аботная улыбка мигом слетела с лица его светлости. Он кивнул, и конюший подвел ко мне крепкого гнедого мерина.
     - Добрый день, мисс, - сказал он. - Меня зовут Фиск, я главный конюший его светлости. А это Като. Он настоящий джентльмен, мисс, и хорошо знаком с уличным движением. С ним вам не придется ни о чем тревожиться. Он прекрасно о вас позаботится.
     Я похлопала Като по крепкой лоснящейся шее. Мерин был в отличной форме, но лет ему было уже многовато.
     - Привет, приятель, - сказала я ему.
     Фиск подвел Като к невысокому помосту, и я вскарабкалась в дамское седло и расправила юбки. Мне пришлось надеть старый костюм для верховой езды, поскольку новый, который заказала леди Уинтердейл, еще не был готов.
     Ко мне подъехал лорд Уинтердейл на своей кобылке, и я невольно загляделась на великолепное породистое животное, на котором он восседал. Кобылка была вороной масти, на морде у нее точно посередине проходила ровная белая полоса. Шея - длинная, изящно изогнутая, мускулистые грудь и круп, стройные ноги. По всему было видно, что эту лошадь не только заботливо холят, но и часто выгуливают.
     - Какая красавица! - воскликнула я.
     - Это Изабелла, - ответил он, наградив меня самым что ни на есть дружеским взглядом, чего с ним раньше не случалось. - Я уже выезжал на ней сегодня утром, так что она сейчас с удовольствием примет участие в нашей неторопливой прогулке.
     - Уверяю вас, милорд, я умею управляться с лошадьми и предпочла бы пустить Като в галоп, вместо того чтобы трусить рысцой, - раздраженно заметила я. - Если хотите знать, у себя дома я даже брала барьеры.
     - Вот как? - скептически промолвил он.
     Я стиснула зубы и промолчала.
     Тут он впервые обратил внимание на мой костюм.
     - Боже милостивый, неужели тетя Агата не купила вам амазонку? По-моему, в той куче счетов, что я сегодня просматривал, был чек и на костюм для верховой езды.
     Я спокойно ответила:
     - Леди Уинтердейл заказала мне новую амазонку, милорд. Но костюм еще не готов.
     Он посмотрел на меня так, словно я была одета в лохмотья.
     - Не понимаю, что вам не нравится, - оскорбленно заметила я. - Это очень удобный костюм, если хотите знать. Тот новый, что заказала леди Уинтердейл, гораздо меньше подходит для верховой езды.
     Мрачное лицо лорда Уинтердейла на мгновение озарила лукавая усмешка.
     - Неужели вы еще не поняли, мисс Ньюбери, что чем одежда удобнее, тем она старомоднее?
     Удивительно, каким привлекательным становилось его лицо, когда холодная ирония уступала место искренней теплоте. Однако это длилось всего мгновение, и когда мы выехали со двора, я уже снова созерцала его суровый надменный профиль.
     От Гросвенор-сквер до Гайд-парка было совсем недалеко, и когда мы въехали под сень деревьев, я радостно улыбнулась. Мне нравились оживленные улицы Лондона, но я так соскучилась по зеленым полям и лесам.
     - Обычно променад светских денди начинается не раньше пяти, - сообщил лорд Уинтердейл. - Поэтому у нас еще есть короткая передышка, перед тем как дорожки заполнятся гуляющими, и нам ничего не останется, как только останавливаться на каждом шагу и обмениваться любезностями с теми, кто здесь себя демонстрирует.
     - Может, перейдем в галоп? - весело подхватила я. Он окинул меня оценивающим взглядом, затем промолвил:
     - Почему бы и нет? Думаю, вы можете доверять Като.
     Его унизительные замечания по поводу моих способностей к верховой езде страшно меня бесили. Не дожидаясь, пока он изволит еще что-нибудь съязвить, я пустила мерина в галоп. Он легко повиновался мне, а спустя минуту ко мне присоединился и лорд Уинтердейл на своей Изабелле. Лошади неслись по тропинке дубовой аллеи, и я чувствовала себя в дамском седле так же уверенно, как и во время наших с Кариной прогулок по полям.
     В этот час тропинка, вьющаяся вдоль озера Гайд-парка, называемого Серпантин, была пуста, и мы пришпорили лошадей. Като не отставал от элегантной Изабеллы, и обе лошади мчались бок о бок. Когда же наконец я натянула поводья и, весело рассмеявшись, похлопала Като по разгоряченной шее, лорд Уинтердейл посмотрел на меня с удивлением и одобрением.
     - Вы в самом деле отлично ездите верхом, - сказал он.
     Я совершенно по-дурацки расцвела от его неожиданного комплимента.
     - Благодарю вас, милорд, - сказала я. - Я хотела бы попросить вас послать за моей кобылкой в Суссекс, но она привыкла к вольной жизни, и в лондонской конюшне ей будет тоскливо.
     Мы повернули назад к выходу, и я заметила, что парк постепенно стал заполняться элегантными экипажами и щегольски одетыми леди и джентльменами верхом на породистых лошадях. Лошади лоснились, экипажи сверкали на солнце. Мужчины и женщины были одеты по последней моде. На мужчинах - темно-желтые панталоны, начищенные сапоги для верховой езды и черные или коричневые сюртуки; женские костюмы были более разнообразны - от платьев и накидок до длинных амазонок, подобных той, что заказала для меня леди Уинтердейл.
     Зрелище было впечатляющее и, по правде сказать, несколько пугающее. И как я могла надеяться, что один из этих щеголеватых джентльменов захочет взять меня в жены?
     Мы с лордом Уинтердейлом неторопливо ехали рядом, при этом каждый был погружен в свои мысли, когда к нам приблизилась молодая женщина верхом на гнедой кобыле. Ее сопровождал джентльмен на прекрасном гнедом жеребце.
     - Лорд Уинтердейл, - промолвила дама приятным, чуть хрипловатым голосом. - Как я рада вас видеть. Вы редко прогуливаетесь в этот час в Гайд-парке.
     - Мисс Стэнхоуп, - произнес, в свою очередь, лорд Уинтердейл. - Как поживаете? Позвольте представить вам мою подопечную мисс Джорджиану Ньюбери. Мисс Ньюбери, это мисс Хелен Стэнхоуп и ее брат мистер Джордж Стэнхоуп.
     Мисс Стэнхоуп была красавица - шелковистые черные волосы и миндалевидные зеленые глаза. На ней была зеленая амазонка - точно под цвет глаз.
     - Очень приятно, - промолвила я, приветливо улыбнувшись. - Рада познакомиться с вами, мисс Стэнхоуп, мистер Стэнхоуп.
     Мисс Стэнхоуп бросила на меня холодный высокомерный взгляд. Улыбка ее брата, напротив, светилась дружелюбием.
     - Счастлив познакомиться, мисс Ньюбери, - сказал он. - Весь свет был в шоке, когда узнал, что у Уинтердейла появилась подопечная, но теперь я вижу, что вы станете украшением нашего общества в этом сезоне.
     - Благодарю, мистер Стэнхоуп, - сказала я. - Вы будете у нас на завтрашнем балу?
     - Непременно, - ответил мистер Стэнхоуп. У него были такие же черные волосы, как и у сестры, но в зеленых глазах не было того блеска, что у мисс Стэнхоуп. - Могу я надеяться, что вы оставите за мной один из танцев?
     Один из страхов, преследовавших меня накануне бала, заключался в том, что меня никто не пригласит на танец, поэтому я одарила мистера Стэнхоупа лучезарной улыбкой.
     - С удовольствием принимаю ваше приглашение, мистер Стэнхоуп, - сказала я. - Благодарю, вы очень любезны.
     - А я надеюсь, что вы, мисс Стэнхоуп, тоже предоставите мне один танец, - вежливо промолвил лорд Уинтердейл.
     Эта леди наградила его гораздо более сдержанной улыбкой, чем та, которую я подарила ее брату. Правда, я заметила, что она ответила чуть более поспешно, чем того требовали правила.
     - Ну конечно, милорд. Если хотите, я запишу вас на кадриль. Или вы предпочитаете вальс?
     - А нельзя ли и кадриль, и вальс? - спросил лорд Уинтердейл.
     Мисс Стэнхоуп с плохо скрываемым удовольствием согласилась оставить ему оба эти танца.
     - А на балу будут танцевать вальс? - удивленно спросила я. У нас в провинции вальс не танцевали, и я не знала ни одного па.
     - Ну вам-то не придется его танцевать, мисс Ньюбери, - снисходительно проинформировала меня мисс Стэнхоуп. - Вы не будете танцевать, пока не получите разрешения одной из патронесс "Олмэкса".
     "Олмэкс" был единственный в своем роде лондонский клуб, более известный под названием "ярмарка невест", и даже провинциалка вроде меня не могла не знать, как это важно - посещать балы в "Олмэксе".
     - А что, если я не получу одобрения патронесс? - с тревогой спросила я.
     - Если вы не получите их разрешения, то вам не дадут билет на бал в "Олмэкс", а если у вас не будет этого билета, то вас не пригласят ни на какие другие балы в лучших домах Лондона, - ответила мисс Стэнхоуп. - Короче говоря, вы будете вынуждены посещать второсортные сборища. - Она глянула на меня сверху вниз. - Боюсь, патронессам очень трудно угодить. Им не нравится, когда молодые девушки отступают в своем поведении от общепринятых правил.
     Я поняла, что это камешек в мой огород - намек на то, что я не ношу траура по отцу.
     - Полагаю, моя тетушка уже переговорила с леди Джерси и графиней Ливен по поводу билетов для моих кузины и подопечной, - холодно заметил лорд Уинтердейл. - Не думаю, что у них будут какие-либо проблемы.
     Мисс Стэнхоуп с трудом скрыла досаду при этом известии, а я - облегчение.
     Очевидно, лорд Уинтердейл был прав, когда говорил об огромном влиянии своей тетушки на общественное мнение.
     И еще я подумала: когда он успел переговорить об этом с леди Уинтердейл? Он вечно пропадает в своем клубе.
     - Вам нравится Лондон, мисс Ньюбери? - спросил меня мистер Стэнхоуп.
     Я рассмеялась:
     - Я была только на Бонд-стрит, но мне очень понравилось то, что я видела.
     Холодные зеленые глаза мисс Стэнхоуп остановились на моем сером костюме.
     - Надеюсь, этот наряд вы купили не на Бонд-стрит?
     Мисс Стэнхоуп начала меня порядком раздражать, но я усилием воли обуздала свой нрав и вежливо ответила:
     - Моя новая амазонка еще не готова - на мне сейчас старый костюм.
     В разговор снова вмешался лорд Уинтердейл:
     - Позвольте вам заметить, мисс Стэнхоуп: лишь только мисс Ньюбери садится в седло, никто уже не замечает, какой на ней костюм. - Он с улыбкой обернулся ко мне. - Мисс Ньюбери держится в седле лучше всех известных мне женщин.
     И вот второй раз за этот день угрюмое выражение исчезло с его лица, и я увидела, как он на самом деле молод. Мне даже почудился намек на нежность, который, впрочем, тут же растаял как дым.
     Минуту спустя мы расстались со Стэнхоупами, и хотя по пути многие приветствовали лорда Уинтердейла, он больше ни разу не остановился.

Глава 6

     Когда я проснулась на следующее утро, за окном шел дождь. На сегодня был назначен бал, и дождь оказался очень некстати, поскольку я знала почти наверняка, что леди Уинтердейл сочтет эту выходку погоды личным оскорблением. Когда я спустилась к завтраку, то поняла, что мои опасения подтвердились.
     - В дождь улицы Лондона становятся нестерпимо грязными, - ворчала она, сидя напротив молчаливой Кэтрин. Лорд Уинтердейл, как обычно, отсутствовал за столом.
     - К счастью, вряд ли кто из приглашенных собирается прийти пешком, - продолжала леди Уинтердейл, расправляясь с ветчиной и холодной дичью, - Надо проверить, хватит ли у лакеев зонтиков, чтобы проводить наших гостей от экипажей до парадного входа. Как бы то ни было, этот дождь - досадная помеха. Я просто вне себя!
     Я взяла с буфета блюдо с яичницей и чашку кофе. Полутемную столовую освещали несколько свечей на столе и на буфете. Огромную хрустальную люстру зажигали только по вечерам во время обеда.
     - Возможно, к вечеру дождь прекратится, мэм, - заметила я.
     - Надеюсь, - величественно согласилась со мной леди Уинтердейл. - А теперь, Кэтрин, отправляйся мыть волосы. Я пришлю Мелтон - она тебе поможет. И непременно постарайся вздремнуть сегодня днем - ты должна выглядеть на балу свежей и отдохнувшей. Джентльменам вряд ли понравится девушка с полусонными глазами. Обед начнется в полседьмого, а бал - в девять, и вы, девочки, ляжете в постель не раньше двух часов ночи.
     Я решила, что это просто замечательно - наши танцы в провинции заканчивались уже в одиннадцать вечера.
     - Мама, а Джорджи тоже надо вымыть волосы? - спросила Кэтрин.
     Леди Уинтердейл бросила на меня суровый взгляд.
     - Боюсь, Джорджиана, я не смогу прислать к тебе мою горничную - она будет занята с Кэтрин. Если хочешь тоже вымыть волосы, попроси кого-нибудь из служанок.
     - Бетти непременно поможет мне, миледи, - весело сказала я. Бетти - это одна из горничных, которые прибирались в комнатах. Она всегда прислуживала мне, если я ее о том просила.
     Леди Уинтердейл поджала губы и кивнула.
     - Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь сегодня, леди Уинтердейл? - спросила я. По всей видимости, леди Уинтердейл задумала нечто грандиозное соответственно своему положению в обществе, и поскольку подготовка бала ложилась полностью на ее плечи, я не могла не предложить ей свою помощь. До сих пор нам с Кэтрин было дозволено лишь написать приглашения, и ничего больше.
     - Твоя помощь, Джорджиана, заключается в том, чтобы мне не мешать, - мрачно отрезала леди Уинтердейл.
     Мы с Кэтрин переглянулись и опустили глаза в тарелку.
     - Да, мэм, - покорно промолвила я и принялась за яичницу.
     После завтрака Бетти принесла таз с теплой водой, и мы вымыли мне волосы. Сполоснув их в четвертый раз чистой водой, Бетти объявила, что мыла на них не осталось, и я, обернув голову полотенцем, принялась старательно их вытирать. Затем накинула на плечи сухое полотенце и расчесала волосы. Оставалось только ждать, пока они высохнут.
     Я зашла в комнату Кэтрин и застала ее за тем же занятием вместе с Мелтон, горничной леди Уинтердейл. Мел-тон была из привилегированных служанок, а потому ужасно задирала нос. Она поначалу вела себя со мной крайне высокомерно. Но я, конечно же, не собиралась терпеть такое обращение, и дело дошло до словесных перепалок. После этого мы с Мелтон заключили негласное соглашение: мы по-прежнему терпеть не могли друг друга, но внешне сохраняли ледяную вежливость.
     Я уселась в кресло в ожидании, пока Кэтрин сполоснет волосы, которые в отличие от моих вились колечками. Я подумала, что ей бы очень пошла модная короткая прическа. Но леди Уинтердейл заставляла ее укладывать локоны над ушами. На мой взгляд, такая прическа невыгодно выделяла ее худощавое лицо и отвлекала внимание от того, что было в ней самым привлекательным - ее прекрасных глаз.
     Кэтрин и сама не прочь была подрезать волосы - главным образом потому, что тогда с ними было бы меньше возни. Но к сожалению, в этом, как и во многом другом, она не смела перечить матери.
     Как только Кэтрин освободилась, я предложила ей:
     - Почему бы нам не пойти в зеленую гостиную? Пока волосы сохнут, ты бы поиграла для меня на фортепиано.
     Девушка просияла:
     - О, Джорджи, это было бы чудесно! - И тут же поникла:
     - Но мама велела мне поспать.
     - Ты же не можешь спать с мокрой головой, - резонно возразила я. - Да к тому же твоя матушка так занята, что не будет проверять, чем ты занимаешься. - Я поднялась с маленького, обитого шелком кресла, что стояло перед камином. - Идем же.
     В гостиной было холодно и мрачно, и я попросила слугу подбросить углей в камин и разжечь жаркий огонь, чтобы мы могли согреться. Пододвинув к камину одно из кресел, я уселась в него и приготовилась слушать игру Кэтрин.
     Она играла три часа подряд, а я все это время слушала ее и размышляла о всякой всячине. Я думала об оставленном доме, об Анне, о Фрэнке, о предстоящем бале. О лорде Уинтердейле. К тому времени, когда леди Уинтердейл ворвалась в гостиную, чтобы погнать Кэтрин наверх одеваться, волосы у нас совсем просохли. Перед балом с нами должны были отобедать несколько весьма важных персон, среди которых были две патронессы "Олмэкса", и леди Уинтердейл хотелось, чтобы Кэтрин произвела на них самое благоприятное впечатление.
     Из ее слов я поняла также, что она беспокоится, как поведет себя лорд Уинтердейл.
     - Надеюсь, Филип будет проявлять в общении с гостями хотя бы видимость любезности, - сказала она, пока Кэтрин убирала ноты. - Он же хозяин сегодняшнего вечера - ему следует быть гостеприимным.
     - Не сомневаюсь, что лорд Уинтердейл непременно проявит гостеприимство в своем собственном доме, - промолвила я, удивленная ее замечанием.
     - Кто знает, как далеко может зайти Филип в своем стремлении унизить меня, - ядовито ответила леди Уинтердейл, наморщив острый длинный нос, и мне внезапно пришло на ум, что она не единственная, кому лорд Уинтердейл, вероятно, хотел бы испортить сегодняшний вечер.
     Боже милостивый, в панике подумала я, а вдруг этот бал - часть его дьявольского плана отомстить мне и леди Уинтердейл? Вдруг он предпримет сегодня нечто такое, что покроет нас несмываемым позором?
     Нет, конечно же, нет, успокоила я себя. Никому не придет в голову потратить столько денег только ради того, чтобы кого-нибудь унизить.
     - Идем, Кэтрин, - приказала леди Уинтердейл. Она повернулась ко мне после секундного колебания и добавила:
     - Ты тоже, Джорджиана. Пора привести себя в надлежащий вид. Бетти тебе поможет.
     - Да, она обещала, - подтвердила я. Они удалились, но я последовала за ними не сразу - сначала подошла к фортепиано и закрыла крышку. Я стояла рядом с инструментом и с тревогой размышляла о словах леди Уинтердейл по поводу ее племянника, когда услышала, что кто-то вошел в комнату. Я подняла глаза и увидела в дверях лорда Уинтердейла.
     - Мисс Ньюбери, - промолвил он, окинув меня взглядом. Глаза его задержались на моих распущенных волосах, которые уже высохли и теперь рассыпались по плечам.
     Я вспыхнула от смущения и зачем-то принялась объяснять:
     - Мы с Кэтрин вымыли волосы перед балом, а потом пришли сюда, чтобы Кэтрин поиграла на фортепиано, пока они сохнут.
     Он кивнул и медленно прошествовал в комнату. Я стояла, прижавшись спиной к инструменту, и смотрела, как он приближается. Он остановился от меня на расстоянии двух шагов и сказал:
     - Полагаю, моя драгоценная тетушка все подготовила к сегодняшнему вечеру?
     Капли дождя поблескивали в его черных волосах и на плечах сюртука.
     - Да. - Голос отказывался мне повиноваться. Я откашлялась и добавила:
     - Я вижу, дождь еще не кончился.
     - Нет.
     И тут лорд Уинтердейл повел себя совсем странно. Он протянул руку, взял прядь моих волос и провел пальцами по всей их длине - от уха до ровно подстриженных кончиков. Его прикосновение показалось мне удивительно приятным.
     - У вас волосы словно шелк, - промолвил он.
     - Они плохо завиваются, - пролепетала я. - Даже щипцы не помогают.
     - Ну и что в этом такого? - возразил он. - Они и так прекрасны. - Сердце мое бешено заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Он смотрел на меня, прищурив голубые глаза, а я вжалась спиной в крышку фортепиано и в отчаянии промямлила:
     - Милорд, мне пора идти - надо успеть привести себя в порядок до начала бала.
     Он был так близко от меня, что я могла чувствовать влажность его намокших под дождем волос и кожи. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он кивнул и отступил назад, давая мне пройти.
     - Ну конечно, идите, - равнодушно обронил он.
     Поднимаясь по ступеням, я никак не могла решить, что меня больше взволновало - его неожиданные знаки внимания или безразличие.

***

     Я сама выбирала себе бальное платье, и оно было великолепно: цвета слоновой кости, с завышенной талией, отделанное розовыми атласными лентами. Рукава, застегивающиеся на крошечные, обтянутые атласом пуговки, также окаймляли розовые ленты. Вырез горловины был гораздо ниже, чем я привыкла носить, но в то же время это придавало мне утонченный вид.
     Бетти помогла мне влезть в платье и застегнула застежку на спине. Затем уложила мои сияющие чистотой волосы в замысловатую прическу из кос на затылке.
     У меня были с собой жемчужные бусы, принадлежавшие раньше моей матери, и такие же жемчужные серьги, и я надела их, завершив свой наряд. Я стояла перед зеркалом и откровенно любовалась своим отражением, когда в дверь неожиданно постучали. Бетти пошла открывать и вернулась с букетом розовых роз.
     - Это вам от его светлости, мисс Джорджиана, - радостно сообщила она.