за вами. Бог знает, что за болото вы взбаламутили этими вашими дурацкими письмами.
     Услышав это, я пришла в бешенство. Щеки мои зарделись от возмущения.
     - Я считала, что поступаю честно, - запальчиво выпалила я. - Но вероятно, вам этого не понять - для вас благородство означает глупость.
     - Давайте-ка раз и навсегда проясним один момент, мисс Ньюбери, - сказал он. - Это вы пытались шантажировать меня, а не я вас.
     - Я не шантажировала вас, лорд Уинтердейл, вы же знаете, - с достоинством возразила я. - А вот вы шантажировали вашу тетушку. - Я вскочила. - И я не нуждаюсь в вашем покровительстве, поскольку я способна сама о себе позаботиться!
     Закончив свою речь этим глупейшим заявлением, я выскочила из комнаты.

***

     Воскресный вечер мы провели дома, поэтому мне не надо было беспокоиться о своей безопасности. Леди Уинтердейл и мы с Анной слушали игру Кэтрин на фортепиано. Герцогиня Фэркасл стала постоянно приглашать Кэтрин к себе, и леди Уинтердейл не осмеливалась перечить герцогине и запрещать дочери посещать музыкальные вечера.
     Я каждый раз расспрашивала Кэтрин, не встретила ли она на этих концертах интересных молодых людей, но она качала головой и говорила, что из молодых джентльменов на концертах бывают только сыновья герцогини. Поскольку я знала, что лорд Генри посещает эти концерты по требованию своей матушки, мне было ясно, что Кэтрин вряд ли найдет там себе жениха.
     Анне нравилось слушать, как Кэтрин играет. Я никогда раньше не замечала, чтобы моей сестре нравилась музыка, и с удовольствием наблюдала за ее очаровательным личиком, когда она слушала прекрасные мелодии Моцарта, которые рождались под искусными пальцами Кэтрин.
     Я помнила, что наша мать была очень музыкальна. Должно быть, Анна унаследовала от нее любовь к музыке.
     Лорд Уинтердейл отобедал с нами в воскресенье, но не принимал участия в застольной беседе. После того как мы, дамы, удалились наверх, он выпил свой портвейн, сидя в одиночестве в роскошной столовой, а потом снова исчез из дома.
     Вероятно, поехал в "Брукс" - пить и играть в карты.
     На вечер понедельника был назначен бал у Ренгэмов - бал, на котором, по словам лорда Уинтердейла, непременно будет присутствовать граф Марш. К моей величайшей радости, лорд Уинтердейл появился за обедом в вечернем фраке и объявил своей тетушке, что собирается сопровождать нас к Ренгэмам.
     Леди Уинтердейл удивило его решение.
     - Это правда, Филип? Ты же появляешься и исчезаешь в своем собственном доме, словно тень, и так длится уже не одну неделю. И вдруг ты заявляешь, что будешь сопровождать нас на бал! Я потрясена.
     - Удивить вас - значит совершить поистине героический поступок, - ядовито заметил лорд Уинтердейл. - Вы всегда и во всем уверены заранее.
     Леди Уинтердейл сердито воззрилась на него с противоположного конца обеденного стола. Свечи бросали отсветы на ее золотистый тюрбан, который она нацепила на голову, потому что он сочетался с золотой вышивкой на ее алом шелковом платье.
     - Это вовсе не остроумно, Филип, - отрезала она.
     Он поднял глаза от тарелки с цыпленком и изобразил на лице крайнее удивление.
     - Да неужели?
     Я посмотрела ему в лицо, на его изогнутые брови и лукаво поблескивающие голубые глаза и впервые осознала, что непрошеное чувство начало проникать в мое сердце и душу.
     Но тут же стряхнула с себя это минутное наваждение.
     - Анна, милая, - промолвила я, - тебе положить еще зеленого горошка?
     - Да, Джорджи, спасибо, - ответила Анна, и один из лакеев поспешил поднести ей блюдо.
     Слуги полюбили Анну. Да и как можно ее не любить, Оказала я себе, стараясь думать только о сестре. Она ведь такое очаровательное дитя.

***

     Ренгэм-Хауе находился на Ганновер-сквер и, как и большинство лондонских домов, был слишком тесен, и бальную залу негде было разместить. Поэтому леди Ренгэм приказала убрать ковер из гостиной, и бал решили проводить там.
     Я вошла в комнату в сопровождении леди Уинтердейл, Кэтрин и лорда Уинтердейла.
     Оглядевшись вокруг, я увидела те же лица, что и на первом своем балу в Лондоне.
     Я вздохнула.
     - Вам все это уже надоело, мисс Ньюбери? - прошептал мне на ухо лорд Уинтердейл.
     - Да нет, не то чтобы очень, - тихо ответила я ему. - Просто я все время встречаю одних и тех же людей.
     - Вот идет кое-кто, кому не надоело встречать вас изо дня в день, - сказал лорд Уинтердейл, и я увидела лорда Борроу, который, словно медведь, неуклюже протискивался сквозь толпу мне навстречу.
     Он поклонился мне, поздоровался с моим опекуном и пригласил меня на танец. Я, конечно же, приняла его приглашение, и кадриль началась.
     Бал проходил так же, как и все предыдущие балы, с той лишь разницей, что на этот раз на нем присутствовал лорд Уинтердейл и я чувствовала, что он смотрит на меня. Мне ни разу не удалось поймать его взгляд, но я чувствовала его, и от этого сердце мое учащенно билось и мурашки пробегали по спине.
     Вечер был в самом разгаре, когда в гостиную вошла супружеская пара, которой мне не приходилось встречать ранее. Я видела, как леди Рентам поспешила к широко распахнутым двустворчатым дверям поприветствовать вновь прибывшую даму. Ее спутник стоял рядом, пробегая глазами по толпе.
     Очередной танец только что кончился, и я стояла у окна, задернутого темно-красными шторами, с мистером Джорджем Стэнхоупом и ждала, когда музыка снова заиграет.
     - Кто эти господа, которые только что вошли? - небрежно спросила я его, стараясь не выдать своего интереса.
     - Это Марш с супругой, - ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. - Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, - предостерег он меня. - Он неприятный человек.
     Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:
     - Но он выглядит вполне безобидно.
     И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность - к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.
     Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.
     Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.
     Это был вальс.
     Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.
     Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.
     "Черт возьми, - подумала я, - вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь".
     - Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? - спросил меня лорд Марш.
     - Да, милорд, очень, - коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.
     - Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? - промолвил он. - Как странно. На нее это не похоже.
     При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.
     - Лорд Уинтердейл - мой опекун, лорд Марш, - сказала я, - и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.
     Он беззвучно рассмеялся.
     Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.
     До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл - ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.
     - Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, - сказал он. - Идемте со мной - нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.
     - Нет! - в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.
     Лорд Марш сдавил мне руку.
     - Не устраивай сцену, глупая сучка, - зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.
     Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.
     Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:
     - А теперь поговорим о тех бумагах.
     Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.
     Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:
     - Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.
     Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.
     Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.
     В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.
     - Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? - спросил наконец лорд Марш.
     Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.
     - Не меня - моего дядю, - коротко ответил лорд Уинтердейл.
     - Непогрешимого Уинтердейла? - недоверчиво переспросил лорд Марш.
     - Да. А ни в чем не повинная мисс Ньюбери нашла свидетельства шантажа в отцовских бумагах. Но вместо того чтобы разослать досье жертвам своего покойного батюшки, она по глупости их сожгла, свято веря, что совершает благородный поступок.
     - Она только так говорит, что сожгла, - хрипло возразил лорд Марш.
     - Она их сожгла, Ричард, в этом не может быть никаких сомнений, - дружелюбно промолвил лорд Уинтердейл. - Она бы не разослала эти письма, если бы это было не так. Вместо этого она наверняка стала бы вымогать у тебя деньги, как это делал ее отец.
     Ричард! Я снова испытала потрясение, когда поняла, что эти двое, как видно, прекрасно знают друг друга.
     - Тебя-то она точно шантажировала, - отпарировал лорд Марш. - Иначе я просто не понимаю, зачем ты возишься с этой бесцветной девчонкой. Признайся, она не в твоем вкусе.
     Перья в моей прическе чуть не встали дыбом. "Бесцветная девчонка" - нет, это уж слишком!
     - Я делаю это, чтобы позлить мою тетушку, - спокойно отозвался лорд Уинтердейл. - Ты и представить себе не можешь, какое наслаждение я испытываю, когда вижу ее ярость: моя мнимая подопечная затмила ее ненаглядную Кэтрин.
     Лорд Марш недоверчиво покачал головой.
     - Если она тебя не шантажировала, то как же мисс Ньюбери очутилась в твоем доме? - спросил он.
     - Это я первым навестил ее, - небрежно ответил лорд Уинтердейл. - В расходных книгах моего дяди имелись записи о выплатах некоему лорду Уэлдону, и мне стало интересно узнать, в чем тут дело. Поэтому я разыскал мисс Ньюбери, и она рассказала мне о бумагах, которые обнаружила после смерти своего отца.
     "Как ловко он все придумал!" - с невольным восхищением подумала я.
     - И ты решил вывезти ее в свет, чтобы досадить своей тетушке? - подхватил лорд Марш.
     - Именно так, - ответил лорд Уинтердейл. На это лорд Марш елейным голосом заметил:
     - Филип, я так давно тебя знаю, что осмелюсь тебе не поверить.
     Лорд Уинтердейл пожал плечами.
     - Веришь ты мне или нет - это правда. - Он сделал шаг к лорду Маршу и добавил:
     - Но уясни себе вот что, Ричард: если ты хоть пальцем тронешь мисс Ньюбери, то будешь иметь дело со мной.
     - Вот как, - промолвил лорд Марш, уставившись бесцветными глазами в лицо лорда Уинтердейла. Затем он спросил:
     - Надо понимать, это предостережение?
     - Да, - мрачно подтвердил лорд Уинтердейл. - Именно так это и надо понимать.
     Я невольно придвинулась к нему поближе.
     Лорд Марш улыбнулся своей зловещей улыбкой, от которой у меня кровь стыла в жилах.
     - Я это запомню, - произнес он. - А теперь мне пора вернуться в залу. Моя жена, верно, уже ищет меня повсюду.
     - Очень своевременная мысль, - любезно подхватил лорд Уинтердейл, и мы с ним в молчании наблюдали, как лорд Марш открыл дверь и покинул прихожую.
     После того, как он скрылся, тишину в комнате нарушало только мое учащенное дыхание.
     - Кажется, он вам не поверил, милорд, - вымолвила я наконец.
     - Возможно, но у него теперь есть над чем поразмыслить, - хмуро возразил лорд Уинтердейл. Я осторожно заметила:
     - Похоже, вы с ним коротко знакомы. Он передернул плечами.
     - В юности мне приходилось побывать в разных местах, мисс Ньюбери. И я знаю многих, подобных лорду Маршу.
     Я вспомнила, что рассказывала мне Кэтрин о его детстве и юности, и сердце мое наполнилось сочувствием.
     Мы продолжали молча стоять рядом, погруженные каждый в свои невеселые мысли. Я невольно потерла руку там, где ее сжимал лорд Марш.
     - Что у вас с рукой? - резко спросил лорд Уинтердейл.
     Я взглянула на свою руку пониже короткого рукавчика платья. В прихожей горело всего несколько канделябров, но даже в полутьме на белой коже были ясно видны отпечатки пальцев лорда Марша. Завтра они наверняка превратятся в ужасные синяки.
     - Лорд Марш схватил меня за руку, - пояснила я. - Его пальцы впились мне в кожу.
     Лорд Уинтердейл слегка притронулся пальцем к моей руке - там, где виднелись красноватые пятна. При его прикосновении меня обдало жаром.
     Он опустил руку, отступил на шаг назад и промолвил с напускной небрежностью:
     - Синяков у вас прибавится, если вы не начнете соблюдать осторожность, мисс Ньюбери.
     Я улыбнулась ему дрожащей улыбкой.
     - Спасибо вам, милорд, что пришли мне на помощь. Не знаю, что бы было, если бы я осталась с ним одна.
     Он кивнул.
     - Кстати, об уединении. Нам лучше вернуться в залу, пока нас не хватились. Я пойду первым и пришлю к вам Кэтрин. Вы возвратитесь вместе с ней. Нельзя, чтобы заметили, что мы с вами были тут вдвоем.
     Признаюсь, меня немного покоробило, что он старается держать меня на расстоянии. И в этот вечер он ни разу не пригласил меня танцевать.
     Я подавила самолюбие и сказала:
     - Вы танцевали с Кэтрин, лорд Уинтердейл. Но почему вы не хотите танцевать со мной?
     - Я уже говорил вам, - раздраженно ответил он. - Все считают, что вы моя подопечная. Малейший намек на то, что между нами существуют романтические отношения, погубит вашу репутацию. Лучше всего нам держаться друг от друга подальше.
     - Не понимаю, как один-единственный танец может погубить мою репутацию, - горячо возразила я.
     - У вас полно кавалеров, мисс Ньюбери, вот с ними и танцуйте, - решительно отрезал он. - Вам не обязательно танцевать еще и со мной.
     Остаток бала показался мне страшно скучным. Меня утешало только то, что мои постоянные поклонники - лорд Генри Слоан, лорд Борроу и мистер Джордж Стэнхоуп - были ко мне чрезвычайно внимательны. Их, видно, не отпугнуло знакомство с моей Анной. Наоборот, все без исключения принесли свои извинения - мол, они сожалеют, что так отреагировали на ее появление в Мэнсфилд-Хаусе. Они, дескать, были удивлены.
     Полагаю, мне следовало радоваться, что Анна не уменьшила моих шансов найти себе мужа.
     Но почему-то мне было совсем не радостно. Лорд Уинтердейл вопреки своему обыкновению отвез нас с бала домой. Затем, убедившись, что мы в безопасности, тотчас вернулся в экипаж и уехал. Вероятно, в "Брукс" - куда же еще?
     Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась в том, что он пользуется дурной репутацией. А сегодняшняя встреча с лордом Маршем открыла мне, что лорд Уинтердейл на короткой ноге с одним из самых отъявленных великосветских негодяев во всей Англии.
     Я уснула, и его светлость не замедлил мне присниться, что меня страшно разозлило. Лорд Уинтердейл ничего для меня не значит, твердила я себе, проснувшись наутро. Надо сосредоточить внимание на тех, кто мог бы жениться на мне и обеспечить Анне спокойную безмятежную жизнь.

Глава 12

     На следующий день мы с Кэтрин отправились на концерт к герцогине Фэркасл. Кэтрин выглядела очаровательно - щеки разрумянились, глаза радостно блестели. И я подумала: слава Богу, что она посещает эти музыкальные собрания.
     Конечно, было бы еще лучше, если бы на этих собраниях у Фэркаслов она познакомилась с каким-нибудь молодым джентльменом, но Кэтрин продолжала уверять меня, что там одни старики.
     Фэркасл-Хаус находился на Беркли-сквер, и герцогиня превратила гостиные на верхнем этаже в музыкальный салон, приказав перенести туда фортепиано, клавесин и арфу. Из-за приезда Анны я еще не посетила ни одного концерта, поэтому, переступив порог комнаты, с любопытством огляделась вокруг.
     Комната была обставлена просто, но исключительно элегантно. Стены выкрашены в бледно-лимонный цвет, на окнах - шелковые портьеры, чуть темнее по тону, чем стены. На полированном деревянном полу нет ковра, и три инструмента расставлены у стен перед тремя рядами позолоченных кресел. За креслами - камин с мраморной полкой, у противоположной стены - обитый зеленым шелком диван.
     Лорд Генри вышел поприветствовать нас. За ним не спеша следовал еще один джентльмен. Когда он приблизился, я заметила, что у него такие же карие глаза, как и у лорда Генри, но выглядел он лет на десять старше.
     - Мисс Ньюбери, - обратился ко мне лорд Генри, - позвольте представить вам моего брата лорда Ротерэма.
     Я присела в реверансе перед незнакомым джентльменом. По его титулу я поняла, что он и есть наследник герцогства Фэркаслов.
     - Счастлива познакомиться с вами, милорд, - сказала я.
     Он учтиво поклонился и улыбнулся мне. Глядя в его глаза, окаймленные сетью тоненьких морщинок, я вдруг подумала, что ему, вероятно, пришлось недавно пережить какое-то горе.
     - Нам очень приятно, что вы смогли присоединиться к нашему маленькому кружку, мисс Ньюбери, - промолвил он, - Мы много наслышаны о вас от леди Кэтрин.
     Я взглянула на его темный костюм и, к своему удивлению, обнаружила, что он в трауре. Вот, наверное, почему я не видела его на балах и вечеринках, которые мы с Кэтрин посетили за последние несколько недель.
     - Я рада присутствовать у вас на концерте, милорд, - тихо ответила я.
     К счастью, леди Уинтердейл не поехала сегодня с нами а отправилась на чаепитие, на которое собирались посплетничать знатные вдовушки и где общих знакомых разбирали по косточкам. В отсутствие своей суровой матушки Кэтрин совершенно преобразилась. Она лучилась от счастья. После того, как арфистка закончила играть, к инструменту пригласили Кэтрин, и она со спокойным достоинством поднялась с кресла и прошествовала к фортепиано. Играла она как никогда выразительно, с чувством. Техника у нее всегда была великолепная, но при леди Уинтердейл она редко обнаруживала свой внутренний мир так, как делала это сейчас.
     Но уже после окончания концерта, во время чая, который гости вкушали в соседней гостиной, мне открылась причина чудесной перемены, произошедшей с Кэтрин. Мы с ней сидели в креслах розового дерева у стены, когда она случайно взглянула в сторону и заметила лорда Ротерэма, который направлялся к нам, держа в руке блюдечко с пирожными.
     Кэтрин просияла.
     "Ага, - сказала я себе, - теперь понятно, откуда ветер дует".
     Я вспомнила безразличные замечания Кэтрин о том, что единственные молодые люди, посещающие музыкальные собрания, - сыновья герцогини. Нескольку лорд Генри как-то упоминал мне о двух своих младших братьях, то я предположила, что в данном случае речь идет об одном из этих мальчиков, которым еще рано появляться