ке, и он заглянул в него.
   Я бросила через плечо:
   - Не беспокойтесь за брата, мисс Стедхэм.  Если  он  лишится  работы,
Стивен поможет ему. Он никогда не оставляет друзей в беде. -  Голос  мой
прозвучал так приторно-сладко, что все уставились на меня. Покраснев,  я
порадовалась, что мое лицо затенено широкими полями шляпы.
   - Мы и в самом деле обсудили с Томом, за какую  работу  ему  взяться,
если плантация разорится, мисс Стедхэм. Полагаю, вам нечего опасаться за
его будущее.
   - Приятно  слышать.  -  Мисс  Стедхэм  явно  испытала  облегчение.  -
Думаете, Том вернется домой, мистер Грэндвил?
   - Он останется на  Ямайке,  пока  не  будет  официально  объявлено  о
банкротстве плантации. Но к Рождеству вы, вероятно, увидитесь с ним.
   Обернувшись, я увидела сияющее лицо гувернантки. Стивен мило улыбался
ей. Взглянув на Джаспера, я пробормотала что-то невнятное о погоде.
   Он, благослови его Господь, поддержал эту тему, и всю дорогу до  дома
мы непринужденно болтали.

Глава 7

   Ночью меня разбудила гроза.
   "Хорошо, - подумала я, перекатываясь на спину.  -  Может,  завтра  не
будет такого пекла".
   Окна в спальне были распахнуты настежь, и в комнату врывался холодный
ветер. Зевнув, я пошла проверить, не намокли ли  шторы,  но  убедившись,
что  они  сухие,  вновь  юркнула  под  одеяло,  натянула  его  повыше  и
свернулась клубочком.
   Сверкнула молния и прогремел гром.
   Когда-то я боялась грозы, но теперь она доставляет мне удовольствие.
   В спальне было свежо. Я зарылась головой в подушку, закрыла глаза,  и
разреженная грозовая атмосфера напомнила мне о том, что произошло  много
лет назад.
   Мне девять лет, за окнами  спальни  оглушительно  гремит  гром,  и  я
сжимаюсь от страха.
   Бояться гроз я начала после смерти  отца,  хотя  до  этого,  кажется,
почти не замечала их. В Уэстоне мой  страх  усилился,  поскольку  вблизи
залива грозы неистовствуют с особой силой.
   Я замирала, слыша отдаленные раскаты грома, однако днем,  когда  меня
окружали люди, мне было легче. По ночам же, в одиночестве,  я  трепетала
от ужаса при первых звуках грозы.
   Итак, удар грома разбудил меня. Яркая молния  осветила  мою  детскую,
большой комод с зеркалом, мои любимые картины  с  изображением  лошадей,
книжные полки.
   Я нырнула с головой под одеяло, вся дрожа.
   Однако  даже  под  одеялом  я  увидела  еще  одну  вспышку  молнии  и
захныкала.
   - Аннабель! Аннабель! - Он дважды повторил  мое  имя,  прежде  чем  я
откликнулась. - Не бойся, Аннабель, гроза скоро кончится.
   Высунув голову из-под одеяла, я увидела при вспышке  молнии,  что  он
стоит возле моей кровати - взъерошенный и озабоченный.
   - Я б-боюсь г-гроз, Стивен.
   - Знаю.  Но  здесь,  дома,  ничто  тебе  не  угрожает.  Ты  в  полной
безопасности.
   Он догадался, что я не поверила  ему.  Гром  загрохотал  так,  что  я
подпрыгнула.
   - Может, остаться с тобой, пока гроза не кончится?
   - Да.
   - Тогда подвинься.
   Я перекатилась к стенке, и полуобнаженный Стивен нырнул  под  одеяло.
Однако я успела заметить, как блестит его гладкая кожа.  Положив  голову
на одну из моих подушек, он повернулся ко мне спиной и тут же уснул.
   Я коснулась ладонью его теплой спины.
   Гремел гром, сверкали молнии,  но  худая  спина  мальчика,  казалось,
вселяла в меня чувство защищенности. Вскоре я тоже заснула.
   Когда вновь разразилась ночная гроза, я не стала дожидаться  Стивена,
а, взяв подушку, бросилась в его спальню. Он крепко  спал,  раскинувшись
на кровати. Я потрясла его за плечо, и мальчик открыл глаза.
   - Опять гроза, Стивен. Можно я побуду у тебя, пока она не кончится?
   Удивленно поморгав, он подвинулся, и я устроилась рядом с ним.
   Через пять минут мы оба спали.
   Пока мне не исполнилось шестнадцать лет,  кроме  меня  и  Стивена,  в
детской бывала только моя  гувернантка  мисс  Арчер.  Наши  со  Стивеном
спальни располагались рядом в конце коридора. Спальня Джералда была тоже
поблизости, а гувернантки - в конце коридора, между комнатой для  игр  и
классной.
   Позднее я часто думала, как неблагоразумно поступила  мать,  позволив
нам со Стивеном занимать примыкающее к детской крыло. А  между  тем  она
вынашивала план выдать меня замуж за Джералда.
   Ей и в голову не приходило, что  я  могу  предпочесть  младшего  сына
графа.
   Сейчас мне было двадцать три года, я уже не  боялась  гроз  и  лежала
впотьмах, предаваясь воспоминаниям, пока раскаты грома не стихли  вдали.
Моя душа была в смятении. Когда-то я очень  любила  Стивена,  но  он  не
оправдал моих надежд, в сущности, предал меня. Я не простила ему  этого,
и, возможно, никогда не прощу. Но мое сердце обливалось кровью, когда  я
вспоминала о том, кем мы были когда-то друг для друга.
   О, если бы те времена вернулись! Увы, это невозможно.

***

   Завтрак у нас всегда подавали в столовой с семи тридцати  до  десяти.
Поэтому, войдя на следующее утро в столовую, я  не  удивилась,  что  вся
семья уже сидит за столом. Налив себе  кофе,  я  расположилась  рядом  с
Нелл.
   Положив  вилку,  Стивен  объявил,  что  на  несколько  дней   уезжает
погостить в Кент к своему дяде Фрэнсису.
   Это сообщение явно огорчило Нелл, а мне доставило облегчение.
   - Конечно, тебе следует туда поехать, - сказала тетя Фанни. -  Мистер
Патнам твой крестный отец и всегда очень любил тебя. Представляю, как он
обрадуется!
   - Торнхилл - небольшое, но хорошее поместье, - заметил дядя  Адам.  -
Когда-нибудь  ты  унаследуешь  его,  Стивен.  Так  что  тебе  не  мешает
поинтересоваться им.
   Замечу кстати, что Стивен, в отличие от других младших сыновей,  имел
недурные перспективы. Мать оставила ему пятьдесят  тысяч  фунтов,  а  ее
брат Фрэнсис Патнам,  бездетный  вдовец,  завещал  племяннику  все  свое
состояние.
   - Пока я был на Ямайке, дядя Фрэнсис писал мне каждый месяц. Можно ли
такое забыть?
   - Мне хорошо известно, что ты любишь своего дядю, - проговорил Адам.
   - Конечно, сэр. - Стивен улыбнулся.
   - Надолго ты едешь? - осведомилась я.
   Стивен сидел рядом с Адамом и Фанни, напротив Нелл. Когда наши  глаза
встретились, мне показалось, что мы с ним одни в комнате.
   Я почувствовала знакомое стеснение в груди. Ни у кого  на  свете  нет
таких глаз, как у Стивена, - голубых и вместе с тем темных.
   - Точно не знаю. Мы  поедем  вместе  с  дядей  в  Лондон  кое  с  кем
повидаться. Я сообщу тебе.
   - В Лондон? - удивилась тетя Фанни. - Но в августе Лондон  пуст:  все
уезжают в Брайтон или в загородные поместья.
   - Там состоится собрание аболиционистов, и я хочу принять  участие  в
нем, - объяснил Стивен.
   Покончив с телячьей котлетой, Адам поднял глаза:
   - Аболиционист - это сторонник освобождения рабов?
   -  Да,  -  ответил  Стивен.  -  Теперь,   после   завершения   войны,
распространились слухи о  том,  будто  французы  собираются  возобновить
работорговлю. Весь  мир  должен  бороться  за  отмену  рабства.  Повсюду
возрождаются аболиционистские комитеты и собирают информацию о том,  как
повлияла отмена рабства Англией на положение рабов на островах. Об  этом
хотят расспросить и меня.
   -  На  днях  в  "Таймс"  было   опубликовано   письмо   в   поддержку
аболиционистов, - заметил Джаспер. - Именно британцы должны ратовать  за
полное искоренение работорговли.
   - Это не так-то легко осуществить, - сказал Адам.
   - Не легко, - согласился Стивен. -  Томас  Кларксон  отправляется  на
венский конгресс, и есть надежда,  что  ему  удастся  оказать  моральное
давление на сильных  мира  сего  и  добиться  заключения  международного
соглашения о запрещении работорговли.
   - А ты хорошо осведомлен обо всем этом, Стивен, - проговорил Джаспер.
   - Я поддерживал связь с Кларксоном с первого же года моего пребывания
на Ямайке.
   Несколько минут мы молча размышляли над его словами.
   Затем Джаспер сказал:
   - Пусть весь мир знает, что Стивен борется за правое дело!
   - Ты испытывал бы такие же чувства, Джаспер, если бы видел то, что я.
   Воспользовавшись тем,  что  все  взгляды  обратились  на  Стивена,  я
украдкой посмотрела на него.  Тогдашняя  мода  требовала,  чтобы  волосы
слегка прикрывали лоб мужчины,  но  Стивен  зачесывал  их  назад.  Чтобы
подавить воспоминания о прикосновениях к  этим  шелковистым  волосам,  я
сжала пальцы так сильно, что ногти вонзились мне в ладони.
   - Каких только ужасов не видел я в Испании, - сказал Джаспер. - Но  я
не такой идеалист, как ты, Стивен, и хочу только мира.
   Нас всех удивила боль, прозвучавшая в голосе Джаспера.
   Я поднялась.
   - Аннабель, дорогая, ты не съела свою булочку, - заметила тетя Фанни.
   - Я не голодна.
   - Ты в конюшню? - спросил Джаспер.
   - Да.
   - Если не возражаешь, я пойду с тобой.
   Я кивнула, и он тоже поднялся.
   - Покажи ему лошадей, которых ты продаешь, Аннабель, - сказал Адам. -
Ему надо купить не меньше двух для охотничьего сезона.
   - Джасперу незачем  покупать  у  меня  лошадей,  дядя  Адам.  Я  рада
поделиться с ним всем, что требуется для охоты.
   - Спасибо тебе за доброту и великодушие, но  я  хочу  сам  приобрести
лошадей для сына, - возразил Адам.
   Джаспер бросил на отца пытливый взгляд.
   - Если ты не хочешь продать лошадей, нам придется поискать  в  другом
месте, - продолжал Адам.
   - В другом месте вы не купите таких хороших лошадей, - заметила я.
   -  Все  знают,  что  уэстонские  охотничьи  лошади  самые  лучшие,  -
улыбнулся Адам. - Поэтому я и предпочел бы купить их у тебя.
   Его слова  польстили  мне,  хотя  спрос  на  моих  лошадей  неизменно
превышал  предложение.  Продавая  своих  любимцев,  я  всегда  проявляла
разборчивость и осмотрительность.
   - Вы получите их при условии, что они останутся здесь, -  сказала  я,
зная, что в Дауэр-Хаус конюшни нет.
   - Твое условие слишком обременительно, дорогая, - заметил Адам.
   Лакей принес кофейник и блюдо с булочками.
   - Я и не знал, что Аннабель торгует лошадьми, - удивился Стивен.
   - Это вовсе не торговля, - поспешила мне  на  помощь  тетя  Фанни.  -
Просто Аннабель отбирает хороших лошадей, приучает их к охоте,  а  затем
продает друзьям.
   - Ты получаешь от этого какую-то прибыль? -  поинтересовался  Стивен,
взглянув на меня.
   - Да.
   Он перевел взгляд на тетю Фанни:
   - Значит, это торговля.
   Та смутилась. Еще бы!  Ведь  светской  леди  не  подобает  заниматься
такими делами.
   Признаться, я выручила много денег от продажи охотничьих  лошадей.  А
иметь собственные деньги весьма приятно.
   Конечно, Джералд оставил  мне  хорошие  средства,  но  это  -  совсем
другое.
   - Пойдем, Джаспер. - Я направилась  к  двери.  -  Сейчас  ты  увидишь
лошадей.

***

   Парк, разбитый к югу от дома, прорезали длинные дорожки,  окаймленные
тисами и грабами. Одна из них  вела  к  конюшне,  другая  -  к  лесистым
холмам.
   Уэстонскую конюшню окружала буковая роща,  а  перед  ней  красовались
клумбы с астрами, петуниями, флоксами  и  львиным  зевом.  Летом,  когда
деревья стоят в  зеленом  убранстве,  особенно  приятно  увидеть  сквозь
густую листву серые каменные постройки и огороженные  выпасы.  Мерлин  и
Порция бежали впереди. Едва мы перешли  по  мосту  через  речку,  собаки
устремились к поилке.
   Не выспавшись из-за грозы в это утро,  я  встала  позже  обычного,  и
Граймз, наш конюший, уже с нетерпением поджидал меня.
   - Наконец-то, мисс Аннабель! - с укором воскликнул он, когда мы вошли
во двор.
   Для Граймза, обучавшего меня верховой езде и очень гордившегося моими
успехами, я навсегда останусь "мисс Аннабель".
   Заметив Джаспера, он приветливо добавил:
   - Доброе утро, капитан.
   Старый грум, обучивший езде и  его,  был  в  восторге  от  того,  что
Джаспер служил в кавалерии, и величал его не иначе как капитаном.
   Джаспер поздоровался с  Граймзом  и  перекинулся  с  ним  несколькими
словами.
   Проходивший мимо с двумя ведрами колодезной воды  конюх  улыбнулся  и
кивнул мне.
   - Доброе утро, Фрэнк, - сказала я.
   - Доброе утро, миледи.
   Гроза очистила воздух, и небо  сверкало  голубизной.  Сегодня  солнце
ласкало, а не палило, как накануне.
   - Капитан Грэндвил хочет  купить  охотничьих  лошадей,  Граймз,  и  я
обещала мистеру Адаму продать ему пару.
   -  Пару?  -  смутился  грум.  Его  узкое  обветренное  лицо  выразило
недоумение. - Но мы уже договорились о продаже каждой лошади!
   - Может, и договорились, однако пока ни одну не продали. - Я  никогда
не продавала лошадей,  прежде  чем  начинался  сезон  охоты  на  лис.  -
Полагаю,  у  капитана  Грэндвила   есть   преимущества   перед   другими
покупателями, верно, Граймз?
   Старый грум усмехнулся.
   - А у тебя, оказывается, дело поставлено на широкую ногу, -  удивился
Джаспер.
   Невысокий и тощий Граймз гордо вскинул голову:
   - Все, кто держит гончих для охоты  на  лис,  мечтают  об  уэстонских
лошадях.
   - Поразительно. - Джаспер взглянул на меня. - Ты часто писала  мне  в
Испанию, Аннабель, но даже не упомянула, что занимаешься этим.
   Мы поздоровались с  конюхом,  толкавшим  перед  собой  полную  навоза
тачку.
   - Вообще-то я не развожу лошадей, а покупаю не слишком преуспевших на
бегах чистокровок и приучаю их к охоте.
   - Чистокровок? -  Джаспер  внимательно  обвел  взглядом  выпасы,  где
паслись великолепные лошади.
   - Сейчас охотники предпочитают лошадей, способных  не  только  быстро
скакать, но и преодолевать препятствия,  а  чистокровки  обладают  этими
способностями.
   - Но они нервные и пугливые животные,  -  заметил  Джаспер,  переводя
взгляд на меня. - Обычно мы покупали скрещенные породы.
   - Займись сбруей, Томми,  -  велел  Граймз  молодому  конюху,  и  тот
побежал рысцой к сараю,  где  хранилось  все  необходимое.  Старый  грум
вернулся к разговору:
   - Мисс Аннабель умеет  хорошо  их  отбирать,  капитан.  Она  выезжает
лошадей в течение сезона и прививает им определенные  навыки.  Сесть  на
такую лошадь - одно удовольствие.
   Направляясь сюда, я перебрала в памяти всех своих  лошадей  и  теперь
сказала Граймзу:
   - Пойдем взглянем на Снэпа. Думаю, он подойдет капитану Грэндвилу.
   Задумчиво посмотрев на Джаспера, старик кивнул:
   - Конь на втором выпасе.
   Мы втроем вышли за ворота и повернули на запад, к выпасам.
   На  первом  паслись  две  кобылы.  Фея,  завидев  меня,  подбежала  к
изгороди.
   - Доброе утро, красотка, - сказала я.
   Собаки обнюхали лошадь.
   Фея запрядала ушами. В лучах утреннего солнца гнедая кобыла  отливала
медью.
   Вторая лошадь  тоже  подбежала  ко  мне.  Я  купила  ее  еще  весной,
рассчитывая приучить к охоте с наступлением сезона.
   Обе кобылы последовали за нами вдоль изгороди, а мы подошли к другому
загону, где паслись два коня.
   - Снэп - тот, что рыжей масти,  -  сказала  я  Джасперу.  Вторым  был
Топпер.
   Мы оперлись на изгородь, и кони тотчас устремились к нам.
   - Ты магически воздействуешь на лошадей, - заметил Джаспер, наблюдая,
как я ласкаю Топпера. - Помню, твой пони ходил за тобой как собака.
   - Баунс, - вздохнула я.  -  Удивительный  пони.  У  меня  разрывалось
сердце, когда он умер.
   Разочарованная  тем,  что  не  получила  угощения,  Фея,   взбрыкнув,
поскакала по выпасу. Серая кобыла, удачно названная мною Тенью,  забавно
подражала ей.
   Забыв о нас, Снэп помчался к изгороди, отделявшей  его  от  кобыл,  и
призывно заржал, но они не отозвались.
   Топпер ткнулся мордой в мою руку, прося лакомства, которое я извлекла
из кармана юбки.
   Джаспер с усмешкой смотрел, как Топпер старается  просунуть  морду  в
узкую щель между жердями, чтобы добраться до моего кармана, где, по  его
предположению, лежала еще одна морковь.
   -  Скажи,  Аннабель,  а  что  думает  твоя  мать  о  твоем  увлечении
лошадьми?
   Граймз презрительно фыркнул, точно выразив мои чувства.  Конечно,  ей
это не нравится, но она не может воспрепятствовать мне.
   - Хочешь посмотреть, как он бегает? - спросила я Джаспера.
   - Еще бы!
   - За дело, Граймз, - сказала я.
   Старик перелез через изгородь и направился  к  Снэпу,  не  сводившему
глаз с кобыл. Прикрепив корду к недоуздку, он вывел коня в центр загона.
   - Пойду придержу Топпера, чтобы он не мешал. - Я пролезла между двумя
жердями в загон и схватила Топпера за недоуздок.
   Джаспер, последовав за мной, наблюдал, как  Граймз  гоняет  Снэпа  на
корде.
   - Каков его рост? - поинтересовался Джаспер.
   - Шестнадцать ладоней .
   - Отличная лошадь, Аннабель!
   - Я приучила его к охоте в прошлый  сезон.  Он  на  редкость  резв  и
высоко прыгает, но очень норовист. Будь  с  ним  начеку,  Джаспер.  Снэп
должен точно знать, чего ты от него хочешь. Этого коня  надо  держать  в
узде.
   Джаспер кивнул.
   - Из-за этого я и не хотела его продавать. Плохому  наезднику  опасно
садиться на Снэпа. Я подала знак Граймзу, и  он  направил  коня  к  нам.
Топпер положил морду мне на плечо.
   - Сколько же стоит такая лошадь? - полюбопытствовал Джаспер.
   Я колебалась.
   Граймз расслышал его вопрос и, заметив,  что  я  затрудняюсь  назвать
сумму, твердо сказал:
   - Восемьсот гиней.
   - Сколько?! - Джаспер бросил на меня изумленный взгляд.
   Я смущенно кивнула.
   - С тебя я, конечно, не возьму так много, Джаспер.
   - Неужели  кто-нибудь  выкладывает  такую  кучу  денег  за  охотничью
лошадь?
   - Выкладывают.  За  уэстонскую  лошадь,  -  с  удовольствием  уточнил
Граймз.
   Джаспер долго оглядывал загоны.
   - Такова цена и этих лошадей?
   - Нет, - ответила я, - упряжные  или  рабочие  стоят  дешевле.  Самые
дорогие - охотничьи.
   - А сколько ты держишь охотничьих лошадей?
   - Обычно шестнадцать. Но двух я не продам ни за какие деньги.
   Джаспер задумался, видимо, прикидывая общую сумму.
   - Как ты занялась столь прибыльным делом?
   Граймз отвязал корду от недоуздка Снэпа, а я отпустила Топпера.  Кони
отошли, а мы направились к изгороди.
   -  Моя  принадлежность  к  женскому  полу  оказалась  самым   большим
препятствием, - призналась я. - Ты же знаешь, охотятся  весьма  немногие
дамы.  Кажется,  только  леди  Сэлсбери,  миссис  Фэрли  и  я  регулярно
принимаем в этом участие и имеем собственные своры собак.
   Женщины избегают этого занятия в основном из-за  дамского  седла,  на
котором сидят боком, я же  сижу  в  седле  по-мужски  и  надеваю  поверх
бриджей длинную юбку.
   - Господи! - воскликнул Джаспер. - Только не уверяй  меня,  что  леди
Сэлсбери тоже охотится. Да ей уж, наверное, под сто. Я усмехнулась:
   - Ну, ста ей еще нет, но она ничего не видит. В  прошлом  году  мы  с
Джералдом охотились с  ее  сворой,  а  грум  держал  повод  лошади  леди
Сэлсбери.
   - Значит, она и слепая продолжает охотиться?
   - Когда она подъезжает к препятствию, грум кричит: "Прыгайте же, черт
побери, миледи!" И она прыгает.
   - Поразительно! - покачал головой Джаспер.
   Прижавшись к изгороди, я вернулась к основной теме нашего разговора:
   - Когда  я  впервые  поняла,  что  у  меня  есть  несколько  отличных
охотничьих лошадей на продажу, выяснилось: у женщины их никто не  купит.
Признаюсь, это задело меня.
   - И как же тебе удалось преодолеть этот мужской предрассудок?
   - Настойчивостью и упорством. Граймза  явно  не  удовлетворило  столь
краткое объяснение.
   - Мисс Аннабель охотилась с Куорном, - сказал он  Джасперу.  -  Затем
взяла четырех чистокровок и стала охотиться с самим Эштоном  Смитом.  Он
не сразу согласился на это, но в конце концов уступил, подарил  ей  свой
охотничий жетон и предложил купить двух лошадей.
   - Неплохо, Аннабель, - усмехнулся Джаспер.
   - Если  удается  снискать  одобрение  главного  распорядителя  охоты,
считай, что ты не только в буквальном, но  и  в  фигуральном  смысле  на
коне. Так уж повелось у охотников. С тех пор  у  меня  не  было  никаких
трудностей с продажей лошадей.
   - Хотите прокатиться на Снэпе, капитан? -  спросил  грум.  -  Я  велю
оседлать его для вас.