что  из  этого
выйдет... Могут и не принять. Или, приняв, окружат воистину Китайской стеной
молчаливого  протеста.   Как  бы   не  пришлось  назначить  там  примаса  из
китайцев... Но как приняла бы такой ход Америка, что сказал бы Спеллман?..
     Тут  Пий  вспомнил,  что,  кажется,  на  сегодня он  назначил аудиенцию
генералу из китайских католиков.  Сам бог привел этого китайца в Рим.  С ним
можно будет договориться о том,  чтобы направить силы католицизма в Китае на
борьбу с бурно развивающимся движением Мао Цзе-дуна.
     Пий коснулся звонка и приказал вошедшему камерарию пригласить кардинала
Мальоне.
     На разговор с Мальоне о китайских делах ушел остаток времени до обеда.


     Фан Юй-тан не  был новичком на всякого рода приемах,  но на этот раз он
волновался.  Хотя  он  давно  перестал считать  себя  верующим,  сегодняшнее
представление духовному отцу всех католиков значило для него довольно много.
Не меньше,  чем любое из деловых свиданий,  которые он имел в течение своего
путешествия по Америке и Европе.  Там он тоже говорил об очень важных делах,
но говорил с людьми,  которых считал равными себе, а иногда и стоящими ниже.
Они были политическими деятелями -  и он был политический деятель;  они были
генералами -  и  он был генералом с  неизмеримо большей властью над жизнью и
смертью своих солдат,  чем любой из  них;  они были дельцами,  но  и  он был
дельцом.
     Кое-кто пытался смотреть на него сверху вниз, но он игнорировал это. Не
он добивался прав для китайцев в Америке, а американцы выклянчивали для себя
привилегии в  его провинциях;  не  он нуждался в  их солдатах для проведения
своих политических планов, а его солдаты были нужны им, чтобы свести счеты с
японцами  или  с  коммунистами;  не  он  предлагал им  свое  оружие,  а  они
навязывали ему устаревшее барахло в обмен на недра Китая; наконец, не он был
таким глупцом,  чтобы ссужать их займами, - они совали ему доллары в надежде
получить с  него волчьи проценты,  которых он  никогда не  сумеет заплатить.
Пусть они больше смыслили в тонкостях мировой политики - в дураках оставался
не он.  Пусть они презирали его,  подписывая чеки в  раззолоченных кабинетах
своих банков, - по чекам платили их кассиры!
     Совсем другое дело предстоящий разговор с  владыкой католического мира.
Уже самый церемониал представления,  который Фан Юй-тан изучил по  врученной
ему  печатной  инструкции,   поверг  его  в  некоторое  недоумение.  Он  был
убежденным  республиканцем,   но,   воспитанный  в   китайском  уважении   к
церемониалу,  не  мог  не  отдать  должного  тонко  разработанной программе:
"Божественная власть над живущими принадлежит папе".  Мысль о  том,  что сам
Фан чего-то  стоит,  должна была быть оставлена за порогом тронной залы отца
католиков.  Если пилигрим не  должен был ползти к  трону на коленях от самой
двери залы,  то только потому,  что это чрезвычайно замедлило бы прием сотен
людей,   являвшихся  целовать  туфлю  святейшего,   и   свело  бы   на   нет
рентабельность предприятия.
     Вероятно,   величие   выработанного   веками   и   тонко   продуманного
психологического эффекта оказало бы свое действие и на ум Фан Юй-тана,  если
бы не крошечная деталь,  в один миг разбившая все хитросплетения монахов.  С
грубостью,  граничившей с пошлостью, она швырнула китайца с небес экстаза на
жесткую землю прозрения.
     Когда генерал уже почти закончил переодевание к предстоящему приему,  в
отель  явился итальянец,  визитная карточка которого "Бенедетто Сора" ничего
не  сказала ни  самому Фан Юй-тану,  ни его секретарю.  Вызвали Тони,  уныло
ожидавшего момента, когда он сдаст, наконец, генерала шоферу.
     Увидев перед собою итальянца,  Сора утратил самоуверенность,  с которой
было начал наступать на  маленького генеральского секретаря.  На вопрос Тони
он  вынул  другую  карточку:   "Бенедетто  Мария  Джузеппе  Сора,  поставщик
апостольского двора".
     - Но что нужно этому поставщику апостолов?  -  как всегда невозмутимо и
вежливо спросил секретарь. - Его превосходительство генерал Фан - не херувим
и не духовная особа, ему не нужно ни церковной утвари, ни духовных одеяний.
     - Не то,  совсем не то! - воскликнул синьор Сора. - Я хочу вам сказать,
что  никто,  кроме меня,  во  всем  христианском мире  не  выделывает вещей,
имеющих такие референции от  его святейшества папы,  никто,  кроме меня,  во
всей Италии не сможет дать вам...
     Тони нетерпеливо перебил:
     - Нельзя ли покороче: что вы предлагаете?
     - Кальсоны, синьор! - с гордостью воскликнул Сора. - Такие же шерстяные
кальсоны, какие носит сам святой отец!..
     Фан Юй-тан, конечно, никогда не воображал, будто папа римский настолько
свят,  что не нуждается в  кальсонах,  но почему-то этот эпизод испортил ему
настроение,  невольно  подчинившееся  пиетету  папского  имени  и  программе
аудиенций. Торжественность испарилась, как дым. Фан понял, что ему предстоит
очень важное свидание,  но свидание не с живым богом,  а с человеком, так же
нуждающимся в  шерстяных кальсонах,  как  он  сам,  Фан Юй-тан,  в  крещении
нареченный Евгением.  Евгений Фан,  пусть так,  если это будет привычней для
святейшего.
     Фан больше не испытывал волнения,  проходя одну за другою каменные арки
ватиканских ворот;  в приемную дворца он входил, как в одну из многих других
приемных дельцов, которые ему пришлось миновать на пути от лагеря Чан Кай-ши
к  лагерю  народа,  куда  он  хотел  вернуться  после  долгих  странствий  и
заблуждений:  имея  седую голову,  нужно было  подумать о  том,  чтобы найти
последнюю правду,  ту единственную правду,  с которой человек может спокойно
отойти в вечность.
     Когда Фана оставили одного в приемной, он преспокойно уселся в кресло и
принялся листать выданную ему памятку для посетителей.  Тут он с  точностью,
подведенной,  как в бухгалтерской книге,  ощутил мощность папского аппарата,
обозначенную такими сухими,  но  так  много говорящими цифрами.  То,  что он
увидел,  было похоже на таблицы процентных уплат и погашений займов, которые
ему навязывали в  американских банках.  Он  останавливался на  каждой цифре,
оценивая ее реальное значение:  "количество церквей (вероисповеданий, сект и
т.п.), подчиненных святому престолу во всем мире, - 1865; патриархатов - 10;
митрополитанских архиепархий -  333;  архиепархий,  входящих в митрополии, -
36;  епархий -  964;  аббатств и прелатур -  54; апостолических викариатов -
322;  апостолических префектур -  133;  самоуправляющихся миссий - 13. Кроме
того,   имеется  4   титулярных  патриарха  и  750  титулярных  епископов...
Конгрегация пропаганды веры святого престола насчитывает в  своих миссиях 84
тысячи человек,  из  них священников около 25  тысяч.  Наибольшее количество
католических  миссий  сосредоточено  в   Китае:   4500  священников  и  1200
мирян-служащих".
     Ну что же, арифметика достаточно внушительная. Но если он договорится с
папой,  и она может измениться: он, Фан Юй-тан, отдаст приказ по своей армии
об обязательном крещении солдат и офицеров.  Впрочем,  насчет офицеров нужно
еще подумать.  А  вот солдатам он  пообещает за это прибавку рисового пайка.
Вопрос о том, что он сам получит взамен этого от святейшего?..
     В  приемной появился монсиньор Доменико Тардини и  сообщил,  что  общий
церемониал  для  приема  Фан  Юй-тана  отменен.   Святейший  отец  даст  его
превосходительству частную  аудиенцию в  обстановке,  которой  удостаиваются
лишь самые редкие,  самые почетные гости апостольского двора.  Фан Юй-тан не
выразил ни  смущения,  ни  радости:  ему  было уже  безразлично,  где  будут
происходить переговоры о  сделке с  Ватиканом.  Он  шел  переваливаясь,  как
гусак,  за  степенно вышагивающим впереди него  "секретарем по  чрезвычайным
делам".  Фану пришла мысль, что чем больше он приближается к святейшему, тем
быстрее улетучиваются остатки его веры.
     Фан  и  Тардини медленно миновали залы,  переходы дворца  и  длиннейшую
галлерею,  покрытую росписью.  Она показалась китайцу не столь божественной,
сколь фривольной:  потолок и  стены были усеяны фигурами обнаженных мужчин и
женщин.  Наконец перед ним бесшумно распахнулась широкая,  кованная золотыми
украшениями дверь.  Генерал увидел великолепный сад.  Сквозь пальмы светился
золотом купол святого Петра.  Сад казался висящим в  воздухе,  с  его террас
открывался вид на весь Рим.
     Среди  почти  тропической роскоши сада  темная  фигура  вдали,  одиноко
двигавшаяся по  аллее,  показалась Фан Юй-тану неправдоподобно постной.  При
виде ее  Тардини поспешно отвел китайца в  боковую аллею.  Там  они обогнали
прогуливавшегося Пия и вышли ему навстречу.
     После  церемонии  благословения  и   нескольких  вопросов  о  здоровье,
путешествии и  о  том,  как  понравилась Фану Италия и  Рим,  заданных через
Тардини, Пий с улыбкой обратился прямо к генералу на английском языке:
     - Полагаете ли вы, что нам понадобится переводчик?
     Услышав  отрицательный  ответ  китайца,  папа  сделал  знак  и  Тардини
удалился.
     Фан Юй-тан даже несколько испугался такой интимности:  с  глазу на глаз
не заключишь сделки,  от которой потом нельзя было бы отпереться. Но тут же,
подумав,  решил:  если  сделка выгодна для  обеих  сторон,  то  не  нужны ни
письменные договоры,  ни свидетели. Если сделка не выгодна, то чем заставишь
контрагента выполнять ее, когда он заартачится? Тем более, когда речь идет о
таком контрагенте,  как этот худой старик с  пронизывающими глазами и  таким
проникновенно ласковым голосом,  что  руки  наивных  людей,  вероятно,  сами
поднимаются, чтобы сложиться для молитвы.
     Фан  сказал  папе,  что,  побывав  в  Штатах,  убедился  в  лживости  и
нечестности американцев в  отношении Китая.  Он заявил Пию,  что пресловутая
политика открытых дверей,  провозглашаемая Штатами, - не что иное, как самый
легкий  способ  изгнать  с  китайского рынка  своих  соперников -  японцев и
англичан.  Принципиального отличия  между  американской  политикой  открытых
дверей и экспансией Англии,  а пожалуй, даже и откровенной агрессией японцев
нет. Все дело в методологии, а цель одна: закабаление Китая, превращение его
в  рынок для своих товаров и  в  резерв живой силы для будущего замышляемого
генерального наступления на коммунизм, на Россию.
     - ...Если мы  на  минуту отрешимся от показной фразеология американских
правителей и прислушаемся к тому,  что говорят практические политики Штатов,
их  дельцы и  генералы,  все станет на  свои места.  Американцы не  думают о
помощи Китаю против Японии. - Фан на секунду умолк и, потупившись, закончил:
- Они дают Японии все,  что ей нужно,  стремясь затянуть войну,  стоящую нам
сотен тысяч, миллионов человеческих жизней...
     При этих словах китайца Пий поднял взгляд к небу и тихо произнес:
     - Мы будем молиться о страдальцах. Да примет их господь в свои объятия,
и ангелы божьи да утешат их.
     Фая подумал,  что было бы гораздо больше пользы,  если бы папа попросту
приказал кардиналу Спеллману воздействовать на американских католиков, чтобы
те прекратили поставки военных материалов японцам.  Цифры, способные убедить
самого недоверчивого слушателя,  быстрой чередой замелькали в мозгу китайца.
Не   давая  папе   перебить  или   остановить  себя,   генерал  заговорил  с
поспешностью:
     - Из нескольких бесед в Америке я понял,  что снабжение Японии военными
материалами и  стратегическим сырьем из Америки происходит по двум причинам,
которые кажутся американцам достаточно основательными и  ясными:  во-первых,
они  считают,  что прекращение такого снабжения способствовало бы  сближению
Японии с Англией.  Американцы ни за что этого не допустят.  Они считают, что
сближение  Японии  с  Англией  означало  бы  безусловное  усиление  японской
агрессивности по отношению к Соединенным Штатам.  Второй причиной, толкающей
американцев на оказание японцам военной помощи в  борьбе с Китаем,  является
надежда,  что,  преодолев  наше  сопротивление и  поставив  себе  на  службу
правительство Чан Кай-ши,  японцы смогут повернуть Китай на запад.  А ни для
кого не секрет: американцы хотели бы, чтобы японцы осуществили, наконец, то,
что им так долго не удается, - большую войну с Советским Союзом.
     Пий исподлобья посмотрел на китайца:
     - Тяжкое обвинение возводите вы, сын мой, на своих американских братьев
во Христе. Уверены ли вы в том, что говорите?
     - Не только в этом,  святой отец!  Я уверен и в том, что совершенно так
же рассуждают и англичане. Они тоже оказывают помощь Японии ради того, чтобы
не  дать ей пасть в  объятия Америки и  чтобы помочь ей обратить свое оружие
против Советского Союза.
     - Вы  рассуждаете так,  словно ни  у  Америки,  ни у  Англии,  ни у  их
японских и  китайских друзей  нет  более  насущных задач,  чем  нападение на
Россию.
     - Конечно,  есть,  отец  мой!  Есть!  Такой  насущной задачей  является
ликвидация  освободительного  движения  в   Китае,   физическое  уничтожение
коммунистов и прежде всего их вождей -  Мао Цзе-дуна, Чжу Дэ, Чжоу Энь-лая и
других.
     - Вы... коммунист, сын мой? - И взгляд папы впился в лицо китайца.
     - Нет, отец мой.
     - Почему же  вы  так близко принимаете к  сердцу беды этих безбожников,
отвергнутых церковью и властями земными, установленными господом-богом?
     - Потому,  что святая католическая церковь учила меня быть справедливым
и милосердным, отец мой, - не сморгнув, отпарировал Фан Юй-тан.
     - Прекрасные чувства,  -  сухо ответил Пий. - Но расточать их попустому
не следует.  Бывают обстоятельства,  при которых и вся наша святая церковь и
ее  отдельные сыны должны проявлять твердость в  отношении грешников.  Лучше
временные страдания на земле, чем вечные муки за гробом.
     - Китайский  народ  достаточно страдал,  чтобы  получить  хоть  немного
счастья и на земле, отец мой.
     - Хорошо, оставим это... - уклончиво ответил Пий. - Чего вы просите?
     - Я прошу, отец мой, чтобы вы выслушали меня до конца. Только об этом.
     - Говорите...
     - Я  хочу,  ваше святейшество,  привести вам  слова господина Стимсона,
бывшего  государственного секретаря Соединенных Штатов.  Он  сказал  не  так
давно:  "В  настоящее время японский агрессор получает поддержку со  стороны
США и Британской империи.  Однако мы не просто помогаем Японии.  Наша помощь
настолько эффективна,  что  без  нее  японская агрессия была бы  немыслима и
прекратилась бы очень скоро". Вероятно, мистер Стимсон имел в виду, что если
бы,   скажем,  не  тридцать  пять  миллионов  баррелей  американской  нефти,
посланные в  Японию в  тридцать седьмом году,  то  японский флот  замер  бы,
остановились бы  и  танки.  Если  бы  не  два  миллиона  тонн  американского
железного лома,  ввезенные в  том же  году для нужд японской промышленности,
она не смогла бы послать своей армии в  Китае ни одного снаряда.  Если бы не
американские станки и  машины,  проданные Японии на  сумму в  сто  пятьдесят
миллионов долларов в  том  же  тридцать седьмом  году,  военное производство
японцев сократилось бы наполовину.  Вот что хотел,  вероятно, сказать мистер
Стимсон.   А  в  тридцать  восьмом  году  американцы  оборудовали  в  Японии
авиационный завод  Кавасаки;  в  тридцать  девятом  году  в  Японию  прибыли
американские  специалисты  самолетостроительных фирм  "Локхид"  и  "Дуглас",
чтобы  помочь  японцам наладить массовое производство боевых  машин.  Склады
Квантунской армии в  Дайрене и  Порт-Артуре ломятся от  американских военных
материалов...
     По мере того как говорил китаец,  выражение лица Пия делалось все более
холодным.  Воспользовавшись моментом, когда Фан умолк, чтобы набрать воздуха
для следующей тирады, папа строго сказал:
     - Я не разбираюсь в таких вещах, сын мой. Это не дело церкви.
     Фан  понял,  что  план-максимум,  родившийся  у  него  при  взгляде  на
величественный купол  собора святого Петра,  -  вмешательством Ватикана хоть
немного  обуздать  американских  пособников  Японии,  -  химера.  Оставалось
сделать попытку осуществить план-минимум.  Здесь Пий уже не  сможет ответить
Фану,  будто ничего не понимает в  подобных делах.  Это были его собственные
католические дела:  бесчисленные католические миссии в  Китае превратились в
гнезда  американо-англо-японского  шпионажа.   Миссионеры  были  не   только
разведчиками,  они  вели  широчайшие  коммерческие операции,  выбивая  почву
из-под ног китайской торговли,  они ввозили тысячи тонн контрабанды и прежде
всего  опиум.  Они  торговали  всем,  чем  только  можно  было  торговать  в
дезорганизованной,  порабощенной иностранным капиталом и  японской военщиной
стране.  Они  грабили китайский народ,  расхищая природные богатства Китая и
беспощадно эксплуатируя полурабский труд людей.
     Фан говорил в  той мере горячо,  в  какой способен говорить китаец.  На
этот раз папа слушал его с  интересом.  Но  едва ли его обмануло притворство
генерала,  когда  Фан  в  заключение  своей  речи  прочувствованным  голосом
произнес:
     - За вашу помощь,  святой отец, я обещаю привести к вам сорок-пятьдесят
миллионов новых католиков.
     Что-то  похожее на  огонек  усмешки промелькнуло в  черных  глазах Пия,
когда он спросил:
     - Вы  искренно верите тому,  что можно привести в  лоно святой церкви и
миллионы  китайцев,  сражающихся под  безбожными знаменами  коммунистов?  Вы
верите такой возможности?
     Фан ответил неопределенно:
     - Это  зависит  от   многих  обстоятельств.   И   прежде  всего,   ваше
святейшество,  от  вашего собственного отношения к  этим  людям.  Они  очень
хорошие люди.
     - Хорошо,  сын мой,  -  спокойно сказал Пий,  -  я  распоряжусь,  чтобы
единственным орденом,  который должен  вести  миссионерскую работу в  Китае,
было "Общество Иисуса".
     - Ах,  отец мой,  - воскликнул Фан, - я был бы счастлив, если бы это не
были иезуиты!
     Пий сделал вид, что хочет улыбнуться.
     - "Выбирайте между иезуитами и социализмом!" - сказал когда-то Тьер.
     - Они называют себя миссионерами,  а на деле являются комиссионерами...
американских фирм.
     - Ваши  слова  печалят  меня,   -  Пий  покачал  головой.  -  Я  поручу
конгрегации пропаганды веры  проверить состав  миссий...  Вы  не  знакомы  с
кардиналом Фумазони-Бионди?
     - Не  имел счастья...  -  сумрачно пробормотал Фан Юй-тан,  поняв,  что
сказал лишнее.
     - Я попрошу отца Фумазони, - вкрадчиво проговорил Пий, - посетить вас и
выяснить детально, какие миссии, каких людей вы имели в виду... - И, подумав
немного,  продолжал:  -  Мне хотелось спросить: кого бы вы считали достойным
стать кардиналом из числа китайских священнослужителей нашей веры?..  Что бы
вы сказали о преподобном Томасе Тьене?
     Фан вскинул взгляд на папу:
     - Тьен - американский человек!
     - Ах,  вот как! - ответил Пий. И подумав: - В данное время вы являетесь
формально подданным китайского государства,  возглавляемого генералиссимусом
Чан Кай-ши?
     Фан Юй-тану почудилась в вопросе какая-то каверза. Он не сразу ответил:
     - Когда-то я клялся в верности гоминдану...
     - Если эта клятва связывает вас,  мы  освободим вас от  нее,  как и  от
всяких обязательств перед властями земными -  в настоящем и в будущем... Это
развяжет вам руки, сын мой.
     - Я  клялся служить гоминдану,  отец  мой,  -  повторил Фан.  -  Но  от
прежнего гоминдана,  партии великого Сун Ят-сена,  ничего не  осталось.  Так
что... я не считаю себя больше связанным...
     Пий поднялся со скамьи. Аудиенция была окончена.
     Фан Юй-тан склонил голову.  Папа выпростал руку из-под накидки,  и Фану
предстала белизна его одеяний -  такая светлая, такая не вяжущаяся ни с этой
черной мантией,  ни с мрачным, нахмуренным лицом Пия. Фан Юй-тан прикоснулся
губами к узкой, но крепкой руке папы и стал пятиться в боковую аллейку.


     Брови папы были нахмурены,  он говорил,  не глядя на кардиналов. Каждый
должен был уг