с
придыханием. - Как мило, что ты пригласила всех нас на ужин. Конечно,  я
понимаю, что в этом большом доме тебе сейчас  одиноко.  Пожалуйста,  без
церемоний приходи к нам. А если хочешь, зови  меня.  Ты  знаешь,  как  я
люблю тебя...
   Тетя Фанни продолжала бы тираду еще минут десять, но, к  счастью,  ее
прервал муж:
   - Позволь и нам поздороваться с Аннабель; Фанни.  -  Когда  его  жена
отошла, дядя Адам поцеловал меня. - Как  ты  себя  чувствуешь,  дорогая?
Спасибо тебе за приглашение.
   Я встретила спокойный мудрый взгляд Адама. Ему  уже  под  шестьдесят,
его светлые волосы тронула седина, но выражение  доброго  крупного  лица
свидетельствует  о  том,  что  он  доволен  жизнью   и   своим   умением
преодолевать трудности.
   Джералд и Стивен всегда называли Адама дядей, хотя  он  кузен,  а  не
брат их отца. Последние двадцать лет Адам управлял уэстонским  поместьем
- сначала при отце Джералда, потом при нем самом. Он и его семья жили  в
Дауэр-Хаус, на восточном краю уэстонского парка.
   Помня его неизменную доброту ко мне, я сердечно улыбнулась ему:
   - Всегда рада видеть вас, дядя Адам.
   Его девятнадцатилетняя дочь  Нелл,  невысокая  девушка  с  белокурыми
волосами, как у всех Грэндвилов, и с необычными для них  чуть  раскосыми
карими глазами, чем-то напоминает мне эльфа. Мы  с  ней  по-родственному
поцеловались.
   - Неужели мы будем ужинать без собак? - осмотревшись, пошутил Джек.
   Я метнула на него раздраженный взгляд.
   - Многих благородных леди сопровождают  пажи  в  ливреях,  -  заметил
Адам. - Аннабель же предпочитает собак.
   Все  рассмеялись.  Заметив  в  дверях  смущенную  мисс   Стедхэм,   я
пригласила ее войти. Вся семья дружески приветствовала  гувернантку.  На
ней было серое вечернее платье,  отделанное  черной  каймой.  Золотистые
волосы она собрала в пучок на затылке, как делала и я, оставаясь ужинать
дома.
   Вскоре появился Ходжес и объявил, что ужин  готов.  В  столовую  меня
сопровождал Адам, тетю Фанни - Джек, а  замыкали  шествие  Нелл  и  мисс
Стедхэм. Наконец мы все сели за стол красного дерева.
   Сидя здесь впервые после похорон, я то и дело поднимала глаза, словно
надеялась увидеть напротив себя Джералда.
   Муж всегда блистал в обществе  и  в  семейном  кругу,  ибо  отличался
непринужденностью и большим обаянием. Джек не без  зависти  называл  его
"дитя солнца". Да, Джералду трудно было не завидовать.
   К действительности меня вернул голос Адама:
   - Сегодня я говорил с Мэтью Стэнхоупом. Оказывается, отныне ежегодный
взнос в охотничий клуб возрастет до тысячи фунтов.
   - Немалое повышение, - заметил Джек.
   Адам рассказал о  потоптанном  кустарнике  Сьюзен  Фентон  и  о  моем
предложении.
   - Нельзя же запретить гостям принимать участие в охоте,  Аннабель,  -
резко бросил Джек. - Неужели вы лишите и меня этой возможности?
   Джек,  заядлый  охотник,  частенько  составлял  нам   компанию.   Это
обходилось ему недорого, поскольку он всегда мог взять  лошадь  в  нашей
конюшне.
   - Боюсь, тебе придется вступить  в  наш  клуб,  Джек,  если  захочешь
охотиться здесь в будущем году, - проговорила я.
   В его глазах вдруг вспыхнул гнев, и он стукнул  кулаком  по  столу  с
такой силой, что зазвенела посуда.
   - Я не могу выложить тысячу фунтов  за  охоту,  и  ты  прекрасно  это
знаешь, Аннабель!
   Тетя  Фанни  что-то  встревоженно  пробормотала,  а  лакей   поспешил
вытереть со стола пролившееся вино.
   -  Если  не  научишься  сдерживаться,  Джек,  попадешь  в   беду,   -
предостерег его дядя Адам. -  Аннабель  права.  Сын  Фентонов  чудом  не
пострадал.
   -  Невелика  потеря,  -  бросил  Джек,  -  больше  или  меньше  одним
фермерским щенком - какая разница?
   Глаза Нелл выразили ужас.
   - Надеюсь, вы  говорите  не  всерьез,  мистер  Грэндвил?  -  спокойно
спросила мисс Стедхэм.
   Джек бросил на нее быстрый взгляд.  Тонко  поджатые  губы  предвещали
взрыв, но он взял себя в руки.
   - Может, и не всерьез, - ответил он.
   - Уверена, это глупая шутка. -  Я  задумчиво  постучала  пальцами  по
лежавшей у меня  на  коленях  салфетке.  Конечно,  Джека  нельзя  лишить
возможности охотиться.  Тем  более  что  он  помогает  присматривать  за
лошадьми. Впрочем, выход есть. Я  просияла.  -  Деньги  за  тебя  внесет
уэстонское поместье, Джек. - Я знала, что Джералд ни за что не  стал  бы
помогать ему, но неужели такое большое поместье  не  наскребет  какую-то
несчастную тысячу фунтов? Я посмотрела на Адама:
   - Думаю, мы можем себе это позволить, правда, дядя Адам?
   - Об этом тебе следует советоваться не  со  мной,  Аннабель.  -  Адам
нахмурился.  -  По  завещанию  Джералда,  только  Стивен   имеет   право
распоряжаться доходами с поместья.
   - Вы управляете Уэстоном больше двадцати лет, дядя Адам.  Сомневаюсь,
что Стивен пожелает сам заняться всеми делами.
   - Надеюсь, он не станет в них вмешиваться,  -  с  необычной  для  нее
решительностью вставила тетя Фанни.
   - Не знаю, не знаю, - протянул Джек. -  Мне  трудно  поддержать  вас,
Фанни. Полагаю, у меня больше шансов вытянуть деньги из Стивена, чем  из
Адама.
   Все рассмеялись.
   -  Что  верно,  то  верно,  -   вздохнула   тетя   Фанни.   -   Столь
добросердечного человека, как Сти вен, наверное, и на свете нет.  И  как
это он связался с контрабандистами?
   - Возможно, свидетели дали ложные показания, - предположила Нелл.
   - Стивен признал свою вину, - жестко возразила я. - Это было при мне.
   Я и в самом деле подслушивала, когда следователь в присутствии  графа
допрашивал Стивена.
   "Виноват только я, папа. Никто другой".
   Эти слова Стивен упорно повторял даже после того,  как  ему  сказали,
что обвинение против него не будет  выдвинуто,  если  он  отправится  на
Ямайку.
   Он предпочел уехать, а я вышла замуж за Джералда.
   - Ты так полагаешь, Аннабель?
   Я подняла глаза:
   - Простите, тетя Фанни, я не расслышала вас.

Глава 4

   В конце мая корабль доставил в Саутгемптон  письма  от  Стивена  дяде
Адаму и мне.
   Уединившись в своем будуаре, чтобы вскрыть конверт, я была  неприятно
поражена тем, что у меня сильно дрожат руки. Стивен писал, что разделяет
мое горе, выражал  соболезнования,  сообщал,  что  вернется  домой,  как
только закончит дела на плантации, и просил передать привет Джайлзу.
   Скажите, пожалуйста, привет от него!
   Скомкав письмо, я бросила его в камин.
   Позднее ко мне пришел Адам. К моему  удивлению,  Стивен  написал  ему
целых пять страничек убористым почерком.
   - Стивен решил избавиться от сахарной плантации. - Дядя Адам уселся в
библиотеке на свое обычное место.
   - Избавиться? - изумилась я. - То есть объявляет о банкротстве?
   - Нет, он отдает плантацию рабам.
   Я уставилась на бесстрастное лицо Адама:
   - Отдает?!
   - Так он пишет. - Адам  потряс  зажатыми  в  пальцах  страничками.  -
Очевидно,  последние  несколько  лет  Стивен  не  возделывает   сахарный
тростник. Разделив плантацию на отдельные земельные участки, он  передал
их рабам. Теперь они сами выращивают тростник для  себя  и  на  продажу.
Стивен даже завез для них английский скот.
   - Но ведь рабам не разрешено иметь собственность?
   - Поэтому Стивен освобождает их.
   - В этом он весь, - усмехнулась я.
   - Не вижу в этом ничего  забавного,  Аннабель.  -  Лицо  Адама  стало
суровым. Ноздри раздувались, щеки побагровели. - Плантация дорого стоит.
   - Стоила, - возразила я. - Вот уже десятки лет ни  одна  из  ямайских
плантаций  не  приносит  хорошего  дохода.  Сперва   пагубно   сказалась
Гражданская война в Америке, затем запрет Наполеона на  ввоз  британских
товаров в Европу лишил их рынков  сбыта.  Когда-то  плантация  была  для
Уэстона чем-то вроде золотых приисков, но уже  много  лет  она  приносит
только убытки.
   - Все это я знаю, Аннабель, - с досадой отмахнулся Адам. - Но теперь,
когда  Наполеон,  надеюсь,  потерпел   окончательное   поражение,   она,
возможно, опять  начнет  приносить  доход.  -  Адам  похлопал  рукой  по
подлокотнику  из  красного  дерева.   -   Аннабель,   поступок   Стивена
противоречит интересам Джайлза. Ему не следует это разрешать.
   - Вопрос в том, имеет ли он право на это?
   - То есть получил ли Стивен юридическое разрешение  отдать  плантацию
рабам?
   Я кивнула.
   - Да, - с горечью подтвердил Адам, - получил.
   Я пожала плечами:
   - Значит, мне не удастся остановить его, дядя Адам.
   Проницательные серые глаза вглядывались в меня. Тяжело вздохнув, Адам
откинулся на спинку кресла, плечи его поникли.
   - Боюсь, уже ничего нельзя изменить, - сказал он. - Когда твое письмо
доставят на Ямайку, Стивен будет на пути домой.
   - А зачем нам плантация? - спросила я, осененная неприятной догадкой.
- Может, все же нужна? Мы в долгах?
   Видимо, резкость моего тона насторожила Мерлина. Он  поднял  морду  и
пытливо поглядел на меня. Я нагнулась и погладила его шелковистую черную
спинку.
   - Нет,  нет,  дорогая,  ничего  подобного.  Я  вовсе  не  хотел  тебя
встревожить. Будущее Джайлза обеспечено.
   - А нет ли долгов и закладных, о которых я не слышала?
   - Нет, Аннабель, - твердо повторил  Адам.  -  Ежегодный  доход  графа
составляет около двадцати тысяч фунтов -  и  это  после  погашения  всех
расходов и выплаты пенсий старым слугам.
   Что ж, весьма приличный доход.
   - Вы хорошо управляете поместьем, дядя Адам.
   - Спасибо, дорогая. - Он улыбнулся. Порция встала, потянулась и легла
возле окна, на освещенное солнцем место.
   - Есть ли новости о Джаспере? - спросила я.
   Джаспер, сын дяди Адама, капитан кавалерии, последние два года воевал
в армии Веллингтона в Испании.
   - Вчера получили от него  письмо.  Кажется,  Стивен  не  единственный
Грэндвил, возвращающийся дрмой.
   - Джаспер тоже?
   Адам кивнул.
   - Чудесная новость. Тетя Фанни, должно быть, на седьмом небе?
   - Да. Не только она, мы все.
   Мерлин, видимо, решив, что  его  сестра  нашла  самое  лучшее  место,
поднялся, направился к окну и лег рядом с Порцией. На красном ковре  они
напоминали большие чернильные пятна.
   - Проклятая война, - сказала я. - Надеюсь, она скоро закончится.
   - Думаю, теперь, после взятия союзниками Парижа, это неизбежно.
   - Какая радость вновь увидеть Джаспера! - воскликнула я.
   Дядя Адам молча бросил на меня загадочный взгляд.
   - Полагаю, Джаспер тоже захочет принять участие в охоте, - сказала я.
Адам рассмеялся:
   - О, Аннабель, как легко угадать, что ты скажешь.
   - Я забочусь только о Джаспере. Если  он  не  внесет  денег,  ему  не
удастся охотиться вместе с нами.
   - Я внесу деньги за сына. Нельзя же лишать его такого удовольствия. В
Испании ему пришлось весьма нелегко. - Адам  поднялся.  -  Кто  собирает
взносы - ты или Стэнхоуп?
   - Я, дядя Адам. - Мне не удалось скрыть радость. - Но с  этим  вполне
можно повременить до августа.
   Я поднялась, чтобы проводить его. Собаки открыли глаза и зевнули.
   Адам насмешливо взглянул на меня:
   - Будь уверена, мне не придется напоминать об этом, Аннабель.
   - Всегда-то вы подшучиваете надо мной, дядя Адам.
   Он похлопал меня по руке:
   - Прости старика. Ведь я помню тебя еще девочкой  с  очень  серьезным
выражением лица.
   Я ласково улыбнулась ему:
   - Как славно, что Джаспер возвращается.
   - Да.
   Когда Адам ушел, я в сопровождении собак поднялась в  детскую,  чтобы
пообедать с Джайлзом.

***

   В день возвращения Стивена  солнце  освещало  сквозь  туманную  дымку
золотые пшеничные поля. Ветер  доносил  аромат  скошенных  трав.  Лошади
стояли на небольших выпасах, лениво помахивая хвостами. На  фоне  синего
неба трава на склонах Даунза казалась зеленым бархатом.
   В последнее время Джайлз увлекался рыбной ловлей, и мы провели вдвоем
несколько часов на озере. Мое старое платье покрылось пятнами от сидения
на траве. Коса падала  на  спину,  на  ногах  были  стоптанные  ботинки.
Предстань я в таком виде перед Джералдом, он сказал бы, что я похожа  на
крестьянскую девушку.
   Как только мы вернулись домой, я отослала Джайлза в детскую,  а  сама
задержалась с экономкой миссис Нордлем, советуясь с ней, как приготовить
пойманную рыбу. Я все еще была в зале, когда  к  дому  подъехал  наемный
экипаж   и   остановился   перед   величественной   парадной   лестницей
Уэстон-Холла.
   Услышав стук колес, Ходжес выглянул из  высокого  окна  возле  двери,
увидел ветхий экипаж и прищелкнул языком. Но вдруг дворецкий  выпрямился
и отпрянул от окна.
   - Боже! - воскликнул он. - Да это же мистер Стивен!
   Ноги мои приросли к мраморному полу.
   - Мистер Стивен? - Стройная изящная  миссис  Нордлем  затрепетала  от
восторга. - Миледи, вы слышите? Прибыл мистер Стивен!
   - Слышу, - отозвалась я.
   Ходжес, широко распахнув парадную дверь,  быстро  вышел  на  ступени,
залитые жарким послеполуденным солнцем.
   - Мистер Стивен! - Он сбежал по каменной лестнице. - Добро пожаловать
домой!
   И тут, впервые за пять лет, прозвучал голос Стивена:
   - Спасибо, Ходжес, рад видеть вас.
   Колени  у  меня  подкосились,  во  рту  пересохло,  сердце   неистово
колотилось.
   "Держи себя в руках, Аннабель!" Я несколько  раз  глубоко  вздохнула,
стараясь не поддаваться слабости. Стивен вошел и,  увидев  меня,  замер.
Стоя на черно-белом  мраморном  полу,  разделенные,  как  мне  казалось,
бесконечно большим расстоянием, мы пристально смотрели друг на друга.
   Стивен выглядел почти так же, как и прежде, но что-то в нем неуловимо
изменилось.  Каштановые,  с  рыжеватым  отливом  волосы,  прямые  брови,
тонкий, с горбинкой - следствие перелома - нос, красиво очерченный  рот,
глубокие голубые глаза - все это было до  боли  знакомым.  Однако  черты
лица словно определились и обозначились резче. Может, юношеская мягкость
исчезла под лучами жаркого солнца Ямайки?
   Голос его  дрогнул,  когда  он  произнес  мое  имя.  Порция,  некогда
принадлежавшая Стивену, узнала хозяина и бросилась к нему с восторженным
лаем.
   - Порция! Как поживаешь, моя девочка?
   Он нагнулся, чтобы погладить ее, но возбужденная собака подскочила ко
мне, трижды гавкнула, сообщая удивительную новость, затем вновь кинулась
к нему. Мерлин, решив, что это игра, побежал приветствовать Стивена.
   Воспользовавшись передышкой, я успела  овладеть  собой.  Чувствуя  на
себе внимательные взгляды Ходжеса и  миссис  Нордлем,  я  направилась  к
Стивену и протянула ему руку:
   - Порция скучала по тебе. Добро пожаловать домой, Стивен.
   Мое приветствие прозвучало не слишком доброжелательно.
   Его тонкие, сильные пальцы на миг стиснули мою ладонь, но он  тут  же
отпустил ее, точно обожженный этим прикосновением.
   - Как печально, что с нами нет Джералда.  -  Он  посмотрел  наверх  -
туда, где раньше была спальня мужа. - Просто не верится, что  я  никогда
уже не увижу его.
   Я кивнула, не найдя для него слов сочувствия.
   Лакеи внесли вещи Стивена.
   - Где поселится мистер Стивен, миледи? - спросила экономка.
   - Не могу ли я жить в своей прежней комнате?
   - Там теперь детская.
   На его лице появилось выражение замкнутости, хорошо  знакомое  мне  с
детства.
   - Понимаю.
   Раньше, однако, он не бывал отчужденным со мной.
   - Отнесите вещи  в  голубую  спальню,  -  распорядилась  я,  и  лакеи
направились в коридор, ведущий в семейную часть дома. Миссис  Нордлем  и
Ходжес последовали за ними.
   Мы со Стивеном остались одни в холле.
   - Ты ничуть не  изменилась,  Аннабель!  -  изумленно  воскликнул  он,
пристально вглядевшись в меня.
   - Ошибаешься, Стивен, я очень изменилась. - Мои нервы  напряглись  до
предела.
   Лишь по тому, как  сузились  его  глаза,  я  поняла,  что  он  уловил
враждебность в моем тоне.
   Из библиотеки вдруг вышел Адам:
   - Стивен! Ходжес сообщил мне, что ты здесь. Я так  рад  видеть  тебя,
мой дорогой мальчик!
   - Дядя Адам! - Стивен впервые улыбнулся, и у меня екнуло  сердце.  Он
протянул Адаму руку, но тот сжал его в объятиях. Затем отстранил Стивена
и внимательно оглядел его.
   - Да ты вырос! Стал выше меня!
   - Там, где я был, много солнца.
   - И рома, - добавил  Адам,  и  оба  рассмеялись.  У  меня  за  спиной
раздался срывающийся голос тети Фанни:
   - Значит, Ходжес сказал правду? Стивен и в самом деле вернулся домой?
- Она вздохнула. - Да ты стал смуглым, как индеец, Стивен!
   Он протянул к ней руки:
   - Тетя Фанни! Я счастлив видеть вас!
   Она бросилась в его объятия.
   - Ты знаешь, что Джаспер тоже вернулся? - спросила она.
   - В самом деле? Отличная новость!
   Тетя Фанни заглядывала в глаза Стивену, радостно бормоча, что "оба ее
мальчика дома", а  он  смотрел  на  нее  с  ласковой,  чуть  насмешливой
улыбкой. Адам и Фанни всегда очень любили его.
   - Пойдем выпьем чаю, - предложила Фанни,  и  Стивен  бросил  на  меня
удивленный взгляд, явно не понимая, почему она ведет себя как хозяйка  в
моем доме.
   - Адам и Фанни живут у нас, пока у них наводят порядок.
   Так я договорилась с ними, желая успокоить мою мать,  считавшую,  что
приличия не позволяют мне жить под одной крышей со Стивеном. Тетя  Фанни
с восторгом приняла мое предложение заново обставить Дауэр-Хаус, и  хотя
болтовня бывала  порою  утомительна,  я  предпочла  видеть  у  себя  эту
женщину, а не какую-то незнакомую кузину из Бата.
   Адам, Фанни и Нелл переселились к  нам  на  прошлой  неделе.  Джаспер
прибыл накануне.
   Теперь было очевидно, что мы со Стивеном не останемся одни.
   - Я с удовольствием выпил бы чаю, тетя Фанни, - сказал Стивен.
   - Как прошло  твое  путешествие  сюда?  -  спросил  Адам,  когда  все
направились  к  библиотеке,  откуда  чуть  позже  собирались  перейти  в
столовую.
   Я словно приросла к месту, и, обернувшись, тетя Фанни спросила:
   - Аннабель! Разве ты не пойдешь с нами, дорогая?
   Покачав головой, я показала на свою одежду:
   - Мне надо сначала переодеться.
   - Вы с Джайлзом что-нибудь поймали? - осведомился Адам.
   - Да, Джайлз поймал четырех рыб и страшно доволен.
   Адам и Фанни улыбнулись. Стивен промолчал.
   - Джаспер и Нелл отправились на верховую прогулку, но скоро вернутся,
- сказала Фанни. - Они очень обрадуются тебе, Стивен. Ты ведь еще ничего
не знаешь  о  дебюте  Нелл  в  лондонском  свете.  Она  получила  четыре
предложения...
   Когда они скрылись за дверью и голоса их затихли, я с трудом перевела
дыхание.
   Итак, первая встреча состоялась.
   И я выдержала первое потрясение.
   Теперь все пойдет своим путем.

***

   К ужину я выбрала одно из своих пяти платьев  и  с  помощью  Марианны
надела его. Затем села за туалетный столик перед зеркалом,  и  горничная
начала причесывать меня.
   - Пожалуй, я коротко постригусь, - сказала я, пока она заплетала  мне
косы. - Длинные волосы давным-давно вышли из моды.
   - Что вы, миледи,  было  бы  очень  жаль  отрезать  такие  прекрасные
волосы.
   До сих пор я не осуществила своего желания из-за Джералда:  он  любил
перебирать в постели длинные пряди моих волос...
   Я закрыла глаза, стараясь не углубляться в воспоминания.
   - Они медового цвета, - заметила Марианна.
   Я посмотрела  в  зеркало,  желая  убедиться,  что  на  моем  лице  не
отразились происшедшие во мне перемены.
   Мне было семнадцать, когда Стивену пришлось отправиться на Ямайку.  В
тот день в своем старом муслиновом платье, с длинной косой, я, вероятно,
и не выглядела старше своих лет. Но теперь мне уже  двадцать  три,  и  я
вдова с четырехлетним сыном. За это время много пришлось  выстрадать,  и
это не могло не сказаться на моей внешности.
   - Как по-твоему, Марианна, у меня осунулось лицо? Я  выгляжу  старше,
чем прежде?
   Из зеркала на меня  смотрели  серо-зеленые,  как  у  отца,  глаза.  Я
загорела, и на моем носу появились веснушки. Загар и веснушки, вообще-то
не подобающие светской даме, придавали мне юный и свежий вид.
   - Ничуть не старше, миледи, - ответила Марианна.
   "Вот черт!" - мысленно выругалась я.
   Служанка до