я, - небрежно бросил он. - Надо же додуматься - ввалиться в номер с пушкой в руке! Такое теперь разве что в фильмах увидишь, а нормальные люди давно уже себя так не ведут.
     - Стоило бы, конечно посостязаться с вами в остроумии и дать ответ под стать вашему замечанию, приятель, - огрызнулся я. - Но это было бы нечестно: ведь не я, а вы опустили десять центов в автомат - а вдруг у вас есть что сказать по существу на свой потраченный дайм?
     - Вы просили время на обдумывание моего предложения, изложенного вам той ночью Чаком, - бодро выпалил Бэйкер. - Отведенные вам двадцать четыре часа уже почти истекли. Итак, каково же ваше решение?
     - Я все еще думаю, - ответил я. - Если верить Чаку, вы прикинули, что все три истории болезни тянут вместе на сотню тысяч баксов, это так?
     - Так, - подтвердил он.
     - И все за одну ходку - никаких поползновений в будущем?
     - Именно так!
     - Беверли Гамильтон решила во всем положиться на меня, - сообщил я.
     - И по части денег тоже?
     - Да, на все пятьдесят тысяч долларов у нас с ней полная договоренность. Можно считать, что они уже у меня в кармане, - самодовольно заявил я. - Ну, что теперь скажете?
     - Это хорошо, - произнес он после некоторой паузы.
     - Хорошо, когда будет фифти-фифти, - возразил я.
     - А вы ничего не запамятовали, Бойд? Например, у кого именно в руках эти еще тепленькие истории болезни?
     - Шантаж - дело тонкое и всегда является предметом переговоров. - Теперь уже я говорил небрежным тоном. - Если копнуть поглубже, то все, чем шантажист располагает, - это угроза разоблачения.
     Если угроза не срабатывает, то крыть ему нечем, считай, остался на бобах! Двадцать пять тысяч баксов, за которые не надо потеть и упираться рогом, - гораздо лучше, чем вообще ничего.
     - Вы пытаетесь ловчить, Бойд. - В голосе прозвучала напряженность. - И мне это не нравится.
     - Время пока еще терпит, - уверил я. - Почему бы теперь и вам не обдумать мое предложение? Позвоните мне завтра, как только примете решение - не важно какое.
     - Может, я решу послать вас к черту, Бойд, и провернуть дельце на свой страх и риск, - окрысился он.
     - Вам решать, - согласился я. - Но почему бы вам прямо сейчас не позвонить Беверли Гамильтон, не услышать все от нее самой и уже потом принимать окончательное решение?
     Я положил трубку почти одновременно с ним и затем проверил часы. На все про все должно уйти не более пяти минут, возомнил я в гордыне своей, но, как вскоре выяснилось, ошибся, так как ушло целых восемь минут.
     Я позволил телефонному звонку прозвенеть трижды, перед тем как снять трубку - просто на случай, если ошибся в своих расчетах и это опять Бэйкер.
     - Дэнни! - Взволнованный голос Беверли Гамильтон трудно было не узнать. - Только что звонил Бэйкер.
     - И что же сказал?
     - Начал было объяснять, как передать ему деньги, но я прервала его, заявив, что получить их он сможет единственно через вас. Мистер Бойд пользуется моим полным доверием, сказала, и до тех пор, пока с ним вы не оговорите всех условий, о сделке не может быть и речи.
     - И какова была его реакция?
     - Он сказал, что видел вас на.., простите, но я не могу позволить себе произнести такое, и присовокупил еще кое-что, но уже в мой адрес, и тут уж я не выдержала и положила трубку.
     - Вы сделали то, что надо, Беверли, - торжественно заверил я ее.
     - Да, неужели, Дэнни? И вы уверены?
     - Вы поступили абсолютно правильно. Он взбеленится, решив, что это всего лишь трюк с нашей стороны. Но после того, как обдумает все на досуге, обязательно свяжется со мной, и тогда дело будет в шляпе.
     - Вы думаете, это сработает, Дэнни?
     - Неудача исключается, - высокомерно уверил я. - Так что перестаньте тревожиться и предоставьте остальное мне. О'кей?
     - Благодарю вас, Дэнни, - едва ли не шепотом произнесла Беверли, ибо от избытка чувств почти потеряла дар речи. - Вы и не представляете, какое для меня облегчение знать, что вы сейчас полностью контролируете ситуацию и я могу спать спокойно.
     После того как была положена трубка, я мог бы поклясться, что целое мгновение слышал, как в душе моей играют скрипки. После чего опомнился, сказав себе, что в Беверли Гамильтон слишком много такого.., словом, она из тех, кому можно доверять. Но пятьдесят тысяч долларов в мелких купюрах слишком сильное искушение даже для самой целостной натуры, а судя по тому, как развивались события, мне вскоре предстояло держать их в руках и доказать на деле, насколько обоснована вера в меня Беверли.
     Все подсказывало мне, что сейчас самое время соорудить себе еще одну выпивку, и я совсем уже было принялся за дело, когда в дверь позвонили. Если это с визитом Бэйкер, решил я, то выходит, он не только человек быстрых решений, но еще и живет в соседней квартире.
     Я еще и дверь не успел толком открыть, как они на пару ворвались в прихожую так, словно спешили застать хотя бы самый конец оргии. Кэрол Драри в линялых джинсах и рубашке в клетку казалась недовольной жизнью и выглядела ничуть не скромней, чем датская королева порнобизнеса при исполнении своих прямых обязанностей. Ее рубашка была распахнута настолько, чтобы выставить напоказ достаточно голого тела и не мешать дыханию, ибо облегала Кэрол так плотно, что будучи застегнутой на все пуговицы, непременно расползлась бы по швам. Сквозь тугие джинсы явственно проступали очертания V-образного бугорка на стыке бедер.
     Позади нее топтался здоровенный детина, здорово смахивавший на самое уродливое творение доктора Франкенштейна, созданное по ошибке. Топорная верхняя часть тела напоминала туловище призового быка, вставшего на задние ноги, да и в лице этого типа было мало такого, что говорило бы не в пользу такого сравнения. Нет, не то чтобы я много повидал быков на своем веку - к счастью, нет, - но сходство почему-то с бугаем так и напрашивалось само собой. Длинные космы ниспадали на крошечный лоб и огромные уши, а остальную часть лица скрывали всклокоченная борода и лохматые усы, едва позволяя разглядеть приплюснутый нос, словно на бычьей морде. Ненависть, горевшая в его маленьких, налитых кровью глазках, говорила, что он помнит меня по вчерашнему дню в Палаццо дель Торро. Я был тот самый матадор, что пырнул его шпагой по-предательски сзади, когда он и не смотрел в мою сторону, и тем самым отнял у него победу. И это все на глазах широкой публики!
     Кэрол уперла руки в боки и воззрилась на меня.
     Жажда убийства в ее голубых глазах внезапно сменилась огнем лютой ненависти.
     - Ты жалкая вонючая сволочь! - процедила она сквозь зубы. - Такого ты никак уж не ожидал, верно?
     - Да, не ожидал, - вежливо признался я.
     - Проклятие, еще бы! - воскликнула она с величайшим удовлетворением. - Ты ожидал, что я приду одна, ради спасения своей сестры патетически настроенная, и готовая предложить тебе свое тело на потеху, чтобы ты смог удовлетворить самые низменные инстинкты с садистской жестокостью.
     - Садизм.., инстинкты? - Я вытаращил глаза.
     - Да, именно! Вот только осечка вышла, Бойд, - торжествующе произнесла она. - К счастью для себя, я обрела друга в лице Пита. - Кэрол сделала красноречивый жест в сторону бугая. - И Пит готов преподать тебе такой урок, который ты никогда не забудешь.
     - Ты скользкая сволочь, шантажист, - густо пробасил бугай.
     Блондинка цвета бурбона плотно скрестила руки под навесом пышных, впечатляющих грудей и облизала пухлую нижнюю губу в злобном предвкушении предстоящего удовольствия.
     - Ладно, Пит, - произнесла она сатанинским шепотом. - Можешь приступать. И не останавливайся, пока Бойд не изъявит желания собственноручно отдать мне историю болезни моей сестры, похищенную им из клиники.

Глава 8

     Бугай снял серую клетчатую спортивную куртку, и я пожелал, чтобы он лучше не делал этого, когда увидел режущий глаз кричаще яркий, канареечного цвета свитер, оказавшийся под ней. Затем, аккуратно сложив куртку, он бережно повесил ее на спинку ближайшего кресла. Приготовления завершились тем, что он поиграл бицепсами, и - скажу прямо - зрелище было впечатляющим.
     - Притормози. - Я сдерживающе выкинул руку, когда он вразвалку двинулся ко мне. - Мне надо сперва зайти в ванную.
     Это выбило Пита из колеи настолько, что заставило остановиться, пока его примитивный мозг с трудом осваивал новую мысль. Я одарил его быстрой благодарной улыбкой и, минуя ходячую глыбу, ринулся в спальню.
     - Останови его. Пит! - истошно взвыла Кэрол Драри. - Это, должно быть, очередная грязная уловка Бойда!
     Я поспешно вытащил свою пушку 38-го калибра из верхнего ящика бюро, а затем вернулся в гостиную. Бугай посмотрел на меня, потом на пушку в моей руке и снова на меня. В его налитых кровью глазках появилось нечто похожее на отчаяние, когда до него дошло, что вновь придется утруждать мозги еще одной мыслью, - Не позволяй ему Запугать себя своей пушкой, - наставительно учила Кэрол Драри. - Он только блефует и никогда не осмелится пустить ее в ход в квартире.
     - Может, она и права, - процедил я, плотно упирая ствол в пузо бугая. - Но если ошибается, приятель, тогда ты - труп.
     Думать - этот процесс для него был долгим, мучительным и явно непривычным. Но бугай прямо на глазах становился мыслителем. Я все это прочитал с легкостью на его лице. Сначала - непроизвольная ярость, когда ствол пушки больно вонзился в мышцы живота, затем - мучительный напряг в поисках решения, когда пришлось вслушиваться в слова женщины, и, наконец, утрата решимости по мере того, как до него доходило то, что я говорил.
     - Стоит мне лишь шевельнуть указательным пальцем, и пуля продырявит тебя насквозь, - сообщил я ради поддержания разговора. - Дыра получится настолько здоровой, что через нее люди без труда смогут рассмотреть то, что находится за твоей спиной.
     Может, виной оказался неудачный подбор мною слов или же картина, вызванная ими в его ставшем более живым воображении, получилась слишком впечатляющей - не знаю. Но бугай издал хриплый хрюкающий звук, и в следующий момент его клешня, как тисками, сжала мое запястье. Пушка выпала из моих онемевших пальцев и грохнулась на пол. Я знал, что угодил в большую беду, когда увидел увесистый, как окорок, кулак, двигающийся по воздуху в моем направлении. Оставалось только чуть пригнуть голову, и кулак проплыл мимо моего уха - на это ушло, как мне показалось, целых две секунды. Такого просто быть не могло. Моя мысль отказывалась в это поверить и приписала всю вину замедленному рефлексу восприятия.
     Оставался единственный способ убедиться, ошибся я или нет. Сжав пальцы так, словно собирался постучаться в дверь, я забарабанил костяшками по его переносице. Бугай издал звук, похожий на тихий поросячий визг, и я стал наблюдать, как его другой кулак-окорок поплыл по воздуху в мою сторону. Выходит, мои рефлексы были в норме, не обманув меня и в первый раз.
     И едва я это понял, как сразу почувствовал себя гораздо лучше. Бугай был или слишком отягощен грузом своих мышц, или же страдал сильной близорукостью.
     Я медленно отвернул голову - и только через секунду кулак миновал мое ухо.
     - Не валяй с ним дурака, Пит! - резко вмешалась Кэрол. - Врежь ему!
     Я счел, что теперь моя очередь, и сильно наступил ему на стопу. Он испустил дикий вопль от боли и начал прыгать на одной ноге. Все смахивало на то, что настало самое время вырубить его, - пока ему было лишь до самого себя, - поэтому я с силой врезал ему в солнечное сплетение - и он грохнулся на пятую точку. Его задница шмякнулась об пол с таким шумом, что, должно быть, снизу доверху содрогнулся весь дом, и тут бугай внезапно разразился слезами.
     - Вставай! - приказала девушка и описала вокруг него что-то вроде ритмичного танца. - Вставай и сражайся, ты, трус!
     Налитые кровью глазки с застывшими в них слезами взглянули на нее с бесконечным упреком.
     - Так больно, - всхлипнул бугай - Я не собираюсь больше сражаться с ним! Он маньяк, убийца на дому! Сначала пытался убить меня из пушки, а потом дрался не по правилам. Я хочу домой!
     Он с трудом поднялся на ноги и медленно заковылял к двери. Град проклятий из уст визжащей блондинки сопровождал каждый его шаг. Когда бедняга наконец оказался у двери, он оглянулся на мгновение и заморгал глазами.
     - Вот что я скажу тебе, Кэрол, - пробормотал он. - Если ты не считаешь его крутым, дерись с ним сама.
     Через несколько секунд дверь за ним захлопнулась, и на короткое время воцарилась полная тишина. Затем Кэрол с булькающими звуками в горле - что свидетельствовало о ее кровожадных намерениях - бросилась на меня, размахивая кулаками. Я предостерегающе вытянул руку, но она продолжала наступать, и мне пришлось ради самозащиты несильно толкнуть ее. Кэрол попятилась, готовая вот-вот потерять равновесие, поэтому мне пришлось быстро схватить ее, чтобы удержать на ногах. Пальцы мои коснулись теплого упругого тела, соскользнули ниже и стиснули край клетчатой рубахи. Груди, выскользнувшие из-под ткани, выказали себя в полной красе - зрелые, пышные, - а их хозяйка тем временем до того досопротивлялась, что грузно осела на пол; дабы доказать, что рыцари еще не перевелись на этом свете, я склонился к ней и протянул руку, чтобы помочь подняться.
     - Спасибо, - пробормотала она.
     - Всегда к вашим услугам,. - галантно ответил я.
     Она вцепилась мне в руку и рывком подтянула ее к самому своему лицу.
     Я взвыл от боли, когда ее зубы вонзились в мой большой палец. Она отчаянно трясла головой вместе с моей рукой, пока я пытался высвободить палец, но ее зубы не разжались ни на дюйм. Я решил, что если ей еще немного удастся продержаться в таком положении, то ее зубы сомкнутся, а мне светит остаться без большого пальца до конца дней своих. Поэтому, сжав свободную руку в кулак, я резко ударил Кэрол по макушке. Рот ее открылся, и я быстро отдернул то, что осталось от моего пальца, пока она, раскачиваясь, какое-то время сидела с отсутствующим выражением лица. Я крепко ухватил ее за плечи и поставил на ноги, а затем, увидев, что Кэрол больше не тянет на подвиги, прошел в ванную и подставил кровоточащий палец под кран с холодной водой, размышляя: не понадобится ли мне укол от столбняка? Из пальца наконец перестала сочиться кровь. Я осторожно вытер его, стараясь не смотреть на отметины зубов, оставшиеся на нем. Затем, приготовив пару выпивок такой крепости, что, если все это выпить залпом, вполне можно было отправиться на тот свет, я пошел со стаканами в гостиную. Кэрол уже сидела на кушетке, обнаженная до самой талии. То, что осталось от ее рубашки, валялось на полу, а ее груди, достойные резца скульптора, колыхались в такт прерывистому дыханию. Соски, как я заметил, стояли торчком в обрамлении красных ореолов. Волосы цвета бурбона были в страшном беспорядке, и клок их свисал, закрывая правый глаз. Левый взирал на меня с недоброжелательностью и недоверием. Кэрол приняла предложенный мною стакан, глотнула почти неразбавленного бренди, и ее всю бросило в дрожь.
     - Ты сволочь, Бойд, - произнесла она, как бы размышляя вслух. - Нет, ты даже хуже.
     - Жизнь заставляет, - незамедлительно согласился я. - Всему виной чувство самосохранения.
     - Не пытайся меня задобрить! - свирепо огрызнулась она. - Дохлый номер!
     - Из-за чего, между прочим, весь этот сыр-бор? - поинтересовался я. - Ты ворвалась сюда с этим бугаем...
     - Бугаем? - Ее глаза вспыхнули. - Скорее кроликом. Хватило одного твоего удара, чтобы заставить его свалиться на пол и заплакать как ребенка. В следующий раз, увидев Пита, пну его ногой побольнее! - Она мгновение подумала, а затем устало пожала плечами. - А может, и не стоит.
     - Хватит о Пите! - рявкнул я. - Чем вызван твой налет на мое скромное жилище?
     - Ты лгал мне, - обвиняюще заявила Кэрол, - когда притворялся, будто принял меня за Эллен при нашей первой встрече. Ты сказал, что некий Бэйкер украл ее историю болезни из клиники и вот-вот начнет шантажировать. Но моя сестра никого не встречала с таким именем, пока находилась в клинике. Поэтому если и существует шантажист, таящийся во мраке, то им можешь быть только ты.
     Она замолкла на какое-то время, пока пила бренди.
     - Вот почему я и привела Пита. План был предельно прост. Пит должен был мордовать тебя до тех пор, пока ты не сознаешься в краже и не вернешь историю болезни сестры. Откуда мне было знать, что эта гора мышц на деле окажется жалким трусом?..
     - И еще каким, бросившим тебя на произвол судьбы.
     - И это тоже, - энергично закивала она.
     - Глядя на то, как ты и твоя сестрица дрались" в тот раз, мне бы и в голову не пришло, что ты так радеешь о ее благе.
     - А я и не радею, - откровенно призналась Кэрол. - Просто хочу заполучить в свои руки ее историю болезни. Если кому-то и следует шантажировать ее, то лишь мне одной.
     - Если тебе улыбнется удача, - в раздумье заметил я, - то ты далеко пойдешь, Кэрол.
     - Ты просто не знаешь, что это такое, - плаксивым тоном начала она объяснять. - Быть от природы здоровой девушкой, проявляющей повышенный интерес к лицам противоположного пола, а затем вдруг оказаться под башмаком сучки из сучек, старшей сестры, которая постоянно командует тобой и указывает, как поступать в том или ином случае.
     - Мне трудно представить такое, - кивнул я.
     - Могу сказать про Эллен лишь одно, ну.., в порядке иллюстрации, - зло продолжила Кэрол. - Надо отдать ей должное: она никогда не позволяет этим сучкам, своим подружкам-лесбиянкам, никаких поползновений в отношении меня. Но она всегда следит за мной, как ястреб, и стоит лишь мужчине оказаться около меня на расстоянии вытянутой руки, моя старшая сестрица уже тут как тут, готовая отогнать его чуть ли не палкой.
     - А почему бы тебе попросту не съехать от нее? - предложил я. - И не найти себе другую квартиру?
     - Не могу, из-за того, что отчудил мой глупый папаша. Он все предоставил опеке, наделив сестру правом единолично распоряжаться состоянием, пока мне не исполнится двадцать пять лет, а до этого еще целых три года. Поэтому в ее распоряжении все деньги и имущество. И у меня нет иного выбора, кроме как жить с ней.
     - Ты всегда можешь найти себе работу.
     - Работу? - Единственный видный мне глаз взглянул на меня с испугом. - Иного конструктивного предложения мне и не следовало ожидать от тебя, Бойд. - Она допила спиртное и протянула мне стакан. - Дай-ка мне еще бренди, а то от холода я вся покроюсь мурашками.
     - Могу предложить тебе свитер или еще что-нибудь из одежды.
     Она покачала головой.
     - Только бренди, - упрямо повторила Кэрол.
     Я сделал новую дозу и принес стакан к кушетке. Она едва не выхватила с жадностью выпивку у меня из рук и сделала большой глоток, пока я усаживался рядом.
     - Рассказывала ли тебе Эллен о клинике?
     Она кивнула:
     - Старшая сестренка начала прикладываться к спиртному еще вчера с вечера, где-то с семи. Часа через три она так набралась, что уже еле держалась на ногах. И вдруг неожиданно начала рассказывать мне историю своей жизни, целую серию из отдельно взятых эпизодов. Главная беда сестрицы в том, что ей никогда не нравилось быть сучкой, пардон, лесбиянкой, а она всегда была только ею.
     - Это и стало истинной причиной, заставившей ее обратиться в клинику?
     Глаза Кэрол с неприязнью глянули на, меня через ободок стакана.
     - Ты хочешь слушать историю Эллен или рассказывать ее самому?
     - Хочу слушать, - поспешно заверил я.
     - Тогда захлопни свою пасть и слушай, - огрызнулась Кэрол. - Лучшей подругой-сучкой у Эллен всегда была Беверли Гамильтон. Однажды вечером у себя дома Беверли познакомила ее с мужчиной по имени Найджел Морган. Он с пониманием отнесся к слабости Эллен, восприняв это как своего рода болезнь, да и сестре Найджел тоже понравился на свой лад. Но даже связь с ним не помогла ей избавиться от лесбиянства. Морган рассказал ей о блестящем докторе, которого недавно встретил, Лэнделе, вознамерившемся учредить клинику, чтобы апробировать методы решения женских проб