раюсь превращать весь этот фарс в реальный брак, - пробормотал он сквозь зубы.
     В результате нашей борьбы шпильки из моей прически выпали, и волосы разметались по спине. Губы, судя по ощущениям, сильно вспухли. Я попятилась на несколько шагов и с достоинством сказала:
     - Не я была инициатором этих поцелуев, милорд.
     К этому времени лорд Грейстоун уже восстановил дыхание. Его волосы растрепались и свисали со лба непокорными прядями. Внезапно я ощутила приступ нестерпимого желания их погладить. Как ребенок, сопротивляющийся искушению, я скрестила руки на груди, засунув пальцы под мышки.
     - Вы пока останетесь здесь, в Лэмбурне, - сказал Адриан, проигнорировав мое замечание насчет поцелуя. - Брак наверняка будет признан действительным: Чарлвуд, само собой, позаботится об этом. Однако он не может заставить меня представить вас обществу как мою жену.
     Между дядей и Грейстоуном явно были какие-то старые счеты, но я сочла, что обстановка не подходит для того, чтобы расспрашивать об этом. Граф молча смотрел на меня, словно ожидая услышать какой-то ответ.
     - Ну что ж, хорошо, милорд, - вежливо сказала я.
     Судя по всему, моя покорность пришлась ему не по вкусу.
     - Я не собираюсь ночевать здесь, - заявил он. - Сию же минуту я отправлюсь верхом в Грейстоун-Эбби.
     Грейстоун-Эбби было основным поместьем графа. Как мне было известно, оно находилось неподалеку от Ньюбери, примерно в пятнадцати милях от Лэмбурна. На улице уже совсем стемнело, но я, разумеется, вовсе не собиралась уговаривать его остаться.
     - Да, милорд, - сказала я, стараясь держаться того же вежливого тона.
     Лорд Грейстоун выругался, и я невольно попятилась еще на шаг. Осознав это, я тут же снова шагнула вперед, опустила руки вдоль тела, выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. У Адриана был такой вид, словно он собирался что-то мне сказать, но вместо этого он повернулся и вышел из комнаты. Дверь со стуком закрылась за ним. Я подошла к подоконнику, села на него и почувствовала, что меня бьет дрожь.

Глава 4

     - Ну, хотя бы немножко хлеба и сыра, миссис Ноукс, - упрашивала я. - Я замерзла, и мне нужно поесть, чтобы согреться.
     Я очень любила кухню в лэмбурнском доме Адриана. Там всегда было восхитительно тепло и уютно, большая железная плита источала божественные ароматы, а в большом камине всегда горел огонь. Я уселась за старый деревянный стол. Экономка, которая выполняла также обязанности кухарки, обернулась ко мне, уперев руки в широкие бедра.
     - Если бы вы имели хоть каплю благоразумия, миледи, вы бы понимали, что в такую погоду не следует выходить на улицу, - сварливым тоном заговорила она. - Вы такая худая, что даже в хорошую погоду мерзнете. А у нас всю последнюю неделю идет холодный дождь.
     Я послала миссис Ноукс заискивающую улыбку:
     - Я только сходила ненадолго на конюшню.
     Миссис Ноукс подошла к столу и взяла меня за руки, чтобы выяснить, не холодные ли они. Пальцы мои все еще не согрелись. Почувствовав это, она закудахтала, словно курица:
     - Если вы не будете беречь руки, заработаете себе цыпки. Хороша будет графиня Грейстоунская с цыпками на руках!
     - Даже если у меня и будут цыпки, об этом все равно никто никогда не узнает, - жизнерадостно возразила я, не обращая внимания на весьма красноречивый взгляд, который миссис Ноукс бросила на своего мужа, служившего в Лэмбурне кем-то вроде разнорабочего.
     - Миссис Ноукс права, миледи, - ворчливо заметил мистер Ноукс. - С лошадьми вполне могут управиться Уилли и Джордж. Вам нет никакой необходимости выходить на улицу в такое ненастье. - Он сдвинул кустистые седые брови и многозначительно добавил:
     - Особенно в этой вашей тоненькой старенькой мантилье.
     Я вздохнула. Мистер и миссис Ноукс были очень приятными людьми, и я очень привязалась к ним за те восемь месяцев, которые уже провела в Лэмбурн-Мэнор. Я знала, что они тоже меня любят. Тем не менее они по какой-то причине упорно обращались со мной как со своенравным и неразумным дитем. Правда, в разговоре они называли меня "миледи", однако из их уст это обращение звучало не как титул, а скорее как уменьшительно-ласкательное имя, которое дают ребенку.
     - Я всего лишь навестила Эльзу, - терпеливо возразила я. Эльза была великолепной гнедой кобылой чистых кровей, принадлежавшей Адриану. Когда он вступил в армию и отправился на войну с Наполеоном, он отправил кобылу в Лэмбурн, тучные пастбища которого были для лошадей настоящим раем. После того как ее перевезли в Лэмбурн-Мэнор, Эльза практически не ходила под седлом, и я решила вернуть ей былую форму, чтобы иметь возможность кататься. Это было довольно крупное, обладавшее завидным здоровьем животное, которое явно радовалось тому, что о нем вспомнили. Я Эльзу просто обожала.
     Миссис Ноукс недовольно фыркнула, но все же принесла мне тарелку горячего супа, ломоть чеддерского сыра и свежую булку. Я улыбнулась ей, взяла свою ложку и занялась супом.
     - Сегодня для вас есть письмо, - сказал чуть погодя мистер Ноукс, сидевший напротив меня за столом и расправлявшийся с очередной из дюжин чашек чая, которые он выпивал в течение дня.
     Я насторожилась.
     - Письмо? Для меня?
     - Я оставил его в библиотеке.
     Суп все еще был горяч, и приходилось каждый раз дуть на ложку, прежде чем отправить ее в рот. Поскольку мистер Но-укс не стал ничего больше говорить, я поняла, что письмо от Луизы. Если бы письмо пришло из Франции или Ирландии, мистер Ноукс обязательно бы это как-то прокомментировал.
     Миссис Ноукс подняла крышку стоящего на плите металлического чайника и тщательно изучила его содержимое. Принюхавшись, она удовлетворенно кивнула и снова повернулась ко мне.
     - Я тысячу раз вам говорила, миледи, что следует пригласить сюда вашу кузину. Пусть бы она пожила с вами в Лэмбурн-Мэнор. Нельзя, чтобы молодая леди все время была одна.
     - Ну вот, вы опять за свое, миссис Ноукс, - сказала я, дуя на очередную ложку супа. - Я была бы очень рада, если бы моя кузина жила со мной, но я не хочу злоупотреблять гостеприимством лорда Грейстоуна. И кроме того, - я бросила на милых стариков ласковый взгляд, - я здесь вовсе не одна. У меня есть вы.
     Супруги не обратили никакого внимания на мой комплимент. Они не считали себя подходящей компанией, поскольку были слугами.
     - Лорд Грейстоун вовсе не возражал бы против приезда вашей кузины, - заметил мистер Ноукс.
     - Вы не можете этого знать, - возразила я.
     - Кроме того, он не имел бы ничего против, если бы вы потратили немного денег и купили себе теплое пальто, - упрямо гнул свое старик.
     Я протестующе замотала головой:
     - Нет, я не буду тратить деньги милорда. Я живу в его доме и ем его хлеб. Довольно и этого.
     Старики уставились на меня, причем на лицах их застыло выражение безнадежности. Должна заметить, что, если они обращались со мной как с ребенком, то я относилась к ним скорее как к добрым бабушке и дедушке.
     - Не беспокойтесь обо мне, - сказала я. - Меня вполне устраивает мое положение.
     - Но это же не дело, - пробормотала миссис Ноукс и с грохотом поставила чайник обратно на плиту. - Со стороны милорда было нехорошо привезти вас сюда и оставить здесь одну, словно вас и на свете нет.
     - Я уверена, что ему очень хотелось, чтобы меня и на свете не было, - честно признала я. - И я не могу его за это винить.
     Я рассказала обоим старикам историю своего замужества, так что им было известно, почему Грейстоун так бесцеремонно бросил меня в полном одиночестве в Лэмбурн-Мэнор. Как ни странно, они по какой-то причине приняли мою сторону, хотя я все время объясняла им, что отнюдь не являюсь главной пострадавшей в этой истории.
     Разумеется, старики прониклись ко мне симпатией не сразу. Они всегда считали лорда Грейстоуна чуть ли не святым, и, когда я рассказала им, как мой дядя вынудил его на мне жениться, они первое время относились ко мне весьма прохладно. Так продолжалось примерно с месяц. Я прекрасно понимала их чувства и делала все возможное, чтобы доставлять как можно меньше хлопот. Перемена произошла, когда я заболела.
     Как-то раз я отправилась в деревню и на обратном пути вдруг почувствовала себя неважно. Деревня находилась в трех милях от Лэмбурн-Мэнор, и, когда я вернулась обратно в поместье, у меня так дрожали и подгибались ноги, что казалось, я вот-вот упаду и не смогу встать.
     Миссис Ноукс встретила меня на пороге.
     - Миледи! - воскликнула она. - Где вы были? Мы искали вас по всему имению!
     - Я ходила в деревню, - ответила я, с трудом различая миссис Ноукс за пеленой застилавшего глаза тумана.
     - Ходила? - ужаснулась она. - Но почему вы отправились пешком? Ведь Уилли мог отвезти вас.
     - Я не хотела никого беспокоить, - сказала я и упала в обморок прямо у ее ног.
     Миссис Ноукс послала за доктором, а потом просидела около меня всю ночь, периодически заставляя глотать отвратительного вкуса лекарство. Я была в таком состоянии, что пару раз в бреду принимала ее за свою мать. К тому времени, когда я выздоровела, мы с миссис Ноукс уже подружились.
     Изменение в ее отношении ко мне меня не слишком удивило. Я часто замечала, что люди очень привязываются к тем, кого они выхаживают во время болезни. Более того, я неоднократно испытывала это сама по отношению к лошадям, о которых заботилась, когда они недомогали.
     Покончив с супом, я отрезала себе кусок сыра.
     - А что у нас сегодня на обед? - поинтересовалась я, с удовольствием принюхиваясь к запаху, исходившему от самой большой кастрюли.
     - Тушеная баранина. Одно из ваших любимых блюд, миледи.
     Довольно хмыкнув, я проглотила кусок сыра и отрезала себе еще.
     - Вы превосходная кулинарка, миссис Ноукс.
     - Вряд ли вы можете оценить мое кулинарное мастерство по достоинству, миледи, - неодобрительно промолвила пожилая женщина. - Судя по тому, что вы мне про себя рассказываете, вы всю жизнь ели всякую дрянь в гостиницах.
     - Это не всегда была дрянь, - возразила я.
     Миссис Ноукс снова озабоченно закудахтала. Что бы я ни говорила, ее невозможно было убедить в том, что образ жизни, который я вела под опекой моего отца, вовсе не был таким уж ужасным и разрушительным для моего здоровья. Бросив очередной взгляд на стоящие на плите кастрюли, миссис Ноукс подошла к столу и уселась на свой любимый стул. Я подождала, пока она издаст облегченный вздох, всегда вырывавшийся из ее груди, когда ноги хотя бы на время избавлялись от веса тучного тела. Услышав его и на этот раз, я с трудом подавила улыбку.
     - Завтра приедет мистер Кроуфорд, - сказала после небольшой паузы миссис Ноукс.
     - Ну что же, это хорошо, - ответила я.
     Мистер Кроуфорд был поверенным графа Грейстоунского. Он вел финансовые дела его поместий. До этого он дважды бывал в Лэмбурне уже при мне, проверяя, все ли в порядке. Мне он казался очень приятным человеком.
     - Я накрою стол к обеду в столовой, - многозначительно сказала миссис Ноукс.
     Я знала, на что она при этом намекала.
     - Не беспокойтесь, миссис Ноукс, я не скажу ему, что обычно ем на кухне. Обещаю.
     Пожилая горничная кивнула, поджав губы. Тот факт, что я принимала пищу на кухне вместе с ней и с мистером Ноуксом, ужасно ее беспокоил. С одной стороны, она понимала, что мне может быть скучно обедать в столовой в полном одиночестве, однако в то же время сама мысль о том, что графиня Грейстоунская питается на кухне с прислугой, не давала ей покоя. Мне казалось, что дело не стоит выеденного яйца и что она зря беспокоится, но, однако же, я должна была признать, что понятия не имею о том, что такое быть графиней и как ей, то есть мне, следует себя вести.
     Я никогда не рассказывала миссис Ноукс, что на конюшне частенько играю в карты с Уилли и Джорджем, поскольку она пришла бы в ужас, если бы об этом узнала.
     - К приезду мистера Кроуфорда я надену мое голубое платье и изо всех сил буду стараться вести себя так, словно я настоящая леди, - заверила я миссис Ноукс.
     - Вы и есть леди, - с нажимом сказала экономка.
     Я подарила ей одну из моих самых обаятельных улыбок.
     - Вы необъективны, потому что хорошо ко мне относитесь, - сказала я и встала из-за стола. - Спасибо за суп и за сыр.
     Пройдя в библиотеку, я взяла письмо, которое мистер Ноукс оставил на каминной полке, рядом с часами, и прочла его, стоя у огня. После этого я снова медленно сложила листок бумаги, борясь в душе с чувством обиды и разочарования.
     Бедная Луиза, думала я. Ее капризные племянницы и племянники, за которыми ей приходилось присматривать, просто затерроризировали несчастную женщину, что было ясно видно из ее послания.
     Новость, которую я почерпнула из письма, была, увы, не слишком радостной. "Я ничего не слышала о человеке по имени Пэдди О'Грэди, - писала Луиза. - Как ты просила, я написала экономке в имение Чарлвуд, и мне ответили, что человек с таким именем не разыскивал тебя и не наводил о тебе справки и там, Кейт".
     Закусив губу от досады, я стала смотреть на языки пламени. Я большую часть зимы раздумывала о том, как погиб мой отец, и мне очень нужно было поговорить с Пэдди.
     Поразмыслив немного, я решила, что мне придется самой найти способ разыскать старого конюха.
     На следующее утро я отправилась на конюшню раньше обычного, а вернувшись оттуда, надела голубое платье и стала ждать приезда мистера Кроуфорда.
     Пожалуй, мне следует пояснить, что мой гардероб был еще одной причиной разногласий с мистером и миссис Ноукс. После нашей с Адрианом "свадьбы" кузина Луиза прислала всю мою одежду в Лэмбурн, однако я отправила обратно все то, за что заплатил мой дядя, поскольку скорее готова была ходить в отрепьях, чем носить вещи, купленные им.
     Послушав ворчание четы Ноуксов, можно было подумать, что я в самом деле хожу в каком-то рванье. Однако это было не так. Моя одежда была в прекрасном состоянии. Возможно, платья мои не были модными, но они вовсе не выглядели как рваное тряпье. Одно из них, голубое, было особенно красивым. Отец купил мне его к моему восемнадцатилетию, и оно обошлось ему в сумму, составляющую половину денег, полученных за только что проданную молодую хорошую кобылку.
     - Оно почти такого же цвета, как твои глаза, Кейт, - сказал он с обезоруживающей улыбкой. - Полного соответствия мне добиться не удалось: такой голубизны, как у тебя глаза, просто не существует.
     Одеваясь, я вспомнила эти его слова и невольно улыбнулась. Теперь мысли об отце уже не вызывали в моей душе такой острой боли, как раньше. Наверное, человек, придумавший поговорку о том, что время все лечит, хорошо разбирался в жизни.
     Когда я надевала голубое платье во время первого визита мистера Кроуфорда, я была так худа, что оно болталось на мне как на вешалке. Сейчас, однако, оно сидело очень хорошо. И все это благодаря кулинарному искусству миссис Ноукс.
     Я сидела в гостиной в одном из стоявших там вычурных кресел, когда в дверях появился мистер Ноукс и объявил о приезде гостя, который вошел в комнату следом за ним.
     - Миледи, - поприветствовал меня мистер Кроуфорд, молодой шотландец, отличавшийся исключительной аккуратностью и серьезностью в делах. После смерти отца Адриан отравил на пенсию предыдущего поверенного и нанял мистера Кроуфорда. Мистер Кроуфорд был человеком благородного происхождения, но в то же время имел несчастье быть одним из девяти детей в семье, а родители его, по-видимому, не отличались богатством. По этой причине он был страшно благодарен лорду Грейстоуну за то, что тот предложил ему должность поверенного в делах, и всегда говорил об Адриане с благоговением.
     - Бедный, - сказала я, окинув взглядом его озябшую фигуру. - Поднимайтесь скорее наверх. Камин в вашей комнате уже разожгли, а Роберт принесет вам туда горячего чаю.
     Мистер Кроуфорд благодарно улыбнулся в ответ, пробормотал несколько обычных фраз по поводу моей любезности и зашагал вверх по лестнице, направляясь в комнату, которую он всегда занимал, посещая Лэмбурн-Мэнор.
     Через час, снова появившись в гостиной, он выглядел уже гораздо лучше, и мы с ним приступили к обеду. Мистер Ноукс и Роберт подали великолепного цыпленка в винном соусе, приготовленного миссис Ноукс. Роберт ежедневно появлялся в доме, чтобы помочь мистеру Ноуксу, однако жил со своей престарелой бабкой в одном из небольших коттеджей, стоящих на территории поместья. Из прислуги в доме работала еще Нэнси, которая тоже жила в коттедже. Она приходила в усадьбу каждое утро вместе со своим отцом, который присматривал за садом.
     - Я говорил о вас с графом, миледи, - сказал мистер Кроуфорд, отпив маленький глоток вина из бокала.
     Я в то время была занята тем, что с интересом рассматривала шишку на лбу Роберта, которую тот заработал, поскользнувшись на льду и неудачно упав, однако слова мистера Кроуфорда, естественно, разом заставили меня забыть о Роберте.
     - Обо мне? - переспросила я. К моему немалому огорчению, голос мой при этом восклицании "дал петуха". Я покашляла, прочищая горло.
     - Да, о вас. Он уполномочил меня раз в три месяца выплачивать вам содержание. Я привез деньги, полагающиеся вам в качестве первой выплаты.
     От неожиданности у меня отвисла нижняя челюсть. Сделав над собой усилие, я закрыла рот.
     - Он не... - Мне пришлось снова прокашляться. - Он вовсе не должен этого делать. Мне не нужны никакие деньги.
     - Нет, миледи, деньги вам нужны, - возразил мистер Кроуфорд, глядя на меня глазами испуганной газели. - Если бы графа не вызвали в срочном порядке в Париж, он позаботился бы об этом до своего отъезда.
     Гость лгал мне с такой вдохновенной серьезностью, что у меня не хватило духу вступить с ним в спор. Тем не менее я знала, что Адриан не вступал второй раз в армию и что никто его в срочном порядке в Париж не вызывал. Он уехал во Францию по собственной воле и как гражданское лицо. Мне было об этом известно из его же короткой записки, которую я от него получила. Официально причиной его возвращения во Францию было то, что герцогу Веллингтонскому якобы была нужна его помощь в урегулировании трений, то и дело возникающих между французским гражданским населением и оккупационной армией. Не была для меня секретом и настоящая причина отъезда Адриана в Париж: он отправился туда, чтобы быть как можно дальше от меня.
     - А что, его светлость намерен и дальше оставаться в Париже? - озабоченно спросила я.
     Мистер Кроуфорд взглянул на меня с искренним сожалением.
     - Боюсь, что это так, миледи.
     Очевидно, бедняга думал, что сообщает мне весьма прискорбную весть.
     - О, - произнесла я, боясь, как бы даже это короткое междометие не сделало очевидным обуревавший меня восторг. Я чувствовала себя счастливой в Лэмбурне и, пока Адриан оставался в Париже, могла наслаждаться ощущением того, что у меня есть дом.
     - Герцог Веллингтонский считает помощь графа просто неоценимой, - заверил меня мистер Кроуфорд. - Сам герцог человек весьма... прямолинейный. С другой стороны, лорд Грейстоун умеет быть дипломатичным. Когда имеешь дело с французами, это очень важно.
     "Что ж, мистер Кроуфорд принес мне прекрасную новость. Пускай Адриан остается в Париже и занимается дипломатией", - думала я. Однако мне все же не хотелось принимать от него деньги, о чем я и заявила Кроуфорду.
     - Насколько я понял со слов миссис Ноукс, вам нужна новая зимняя мантилья, - сказал мистер Кроуфорд.
     - Моя мантилья в полном порядке! Возможно, она немного поношенная, но зато очень теплая.
     - Миледи, графиня Грейстоунская не может ходить в "немного поношенной одежде".
     - Меня здесь никто не видит.
     - Вас видят арендаторы, жители деревни. Подумайте, в какое положение вы ставите графа, если люди встречают его супругу в обносках.
     - Возможно, они просто решат, что я - эксцентричная особа, - парировала я. Мне все еще не хотелось сдаваться.
     - Нет, люди будут плохо думать о лорде Грейстоуне. С вашей стороны несправедливо позорить супруга перед его же людьми.
     Это как-то не приходило