л  на
громкий шепот последний Бурбон. Очевидно он полагал, что Илья Михайлович
являлся для сыщика непререкаемым авторитетом.
   - А где вы изволили познакомиться с господином Холомковым?  -  сурово
осведомился  Бричкин,  имевший  самое  нелестное  мнение  об  упомянутом
состоятельном  вдовце  с  сомнительной  репутацией,   русском   Адонисе,
крутившимся время от времени около барышень Муромцевых.
   - Так в ресторане же, называется "Семирамида". Большой души  человек.
Благодетель.  Меценат.  Решил  помочь  страдальцу.   Немного   на   Руси
сочувствующих  последнему  отпрыску  славной  династии.  Не  побрезговал
угостить рюмкой коньяка. Увы, несчастный потомок королей иногда и крошки
хлеба во рту не имеет.
   - Где проживать изволите?
   - У Обводного,  в  доме  чиновницы  Агриппины  Бромистовой.  Квартиру
снимаю. Так, две конурки и темная кухня с тараканами.
   - И что? - поторопил гостя Бричкин, который все еще  не  мог  решить,
послал ли господь Бог им с Марией Николаевной  еще  одного  умалишенного
или визит может быть связан с интересным расследованием.
   - Вы не сомневайтесь, господин Икс, -  заверил  последний  Бурбон,  -
господин Холомков, выслушав мою историю, дал мне денег: и на жизнь, и на
гонорар для расследования. Да и сам я до  последнего  времени  служил  в
похоронном бюро. Извольте принять задаток.
   Он порылся в одежках и, вынув  из  внутреннего  кармана  сюртука  три
десятирублевые купюры, положил их на стол перед Бричкиным.
   Господин Икс смотрел на замусоленные мятые бумажки, не решаясь к  ним
прикоснуться.
   - Так в чем ваше дело, господин... э...
   -  Можете  называть  меня  просто  мсье  Лузиньяк,  -   подбадривающе
улыбнулся остролицый посетитель. - Видите, какие у меня длинные уши? Это
признак настоящего королевского рода. Или вы не знали?
   - Мсье Лузиньяк, прошу вас не отвлекаться от существа  дела,  -  сухо
напомнил Бричкин. - Что вас тревожит?
   - Тревожит меня вот  что.  -  Посетитель  подался  вперед  вместе  со
стулом. - Я подозреваю, что за мной охотятся с целью убить.
   Испаряющаяся в хорошо протопленном  помещении  влага  из  его  одежды
источала невыносимо омерзительный запах, усиливающийся с каждой минутой.
Бричкин покосился на строгое округлое личико юной  хозяйки  детективного
бюро и, встретив  суровый  взор  из-под  насупленных  соболиных  бровей,
заторопился:
   - Какие у вас на то основания?
   - Оснований масса, - доверительно возвестил  Бурбон.  -  Я,  конечно,
принимаю меры предосторожности, запираюсь на замки  и  щеколды.  Но  мои
враги подбираются все ближе. Я слышу их шаги.
   - Когда? И где? - бесстрастно уточнил Бричкин и еще раз оглянулся  на
Марию Николаевну, занесшую ставку с пером над белоснежным листом бумаги.
   - Да почитай что каждую  ночь!  -  нетерпеливо  выкрикнул  Бурбон.  -
Кто-то ходит за стеной. Иногда шаги раздаются прямо у меня над  головой.
Иногда кто-то угрожающе стучит на лестнице. Она у  нас  черная,  темная,
удобная для убийства.
   - Вы кого-нибудь подозреваете? - Бричкин нахмурился.
   - Это могут быть шпионы Папы Римского или тайные агенты  Бонапарта...
Впрочем, возможно и наемные убийцы, засланные Тюдорами или Стюартами...
   - За что же, вы полагаете, могут  вас  убить?  -  из-за  нарастающего
ужаса едва выговорил Бричкин. - Вы же не претендуете на престол?
   - Увы, у меня слишком мало средств, - Бурбон  поник,  -  но  в  любом
случае убийцы эти являются и врагами России.
   - Не понимаю, при чем здесь вы, уважаемый  мсье,  -  Бричкин  ледяным
тоном попытался остудить пыл гостя.
   - Милостивый государь! - мосье де Лузиньяк приосанился. -  Я  являюсь
единственным владельцем ужасной, убийственной, кровавой тайны, способной
разоблачить  всемирный  заговор!  Заговор,  который  может  окончательно
погубить Россию!
   - Прошу вас для протокола выражаться яснее, -  Бричкин  из  последних
сил сохранял учтивость. - О какой тайне вы говорите?
   Бурбон уставил на  сыщика  пронзительные  черные  глаза  и  энергично
выдохнул:
   - О тайне Орлеанской девственницы!

ГЛАВА 3

   Хотя  Карл  Иванович  Вирхов  свалился  на  мраморный  пол  ресторана
"Лейнер" после толчка справа, однако  острая  боль  пронзила  его  левую
руку. При внезапном падении он  неудачно  упал  на  локоть,  и  свет  на
мгновение померк в его глазах. Тем не менее сознание быстро вернулось  к
нему. С недоумением прислушиваясь к телу, он осторожно встал  и,  будучи
все еще в легком шоке, так же осторожно  осмотрел  правую  часть  груди.
Мундир был целехонек:  ни  единой  дырочки.  Вирхов  перевел  взгляд  на
стеклянную дверь ресторана: там закаменел полу  согнувшийся  в  любезном
поклоне официант, не очухавшийся от дерзкого налета убийцы.  Преступника
и след простыл.
   - Прости, мин  херц.  -  Вирхов  услышал  голос  поднявшегося  друга:
Фрейберг успел свалиться на пол за мгновение  до  выстрела.  -  Пришлось
тебя толкнуть, рефлекс сработал. Однако и сам все  печенки  себе  отбил,
поясницу ломит. Ты не ранен?
   Вместо ответа Вирхов бросился к дверям. Проскользнув через просторный
вестибюль, где  зеленым  крокодилом  застыл  с  открытым  ртом  швейцар,
следователь выскочил на улицу и сквозь  снежную  тьму,  бившую  в  лицо,
разглядел задок удаляющихся саней.
   - Эй! - крикнул он дворнику, толокшемуся со своей бесполезной  метлой
возле ближайшей арки.
   Тот нехотя приблизился.
   - Кто сейчас отъехал от ресторана?
   - Откель мне знать? - прогундосил огромный  мужик  с  несолидной  для
своих размеров и звания бороденкой. - Какой-то франт.
   - Номер извозчика не запомнил?
   - Не углядел, - вздохнул детина. -  А  личность  извозчика  приметил.
Бандитская личность. Оскалит зубы в бородище, аж клыки ощеривает,  тигре
в зависть. Да и вчерась наведывался, кампанию  привозил.  Из  Шахматного
клуба.
   - Откуда знаешь? - Околевший на морозе Вирхов  все  еще  держался  за
ушибленный локоть.
   - Дык, из разговора ихнего, - ответил  дворник  и  замер  в  ожидании
следующих вопросов.
   Вирхов махнул рукой и  вернулся  в  ресторан.  У  дверей  в  зал  его
встретил Фрейберг.
   - Я велел всем оставаться на местах, - шепнул сыщик другу.
   Вирхов злыми глазами обвел немногочисленную публику.
   - Почему вы  бездействуете?  -  истерично  выкрикнул  один  из  лысых
толстяков. - Здесь совершено убийство! Вызывайте полицию!
   - Молчать! - рявкнул Вирхов. - Сам вижу. Где хозяин? Где телефон?
   Из  кабинета  управляющего  он  телефонировал  в  Окружной   суд.   К
сожалению, не удалось связаться  с  полицейским  врачом,  бросившимся  в
Департамент медицины хлопотать об отправке на фронт, так как известие  о
войне пробудило в нем патриотическое чувство. Вирхов поскреб в  затылке,
затем решился позвонить хорошему знакомому, частнопрактикующему  доктору
Коровкину, жившему неподалеку, на Большой Вельможной. Доктора он  застал
дома, и тот обещал прибыть немедленно.
   Вирхов вернулся в зал: там, ближе к дверям, жались бледные посетители
и ресторанные служители. У стола,  где  еще  недавно  восседал  странный
азиат, застыл суровый Фрейберг. Азиат  лежал  лицом  вниз  на  скатерти,
пропитанной разлившимся  пивом.  Пустой  стакан  откатился  на  середину
стола. Длинные черные волосы разметались  по  затылку  и  щекам.  Вирхов
нагнулся и заглянул снизу - сквозь ткань  шерстяного  пиджака  прямо  на
темные брюки обильными каплями стекала кровь, затем со звучными шлепками
достигала пола.
   - Прямо в грудь. - Вирхов выпрямился,  указательным  пальцем  поманил
обслугу и управляющего. - Что за посетитель? Бывал у вас прежде?
   Управляющий откликнулся незамедлительно - длинноволосый азиат  пришел
сегодня впервые. Официанты подтвердили его показание. По их  испуганному
виду,  по  глазам,  по  другим,  ясным  его  опытному  глазу  признакам,
следователь понял: не лгут. Вирхов оборотился к Фрейбергу. Тот, вынув из
кармана  жилета  серебряный  хронометр,   покачал   головой   и   сказал
вполголоса:
   - Мин херц, я должен идти. По моим расчетам  дознаватели  прибудут  с
минуты на минуту. Меня ты всегда найдешь, адрес тебе известен.
   Вирхов пожал ему руку в знак согласия и не удержался:
   - У тебя есть какие-нибудь соображения?
   - Лишние уши лишают ушей.
   Шепнув странную фразу,  Фрейберг  резко  повернулся  на  каблуках  и,
оставив Вирхова размышлять, в каком смысле употребил он это выражение  -
в прямом или переносном, заторопился к выходу. Сквозь  стеклянную  дверь
Вирхов видел, как услужливый швейцар подал королю  сыщиков  пальто,  как
его тезка тщательно обмотал шею клетчатым шарфом,  педантично  застегнул
пальто на все пуговицы, принял шапку из рук подобострастного швейцара  и
только тогда вышел на мороз. Дверь за спиной Фрейберга захлопнулась,  но
времени для размышлений у Вирхова оказалось совсем ничего:  в  вестибюле
"Лейнера" один за другим появились доктор  Коровкин  и  Павел  Миронович
Тернов, кандидат на судебные должности, набиравшийся мудрости у опытного
Вирхова. Помощник привел с собой фотографа и экспертов.
   Разоблачившись,  все  они  прошествовали  в  зал  к  Вирхову.   После
сдержанных приветствий и рукопожатий работа закипела.  Доктор  Коровкин,
еще  румяный  с  мороза,  принялся  осматривать   азиата,   а   фотограф
устанавливал  громоздкий  штатив  и  прилаживал  к  нему  камеру.  Павел
Миронович Тернов по-хозяйски устроился за  свободным  столом,  вынул  из
портфеля папку с листами чистой бумаги, чернильницу-непроливайку и перо.
К своему молодому помощнику подсел и Вирхов.
   Опрос начали с лысых толстяков, проявлявших больше всего  нетерпения.
Их объяснения совпадали: чиновники  Министерства  народного  просвещения
зашли в "Лейнер" отметить день ангела  одного  из  них.  Азиата  никогда
прежде не видели. Убийцу, увлеченные беседой, тоже  не  разглядели.  Для
убедительности они  призвали  управляющего  ресторана  подтвердить,  что
личности   в   сем   заведении   они   небезызвестные,   с    репутацией
добропорядочной. Лишь один из них, сидевший  лицом  к  дверям,  дополнил
картину преступления. Оказалось, что  дерзкий  убийца  после  внезапного
выстрела распахнул плечом дверь в вестибюль, повел рукой с револьвером в
сторону швейцара, который все еще держал его пальто,  преспокойно  надел
пальто и скользнул на улицу. Минута всеобщего  замешательства  позволила
ему скрыться. Чиновники были уверены,  что  погиб  сам  Вирхов  или  его
приятель. На азиата вначале даже не обратили внимания.
   Посетители-железнодорожники   оказались   приезжими;   их   документы
свидетельствовали,  что  путейские  инженеры  прибыли   в   столицу   из
Малороссии на  похороны  своего  бывшего  начальника,  который  когда-то
начинал с ними в Полтаве, да  быстро  пошел  в  гору:  был  переведен  в
столицу. Скончался от сердечного  приступа.  В  момент  выстрела  сидели
отвернувшись, убийцу не видели. На азиата обратили  внимание,  когда  по
пришествии направлялись к столику, больно уж желтолиц да узкоглаз, похож
на японца, а потом за разговорами о нем забыли.
   Морской офицер,  поигрывая  кортиком  в  черных  ножнах,  проявил  не
меньшую словоохотливость. В связи с  ситуацией  на  Дальнем  Востоке  их
выпуск накануне спешно был произведен из гардемаринов в мичманы, но  так
как  полное  обмундирование  еще  не  поспело,   новоиспеченный   офицер
пользовался перед отправкой на фронт последней возможностью  насладиться
мирной жизнью. Молодой человек принадлежал к хорошей фамилии. Звали  его
Павел Игнатьевич Та-волжанский. Мичман имел овальное бритое  лицо,  лишь
над верхней губой щетинились пшеничного цвета усики. Зеленые  глаза  его
поблескивали сердитыми рыжими искорками. Из бледных губ,  созданных  для
нежных признаний и поэзии, вылетали жесткие командирские фразы.
   -  Я,  скажу  откровенно,  наблюдал  за  убитым.  Он  мне   показался
подозрительным. Уверен, он кого-то ждал.
   - А как здесь оказались вы, господин Таволжанский? -  поинтересовался
Вирхов.
   - С горя, - лапидарно ответил моряк, - из-за того,  что  отправка  на
фронт задерживается. Захотел выпить, а в "Лейнер" заглянул,  чтобы  было
потом что вспомнить о столичной жизни.  Ресторан-то  не  последний.  Эх,
быстрее бы отправили, а там мы уж покажем этим евреям!
   - Каким евреям?  -  Вирхов  недоуменно  шевельнул  плоскими  белесыми
бровями.
   - Сам читал, - отрапортовал  Таволжанский.  -  Пишут,  что  японцы  -
потомки евреев, из колена Израилева. Из тех, что по Мидии странствовали,
да и добрели через азиатский материк до Тихого океана.
   - Какая чушь, - не сдержался Вирхов.
   - А я  ни  одного  живого  японца  не  видел,  -  виновато  признался
Таволжанский. - Думал, этот азиат - японец, и наблюдал за ним.  Если  не
суждено вступить с врагом в  открытый  бой  немедленно,  может,  в  тылу
удастся обезвредить тайного неприятеля?
   - Должен вас разочаровать, милостивый государь, - вступил в  разговор
закончивший осмотр доктор Коровкин. - Погибший не японец.
   Так как и фотограф, и эксперты закончили свою работу, Вирхов отпустил
растерянного мичмана  Таволжанского  и  вместе  с  Терновым  и  доктором
Коровкиным направился к трупу.
   - Пуля попала прямо в сердце, - вполголоса доложил  доктор.  -  Пульс
отсутствует. И самое странное - у погибшего нет ушей. Отрезаны.
   Вирхов  бросил  недоверчивый  взгляд  на  доктора.  Клим   Кириллович
осторожно отвел от  щеки  покойника  смоляную  вислую  прядь.  Там,  где
следовало располагаться ушной  раковине,  у  покойника  был  безобразный
багровый шрам, посередине его зияло круглое отверстие.
   - Дикари, варвары, - пробурчал Вирхов и, спохватившись, поправился:
   - А может, сектант какой-нибудь?
   - В правом кармане  убитого  имеется  документ,  -  доложил  один  из
экспертов. - На имя мещанина Ерофея Вей-Так-Тао.  Китаец.  Православный.
Российский подданный.
   - Ничего не понимаю! - Вирхов внимательно разглядывал  лицо  мертвого
китайца: худое, желтоватое, с  приоткрытым  ртом.  -  Одежда  приличная.
Портмоне дорогое.
   - А как вы думаете, Карл Иваныч, каков мотив убийства? - встрепенулся
Тернов.
   - Пока очевидного мотива не выявлено, - осторожно ответил  Вирхов.  -
Убийство произошло на моих глазах. Грабеж исключается.  Если  убийца  из
эсеров, все выглядит глупо. Зачем ему убивать  китайца  безухого?  Эсеры
охотятся на представителей  власти,  служащих  ненавистному  режиму.  Им
губернаторов подавай.
   - Нет, но какова дерзость! - возмутился  доктор.  -  Заявиться  средь
бела дня в ресторан и хладнокровно убить человека!
   - Я даже оружие вынуть не успел,  -  виновато  признался  Вирхов.  Он
отводил глаза и не решался сказать, что его друг,  король  петербургских
сыщиков, со страху сиганул на пол и повалил тезку.
   - У меня есть идея. -  Тернов  нагнулся  к  Вирхову  и  быстро-быстро
зашептал:
   - Не исключено, что китаец состоял в отряде боевиков, но предал своих
товарищей. Вот они и порешили его устранить.
   Вирхов поморщился:
   - Если  так,  то  не  миновать  объяснений  с  охранкой.  Как  только
пронюхает Третье отделение о смерти  этого  Ерофея  Вей-Так-Тао,  тотчас
засуетятся, если китаец, действительно, был провокатором.
   - Но в моей идее есть рациональное зерно? -  Тернов  напрашивался  на
начальственное одобрение.
   - Есть, Павел Миронович, есть, - миролюбиво согласился Вирхов.  -  Но
на вашу идею можно  придумать  двести  других,  и  все  с  рациональными
зернами.
   - Не думаю, что это так просто, - возразил Тернов.
   - А я думаю, - отрезал Вирхов. - Вот вам  с  ходу  первая.  Убийца  -
резидент японской разведки. Убитый - агент разведки российской, прибыл с
Дальнего Востока с опасными для японцев сведениями. Поэтому и убили его.
   - А при чем здесь ресторан "Лейнер"? Немецкий  ресторан?  -  удивился
Тернов.
   - А ни при чем, - ответил Вирхов. - Могли убить  и  в  другом  месте.
Случайность.
   - Но господин Таволжанский говорил, что китаец, похоже, кого-то ждал,
- заметил доктор. - Не убийцу же?
   - Вполне возможно, - Вирхов поморщился. - Жертву сюда могли  заманить
тысячью разных способов.
   - Что же делать? - расстроился Тернов. - Неужели  и  этот  преступник
уйдет от возмездия?
   Эта реплика напомнила Вирхову, что совсем недавно он  был  свидетелем
спектакля, в котором банальный убийца  Трифон  Кошечкин  предстал  перед
присяжными в виде ангелоподобного существа. Значит, все-таки оправдали.
   - Труп в покойницкую, - раздраженно распорядился  Вирхов,  заканчивая
дознание. -  Материалы  допросов,  Павел  Миронович,  срочно  проверить.
Выяснить  местожительство  жертвы.  Произвести  осмотр.   Выявить   круг
знакомых.
   - Все сделаю, Карл Иваныч, не беспокойтесь, - закивал Тернов.  -  Всю
картотеку пропашу. Все перепроверю.
   - Вам,  дорогой  Клим  Кириллович,  огромное  спасибо  за  помощь,  -
следователь повернулся к доктору Коровкину. - Извините, что извлекли вас
из теплого дома. Мой сердечный привет вашей милой тетушке.
   - Всегда  рад  вам  услужить,  дорогой  Карл  Иваныч,  -  пожал  руку
следователю доктор. - А то бы заехали. Сегодня у нас  бараньи  котлетки,
форель запеченая.
   - В другой раз обязательно, - через силу улыбнулся Вирхов. - Да  надо
бежать по горячим следам, ищейка ведь я царская.  Жаль,  что  в  шахматы
играть так и не научился.
   Доктор живо представил собаку, сидящую на стуле у шахматной  доски  с
резными фигурами, и тихо рассмеялся. Карл Иваныч явно был чем-то обижен.
   - Напрасно вы  смеетесь,  Клим  Кириллович.  -  Следователь  подходил
вместе с доктором к дверям. - Мое дело ищейское: идти по следу и ловить.
А выпускать убийц на свободу - это уже другая профессия.
   Доктор промолчал.
   На улице мужчин охватила январская тьма и снежные колючие потоки.
   - Нам  в  одну  сторону,  -  проворчал  Вирхов,  подзывая  извозчика,
стоящего неподалеку. - Высадите меня у Шахматного клуба.
   Извозчик не заставил себя ждать. Он  повернул  заснеженное  бородатое
лицо к седокам, спрыгнул с козел и откинул суконную  полость,  приглашая
мужчин сесть.
   Доктор Коровкин не стал медлить, но Вирхов не  полез  за  доктором  в
сани.
   - А ну-ка, братец, оскалься! - грозно велел он извозчику.
   Тот сверкнул глазами,  кудлатая,  огромная  борода  его  разъехалась,
обнажив несвежие редкие зубы. Подобно острому  кинжалу  блеснул  длинный
клык.
   - Так-так. - Вирхов угрожающе  надвинулся  на  опешившего  возницу  и
схватил его за отворот тулупа:
   - Вот ты, голубчик, и попался. С час назад был здесь?
   - Был, ваш сияство, - недоуменно ответил тот.
   - Кого привозил?
   - Фамилию не знаю, но человек достойный, обходительный. Думал забрать
здесь друга, да не застал. Один и поехал в тиятр Пассаж.
   - Пассаж! - взъярился Вирхов. - Не хватило ему  театральных  эффектов
здесь! Откуда вез ты его сюда?
   - Из Шахматного клуба, ваш сияство, - с готовностью ответил мужик.  -
Да я сомнительных личностев не вожу. Я на хорошем счету.
   - Зачем же ты сюда вернулся и простаиваешь? - не  поверил  Вирхов.  -
Кого ждешь? Да и стоишь порядком - вон лошадь-то вся околела.
   - Сам дивлюсь, - возчик пожал могучими, распирающими тулуп плечами  и
вжал голову в воротник, видимо, понимая, что влип в неприятную  историю.
- Энтот-то, из тиятра, сказал ворочаться сюда,  друга  его  ждать,  тот,
мол, щедро заплатит. Я вас его другом и полагал...
   Доктор Коровкин решил напомнить следователю о своем присутствии:
   - Он дал описание друга или назвал его фамилию?
   Вирхов отпустил отворот овчинного тулупа.  Губы  следователя  уже  не
двигались, руки в тонких перчатках закоченели. Он со злобой  смотрел  на
бандитскую рожу с кудлатой бородой.
   Обрадованный возвращенной свободой движений  извозчик  отвернулся  от
своего мучителя и, оборотившись к  спокойному  седоку,  ответил  на  его
вопрос самым неожиданным образом:
   - Велено ехать к "Лейнеру", дождаться господина Вирхова. Так и сказал
- господин Вирхов тебе щедро заплатит!

ГЛАВА 4

   Гос