издала вздох облегчения и уселась на кушетку под окном, пытаясь освободиться от напряжения, которое испытывала на протяжении всего дня. Кажется, это мне наконец удалось.
     Когда-то я полагала, что Девейн-Холл - предел роскоши и великолепия. Теперь я поняла, что в сравнении с тем местом, где я сейчас нахожусь, Девейн-Холл всего-навсего обычный дом состоятельного фермера.
     О том, как в таком случае назвать мое собственное обиталище, не хотелось и думать. А уж как оценил мой дом его сиятельство лорд Сэйвил...
     Впрочем, я тут же оборвала себя и, стиснув зубы, мысленно произнесла: "Какого черта меня должно беспокоить, что он изволит подумать?"
     "И еще, - сказала я себе с усмешкой, - не замирай от страха и почтения перед владельцем всей этой роскоши, Гейл! Вспомни, что именно он и никто иной совсем недавно в поте лица своего красил стены в твоей комнатушке для гостей и учеников".

***

     Мой саквояж был принесен, и я разобрала его в гардеробной, декорированной в желтовато-розовых тонах: туалетный столик затянут желтым атласом, большой платяной шкаф розового дерева с медными ручками в форме львиных голов. Горячую воду уже принесли, я с наслаждением умылась и, развешивая в гардеробной платья, убедилась, что мой единственный вечерний туалет почти не помялся. Я надела пеньюар и подошла к окну, за которым все было белым от снега.
     Сегодня впервые в жизни я увижу супругу Джорджа. Вернее, не супругу, а вдову, поправила я себя.
     Я сознавала, что мое отношение к Гарриет не поддается разумному объяснению. За что я ненавижу эту женщину? Разве она хоть в какой-то степени виновата в том, что на ней женились ради ее денег? Однако сильные чувства редко бывают логичны и легко объяснимы.
     Да, я не могла не испытывать, хорошо это или плохо, нечто вроде злорадства от того, что у нее рождались только девочки и ни одного сына.
     Некрасиво? Мелочно? Бесспорно.
     Не по-христиански? Само собой разумеется.
     Но зато честно - с моей стороны.
     Хотелось бы мне увидеть выражение ее лица, когда нотариус произнесет имя моего сына? Снова скажу: да!
     Я взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и решила, что нужно быть готовой: лакей вот-вот придет, чтобы пригласить к обеду.
     Я надела вечернее платье и присела у туалетного столика, размышляя, что делать с прической. Собственно, выбора почти не было, поскольку волосы коротко острижены. В конце концов я повязала голову синей бархатной лентой и надела свою единственную, оставшуюся от матери драгоценность - бриллиантовые серьги.
     Оглядев себя в большое зеркало в полный рост, я осталась, в общем, довольна.
     Вскоре появился молодой лакей в синей с золотом ливрее, я уже поняла - это фамильные цвета семьи Сэйвил. Он снова повел меня по коридорам и лестницам, сквозь малые и большие комнаты, через большую залу и залу для музицирования, и наконец мы очутились в прелестной гостиной, стены которой были затянуты бледно-голубой камчатной тканью. У камина расположилась группа людей.
     - Добро пожаловать, миссис Сандерс!
     Ко мне направлялась леди Реджина. Взяв за руку, она подвела меня к остальным.
     Граф Сэйвил, стоящий у стены справа от камина, кивнул мне и учтиво спросил:
     - Надеюсь, вы уже немного пришли в себя после утомительного путешествия?
     Я взглянула на него. На нем был вечерний костюм: белая рубашка, шейный платок, черный, облегающий фигуру фрак, такого же цвета узкие брюки. Он улыбался, но глаза оставались серьезными.
     - Спасибо, милорд, я чувствую себя хорошо, - ответила я.
     - Позвольте представить вас моей кузине леди Девейн, - сказала сестра Сэйвила, и, повернувшись, я увидела женщину, сидящую в большом, обитом атласом кресле.
     В первое мгновение я заметила только, что она довольно полная. Затем обратила внимание на то, что уголки глаз у нее странно опущены, как будто она изнемогает от усталости. И наконец, поняла, что эта женщина смотрит на меня с явным подозрением.
     - Сандерс? - повторила она. - Вы имеете какое-либо отношение к сквайру Сандерсу из Хатфилда?
     Я заметила, что леди Реджина внимательно вглядывается в нас обеих.
     - Я его невестка. Вернее, была невесткой. Мой муж скончался несколько лет назад.
     Брови Гарриет, широкие, песочного цвета, похожие на гусениц-близнецов, сошлись у переносицы.
     - Господи, так вы, наверное, родственница той колдуньи, вышедшая замуж за младшего сына сквайра? Да? - выпалила она на одном дыхании.
     Все, кто находился в комнате, воззрились на меня.
     Сэйвил произнес холодным тоном:
     - Какая колдунья? О чем вы толкуете, Гарриет?
     Та повернула к нему голову:
     - Ну, как же! Есть такая особа, она живет в Хатфилде. Все местные считают ее колдуньей и обращаются за всякими снадобьями, лечебными и любовными. У нее, кажется, две племянницы... - Она опять устремила на меня темные, производящие странное впечатление глаза. - Вы одна из них, правильно?
     - Моя тетя просто-напросто травница, леди Девейн, - сказала я и сама почувствовала нотки презрения в тоне, каким произнесла ее имя. - Лишь невежественные люди могут путать лекаря-целителя с колдуном.
     Неприятный румянец окрасил щеки Гарриет. Она собралась ответить, но ее опередил резкий мужской голос:
     - Не распускайте свой язычок, миссис! Вы полагаете, что можете разговаривать таким тоном с моей дочерью, но будете иметь дело со мной, Элбертом Коулом.
     Подняв глаза, я увидела мужчину, стоящего справа от кресла леди Девейн. На вид ему было лет шестьдесят, и, судя по одежде, он принадлежал к купеческому сословию: старомодный коричневый долгополый сюртук, бриджи до колен, заканчивающиеся чулками, башмаки с квадратными носами, украшенные пряжками. И жилет - не снежно-белый, как у Сэйвила, а весь расшитый какими-то пестрыми тропическими птицами.
     Эта часть одежды и привлекла мое внимание, я просто не могла отвести глаз от жилета.
     - Миссис Сандерс, - спокойно произнес Сэйвил, хотя я видела, что он немало удивлен тем вниманием, с каким я разглядывала разноцветный жилет его гостя. - Миссис Сандерс, - повторил он, - позвольте представить вам мистера Элберта Коула, отца леди Девейн.
     Я с трудом оторвалась от созерцания диковинной части туалета Коула и, переведя взгляд на его лицо, встретилась с острыми маленькими светлыми глазками человека, чьи деньги купили Джорджа Мелвилла.
     - Как поживаете, мистер Коул? - сказала я без всякого выражения.
     - Что делает здесь эта женщина, Сэйвил? - спросил тот, не отвечая на мое приветствие. - По-моему, она не член семьи.
     - Миссис Сандерс присутствует здесь, - бесстрастно ответил граф, - потому что ее имя упомянуто в завещании Джорджа.
     Все были потрясены. Наступило полное молчание.
     Затем мистер Коул шагнул ко мне. Его лицо стало багровым.
     - Я не позволю!.. - крикнул он. - Моя дочь потеряла мужа, и я не потерплю, чтобы всякие...
     - Довольно, Коул, - с хладнокровной брезгливостью произнес Сэйвил, и его тон подействовал на всех отрезвляюще. - Миссис Сандерс находится в моем доме, поскольку имеет на это полное право, а также потому, что я пригласил ее. Если вас, мистер Коул, не устраивают мои гости, можете откланяться.
     - Не нужно скандала, папа, - сказала Гарриет сдавленным голосом.
     Леди Реджина взяла меня за руку и, словно ничего не случилось, произнесла:
     - Миссис Сандерс, я еще не познакомила вас с моим кузеном Джоном Мелвиллом.
     Стоящий возле камина человек поклонился мне.
     - Рад познакомиться с вами, мэм, - сказал он.
     Я посмотрела на его приятное, не слишком выразительное лицо и пробормотала что-то соответствующее правилам приличия.
     - И еще один мой кузен, - продолжала леди Реджина, - мистер Роджер Мелвилл, новый лорд Девейн.
     Поскольку Девейн-Холл являлся майоратным владением, его наследовал старший в роду, каковым и был Роджер. Ни одна из дочерей Гарриет по закону майората не имела права ни на титул, ни на собственность.
     Роджер приветливо улыбнулся мне. Он был блондином с голубыми, как у моего сына, глазами.
     - Приятно познакомиться, миссис Сандерс, - сказал он издали.
     Появившийся дворецкий объявил, что обед подан.
     Граф Сэйвил повел к столу леди Девейн, Роджер - сестру Сэйвила, Джон Мелвилл - меня. Замыкал шествие мистер Коул, заложив руки за фалды сюртука, с угрюмой миной на лице.
     Я предвидела, что обед будет не слишком спокойным, и приготовилась к новым битвам.

Глава 7

     Широкие двустворчатые двери вели из гостиной прямо в столовую, посреди которой стоял громадный обеденный стол красного дерева. За ним могли разместиться не менее полусотни гостей. Мой взгляд скользил по расписанному все теми же львами потолку, по двум сверкающим хрустальным люстрам, по целой горе серебряных тарелок и блюд, по величественным стенам, и я приходила к заключению, что мое голубое вечернее платье и я в нем совершенно терялись на фоне этого великолепия.
     С некоторым удивлением, но и облегчением я обнаружила, что в этой комнате ничто не говорит о приготовлениях к обеду. Полированная поверхность стола была девственно чистой, если не считать двух больших ваз, стоящих по краям, а стулья, тоже красного дерева, располагались у стен.
     Все это привлекло мое внимание, пока я в сопровождении Джона Мелвилла пересекала огромную столовую, чтобы пройти в дверь, противоположную той, в которую мы только что вошли.
     За очередной дверью находилась вторая столовая, значительно меньших размеров, но все равно показавшаяся мне огромной. Стоявший здесь стол был круглым, на толстом столбе, расходящемся ближе к полу на три могучие резные лапы. Столешница розового дерева украшена мозаикой из медных пластинок; серебряная и фарфоровая посуда с гербом семейства Сэйвил - львом на сине-золотом фоне - была уже расставлена. Стол украшали свежие цветы, по-видимому, из оранжерей замка.
     - Как хорошо, Ральф, что ты купил этот стол, - заметила леди Реджина, когда все уселись на свои места. - За ним гораздо уютнее, чем за нашим прежним, таким немыслимо огромным.
     - Если мне не изменяет память, - сказал граф, видимо, просто для того, чтобы поддержать разговор, - выбрала его ты, Джинни. Я только расплатился.
     - Кто-то должен заботиться о мебели, Ральф. - Его сестре, как мне показалось, не слишком понравилось упоминание о деньгах. - Поскольку ты не думаешь о женитьбе, я вынуждена что-то делать в этом доме.
     Сэйвил слегка нахмурился:
     - Ну, вообще-то я не разучился что-то делать и сам.
     Но леди Реджина не собиралась сдаваться.
     - Конечно, - подтвердила она. - Однако мужчина может не заметить, что в малой гостиной необходимо сменить портьеры, а в комнате для утреннего чая - обои. И еще, Ральф...
     Тот поднял обе руки, сдаваясь:
     - Согласен. Довольно.
     - Ох, эти женщины! - вмешался Элберт Коул. - Всегда найдут на что потратить деньжата. Не правда ли, милорд?
     - Джинни совершенно права, - холодно сказал граф. - Я действительно обращаю больше внимания на земельные угодья, нежели на внутреннее убранство дома.
     Я решилась внести свою лепту в общий разговор, никак не разгоравшийся, словно костер из сырых поленьев:
     - Когда я увидела стены замка, поднимавшиеся из снега, то подумала, что мы приближаемся к самому Камелоту. Лорд Девейн, сидевший слева от меня, рассмеялся:
     - Вспомнили о рыцарях Круглого стола, миссис Сандерс, и о короле Артуре? Мы сейчас тоже за круглым столом. И мне пришла та же мысль, когда я впервые увидел Сэйвил-Касл. Только это было уже давно.
     Я сидела над дымящейся тарелкой, в ожидании сложив руки на коленях. Но молитвы не последовало, ложки уже опустились в тарелки. Я сделала то же самое и начала есть то, что посчитала овощным супом.
     - Не сравнить с супом мистера Макинтоша? - спросил вдруг Сэйвил, сидевший справа от меня.
     Я была вполне с ним согласна, но вежливо проговорила:
     - Очень вкусно, милорд.
     Он легкой гримасой выразил недоверие, и я попыталась скрыть улыбку, поднеся ложку ко рту.
     После супа подали рыбное блюдо: палтус в соусе из различных трав. Это было действительно объедение, и я поняла, что очень проголодалась. Вокруг меня шел неторопливый разговор, но я сосредоточенно ела и не пыталась принимать в нем участие.
     Однако я напрасно так налегала на рыбу; после нее на стол подали большое блюдо с жареной индейкой, которое поставили прямо перед Сэйвилом. Впрочем, я чувствовала, что вполне одолею и индейку.
     Сэйвил поднялся со стула и принял из рук дворецкого большой нож с резной рукояткой. Я с удивлением смотрела, как он ловко расправляется с птицей, нарезая почти что одинаковые куски и раскладывая их по тарелкам, которые разносил лакей.
     Еще один лакей разливал вино. Я отпила лишь четверть бокала, но заметила: у остальных бокалы быстро пустели.
     Но и этим дело не кончилось. Третий лакей принес с бокового столика накрытый салфеткой поднос и тоже водрузил его на обеденный стол. В судке, поставленном передо мной, находился, насколько я поняла, гарнир из устриц. Снова мне пришлось пожалеть, что я так усердно потчевала себя рыбой. К тому же кусок индейки, положенный Сэйвилом на мою тарелку, выглядел необъятным и никак не уменьшался.
     Какой жалкой должна была показаться ему еда у нас в доме, подумалось мне. Хотя, к его чести, он никак не дал нам этого понять.
     Сэйвил и Джон Мелвилл заговорили о недавнем снегопаде, граф расспрашивал, какой урон был нанесен снежной бурей домам арендаторов, дорогам и постройкам.
     Их разговор был прерван грубоватым голосом Коула.
     - Когда приедет этот чертов поверенный? - спросил он.
     - Я ожидаю его завтра к середине дня, - вежливо ответил Сэйвил, выдержав небольшую паузу, чтобы повернуться и взглянуть на говорившего.
     - Так и не могу понять, - заговорила Гарриет, - зачем мне и папе нужно было тащиться сюда, в Сэйвил-Касл, чтобы услышать именно здесь последнюю волю моего бедного Джорджа? Погода жуткая, дороги тоже. Мы провели ночь в жуткой гостинице... - Мне показалось, что она забыла все слова, кроме одного - "жуткий". - Вы могли бы, Сэйвил, проявить побольше внимания к вдове своего двоюродного брата.
     - Извините, что заставил вас терпеть некоторые неудобства, Гарриет, - сразу ответил Сэйвил. - Но мистеру Миддлмену гораздо легче добраться до Кента, чем до Суссекса. А он очень стар.
     - Какое нам дело до возраста этого человека! - крикнул Коул.
     По-видимому, он не умел разговаривать тихо.
     - Кроме того, мне нужно было привезти еще одного участника этого дела - миссис Сандерс, - добавил граф.
     - Таинственную миссис Сандерс, - негромко произнес сидевший рядом со мной новоиспеченный лорд Роджер Девейн.
     Я была поглощена индейкой с гарниром из устриц и ничего не ответила.
     Но Гарриет, которая ела не меньше, а значительно больше моего, успела, не отрываясь от тарелки, произнести еще одну довольно длинную фразу на ту же тему:
     - Мало того что мне приходится смотреть на Роджера и представлять, как через день он выкинет меня и моих несчастных девочек из нашего родного дома, так я еще и вынуждена сидеть за одним столом с племянницей нашей местной колдуньи. Не чересчур ли много для всех нас?