итай, что есть, - отрезал Адриан.
     Судя по его лицу, Гарри хотел было взбунтоваться, но тут же наткнулся на взгляд Адриана.
     - Ну ладно, - промямлил он и топнул ногой, словно недовольный чем-то школьник.
     Я провела старого конюха через коридор в библиотеку, испытывая огромную благодарность к мужу за то, что он понял, как мне необходимо пообщаться с Пэдди с глазу на глаз.
     Пэдди с любопытством принялся разглядывать заставленные книгами полки. Я же тем временем указала ему на один из стульев рядом со столом Адриана.
     - Ну и домишко вы отхватили, мисс Кетлин, - сказал старик. - Мистер Дэниэл гордился бы вами.
     Взяв второй стул, я развернула его так, чтобы сидеть к Пэдди лицом.
     - Похоже, он хороший человек, этот граф, - сказал мой старый друг. - Ты вышла за него замуж из-за него самого или из-за этого португальского жеребца?
     Вздохнув, я поведала ему всю историю своего брака.
     - Как видишь, - закончила я свой рассказ, - бедняга лорд Грейстоун просто старается найти более или менее приемлемый выход из сложившейся неприятной ситуации.
     - Думаю, немного найдется мужчин, которые сочли бы брак с тобой неприятной ситуацией, девочка, - сказал Пэдди и бросил на меня проницательный взгляд. - Да и ты сама вовсе не выглядишь несчастной.
     Я почувствовала, как мои щеки помимо воли заливаются румянцем, и, отведя глаза, тихо сказала:
     - Так оно и есть.
     - Мне не надо было оставлять тебя у Чарлвуда, - мрачно сказал Пэдди. - Правда, мистер Дэниэл хотел именно этого, и в тот момент казалось, что правильнее всего будет так и сделать, но все же мне нельзя было тебя там оставлять.
     - Ты не знал, что Чарлвуд такой мерзавец.
     - А я ведь приезжал в его поместье повидаться с тобой, - сказал Пэдди. - Побывал там через месяц после смерти мистера Дэниэла, и ребята на конюшне сказали мне, что ты живешь там с какой-то родственницей. Однажды я даже видел тебя издали: ты посмотрела прямо на меня, но ничего не заметила.
     - Так ты даже видел меня! Почему же не дал о себе знать?
     - Ты переживала свое горе, и не до меня тебе было - я это сразу понял. Вот и решил, что лучше не показываться тебе на глаза, чтобы не напоминать о прежней жизни.
     В этот момент я впервые призналась самой себе, что меня очень сильно задело исчезновение Пэдди, и теперь было приятно узнать, что он, оказывается, не бросил меня и в меру сил и возможностей следил за тем, чтобы у меня все было в порядке.
     - А когда я вернулся в поместье Чарлвуда весной, мне сказали, что дядя увез тебя в Лондон, чтобы ввести там в высший свет, - продолжал тем временем старый конюх. - Я подумал, что это здорово и что твой отец порадовался бы за тебя.
     Лицо мое исказила гримаса, которую Пэдди, однако, не заметил.
     - Когда же я две недели назад вернулся из Ирландии, - продолжал он журчать с мягким ирландским акцентом, - я снова отправился в Чарлвуд, надеясь тебя увидеть, и тут-то мне впервые сообщили, что ты вышла замуж за графа Грейстоунского.
     - И зачем же ты разыскал меня на этот раз?
     - Пришло время нам с тобой повидаться, - просто ответил Пэдди. - Я очень соскучился по тебе, Кетлин.
     - Я тоже по тебе скучала, Пэдди. Честно говоря, я думала, что ты совсем про меня забыл.
     - Что ты, как же я могу про тебя забыть?! Просто твой отец хотел, чтобы ты стала дамой из высшего общества, как твоя мать, и я не хотел этому мешать.
     Мы улыбнулись друг другу, причем на глазах у обоих выступили слезы.
     - Пэдди, - снова заговорила я после небольшой паузы, - мне кажется, что моего отца убили, и я думаю, что к этому имеет какое-то отношение лорд Стейд.
     И я рассказала старому другу о своей встрече с лордом Стейдом в Лондоне.
     Наклонившись вперед, он внимательно выслушал меня и, когда я закончила, медленно проговорил:
     - Я уже давно подумывал о том, что гибель мистера Дэниэла была не просто несчастным случаем. После того как ты с лордом Чарлвудом уехала из Ньюмаркета, я порасспросил кое-кого в округе насчет этого дела, но мне так и не удалось ничего разузнать.
     - Все это каким-то образом связано с лордом Стейдом, - повторила я. - Ты помнишь, как отец настаивал на том, чтобы показать маркизу Стейдскому тех двух гунтеров, которых мы купили в Ирландии? Ведь он мог продать их кому угодно и где угодно, Пэдди. Почему же он так хотел съездить в Ньюмаркет и встретиться с лордом Стейдом?
     - Да, я хорошо все это помню, - согласился Пэдди. - А тех гунтеров мы купили в Голуэе.
     Мы посмотрели друг на друга. Голуэй находится на западном побережье Ирландии, а Ньюмаркет - на восточном побережье Англии. Расстояние между ними слишком велико, и не имело никакого смысла везти для продажи за тридевять земель двух неплохих, но уж никак не выдающихся лошадей.
     - Если отца убил Стейд, - сказала я, - то я хочу рассчитаться с ним за это.
     Пэдди сразу же со мной согласился. Впрочем, ничего другого я от него и не ждала - ведь он как-никак был ирландцем.
     - Но с чего же мы начнем? - спросил он. - Я все думаю, как нам напасть на след, если, конечно, он есть. Ведь прошло слишком много времени, девочка.
     - Я думаю, начать нам надо с тех гунтеров, - сказала я. - Мы можем навести кое-какие справки в хозяйстве, где их купил отец.
     - Он приобрел их у Джеймса Фаррелла на конном заводе Инишфри-Фарм, - сказал Пэдди, который всегда цепко удерживал в памяти имена и всевозможные названия.
     - Я знаю, что ты только что вернулся из Ирландии, Пэдди, но не мог бы ты съездить туда еще раз? Теперь у меня есть кое-какие деньги, так что я могу оплатить твои расходы.
     - Разве я не продал только что очень приличного молодого мерина блестящему армейскому капитану за пятьсот фунтов? - нахмурился старый конюх. - Я не возьму у тебя денег, Кетлин. Я и сам не бедствую.
     Поняв, что ненароком задела его гордость, я округлила глаза и благоговейно прошептала:
     - Пятьсот фунтов!
     - Ага, - довольно подтвердил Пэдди, растянув губы в щербатой улыбке, которую я так хорошо знала еще с детства. - И капитану даже в голову не пришло, что мерин тот и половины не стоит.
     Мы оба расхохотались. Затем худое морщинистое лицо Пэдди разом посерьезнело.
     - Мистер Дэниэл был для меня роднее, чем любой родственник. И тот, кто убил его, заплатит за это.
     Я кивнула, давая понять, что полностью с ним солидарна.
     - Завтра же я отправлюсь в Голуэй, - пообещал старик.
     - Ты сообщишь мне, что тебе удалось разузнать? - озабоченно спросила я.
     - Как только я выясню что-то важное, я тут же вернусь.
     - Это дело рук Стсйда, - сказала я. - Я чувствую.
     - Посмотрим, что мне удастся разнюхать, - сказал Пэдди. - А потом, если будет нужно, мы вместе отомстим за твоего отца.

Глава 11

     Я познакомила Пэдди с миссис Пиппен, попросила ее покормить старика и найти для него какую-нибудь комнату в той части дома, где обитала прислуга. С моей точки зрения, персона Пэдди заслуживала куда больше почестей, чем сам король, но у меня хватило ума сообразить, что он будет чувствовать себя ужасно неловко среди всей той роскоши, которая скрывалась за обитой зеленым сукном дверью господской половины. Честно говоря, я и сама куда комфортнее ощущала себя в комнатах слуг.
     Оставив Пэдди на попечение миссис Пиппен, я пошла по коридору обратно на господскую половину, чтобы подняться к себе и переодеться, как вдруг откуда-то появился Уолтерс.
     - Миледи, - сказал он, - к нам прибыл посыльный от его милости лорда Каслри.
     Лорд Каслри занимал пост министра иностранных дел в английском правительстве.
     - У вас что-то срочное? - спросила я посыльного.
     - Я думаю, да, миледи, - ответил молодой человек.
     - Я не знаю, где в данный момент находится его милость, - сказал Уолтерс с таким видом, будто вынужден был признаться в смертном грехе.
     - Кажется, он говорил, что на сегодняшнее утро у него запланированы какие-то встречи, - подсказала я.
     - В таком случае он, возможно, у себя в кабинете, - пробормотал дворецкий. - Сейчас я пошлю туда кого-нибудь из лакеев.
     - Сделайте это, Уолтере. А я тем временем чем-нибудь займу посыльного лорда Каслри.
     - Вам не стоит об этом беспокоиться, миледи, он может подождать в вестибюле и один, - заметил дворецкий.
     - Я не нахожу в этом никакого беспокойства, - ответила я и жестом пригласила молодого человека, который, как выяснилось, прихрамывал при ходьбе, проследовать за мной в вестибюль, который нередко играл роль зала ожидания для тех, чье положение было недостаточно высоким, чтобы удостоиться приглашения пройти в гостиную, но в то же время и не настолько низким, чтобы предложить им подождать на кухне. Посланец лорда Каслри послушно пошел за мной. Обернувшись на ходу, я увидела, что он рассматривает окружающий его интерьер с благоговейным страхом.
     Надо признать, что для этого у него были основания. Вестибюль дома Грейстоунов, возможно, и уступал большинству комнат и залов своими размерами, но отнюдь не роскошью убранства. Пол из разноцветного мрамора, возвышающиеся у дверей и рядом с камином темно-зеленые мраморные колонны с позолоченными скульптурами в верхней своей части, те самые, которые были найдены в русле Тибра, потолок с позолоченными лепными украшениями - все это могло произвести впечатление на кого угодно. К этому могу добавить, что в вестибюле не было ни одного стула, присев на который посетитель мог бы почувствовать себя несколько комфортнее.
     Я позвонила в колокольчик, и тут же появился рыжеволосый лакей. Поскольку он был единственный рыжий среди всех прочих лакеев, я без особого труда запомнила его имя.
     - Чарльз, принесите, пожалуйста, в вестибюль два стула, - сказала я.
     Глаза слуги на мгновение широко раскрылись от удивления: он явно не ожидал, что я обращусь к нему по имени.
     - Сию минуту, миледи, - с легким поклоном пробормотал он.
     Я жестом пригласила посыльного подойти поближе к камину.
     - С удовольствием отвела бы вас в какую-нибудь более уютную комнату, но в этом доме таковые отсутствуют, - сказала я. - Простите, но я даже не знаю вашего имени.
     - Лейтенант Джон Стейпл, миледи, - представился молодой человек.
     Я взглянула на его синее пальто, на котором после долгой поездки верхом кое-где виднелись пятна дорожной грязи.
     - Вы по-прежнему служите в армии, лейтенант Стейпл?
     - Да, миледи. В бою при Ватерлоо я был ранен и в течение последнего года выполняю обязанности посыльного при Министерстве иностранных дел.
     - Вы служили в кавалерии или в пехоте?
     - В пехоте, миледи, - ответил лейтенант, гордо вскинув подбородок.
     - Мой муж тоже участвовал в битве при Ватерлоо.
     Усталое лицо молодого человека осветила весьма приятная улыбка.
     - Да, миледи, и я знаю об этом не понаслышке, - сказал он и, поняв по моим глазам, что мне хотелось бы услышать продолжение, добавил:
     - Я был в бригаде Пека, когда маршал Ней атаковал наш левый фланг.
     За зиму я кое-что прочла о битве при Ватерлоо и потому поняла, о чем говорил лейтенант. Бригада Пека занимала второй эшелон оборонительных порядков на левом фланге армии герцога Веллингтонского, и, когда голландцы и бельгийцы, части которых составляли переднюю линию обороны, побежали под мощным натиском французов, англичане были вынуждены вступить в неравный бой с численно превосходящим противником.
     - Нас было всего три тысячи, а французов в четыре раза больше, миледи, но мы пошли на них в штыки, - с законной гордостью рассказывал лейтенант Стейпл. - Это их так удивило, что они от неожиданности попятились, но мы прекрасно понимали, что через каких-нибудь несколько минут они перестроятся, снова пойдут вперед и сомнут нас. И как раз в этот критический момент на помощь нам подоспел лорд Грейстоун со своей кавалерией.
     Историю эту знала вся Англия. Герцог Веллингтонский поручил Адриану командование тяжелой кавалерией, командир которой был убит в бою за два дня до этого. Как только Адриан понял, что происходит на левом фланге, он тут же отдал приказ о контратаке. Кавалерия на всем ходу врезалась в цепи французской пехоты и отбросила их далеко назад, выбив французов с весьма выгодной позиции на склоне господствующего над местностью холма и изрубив в капусту несколько французских батальонов.
     Полностью дезорганизовав наступление французских частей, подчиненные Адриану войска захватили две тысячи пленных. Не удовлетворившись и этим, Адриан повел свою кавалерию еще глубже в расположение противника. Кавалеристы вырубили большую часть артиллерийской прислуги, обслуживавшей пушки маршала Нея, и перерезали постромки тягловых лошадей. В результате за весь остаток дня семьдесят четыре осиротевшие пушки французов не произвели ни одного выстрела.
     Лишь после того как бой закончился, герцогу Веллингтонскому стало известно, что еще шестнадцатого июня в одном из боев Адриан был ранен мушкетной пулей и всю битву при Ватерлоо сражался, имея, помимо пулевого ранения, два сломанных ребра! Он скрыл все это, боясь, как бы накануне решающего сражения его не отправили в лазарет.
     В этот момент рассказ лейтенанта Стейпла прервал Чарльз, вошедший в вестибюль со стулом в руках. Другой лакей, идя за ним по пятам, принес еще один стул. После того как стулья поставили у самого камина, я уселась на один из них и пригласила лейтенанта занять второй. Он опустился на стул очень неловко, вцепившись в подлокотники и вытянув вперед раненую ногу, и я заметила, что он на секунду прикрыл глаза, явно испытав огромное облегчение от того, что ему не нужно больше стоять.
     Я невольно подумала о том, что чиновники из Министерства иностранных дел не дожны были отправлять лейтенанта, рана которого еще не зажила как следует, в такую долгую поездку верхом, но мне хватило такта не делиться с молодым человеком своими соображениями на этот счет. Я понимала, что слова о том, что он взялся за дело, которое ему не по силам, не могли вызвать у Стейпла ничего, кроме раздражения.
     Я попросила посыльного лорда Каслри рассказать мне все, что ему было известно о героической обороне левого фланга войск герцога Веллингтонского и о храбрости, проявленной Адрианом. Он с удовольствием откликнулся на мою просьбу и продолжил было свое повествование, но тут в дверях появился Уолтере.
     - Лорд Грейстоун в самом деле у себя в кабинете, миледи, - объявил он и, повернувшись к лейтенанту Стейплу, добавил:
     - Следуйте за мной, сэр, я провожу вас к его милости.

***

     Я забежала на минутку в свою спальню, чтобы переодеться в мое вечернее платье из синей тафты. Неожиданно дверь, разделявшая наши с мужем комнаты, отворилась, и вошел Адриан. Мое сердце тут же застучало с такой силой, что я даже испугалась, как бы Адриан не услышал его удары. Голова у меня закружилась, и я, чтобы удержаться на ногах, оперлась рукой о спинку кровати.
     Адриан взглянул на разложенное на кровати платье и сказал:
     - Я пришел попросить тебя не переодеваться к обеду, Кейт. Дело в том, что я пригласил Стейпла отобедать с нами, так что нам с тобой придется спуститься в столовую в костюмах для верховой езды.
     - Но ведь я могу надеть и то платье, что было на мне сегодня утром, - сказала я. - Оно подойдет для такого случая?
     - Да, оно подойдет, - произнес Адриан с таким отсутствующим видом, словно в этот момент думал о чем-то совсем другом.
     Мне не хотелось совать нос в чужие дела, но в то же время я буквально умирала от любопытства и потому после некоторого колебания спросила:
     - Надеюсь, лейтенант Стейпл не принес никаких плохих новостей?
     Адриан вздохнул и, сделав еще несколько шагов внутрь комнаты, прислонился спиной к стене и грустно поглядел на меня.
     - Каслри пишет, что социальная напряженность и волнения в стране усиливаются. В связи с этим в правительстве обсуждается вопрос о временной приостановке действия закона о неприкосновенности личности и о принятии законов, запрещающих собрания, имеющие бунтарскую направленность, а также литературу мятежного характера.
     Я нахмурилась. Проблема социальной напряженности в Англии начала обостряться с того самого времени, когда экономика, получившая бурное развитие в военное время, испытала резкий спад после Ватерлоо. Одной из главных причин обострения внутренней ситуации в стране стал так называемый зерновой закон, принятый в прошлом году. Закон этот был призван защитить интересы британских землевладельцев путем прекращения ввоза в страну дешевого импортного зерна. Однако в результате его реализации широкие слои населения, среди которых значительное число составляли безработные, стали влачить полуголодное существование и в конце концов дошли до такого отчаяния от обрушившихся на них нищеты и страданий, что в январе регент, который направлялся на церемонию открытия парламента, был забросан камнями.
     - Отмена закона о неприкосновенности личности ничего не даст, - сердито заявила я. - Проблема состоит в том, что люди страдают от голода и не могут найти работу.
     - Я знаю, - согласился Адриан. - Дело дошло до того, что четыре тысячи человек собрались на Сейнт-Питерс-Филд в Манчестере, чтобы маршем идти с петицией на столицу. Правительство просто в ужасе. Каслри хочет, чтобы я немедленно приехал в Лондон.
     Со стыдом должна признать, что первая мысль, котори пришла мне в голову после этих слов Адриана, не имела ничего общего с голодными бедолагами из Манчестера.
     - Так, значит, ты уезжаешь? - спросила я.
     - Да, - ответил Адриан, глядя мне прямо в глаза.
     - Ради всего святого, что от тебя может хотеть Каслри? Что ты можешь сделать? Провести кавалерийскую атаку против этих бедняг?
     Некоторое время Адриан молча смотрел на меня, а потом сказал:
     - Надеюсь, ты не придала слишком большого значения рассказу Стейпла?
     - А почему бы и нет? Он очень хорошо о вас отзывался, милорд.
     Адриан покачал головой.
     - Просто так вышло, что я оказался на должности командира, вот и все. Английская кавалерия всегда славилась мощью своих атак. Наши кавалеристы бросаются в бой с таким же жаром, с каким на охоте преследуют лисицу, - сострил он и улыбнулся, словно приглашая меня посмеяться его шутке. - Строго говоря, они не смогли бы остановить своих лошадей, даже если бы этого захотели.
     Я не могла с ним согласиться.
     - Тебе что, не нравится чувствовать себя героем? - с любопытством спросила я. - Большинство мужчин на твоем месте были бы просто счастливы.
     - Все это просто смешно, - с горечью сказал Адриан и отвернулся к камину, предоставив мне рассматривать его широкую спину. - Все настоящие герои Ватерлоо мертвы, Кейт. - С этими словами он пнул ногой горящее полено, подняв в воздух целый каскад золотистых искр. - Потери англичан в битве при Ватерлоо составили пятнадцать тысяч человек. Кроме того, погибло еще и семь тысяч солдат нашего союзника Пруссии. Сколько полегло французов - одному Богу известно. Так что говорить о ком-то из оставшихся в живых как о герое - это почти кощунство.
     Адриан снова пнул полено, затем оперся руками о каминную доску и, стоя спиной ко мне в напряженной позе, продолжал смотреть на огонь.
     - А лейтенанту Стейплу ты тоже все это сказал? - спросила я.
     Адриан отрицательно покачал головой:
     - Все это было таким кошмаром, что людям, которые были свидетелями этого, просто необходимо что-то, что помогло бы им придать виденному некую романтическую окраску и таким образом забыть, как все было на самом деле. Так вышло, что я оказался одним из тех несчастных, из кого решили сотворить героя. Поверь, я сделал ничуть не больше, чем любой из тысяч солдат, принимавших участие в сражении.
     - Зачем ты мне все это говоришь?
     Адриан отвернулся от камина и взглянул на меня. Пламя свечи у него за спиной осветило его голову сзади, словно нимб.
     - Затем, что я не хочу, чтобы у тебя были какие-либо заблуждения относительно моего геройства, - сказал он. - Никакой я не герой.
     Я улыбнулась и ничего не ответила.

***

     Обед в тот вечер прошел в при