тил  с  некоторым  удивлением,  что  неплохо
отдохнул.  А у Романа ломило все тело,  так как,  в отличии от папы,  он не
догадался свое собственное кресло разложить.  Тем не менее, ему показалось,
что  головушка  у него вполне ясная,  только вот вспомнить,  над чем же она
размышляла последнюю треть суток, никак не удавалось...
     Теперь родственникам  требовалось  сойти вниз и не попасться кому-либо
на глаза до  приведения  своих  внешностей  в  минимальный  порядок.  Этого
сделать не удалось,  ибо в кольцевом коридоре,  невдалеке от душевой, стоял
Дэвид Сач со Златой Йорковой -  они  торопливо  переговаривались.  Тут  уже
быстрота  и слаженность действий отца и сына заслуживали всяческой похвалы:
Командор  в  мгновение  ока  одернул  свой  спортивный  костюм   и   принял
барственный  вид,  а  Роман  сорвал с плечей измятую куртку и перебросил ее
через руку.  Причесаться он успел еще наверху,  и теперь те  же  спортивные
брюки в комплекте с модной пляжной майкой создавали полное впечатление, что
их владелец недавно вернулся с обычной утренней прогулки или даже пробежки,
чем и объяснялась его небольшая утомленность.  А вот станционные работнички
выглядели, как ни странно, много хуже: у одного - спутанная и всклокоченная
борода,  у  другой  -  смятые  неопрятные  кудряшки,  и у обоих - бледные и
усталые лица.
     Заметив главу  разведки  Сектора,  Дэвид  Сач как-то неловко отодвинул
женщину локтем,  сделал несколько шагов вперед и  с  напряжением  в  голосе
спросил:
     - Что вы решили насчет нас,  господин фон Хетцен?  Как долго  нам  еще
здесь быть?
     - Думаю,  не больше двух-трех часов, - рассеянно ответствовал Командор
и коротко потянулся с весьма довольным видом. - О результатах расследования
всех известят особо.  А на станции останутся только  лица,  непосредственно
повлиявшие на ход печальных событий, и, скорее всего, начальник Базы.
     - Но вы даже не поговорили ни с кем из  нас!  -  несколько  неожиданно
подала голос Злата. Командор неопределенно поджал губы:
     - А в этом нет нужды. Дело-то, в принципе, ясное, вот только выводы из
него  следуют  далеко  не  простые.  Мне  нужно  время,  чтобы  решиться на
ответственный  поступок.  Лучше  всего  поставить  в   известность   Службу
Безопасности и дождаться прибытия сюда их представителей,  но это настолько
нудная круговерть... - (он вяло махнул рукой). - Не знаю, не знаю...
     Сообщив такое  известие,  герр  Густав  подхватил  Романа  под  руку и
двинулся с ним к душевой неторопливой,  но деловой походкой.  Их  проводили
очень озабоченными взглядами.
     - Слушай, па, а ведь они отчего-то заволновались! - сказал Роман, едва
за ними захлопнулась дверь. - Что-то их не устраивает!
     - Вижу,  заметил,  ощущаю,  - флегматично ответил Командор и  принялся
раздеваться,  -  но  опять  проку  для  нас  немного.  Ситуация на редкость
противная:  блефовать и то затруднительно, а торговать вообще нечем. Как бы
нам  во избежание потери лица не пришлось уговаривать эту самую мадемуазель
Ласкэ взять все на себя -  с  дальнейшим  беспощадным  обвинением,  суровым
приговором и полной амнистией ввиду моего дня рождения...
     - Вряд ли согласится,  - уныло заметил Роман  и  зашвырнул  куртку  на
вешалку. - Сам же сказал, что у нас пусто за душой... Разве что мне и Ольде
предложить руку и сердце!
     - Так  ты  с  Малинкой  на  эту  тему  и  вправду  говорил?  - зажегся
любопытством Командор и застыл с одной снятой брючиной в  руке.  -  Неужели
отказала?
     - Не успел - она  разревелась  и  ничего,  если  ты  помнишь,  мне  не
сообщила.
     - Первое - наверняка от невыносимых любовных  томлений,  второе  -  от
глупости  и  гонора.  Вообще-то,  такая  невестка мне не нужна:  чуть что -
смотается в леса, и ищи ее там... А вот из Ольды, кажется, толк вышел бы! И
ты ей очень нравишься!
     - Знаю,  но она из тех девиц,  которые будущего мужа надеются  держать
под  каблуком,  а я слишком привык к комфортабельному существованию в твоем
отделе Информации,  чтобы взбрыкивать...  Слушай,  батя, а может, плюнем на
все и махнем обратно домой? У нас так чудесно, разве что птичьего молока не
было... В любом обществе почет и уважение! Ну к чему на склоне лет ты полез
в эту страшную авантюру?
     - Потому что, сынуля, я привык жить, а не мечтать о жизни, участвовать
в событиях,  а не наблюдать.  Ну и, конечно, оттого, что всегда верил не во
Всевышнего,  а  только  в  себя,  в  свой  клан.  А  насчет  отступления  и
возвращения  с  пустыми  руками  -  давай  сначала дождемся Эльзы и трех ее
женихов.  Посмотрим,  какие песни она напоет... И потом: зловещие сокровища
планеты  достанутся  либо  нам,  либо  никому,  а столько крови проливать -
значит,  запятнать себя на всю оставшуюся жизнь. И лучше бы мне не пришлось
выбирать между совестью и необходимостью...
     Роман внимательно посмотрел на отца и,  ничего не  сказав,  встал  под
горячие водяные струи.  Ну уж нет,  пока я здесь,  "звездные энергометы" по
этой земле не ударят, подумалось ему. Тут имеются очень симпатичные люди...
     ...Они доканчивали  в  столовой свой завтрак и собирались приступить к
черному кофе с ликером,  когда откуда-то сбоку к ним почти неслышно подошла
Злата  Йоркова.  Командор глянул на нее исподлобья,  но сесть не предложил.
Злата потопталась рядом, помялась, а затем сказала:
     - Если  располагаете  временем,  то мы хотели бы с вами побеседовать -
полчаса, не больше.
     - "Мы"  - это кто?  - спокойно уточнил Густав фон Хетцен,  по-прежнему
занимаясь исключительно едой. Йоркова нервно завозила по полу ногами.
     - "Мы" - есть группа людей,  собравшиеся сейчас в комнате No 1, - путая
правила грамматики, сообщила она. - Меня послали передать вам приглашение.
     Командор медленно покивал головой, поднес к губам тоненькую фарфоровую
чашечку,  отведал дымящегося напитка,  удовлетворенно зажмурился,  а  потом
резко вскинул глаза на Злату:
     - Хорошо, я сейчас буду.
     - Намечается  что-то  интересное!  - тихонько воскликнул Роман,  когда
женщина удалилась; повернувшись к отцу, он удивился его невеселому виду.
     - Мы совершенно не готовы к предстоящему разговору,  а импровизировать
на ходу я не люблю,  - последовало разъяснение.  - Значит,  победить  будет
трудно,   если   вообще   возможно.  Попробуем,  конечно...  Главную  линию
предоставь  вести  мне,  а  сам  слушай  со  значительным  видом.  Захочешь
выступить - кашляни. Ну, двинулись!
     Возле первой комнаты нажимать на  звонок  не  пришлось  -  дверь  была
приоткрытой,  их  ждали.  Опасения  Командора начали оправдываться с самого
начала:  кресла для них поместили точно в  центре,  а  остальное  почтенное
общество  очень  продуманно расселось в типично шахматном порядке.  В левом
дальнем углу находился Феликс Бартальски - худощавый рыжеволосый мужчина  с
пышными бакенбардами на щеках и плохо выбритым подбородком; на его нервное,
изрытое морщинами лицо то и  дело  наползала  гримаса  такого  высокомерия,
словно  он  брезговал  находиться со всеми-прочими в одном помещении.  Чуть
впереди него,  закинув ногу за ногу,  сидел Дэвид Сач - именно сидел,  хотя
ему хотелось выглядеть развалившимся;  однако крепко стиснутые подлокотники
кресла и вытянутая вперед шея говорили о другом.  Дальше, у окна, ерзала на
псевдокожаном сиденье Уэнди Шедуэлл с видом внучки Бабы-Яги,  страдающей от
геморроя.  Напротив приглашенных  гостей  восседала,  как  на  троне,  Инга
Инфантьева,  а  за нею,  в сторонке,  забилась в правый угол Злата Йоркова.
Если не считать отсутствовавшего начальника Станции,  вся компания была  на
месте.
     Роман ожидал,  что его отец  непременно  покажет  свой  норов  и  хоть
незначительно, но изменит положение отведенных для них мест, однако ошибся:
Командор устроился там, где ему предложила Инга царственным движением руки.
Тогда  он  сам  решительно  отодвинул  свое кресло к двери,  хотя и не знал
толком, что именно собирался этим подчеркнуть.
     Едва мебель была окончательно установлена, как инициативу взял на себя
Дэвид Сач.
     - Господин фон Хетцен,  - начал он,  - всех, собравшихся здесь, крайне
обеспокоила внезапная гибель связиста Эрика Шедуэлла.  Произнесенные вами в
коридоре слова встревожили нас еще больше!  Хотелось бы сообщить, что, если
вы пока не знаете, как поступить, то мы точно знаем - как не надо.
     - Интересное вступление,  - кивнул Командор. - Продолжайте, прошу вас,
мистер Сач.
     - Благодарю...  Не  стану  убеждать,  что  покойный  господин  Шедуэлл
считался прекрасным товарищем,  а общение с ним доставляло  удовольствие  -
напротив,  на  мой  взгляд,  это была весьма противная личность,  с которой
приходилось контактировать  по  долгу  службы  и  чтобы  не  упустить  свои
интересы.  Но почти то же самое можно сказать и о каждом из нас!  Никуда не
денешься - слишком нервная обстановка сложилась с самого  начала,  а  уж  в
последние годы... в последние годы здесь появилось много людей, реагирующих
на все крайне резко.
     - Кого  вы  имеете  ввиду?  -  не  поднимая  глаз,  попросил  уточнить
Командор.
     - Они перед вами, - сказал Дэвид.
     - Но не каждый согласится с подобной характеристикой!  - отрывисто,  с
напором заговорил Бартальски.  - Господин фон Хетцен, прежде чем продолжать
беседу,  не сочтите за труд и сообщите:  по-прежнему  ли  молодая  женщина,
известная  всем  под  именем  Ольды Ласкэ,  является единственной и основой
подозреваемой?
     - Нет, - ответил Командор, - она вообще здесь ни при чем.
     - Тогда кто же... кто же на примете?
     - Один из вас, - ответил Командор.
     - То-то и оно - самое ужасное именно в этом!  - вдруг быстро и немного
хрипло   заговорила   Уэнди  Шедуэлл.  -  Идентифицировав  друг  друга,  мы
договорились действовать корректно и без причины не совать соседу  палки  в
колеса...
     - "Не совать"...  куда?  - переспросил  Командор  и  тотчас  сам  себе
ответил:   -   А-а,  это  такие  кругляши  для  примитивного  передвижения!
Вспомнил... Однако данное условие в реальной жизни не соблюдалось?
     - Когда  как,  -  хмуро  сказал  Дэвид Сач,  - всякое случалось...  Но
"шлепать" друга-товарища - такого еще не было!
     - Конечно,  не было, - неожиданно подала голос из своего угла Йоркова.
- Только несчастные случаи, в остальном - ажур.
     Командор рассеянно  посмотрел в ее сторону и сделал выразительный жест
руками:
     - С вашей точкой зрения, мистер Сач, как я вижу, не все согласны!
     - Так предложите "несогласной" несколько тысяч единиц дармовой энергии
и  похвалите  ее  овощи  -  и  эта дамочка тут же признается в убийстве!  -
воскликнул Дэвид.  - Через час, конечно, она от всего открестится, но уж ни
одного "заряда" обратно не вернет!
     Роман хорошо видел, как глаза Златы злобно сверкнули, однако негромкие
дружные  смешки  подтвердили  общее согласие с говорившим.  Он тем временем
продолжал:
     - В  этой  комнате находятся достаточно серьезные люди,  видевшие цвет
чужой крови не раз.  Однако всех  встревожила  абсолютная  (с  нашей  точки
зрения)  безмотивность  совершенного  преступления.  Все  шло  хорошо:  вас
специально дурачить никто не собирался,  хотя и помогать тоже  не  спешили,
предоставляя возможность самим обо всем догадаться.  Честно говоря, мы даже
ожидали предложения о  сотрудничестве  с  вашей  стороны,  но  вы  захотели
обойтись своими силами. Ну и что получилось?
     - Ровным счетом ничего, - спокойно подтвердил Командор, - признаюсь, я
слегка переоценил собственные возможности... Но, простите, я так и не знаю,
с кем именно свела меня судьба! Не пора ли представиться?
     - Пора,  -  согласился  Дэвид,  - для этого и собрались.  Как начнем -
слева направо или справа налево?
     - Начнем с тебя, - вдруг ткнул в него пальцем Бартальски, - а закончим
мною.  Остальных будет вызывать по фамилии сам господин Командор -  по  его
желанию.
     - Неплохой порядок,  - улыбнулся Густав фон Хетцен,  и Роман видел,  с
каким трудом он сдерживает ликование: не было ни крошки, и вдруг каравай! -
Итак?
     - Думаю,  лучше называть те имена и фамилии,  под которыми мы здесь, -
предложил Дэвид Сач.  - Ну что же,  с меня начинаем, так с  меня...  Ладно,
перед вами бывший кадровый разведчик "Элиты", подробности я опускаю. Все.
     - Значит, вы не зря в свое время попали под подозрение? - закрыв глаза
и соединив руки на животе, спросил Командор. Дэвид Сач поднял брови:
     - Вам это известно?  Хорошо готовились,  понимаю...  Нет,  не зря. Под
"колпак" угодили вдвоем,  и было решено пожертвовать наиболее увязнувшим, а
меня выдать за нестандартного горького пьяницу. Кажется, сошло...
     - Вполне,  -  согласился  Командор  и,  вздохнув,  произнес:  -  Уэнди
Шедуэлл?
     - Бывший  специальный сотрудник Службы Безопасности вашего Сектора,  -
резко, словно перед начальством отчеканила женщина.
     - Лихо! Теперь вы, госпожа Инфантьева?
     - Агент одной из спецслужб "Элиты",  - чуть помедлив,  ответила Инга и
добавила: - Разумеется, бывший.
     - Прекрасно... Так, кого же представляет хозяйка этой станции - Злата?
     - Никого...  то  есть,  саму  себя!  -  с  некоторым  вызовом в голосе
ответила встрепенувшаяся Йоркова. - Господин фон Хетцен, учтите: перед вами
сплошные  перевертыши,  и только я одна все время честно работала за...  за
оплату!
     - Медали  за  это не потребуешь?  - рявкнул на нее из противоположного
угла Бартальски.  - Кого ты из себя корчишь, дрянь этакая? Что ты делала? А
что понимала? Как только Эрик с тобою уживался!
     - А вот и прекрасно уживался!  - закричала на всю комнату Злата.  - Он
хорошо  платил,  и мы с ним ладили,  Стас может это подтвердить!  А вот ты,
шатен недокрашенный, мастер только все портить и...
     - Прекратить  галдеж,  -  негромко  сказала  Инфантьева  и привстала -
голосившие сразу замолкли.  - Господин  Командор,  Злата  Йоркова  работала
курьером  и  в  обслуге.  В детали ее не посвящали,  но,  думаю,  при таком
длинном носе она кое-что разнюхать сумела.
     - У меня очень короткий красивый нос!  И...  и я не круглая дура,  как
тебе кажется! Я... я...
     - Ты, извини, - дура квадратная, - угрюмо заметил Феликс Бартальски. -
Ладно,  закончим представление. Буду короче всех: я и покойный Эрик Шедуэлл
представляли "Синдикат".
     Тут уже Командор не выдержал  и,  несмотря  на  серьезность  ситуации,
разразился  продолжительным  хохотом.  Роману  же  было  совершенно  не  до
веселья,  и он с неодобрением посматривал на  разошедшегося  отца.  А  тот,
отсмеявшись и вытерев глаза, встал и широко развел руки:
     - Ну,  господа,  готов признаться: впервые за мою карьеру я обыгран по
всем  статьям!  Честное слово,  такого со мною еще не бывало!  Считал,  что
сражаюсь с талантливой единицей,  а тут целый мощный кулак!  Вдобавок, и на
другой  руке  большой  палец  оттопырен...  И  как - аппетит у вас на те же
блюда, что и у меня?
     - Несомненно!  -  (Дэвид  Сач  сделал подтверждение столь быстро,  что
конечные и начальные буквы обеих фраз слились).  - Только  одно  уточнение:
"пальцев"  было  несколько  больше  -  на  людей "Синдиката" работали также
Станислав Ладвин и Кирилл Инфантьев.  Кроме того,  у Инги Инфантьевой  была
самостоятельная тема, но детали знал только сам Эрик Шедуэлл.
     - Это ты так думаешь!  - фыркнула Злата и топнула ногой.  - А я вот  в
курсе, но фиг кому скажу!
     - Не зарекайся, "золотце", - тихо ответила Инга, - господин Командор -
человек более чем состоятельный, может, и договоритесь...
     Густав фон Хетцен внимательно оглядел обеих.  Потом  поскреб  висок  и
спросил, обращаясь ко всему обществу:
     - Мне необходимо уточнить состав  заговорщиков.  Итак,  налицо  группа
Шедуэлла - Бартальски.  В нее входили Уэнди Шедуэлл,  Злата Йоркова, Инга и
Кирилл Инфантьевы, Станислав Ладвин... солидная компания, что и говорить! А
как быть с вами, мистер Сач? Неужели действовали сепаратно?
     - Нет,  одиночкам здесь  делать  нечего!  -  вдруг  раздался  у  входа
басистый знакомый голос. - Без моей поддержки его непременно смяли бы!
     Заслушавшийся Роман  давно  перестал  обращать  внимание   на   дверь,
которую,  как  оказалось,  не  поставили  на автозапор.  Сейчас же она была
полностью раскрыта, а на пороге стоял во весь свой внушительный рост Иоганн
Ладвин, начальник Базы, - собственной персоной.
     Командор неторопливо обернулся,  словно чего-то  подобного  и  ожидал.
Обстоятельно  осмотрев  стоявшего  напротив бородача,  он уже в который раз
покрутил головой, взмахнул руками и изрек с заметной долей укоризны:
     - Господи,  Иоганн,  уж  не  хотите ли и вы сказать,  что за вами тоже
стоят мощные незримые силы?
     - Разумеется!  - почти весело ответил Ладвин и вошел,  очень тщательно
заперев за собой дверь. - Такие парни, как я, на дороге не валяются, и едва
запахло  - то ли "жареным",  то ли отличным жарким (пока не ясно) - обо мне
снова вспомнили!  Кто?  Ну-у...  в общем,  те же, по чьей милости я здесь и
оказался!
     - Стало быть,  вас прикрывает самое опасное ведомство  -  Министерство
Обороны одного из Секторов? Армия... да, это очень серьезно!
     - Еще бы! Люди там шустрые и на расправу скорые. Только я все никак не
решу,  нужно ли окончательно с ними связываться.  Уж больно они меня  тогда
обидели!
     - Значит,   вы   все   время   были   в   курсе  наших  дел?  -  хмуро
поинтересовалась Уэнди Шедуэлл.  - Теперь я понимаю, отчего мы так свободно
разъезжали туда-сюда, а на это смотрели сквозь пальцы...
     - Совсем нет,  вы неплохо  конспирировались,  и  основные  ваши  тайны
остаются  до сих пор при вас,  - возразил Ладвин.  - После того,  как через
прибывшего  на  смену  техника  Курта   Фогена   мне   передали   послание,
зашифрованное, кстати сказать, моим старым шифром... вы хоть знали, что мне
полагался личный шифр?  Так вот,  в нем сообщалось,  что на мое имя  открыт
солидный  энергетический  счет и предлагалось устроить тайное наблюдение за
некоторыми работниками.  Дело было несложное,  однако  я  вообразил,  будто
поднят  вопрос о моей реабилитации и снова отправил просьбу о разрешении на
специальное образование для сына.  Когда же отказ пришел вторично, я понял,
что  меня  просто хочет использовать какая-то локальная группа лиц из числа
достаточно  высокого  начальства,  и  здорово  осерчал.  После   небольшого
размышления,  я решил достаточно откровенно переговорить с одним из тех, за
кем велено было следить - с присутствующим здесь  Дэвидом  Сачем.  За  пять
совместно проведенных лет мы не то,  чтобы сдружились,  но... Одним словом,
он кое-что мне приоткрыл. Проанализировав полученную информацию, я пришел к
выводу,   что   самое  умное  -  это  просто  не  упускать  из  виду  наших
"археологов";  поглядеть,  чего они смогут добиться,  а уж  потом  устроить
финал  по  своему  вкусу.  Но  до  этого  дело  не  дошло - визит господина
Командора спутал все карты.  Признаюсь, хорошая договоренность с кланом фон
Хетцен  меня  устраивает  больше,  нежели  служение  вслепую  невесть каким
генералам.
     - Так в чем же дело,  Иоганн?  - несказанно удивился Командор.  - Мы с
вами с самого начала прекрасно ладили, вполне можем поладить и теперь! Если
цена   возросла   -  скажите,  рассмотрим.  Новые  требования  появились  -
выдвигайте, послушаем!
     - Нет,  извините,  я  мелким  шантажом всегда брезговал заниматься,  -
хладнокровно заметил начальник Главной Станции.  - Но мне крайне  интересно
посмотреть,   как  теперь  вы  нам  представитесь!  Мы  раскрыли  всю  свою
подноготную,  а Густав фон Хетцен о себе пока ничего не говорит!  Если надо
повториться  и мне,  что ж,  пожалуйста!  Перед вами Иоганн Ладвин,  бывший
военный,  ныне ссыльный,  к которому не постеснялись  вновь  обратиться  за
помощью.  А  кого  же  я  вижу  перед собой?  Возможно...  как бы это лучше
сказать... возможно, бывшего главу разведки Сектора?