- Я сейчас же займусь слугами, - сказал герцог. - Макс, ты не мог  бы
помочь мне их опросить?
   - Конечно, Энтони, я тебе помогу!
   Макс чувствовал себя именинником, следом за Энтони покидая  гостиную.
Уж теперь-то она наверняка отвернется от мужа! Теперь-то он  узнает,  он
поймет, кто любит его по-настоящему!
   Сара сидела у себя в спальне на широком низком подоконнике и смотрела
в окно на чудесный зеленый сад. Джон Киркленд, молодой садовник,  звонко
щелкал большими ножницами, подравнивая живую изгородь.
   Он отлично справляется со своими  обязанностями.  Сара  не  ошиблась,
предложив доверить ему место главного садовника.
   Она устало помассировала глаза. Аромат чайных роз, стоявших в большой
вазе, показался ей слишком сильным.
   Сара снова повторяла про  себя,  что  ей  следует  как  можно  скорее
разобраться в том, что происходит в Чевиоте. Надо сесть и  все  спокойно
обдумать.
   Хотя именно об этом ей хотелось бы думать меньше всего. Ее до сих пор
бросало в дрожь, стоило  вспомнить  то  жуткое  ощущение,  когда  настил
проломился у нее под ногами. Если бы не Невилл...
   Невилл считает, что это Энтони пытается ее убить. Но Сара не  хотела,
да и просто не могла в это поверить!
   Рассеянно  уставившись  на   идеально   подстриженные   линии   живых
изгородей, Сара размышляла над тем,  что  в  итоге  не  ошиблась,  когда
сказала, что кто-то толкнул ее с лестницы. Она  действительно  упала  не
случайно.
   В памяти невольно всплыло еще одно жуткое ощущение, от которого она с
удовольствием  бы  избавилась  навсегда...   сильная,   жестокая   рука,
безжалостно упершаяся ей в спину. Энтони считал, что Сара  ошибается,  и
она послушно пыталась себя в этом убедить.
   Оказалось - напрасно.
   Но кому и с какой стати вдруг понадобилось от  нее  избавиться?  Этот
вопрос неизменно ставил Сару в тупик.  Она  не  могла  найти  ни  одного
вразумительного ответа.
   Повернув голову, она оглянулась на свою кровать. Вспомнила, какой  ее
Энтони - ласковый и страстный. Невозможно,  невероятно,  чтобы  человек,
любивший ее с таким пылом, мог пожелать ее смерти!
   Впрочем, чужая душа - потемки, а тем более для Сары. Что она знает  о
мужчинах и о страсти? Скольких женщин до нее Энтони заключал в объятия с
таким же пылом? Пожалуй, не один десяток!
   Почему-то эта мысль принесла ей ужасную боль.
   Она резко отвернулась к окну, уперлась лбом в холодное стекло и стала
следить за Джоном Кирклендом,  придававшим  кроне  тиса  ровную  круглую
форму.
   Сердце горячо твердило ей, что муж никогда в жизни не поднимет на нее
руку, но в мозгу упорно стучало: "Если не Энтони, то кто?"
   Да, она сама сказала Невиллу, что деньги для Энтони  не  главное.  Но
ведь он женился на ней  исключительно  ради  денег!  И  от  этого  факта
невозможно отвернуться. Он женился не по любви, а по расчету.  И  вполне
справедливо мог рассчитывать на то, что после смерти деда ему достанутся
еще большие деньги.
   Она знала, как сильно он любит свой Чевиот.  А  ведь  на  это  уходит
немало средств - поддерживать в порядке такое огромное поместье. А  чего
стоит их шикарный образ жизни - толпа  раскормленных  слуг,  французский
повар, страсть к чистокровным лошадям...
   Неужели Невилл прав?
   - Нет! - горячо прошептала она. - Нет! Я ни за что в это не поверю!
   Сара услышала, как тихонько скрипнула дверь, и обернулась. Это Энтони
вошел к ней из своей спальни. Он нерешительно замер на  пороге,  держась
за дверную ручку и не спуская глаз с Сары.
   - Никто из слуг ничего не видел, - коротко сказал герцог.
   Его лицо поражало своей замкнутостью и отчужденностью, а глаза словно
потускнели, подернувшись серой дымкой.
   И Сара внезапно вспомнила строки из "Сказания о старом  мореходе",  о
котором Энтони сказал когда-то, что оно бередят ему душу:

   Один, один, всегда один,
   Один и день и ночь!
   И Бог не внял моим мольбам,
   Не захотел помочь!

   Ее саму потрясли те муки одиночества, отчаяния и предчувствия  скорой
гибели, что так живо выразил в своих стихах Колридж. И  Сара  вздрогнула
от испуга, предположив, что это сказание вполне может отражать  ту  бурю
чувств, что терзает сейчас одинокую душу Энтони.
   Она вспомнила о его кошмарах, о его  ужасе  от  всего,  что  пришлось
повидать на войне.
   И в этот миг она поняла, что, несмотря на все сомнения  и  неясности,
Энтони не мог быть замешан в случившихся с ней несчастьях. Что, по  сути
дела, он мучился не меньше Сары и был такой же жертвой чужой жестокости,
какой являлась она.
   Темные выразительные глаза расширились, отражая озарившую ее догадку.
   - Энтони! - прошептала  она.  -  А  вдруг  кто-то  нарочно  старается
навредить мне так, чтобы бросить тень на тебя?
   - Что ты имеешь в виду? - Его лицо  продолжало  оставаться  таким  же
равнодушным.
   - А ты сам подумай! - В возбуждении Сара даже подалась вперед. -  Это
же нарочно было сделано так  грубо.  Сперва  я  успела  почувствовать  и
запомнить, что кто-то меня толкнул. А сегодня бревна были подпилены так,
что ни у кого не возникло сомнения в злом умысле! -  Ее  глаза  сверкали
все ярче по мере того, Как Сара проникала в Подоплеку этих происшествий.
- Кто-то упорно старается обставить все так,  будто  ты  пытаешься  меня
убить! - выпалила она. И содрогнулась от страха.
   - Означает ли это, что ты не считаешь меня  виновным?  -  уточнил  он
каким-то странным, чужим голосом.
   - Ох, ну конечно, ты не виновен! - воскликнула Сара.  -  Если  бы  ты
действительно собрался меня извести, то  придумал  бы  для  этого  более
умный способ - никто бы тебя и не заподозрил!
   Только теперь герцог осмелился  покинуть  свое  место  у  порога.  Он
подошел к Саре, опустился на колени и спрятал лицо в складках ее платья.
   - Слава Богу! - горячо прошептал он. - Слава Богу!
   Она молча погладила его по голове.
   - Сара, я так боюсь за тебя! - глухо признался  он.  -  Тебе  следует
покинуть Чевиот. Возвращайся в Лондон, к деду, пока я сам не выясню, что
тут творится.
   - Нет, - возразила она. - Я ни за что тебя не оставлю!
   - Разве ты Не понимаешь? - Он поднял растерянное грустное лицо. - Как
по-твоему, зачем этот кто-то пытается разделаться  с  тобой  так,  чтобы
тень пала на меня?
   - Понятия не имею, - беспомощно призналась она.
   - Ну так послушай: если ты погибнешь, а меня  арестуют  за  убийство,
Лоренс получит титул!
   - Ох, нет, только не  это,  -  охнула  Сара.  -  Неужели,  по-твоему,
Лоренс...
   - Возможно, - мрачно промолвил он.  -  Или  это  могла  устроить  моя
драгоценная мачеха, чтобы услужить родному сыну. Но не важно, кто именно
это делает, - главное, что тебе грозит опасность! А этого я не потерплю.
   Они долго молчали,  не  спуская  друг  с  друга  глаз.  Наконец  Сара
задумчиво произнесла:
   - А знаешь, ведь это может оказаться  даже  Невилл.  Он  все  еще  не
смирился с тем, что я не  стала  его  женой.  Может,  он  надеется  меня
запугать, чтобы я развелась с тобой и вышла замуж за него?
   - Мы должны учитывать и этот вариант, - согласился герцог. - Ведь все
несчастья начались с той минуты, как он явился в Чевиот.
   - Так или иначе, нам самим предстоит докопаться до правды. -  У  Сары
вырвался прерывистый тяжкий вздох. - Но как?
   - Я собирался проследить за действиями Лоренса  и  мачехи,  -  сказал
Энтони. - А теперь, пожалуй, присоединю к этому списку и Харви.
   - Но кому ты поручишь слежку? Здесь на  виду  каждый  новый  человек!
Даже если нанять детективов, вдова и Лоренс моментально  насторожатся  и
станут вести себя еще осторожнее.
   - Я Хотел заплатить кое-кому  из  слуг.  -  Он  грустно  улыбнулся  и
добавил:
   - Пожалуй, мне следует обратиться к тебе за рекомендациями,  кому  из
них я могу доверять. Ты знаешь их гораздо лучше.
   Сара задумалась, озабоченно хмуря брови. И медленно кивнула.
   Энтони  выпрямился,  благодарно  посмотрел  на  нее  сверху  вниз   и
прошептал, ласково проведя пальцем по ее носу:
   - Что бы я без тебя делал?
   Его слов, взгляда, ласки было достаточно для того, чтобы Сара ощутила
острую вспышку желания. Она вскочила и подставила ему лицо.
   Поцелуй разжег в герцоге ответное пламя. Не прошло и минуты,  как  он
подхватил Сару на руки и понес в постель.
   Энтони уложил ее на спину, наклонился и снова поцеловал в  губы.  Она
прижалась к нему с невольным жалобным стоном, и он шепнул:
   - Подожди минутку.
   Обмирая от страсти, Сара следила,  как  он  поспешно  избавляется  от
одежды. Над ними висела тень предательства, тень смертельной  опасности,
и это делало ее желание еще более неистовым. Она  хотела  обнимать  его,
ласкать, почувствовать его в  себе  как  можно  скорее.  Но  вот  Энтони
разделся и подошел к кровати, чтобы раздеть ее.
   Сара едва дождалась, пока с одеждой будет покончено, и открылась  ему
навстречу. Их губы слились так же  жадно,  как  соединились  тела.  Сара
упивалась тяжестью его  тела,  его  теплом,  его  запахом.  Она  гладила
широкую мускулистую спину, казавшуюся такой сильной и неуязвимой. Однако
теперь она знала, что это совсем не так. И обнимала его еще крепче.
   Повторяя ее имя, он двигался все чаще, все сильнее, и с каждым рывком
что-то таяло у нее внутри, а  тело  начинало  трепетать  в  предвкушении
блаженной разрядки. Сара прижимала его к себе  что  было  сил,  побуждая
проникнуть как можно глубже, до конца, словно желая удержать  в  себе  и
защитить от опасностей и невзгод.
   Оба не обратили внимания на то, что, под его неистовыми толчками Сара
упирается головой а твердую спинку кровати. И когда она затрепетала  под
ним от экстаза, он запрокинул голову и  с  хриплым  стоном  содрогнулся,
вместе с ней ослепнув от невидимой волшебной вспышки.

***

   Они надолго затихли среди измятых простынь, тесно прижимаясь  друг  к
другу разгоряченными телами.  Сара  упиралась  лбом  ему  в  плечо.  Она
провела языком по гладкой коже и почувствовала соленый привкус.
   - Я так тебя люблю! - промолвила она.
   Сара почувствовала, как  напряглось  его  тело.  Энтони  взял  ее  за
подбородок и заставил посмотреть ему  в  глаза.  Вполне  удовлетворенный
тем, что прочел в ее взоре, он  отпустил  Сару  и  ласково  погладил  по
шелковистым волосам.
   - Прежде я всегда был один, - признался он. - Но теперь у  меня  есть
ты.
   Ее сердце сладко замерло от этих слов. И  все  же  она  рассудительно
напомнила:
   - Но ведь тебя любят многие, кроме меня, Энтони.
   - Эти многие любят  не  меня  настоящего,  а  меня  воображаемого,  -
отвечал герцог, так же осторожно гладя ее волосы.
   И Сара не могла ему возразить. Безупречная красота ее мужа  ослепляла
окружающих  настолько,  что  они  уже  не  имели  возможности  различить
истинный облик человека, спрятанный под неотразимой внешностью.
   - Подумать только, - добавил он. - Я мог бы  вовсе  не  узнать  тебя,
если бы не нуждался в деньгах!
   Его искренний, удивленный тон чуть не заставил  Сару  разрыдаться  от
счастья.
   - И я тоже не согласилась бы за  тебя,  выйти,  не  пообещай  ты  мне
помочь стать художницей! - потрясение прошептала она.
   - Но ты и так художница, - возразил герцог. - Я всего  лишь  пообещал
тебе помочь усовершенствовать свое искусство.
   Она молча улыбнулась.
   - И все же я считаю, что тебе следует вернуться  в  Лондон,  Сара,  -
вдруг сказал он. - Я так боюсь за тебя!
   - Но если я вернусь в Лондон, - рассудительно  возразила  она,  -  то
покушения наверняка прекратятся, и мы так и не сможем ничего  узнать.  А
пока негодяй  не  пойман  с  поличным,  нам  по-прежнему  будет  грозить
опасность.
   Энтони надолго умолк. И наконец неохотно признал:
   - Пожалуй, ты права. - Он снова задумался и добавил голосом,  который
Сара называла про себя "командирским":
   - Я позволю тебе остаться, если ты согласишься иметь при себе кого-то
в качестве телохранителя.
   - Хорошо, - согласилась Сара с покорным вздохом. - Ты  приставишь  ко
мне кого-то из слуг?
   - Нет. Я приставлю к тебе человека, которому  могу  доверять.  И  это
будет Макс!

Глава 23

   Сара и герцог вместе спустились к обеду и,  ко  всеобщему  изумлению,
вели себя так, словно сегодня ничего не случилось.  После  обеда  герцог
присоединился к своей супруге в музыкальной  комнате  и  тихо  сидел  на
диване, прикрыв глаза и слушая, как Сара играет Моцарта.
   Всякий раз, когда они обращались друг  к  другу,  их  голоса  звучали
спокойно и ласково.
   Эта  демонстрация  мира  и  согласия  в  семье  возымела   совершенно
различное действие на обитателей замка.
   Невилла  она  лишний  раз  убедила  в  том,  что  герцог   Чевиот   -
бессовестный пожиратель женских сердец, а значит,  тем  опаснее  он  для
Сары. Отчаявшись достучаться до  ее  здравомыслия,  купец  твердо  решил
остаться в Чевиоте и спасти ей жизнь во что бы то ни стало.
   Патрик среагировал на это совершенно противоположным образом. Сидя  в
музыкальной комнате и следя за поведением Энтони, он вдруг понял со всей
очевидностью, что его брат не поднимет руку на свою жену.
   Мальчик был склонен предположить, что за этими несчастьями стоит  сам
мистер Харви, поскольку он явно неравнодушен к Саре и не прочь разлучить
ее с Энтони, постаравшись убедить, что герцог желает ей зла.
   Патрик оглянулся на купца  и  вдруг  вспомнил,  как  накануне  Невилл
буквально навязался в их компанию. А как ловко и уверенно он действовал,
когда помост под Сарой вдруг провалился!
   И Патрик твердо решил, что не спустит с  мистера  Харви  глаз.  Пусть
только попробует снова напасть на Сару!
   Лоренс также оказался под впечатлением очевидного единодушия  Сары  и
Энтони. Он даже не сразу заснул в этот  вечер,  как  это  делал  обычно,
утомившись после дневных трудов. Лежа в темноте, Лоренс  снова  и  снова
перебирал в памяти  события  последних  дней,  стараясь  найти  хотя  бы
малейший намек на то, кто же этот таинственный злодей.
   Его мать уверена в виновности Чевиота, тогда как сам Лоренс все  чаше
думал, что это ошибка. За то время, что старший брат провел в  поместье,
его мнение об Энтони сильно изменилось. Проще  говоря,  герцог  оказался
вовсе не тем чудовищем, которое Лоренс ожидал увидеть.
   Прежде всего только слепой мог бы не заметать,  как  преданно  Энтони
любит свой родной доц.  Это  удивило  Лоренса  -  ведь  мать,  постоянно
твердила, что старший брат не выносит Чевиот на  дух.  Но  Лоренс  видел
сам, какое лицо стало у Энтони, когда он впервые разглядывал замок после
долгого отсутствия. Да и с какой  стати  герцог  стал  бы  вкладывать  в
поместье такие баснословные суммы, если бы не любил эту землю?
   Кроме того, Энтони никогда не пытался отдалить Лоренса от  участия  в
обновлении Чевиота. Напротив, он и шагу не делал, не  посоветовавшись  с
ним.  Лоренс  до  сих  пор   с   удовольствием   вспоминает,   с   каким
воодушевлением они составляли план  переустройства  конюшен.  Чевиот  не
поленился  лично  побывать  у   приятеля   Лоренса,   чтобы   посмотреть
приглянувшегося тому рысака, и купил его, не торгуясь.
   А еще Лоренс вспомнил тот жаркий день, когда братья решили искупаться
после целого дня, проведенного в седле, и  он  впервые  увидел  страшный
шрам на спине у Энтони.
   - Наверное, тебе пришлось туго, - грубовато заметил Лоренс, следом за
Чевиотом, спускаясь к воде.
   - Очень туго, - невозмутимо подтвердил герцог. - Мне вообще  повезло,
что я остался жив.
   - Ты долго не мог вернуться в строй?
   - Почти полгода.
   - И даже не наведался домой, - сказал Лоренс. - Где же ты лечился?
   - В Хартфорд-Корте, - небрежно сообщил Энтони. Он предпочел дом своей
тетки, пренебрегая зовом сердца. И теперь Лоренс знал почему.
   - Я помню, как ты часто ссорился с отцом, - сказал он. Энтони заметно
помрачнел.
   - Мне хотелось поколотить его за то, во что он превратил наш Чевиот!
   Герцог стоял неподвижно по пояс в воде, обратив свой  взор  на  серую
громаду замка, нависшую над узкой полоской берега. А Лоренс против  воли
залюбовался его мускулистым торсом и подумал,  что  таким  братом  можно
только гордиться.
   - Я тоже был бы не прочь его отобрать, - признался Лоренс.
   - Ну, - герцог с улыбкой посмотрел на брата, - теперь его не стало, и
никто не помешает нам сделать Чевиот таким, каким он должен быть!
   Да, именно так: он сказал "нам".
   Теперь же, когда Лоренс столкнулся  с  неоспоримыми  доказательствами
чьих-то упорных попыток убить Сару, он  понял,  что  не  может  взвалить
страшную вину на своего брата.
   К тому же каждому дураку было видно,  что  Чевиот  очень  привязан  к
Саре. Если бы Лоренс не знал, что герцог  женился  на  купеческой  дочке
исключительно ради денег, то запросто мог бы подумать, что Энтони в  нее
влюблен!
   Лоренс угрюмо морщился, таращась в темноту. Но если не  Чевиот  -  то
кто? Может, Харви?
   Лоренс был достаточно наблюдателен и  давно  заметил  пылкие  чувства
молодого купца по отношению к Саре. Лоренс припомнил, что  именно  Харви
поспешил первым публично обвинить во всем герцога. Уж не пытается ли  он
таким образом подкопаться под их брак,  чтобы  заполучить  Сару  в  свои
объятия?
   И Лоренс решил, что ему не мешало бы  присматривать  за  этим  Харви.
Может, это действительно наведет его на улики, с помощью которых удастся
раскрыть загадочные происшествия последних дней?
   Что же до Макса, то чем больше  герцог  сближался  со  своей  молодой
женой, тем яростнее кипели в его душе ненависть  и  ревность,  снедавшие
несчастного секретаря. В конце концов эти  чувства  переросли  в  своего
рода манию, вытеснившую все прочие чувства.
   Если бы Сары не стало, Энтони снова вернулся бы к нему!
   Эта мысль не давала  ему  покоя,  окончательно  помутив  и  без  того
ослабевший рассудок. И когда  Энтони  доверительно  обратился  к  своему
секретарю с просьбой стать телохранителем Сары, Макс едва не  разразился
диким дьявольским хохотом.
   Каждый раз, когда у него на глазах Энтони прикасался  к  своей  жене,
Максу хотелось вопить от боли.
   Он должен как можно скорее прекратить эту пытку - иначе просто сойдет
с ума!

***

   Прошло несколько дней, и Джон Киркленд,  молодой  садовник,  которому
Энтони  поручил  присматривать  за  Лоренсом,  явился  с   поразительным
донесением. Судя по всему, лорд Лоренс следит за мистером Харви!
   Герцог беседовал с Джоном в своем кабинете. Энтони  не  скрывал,  что
сведения добровольного сыщика вызывают у него сильные сомнения.
   - Лорд Лоренс следит за мистером Харви? - переспросил он.
   - Да, так оно выходит, ваша светлость!
   - Но с чего ты это взял? - нахмурился герцог.
   - Куда бы  мистер  Харви  ни  пошел,  лорд  Лоренс  тут  как  тут,  -
обстоятельно отвечал проницательный малый. - Уж я-то знаю лорда  Лоренса
с пеленок и в точности могу сказать, что сам бы он  в  жизни  не  поехал
смотреть на прядильную фабрику!
   - Лорд Лоренс ездил смотреть на фабрику? - Герцог совсем растерялся.
   - Да, ездил. - Садовник резко мотнул своей темной кудлатой головой. -
То есть вчера они с мистером  Харви  ездили  в  Ньюкасл  и  смотрели  на
фабрику, а накануне гуляли с ним по парку. Прямо весь день там провели!
   - Прикажи кому-нибудь отыскать лорда Лоренса и попросить  его  прийти
ко мне в кабинет, - распорядился герцог.
   - Слушаюсь, милорд. - Садовник с почтительным поклоном вышел.
   Прошло не меньше получаса, и в небольшой, скупо обставленной комнате,
используемой как рабочий кабинет, появился Лоренс.
   - Ты хотел видеть меня, Чевиот? - спросил он с порога.
   - Да. - Герцог откинулся в кресле,  положил  руки  на  край  стола  и
сурово посмотрел на брата. - Я хочу знать, правда ли то, что ты  следишь
за мистером Харви?
   Даже густой загар не смог  скрыть  жаркий  румянец,  проступивший  на
щеках у Лоренса.
   - Кто тебе сказал?
   - Я знаю совершенно точно, что вчера ты ездил  с  ним  в  Ньюкасл  на
прядильную фабрику, а накануне весь день  гулял  в  парке.  Ед