азала я.
     - Он проявил понимание и сочувствие, - добавил Гарри, и я про себя чертыхнулась. - А теперь, с вашего позволения, я должен уйти. У меня назначена встреча.
     Это была прямо-таки хрестоматийная фраза. Мужчины всегда заявляют, что у них назначена встреча, когда не желают продолжать тот или иной разговор.
     Глядя вслед Гарри, я с тревогой подумала о том, что, если Адриан и дальше будет проявлять к своему младшему брату подобное понимание и сочувствие, тому не миновать большой беды.
     Я чувствовала себя усталой и опустошенной и была явно не в настроении для пикника в саду, на который должны были ехать мы с Каролиной. Ежегодно маркиза Сильчестерская устраивала пикник в саду своего дома на Темзе, куда приглашались все представители высшего света. Поскольку я, как графиня Грейстоунская, теперь входила в их число, я тоже получила соответствующее приглашение. После того как Гарри оставил меня в столовой и ушел, я хотела было всплакнуть, чтобы как-то разрядиться, но мне так не хотелось оставаться в одиночестве... Я решила, что будет лучше, если я поеду к маркизе. Так я и сделала.
     Дом Сильчестеров находился всего в нескольких милях от Лондона, но при этом вокруг него был совершенно загородный пейзаж, так что гостям подчас трудно было поверить, что столица Англии где-то совсем рядом. К счастью, день стоял теплый и солнечный, поэтому все собрались перед домом на зеленой лужайке. Она была устроена в виде трех террас, сбегающих к самому берегу реки, и, если бы у кого-либо из гостей вдруг возникло желание прокатиться на лодке, его легко было осуществить.
     Нас с Каролиной сопровождал Эдвард, а в последнюю минуту присоединилась и Луиза, поскольку Пэдди в тот день отправился на лошадиные торги в Таттерсолле. Предполагалось, что Адриан тоже поедет к Сильчестерам, однако накануне нашего отъезда он передал мне через Уолтерса, что у него возникло какое-то неотложное дело, так что мне придется отправиться на пикник без него.
     "Еще одна встреча, используемая в качестве предлога", - подумала я.
     Выйдя из кареты перед домом, мы прошли в гостиную через распахнутые настежь застекленные, так называемые французские, двери. Маркиза принимала гостей на сложенной из камня террасе.
     - Когда я устраиваю пикники, всегда стоит чудесная погода, - самодовольно заявила хозяйка, поприветствовав нас. - Это одна из традиций дома Сильчестеров.
     Мы улыбнулись, пробормотав положенные комплименты, пересекли террасу с каменными перилами и пошли вниз по каменной лестнице, чтобы присоединиться к людям, собравшимся на первой, самой верхней из трех лужаек. Вскоре Эдвард нашел собеседника, с которым он мог поговорить на свою излюбленную тему о коровах, Каролина - кого-то, с кем можно было посудачить о детях. Мы же с Луизой держались вместе и, лавируя в толпе гостей, раздавали направо и налево поклоны, время от времени обмениваясь с другими приглашенными ничего не значащими вежливыми фразами. Несмотря на то что я была в шляпке, от солнца у меня вскоре разболелась голова, о чем я тут же сообщила Луизе.
     - Ты вообще что-то неважно выглядишь, Кейт, - сказала она с сочувствием. - По другую сторону дома есть цветник, засаженный розами. Почему бы нам не пойти туда и не посидеть где-нибудь под деревом?
     Я согласилась, поскольку в самом деле чувствовала себя нехорошо. Это можно было объяснить тем, что ночью я плохо спала, но это был уже не первый случай, когда утром я ощущала какую-то странную вялость. Перед тем как отправиться в игорный притон, я даже поспала днем, чего со мной ни разу не случалось с самого детства!
     - Пэдди собирался сегодня купить какую-нибудь лошадь, Луиза? - лениво спросила я, когда мы уселись на симпатичную, но не очень удобную каменную скамейку в тени ветвистого бука. Вокруг росли кусты роз разных сортов, цветов и оттенков, наполняя воздух душистым ароматом.
     - Нет, - ответила кузина. - Он просто хотел узнать, каковы цены на торгах.
     Я кивнула, подняла с земли лежащий у моих ног бледно-розовый лепесток и погладила его.
     - Для Пэдди очень важно быть в курсе цен на рынке. Тогда он будет знать, сколько запрашивать за лошадей, которых продает сам, - со знанием дела пояснила Луиза. - Он, конечно, понимает, что не сможет брать столько же, сколько торговцы в Таттерсолле, но, с другой стороны, ему не хочется отдавать лошадей даром.
     - Ты быстро во всем разобралась, Луиза, - заметила я с веселым удивлением.
     Щеки кузины порозовели и стали такого же цвета, как лепесток, который я держала в руке.
     - Я... ну, понимаешь, я очень привязалась к Пэдди, Кейт, - запинаясь проговорила она. - Я знаю, многие люди считают, что в социальном смысле он мне не пара, но я убеждена, что он самый... надежный человек из всех, кого я встречала.
     - Он замечательный человек, - сказала я. - Пэдди - верный, честный и добрый человек, умеющий любить... - Мне явно не хватало эпитетов. - Я всегда считала его членом семьи. - Тут я бросила на кузину осторожный взгляд. - И я вижу, что он тоже очень к тебе привязался, Луиза.
     Я думала, что мои слова обрадуют ее, но Луиза вдруг разом помрачнела.
     - Я думаю, ты права, Кейт, - сказала она. - Но только я боюсь, что из этого ничего не выйдет. Пэдди говорит, что образ жизни, который он ведет, не подходит для леди вроде меня.
     - Что ж, пожалуй, он прав, - честно признала я.
     - И все-таки это куда лучше, чем провести остаток жизни в прислугах у жены моего брата! - с чувством сказала Луиза.
     В этом она тоже, несомненно, была права. Я уже открыла было рот, чтобы рассказать ей о предложении Адриана, но тут же передумала. После недавних событий мой супруг мог настолько разочароваться во мне, что у него, возможно, пропало всякое желание устраивать счастье двух таких близких мне людей, как Луиза и Пэдди, да еще поселить их в Лэмбурне. Поэтому я ограничилась тем, что сказала:
     - Я поговорю с Адрианом. Если нам удастся найти для Пэдди место, где он мог бы осесть и продолжать заниматься своим бизнесом, ты выйдешь за него замуж?
     - Да, - просияв, сказала Луиза.
     Я в очередной раз погладила пальцами лепесток розы и повторила:
     - Я поговорю с Адрианом.

***

     Мы просидели в засаженном розами садике еще с час. Многие гости, проходя мимо, останавливались и заговаривали с нами. В конце концов я встала и пошла в дом, чтобы зайти в женскую туалетную комнату, и вдруг нос к носу столкнулась с моим дядей, выходившим из распахнутых французских дверей.
     При виде меня он остановился как вкопанный рядом с большой каменной вазой с азалиями.
     - Ты... - пробормотал он.
     Не зная, как можно ответить на подобное восклицание, я лишь кивнула и слабым голосом спросила:
     - Как вы поживаете, дядя Мартин?
     - Грейстоун тоже здесь? - не ответив, спросил он.
     - Нет, - сказала я, в душе благодаря Бога за то, что Адриан не приехал на пикник.
     В глазах дяди сверкнул огонек.
     - А Каролина?
     Времени на размышления у меня практически не было.
     - Да, она здесь, - ответила я.
     Не говоря больше ни слова, дядя пересек террасу и остановился на верхней площадке лестницы, внимательно обшаривая глазами толпу людей внизу. Его золотисто-рыжие волосы так и сверкали на солнце. Наконец он быстро, почти бегом стал спускаться по ступенькам вниз и исчез из виду. Я медленно подошла к краю террасы и тоже посмотрела вниз. Сверху мне было видно, как дядя влился в толпу, затем выбрался из нее и направился к лестничному маршу, ведущему на вторую террасу, где мелькал украшенный голубыми лентами капор из перьев, в котором приехала Каролина.
     Ну что же, когда-нибудь их встреча должна была состояться, а сегодня по крайней мере Каролина была с Эдвардом. Подумав так, я медленно вернулась в дом и направилась к дамской комнате.

***

     По дороге домой, сидя в карете, Каролина была необычно молчалива, а у Эдварда вокруг рта залегли горькие складки. Луиза сонно смотрела в окно, по всей вероятности, мечтая о замечательном будущем, которое ожидало их с Пэдди. За всю дорогу не было произнесено ни единого слова.
     Когда мы приехали домой, Каролина, наклонившись ко мне, тихонько сказала:
     - Кейт, если ты не возражаешь, я на минутку зайду вместе с тобой в твою гардеробную.
     - Конечно, не возражаю, - тут же ответила я. Какой бы усталой и подавленной я себя ни чувствовала, все же я была не мертва, и потому меня снедало любопытство: хотелось знать, как прошла встреча Каролины с Чарлвудом.
     Поднявшись со мной в мою комнату, Каролина терпеливо дождалась, пока я объяснила Жанетте, что позвоню, когда мне потребуется ее помощь. Однако как только за девушкой закрылась дверь, она рухнула на стул и сказала:
     - Ты знаешь, я виделась с Мартином.
     - Я предвидела, что это могло произойти, - сказала я, присев на краешек шезлонга.
     - Ты тоже с ним встретилась?
     - На очень короткое время.
     - Он очень изменился, Кейт, - с усилием произнесла Каролина, прикрыв глаза.
     - Правда?
     - Да. - Каролина снова открыла глаза и бросила на меня встревоженный взгляд. - Он... он меня почти напугал.
     Я насторожилась.
     - Что произошло?
     Каролина нахмурилась.
     - Ничего особенного, Кейт. Он подошел ко мне, когда я стояла и беседовала с группой других гостей, и попросил разрешения со мной поговорить. Мы прошли на берег реки и, подкармливая хлебом уток, стали разговаривать. - Каролина задумчиво закусила губу. - Меня напугало не то, что он говорил, а то, как он выглядел.
     Я вынула ноги из туфель и пошевелила затекшими пальцами.
     - И о чем же вы говорили?
     - Ну, он спросил меня, счастлива ли я, и я ответила, что да, очень, рассказала, что у меня двое чудесных детей. - Тут Каролина взглянула мне прямо в глаза. - Потом он спросил меня об Эдварде.
     Я медленно кивнула.
     - Он спросил, люблю ли я его.
     - И что же ты ответила?
     - Что очень люблю своего мужа. - Лицо Каролины исказила болезненная гримаса. - Мартин ничего на это не сказал, но у него был такой вид... что я почему-то просто испугалась. Ну, тут я начала говорить всякие банальности насчет того, что время все лечит, что он еще встретит кого-нибудь, кого полюбит так же, как я люблю Эдварда. В общем, принялась болтать без умолку, потому что он заставил меня почему-то занервничать.
     Я снова понимающе кивнула: кому как не мне было знать о способности Чарлвуда заставлять других людей нервничать и терять присутствие духа.
     - Я сказала ему, что он должен забыть меня, жить своей жизнью и оставить прошлое позади, - подытожила Каролина.
     - Ты все правильно сказала, - подбодрила я свою собеседницу.
     - Он сказал, что все время думает обо мне, Кейт, что по-прежнему любит меня и никогда не сможет забыть.
     - О Господи, - изумленно проговорила я разом ослабевшим голосом.
     - Но ведь мы тогда были детьми, Кейт! - воскликнула Каролина, в отчаянии заламывая руки. - То, что он мне сказал, просто ужасно. Такое впечатление, что у него на глазах очки, сквозь которые он видит мир совершенно искаженным.
     - Так оно и есть, - грустно сказала я.
     - И все это по моей вине, - застонала Каролина.
     - Нет, - сказала я и отрицательно покачала головой. - Твоей вины здесь нет, Каролина. Я очень долго думала о дяде Мартине и в конце концов пришла к выводу, что для его поведения нет никаких оправданий.
     По лицу Каролины покатились слезы.
     - У него было такое... тяжелое детство... он был так несчастен...
     - Подумай лучше вот о чем, - перебила я Каролину. - У Адриана детство было такое же кошмарное, как у Чарлвуда, а может быть, даже еще хуже. Гарри рассказывал мне, что ваш отец его избивал.
     Каролина кивнула и громко шмыгнула носом.
     - Я думаю, что наш отец его ненавидел, - призналась она. - Но как бы он ни старался, ему никогда не удавалось запугать Адриана.
     - Но ведь Адриан от этого не превратился в желчного, исходящего злобой типа? - спросила я, слегка наклонившись вперед.
     Каролина отрицательно покачала головой, еще раз шмыгнула носом и зашарила вокруг в поисках носового платка. Я же тем временем решила продолжить расспросы:
     - Если бы Адриан попытался увезти девушку и кто-то помешал бы ему в этом, стал бы он мстить за это, как Чарлвуд?
     Высморкавшись, Каролина убежденно ответила:
     - Адриан бы никогда не увез никакую девушку. Он бы никогда не бросил меня и Гарри.
     Стараясь отогнать от себя неприятную мысль о том, что моя мать сбежала с моим отцом и бросила своего брата, я заметила:
     - Вот в этом и состоит разница между Адрианом и Чарлвудом. Адриан думает и заботится о других, Чарлвуд же думает только о себе.
     Еще раз как следует высморкавшись, Каролина посмотрела на меня. Последняя слезинка, повисшая у нее на ресницах, сверкнула в свете лампы, словно бриллиант.
     - Ты не понимаешь, Кейт, - возразила она. - Мартин любил меня.
     - Он хотел тебя, - поправила я собеседницу. - Если бы он любил тебя, он ни за что не стал бы подбивать тебя на тайное бегство, которое могло закончиться только ужасным скандалом. Бога ради, Каролина, как ты представляла себе дальнейшую жизнь? Его отец был все еще жив, и твой отец тоже. В сложившихся обстоятельствах ни тот, ни другой не выделил бы тебе никакого пособия! Интересно, на что дядя Мартин собирался тебя содержать?
     - Не знаю, - тихо сказала Каролина. - Я как-то не задумывалась о таких вещах.
     - Конечно, не задумывалась. Тебе было всего шестнадцать лет. Но Чарлвуду был двадцать один год. Он был на год старше, чем Гарри теперь. А ведь даже Гарри не придет в голову сумасбродная идея сбежать с какой-нибудь девушкой, не располагая никакими средствами!
     Наступила пауза. Каролина, по всей видимости, задумалась над моими словами.
     - Возможно, дяде Мартину и в самом деле не слишком повезло в жизни, - снова заговорила я, - но и он, фигурально выражаясь, не лучшим образом распорядился теми картами, которые достались ему при сдаче.
     - Все, что ты говоришь, правда, Кейт. Я это понимаю, - сказала Каролина, и по щеке ее скользнула вниз еще одна слезинка. - Но, несмотря на это, мне жаль его.
     Я закинула босые ноги на шезлонг, положила голову на подушку, скрестила руки на груди и, уставившись в потолок, принялась раздумывать о том, что у Каролины более доброе сердце, чем у меня.

Глава 20

     В тот вечер я так устала, что заснула, едва коснувшись щекой подушки, а на следующее утро проснулась очень поздно. Увидев рядом смятую подушку, я поняла, что Адриан тоже провел ночь в моей комнате, но я спала так крепко, что не слышала ни как он приходил, ни как уходил. Скатившись в большую выемку, оставленную в перине его телом, я свернулась в ней калачиком, чувствуя себя совершенно несчастной. Мужа я не видела и не разговаривала с ним с той самой ночи, когда он привез меня домой из игорного притона.
     "Мне было бы легче, если бы я любила его хоть немного меньше", - подумала я.
     Мысль эта так и билась у меня в мозгу, и мне никак не удавалось от нее отделаться. Если бы я была равнодушна к Адриану, у нас мог быть достаточно обычный в аристократических кругах брак, в котором между супругами существуют вежливые, ровные отношения, при которых муж и жена ничего друг от друга не требуют. Тогда я не мучилась бы из-за того, что мы с Адрианом никак не можем понять друг друга, и могла бы жить спокойно, не неся на плечах тяжкое бремя страстной любви.
     Я потерла виски, в которых пульсировала боль, какая обычно возникала у меня в тех редких случаях, когда накануне я выпивала слишком много вина. Но на этот раз причиной головной боли было не выпитое вино, а мои душевные терзания. Закрыв глаза, я спрашивала себя, придет ли когда-нибудь день, когда я снова почувствую себя счастливой.
     Настроение было настолько подавленным, что мне не хотелось вставать. Против обыкновения я попросила Жанетту принести мне чашку чая в постель. Надо сказать, что большинство знатных дам завтракали у себя в спальнях, но мне этот обычай всегда казался ужасно глупым и снобистским. Тем не менее в это утро я была просто не в состоянии переносить запах жареных почек и бекона, которые обычно ели на завтрак Гарри и Адриан.
     Время шло. Я уговорила Гарри съездить вместе со мной в парк, где я решила потренировать Эльзу. Мы с Адрианом уже четыре дня не выводили лошадей на прогулку, и кобыле был нужен моцион. Свежий воздух немного взбодрил и меня. Днем я довольно много времени провела в саду, играя в крикет с маленьким Недом, и живость и милая непосредственность ребенка также подняли мне настроение.
     Вечером мы должны были ехать на бал в дом лорда Каслри, и я знала, что Адриан должен там присутствовать. В какое бы уныние его ни повергала деятельность правительства, к лорду Каслри он относился с искренним и глубоким уважением. Если же добавить к этому тот факт, что жена лорда Каслри была одной из патронесс Алмакс-Эссэмбли-Румз, то становилось ясно, что проигнорировать бал, на котором в роли хозяйки выступала она, было бы непоправимой ошибкой.
     Перед выездом я куда более придирчиво, чем обычно, занялась своей внешностью.
     - Мне кажется, я такая бледная, - пожаловалась я Жанетте, глядя на свое отражение в зеркале туалетного столика, и, наклонившись вперед, несколько раз ущипнула себя за щеки.
     Это сразу же подействовало, но мне стало казаться, что теперь у меня такой вид, будто я больна корью и на щеках у меня выступила какая-то красная сыпь.
     - Если хотите, миледи, я наложу на ваши щеки немного румян, - предложила Жанетта. - Вы и в самом деле бледны.
     - Я слишком много времени провожу в помещении и потому выгляжу как привидение. - Я раздраженно взмахнула рукой. - Ну ладно, Жанетта, давай подкрась меня.
     Камеристка взяла кисточку из кроличьей лапки, погрузила ее в горшочек, который она перед этим достала из ящика стола, и начала наносить на мои щеки красноватую пудру.
     - Ты просто волшебница, Жанетта, - сказала я с восхищением, когда она закончила свои манипуляции. - Теперь у меня такой здоровый вид. Никто ни за что не догадается, что все дело в косметике.
     На губах молодой француженки не показалось даже тени улыбки. Она никогда не улыбалась. Однако видно было, что моя похвала ей приятна.
     Дверь, ведущая в коридор, приоткрылась, ко мне заглянул Адриан.
     - Все остальные готовы, Кейт, - сказал он. - Могу я послать за каретой?
     - Да. Я спущусь буквально через минуту, так что карету уже можно подавать.
     Муж прикрыл дверь, и до нас с Жанеттой донесся звук его удаляющихся шагов. Как только ее божество исчезло, огонек, загоревшийся в глазах Жанетты при виде Адриана, потух, и она пошла к гардеробу, чтобы извлечь оттуда мой вечерний плащ из синего бархата. Когда она вернулась, я встала, и француженка накинула его мне на плечи - теперь я была окончательно готова к выходу.
     Дорогой мы с Каролиной молчали, делая вид, что внимательно слушаем разговор мужчин о каком-то законопроекте, который в ближайшие дни должен быть представлен на рассмотрение палаты лордов. Я сидела рядом с Адрианом, но на сердце было так тяжело, что хотелось расплакаться. Подумать только, я была так близко от него, что на поворотах наши тела соприкасались, и в то же время было ясно, что вас разделяет пропасть, перекинуть мост через которую я была не в силах.
     Мы доехали до места довольно быстро, поскольку дом Каслри находился не так уж далеко от нашего. В других домах хозяйки оценивали успех своих балов по количеству гостей, но леди Каслри была настолько высокомерной особой и занимала столь высокое положение, что приглашала к себе только сливки высшего общества, и не было случая, чтобы кто-либо из приглашенных решился не прийти на устраиваемое ею мероприятие.
     Выйдя из кареты, мы сняли плащи и обменялись приветствиями с встречавшими нас супругами Каслри. О нашем прибытии во всеуслышание объявил остальным присутствующим мажордом.
     Первым, кого я увидела, когда мы вошли в зал, был мой дядя. Адриан почувствовал, что я словно запнулась обо что-то на ходу, и, наклони