сяц!
     - А  почему  так  долго-то?  И   в   одиночку?   -   спросила   Эльза,
воспользовавшись  удобным моментом.  - Обычная смена - не свыше сорока пяти
рабочих дней.
     - А  никто  больше не соглашается,  - разъяснил Станислав,  - особенно
после событий на третьем...  Конечно,  отец может и приказать,  но для чего
из-под палки гонять, когда имеется доброволец?
     - Ну и что за резоны у "добровольца" подвергаться пытке  одиночеством,
если, конечно, он не страдает тайным комплексом нарциссизма? Кстати, ведь и
мужеством надо обладать незаурядным,  чтобы годами вести такую  жизнь  -  я
права?
     - Да, Злата Йоркова уже через месяц после своего прибытия к нам начала
постоянно  нести вахты на четвертой малой станции - сначала с Дэвидом Сачем
и со мною,  а потом и одна.  Дэвид явно не горел желанием  торчать  столько
времени вдали от остальных...  хорошо хоть он согласился помочь мне освоить
работу оператора.  Да,  мисс, перед вами - очень способный оператор Станции
Контроля  и  Защиты,  к  сожалению,  не дипломированный...  Ну так вот,  по
три-четыре месяца Злата там "загорает",  запертая в четырех стенах, но чего
это ей стоит - знает лишь она сама. Ее просьбы о временной подмене зачастую
напоминают сигналы бедствия:  все,  больше невмоготу!  Конечно,  ей  тотчас
предоставляют  отпуск  на  две-три  недели  и  привозят на Базу,  где она и
отдыхает на полную катушку,  что  выражается  в  многочисленных  застольях,
разговорах, пересудах и... - тут Станислав несколько замялся.
     - Понятно,  - покивала Эльза,  - разумеется,  у нее есть поклонник или
поклонники...
     - Конечно, есть - она же нормальная здоровая женщина!
     - А...
     - Нет,  мисс  фон  Хетцен,  подробностей  не  знаю,  прошу понять меня
правильно.
     - Да я всего лишь хотела спросить, нравится ли она тебе...
     - "Всего лишь"?  Вот эта подробность мне,  представьте, известна, но и
ее сообщать, извините, я не намерен, - и Станислав решительно поджал губы.
     Эльза одобрительно  усмехнулась  и  впервые  посмотрела  на   молодого
человека с действительным интересом.
     - Ну  хорошо,  а  кто  ее  подменяет  на  время  подобных   длительных
уик-эндов?
     - Честно говоря, чаще всего - никто...
     - Мне  следовало догадаться.  Конечно же,  "цветок" постоит и так,  не
завянет!
     - ...а иногда - Эрик Шедуэлл.
     - Тоже по собственной инициативе?
     - Не совсем,  - после некоторой паузы неохотно ответил Станислав.  - В
основном, по настоянию его жены Уэнди.
     - Да?  Как интересно! - у Эльзы сразу загорелись глаза, она вскочила и
пристроилась рядышком с собеседником. - Стало быть, Злата...
     - Послушайте, мисс, - взмолился Ладвин-младший, вытирая ладонью лоб, -
давайте   оставим   эту  тему?  Если  говорить  откровенно,  то  Йоркова  -
единственный человек,  кто с самого первого дня  ответственно  относился  к
своим обязанностям, а не между гулянок и не по настроению. Ее малая станция
э  4  всегда  в  норме,  техника  исправна  и  в  постоянной  готовности  к
немедленным действиям,  что не всякий день бывает и на самой Базе...  Когда
одному оператору приходится по утрам пудрить нос,  чтобы скрыть хорошо и со
знанием дела нагулянную красноту,  а его руки с трудом отвинчивают колпачок
термоса с жидкостью,  цветом похожем на чай, но с совершенно иным запахом и
вкусом;  когда  его  коллега  варганит  собственную диссертацию на казенной
аппаратуре  и  за  счет  государственных  средств  (которые   потом   ловко
списываются),  - тут,  знаете ли, не до организованности и порядка. Йоркова
тоже любит работать на себя, но субэлектронный мини-телескоп она привезла с
собою  и  не  изощряется  в  остроумии,  как некоторые,  выдающие приватные
исследования за общественно-необходимые,  чтобы выклянчить у  администрации
толику дармовой энергии...
     - Ох, ох, ох! Человек без недостатков, прямо герой труда!
     - Нет,  мисс,  - хмыкнул Станислав,  - здесь героев нет,  и  Злата  не
исключение.  Если  вас  так  уж интересует хоть какой-нибудь компромат,  то
извольте:  она - несусветная жадина. Примеров приводить не буду, но... Если
бы вы видели, какое сияние разлилось на ее рожице, когда она узнала, что за
свои муки одиночества будет получать больше всех - почти столько же,  как и
мой  отец!  Полторы ставки и премиальные.  Плюс еще бесплатная страховка от
всего на свете...
     Ну что же, подумала Эльза, если всякий раз, желая "оставить неприятную
тему",  этот парень будет выдавать такие шикарные монологи,  то дело у меня
продвинется.  Однако пока все,  что удалось  выяснить,  относится  к  сфере
личных  взаимоотношений  между  членами  коллектива  и  вполне  заурядным и
неизбежным сварам.  Итак, эта Йоркова "голодает" в тупой изолированности на
своем "цветке" до тех пор,  пока у нее не сдают нервы - тогда она срывается
с места и требует немедленного отдыха на Базе,  где готова  обслужить  всех
мужчин подряд, включая и обоих Ладвиных. Уэнди Шедуэлл ревнует к ней своего
мужа,  но сама,  кажется,  активно посматривает на чужих...  хотя это может
относиться и к жене Инфантьева - Инге...  И что мне с того? А уж знать, кто
и за чей именно счет обтяпывает личные делишки,  и  подавно  не  интересно.
Самое  любопытное  в  другом:  для  чего передо мною вывалили сразу столько
грязного  белья?  Причем  показано  неглупо,  не  в   открытую,   а   через
полупрозрачную   занавесочку.  Нет,  дружок,  на  любителя  подглядывать  в
замочную скважину ты не похож, а если успел оценить мои слабости, то, стало
быть, и сам далеко не так прост, как хочешь казаться...
     Очень громко  запищал  дискант   сигнала   вызова   связи.   Станислав
вопросительно  глянул  на  Эльзу  и  после ее кивка снова включил селектор.
Кабину наполнил голос Сержа, который выразил надежду, что обитатели данного
вездехода  не  совсем  еще  заснули,  а  если так,  то пусть скорее подадут
какой-нибудь знак, свидетельствующий, что они в достаточной мере бодрствуют
и видят то же, что и он сам - огни искомого города.
     Заболтавшиеся молодые люди поспешили с  уверенным  нагловатым  напором
гаркнуть:  "Угу,  видим!  Ага,  и  давно!"  после чего,  наконец,  обратили
внимание на то,  что свечение,  появившееся  впереди,  -  слишком  яркое  и
многокрасочное  для  бортовых  огней  головной  машины.  Вначале  выплывшее
откуда-то снизу,  оно по мере дальнейшего  продвижения  вперед  поднималось
выше,  увеличивалось в размерах и расширялось по сторонам. Лес рассеивался,
деревья расступались и,  когда последние из  них  остались  позади,  мягкий
неоновый свет полностью вступил в свои права,  отогнав надвигавшуюся ночь и
открыв  перед  затаившей  дыхание  дочерью   Командора   сверкающий   всеми
разноцветными  огнями  городок.  Машины  замедлили  ход,  а  потом  и вовсе
остановились, зависнув в воздухе.
     - Ну  как?  -  раздался  голос Сержа.  - Имеются какие-либо отличия от
поселений на ваших планетах?
     Рыцарь находился далеко впереди у крайнего двухэтажного здания, формой
напоминавшего прекрасный парусный корабль.  Сходство было тем более  полным
еще  и  потому,  что  сам  дом  едва заметно покачивался,  словно и вправду
находился на волнах,  а не среди растительного моря  цветов  восхитительных
тонов и расцветок.  Все они имели очень толстые длинные стебли,  что давало
им возможность  достигать  окон  первого  этажа,  выполненных  под  большие
иллюминаторы. Взгляд из них должен был создавать иллюзию плавного движения,
а  при  некотором  ветерке  эффект  обещал  быть  и  вовсе   поразительным.
Цветы-гиганты были точно одного размера, словно выведенные по заказу. Такая
величина, вполне характерная для пышных величавых пионов и желтых, глянцево
отсвечивающих шапок хризантем, казалась не очень естественной для маленьких
скромных головок синих фиалок.  Особенно красивые крупные венчики васильков
были сочного голубого цвета, хранившего в сгустившихся сумерках всю чистоту
и нежность утреннего летнего неба. Ярко-зеленый плющ и темно-зеленый вьюнок
завладели  окнами  второго  этажа,  создавая  своими  гирляндами  странные,
необычные узоры,  похожие на старинные абстракции,  когда два-три колера да
искусственная  подсветка  от  стен  пробуждали фантазию у зрителя,  вызывая
только ему одному понятные образы под  настроение.  Эльзе  показалось,  что
изумрудные  побеги  тихонько  шевелятся,  незаметно  превращаясь в щупальца
неведомого хищника,  который спрятался где-то на палубе и сейчас собирается
схватить  беспечного  Сержа.  Пришлось  энергично  помотать головой,  чтобы
отогнать странное видение...
     - Серж,  -  прошептала  в микрофон дочь Командора,  - я просто не верю
своим глазам! Точно такие же городки у нас имеются почти на каждой планете!
     - Представьте себе,  я знаю, - последовал немного насмешливый ответ, -
приходилось видеть  по  каналам  суперсвязи.  Конечно,  подобные  городишки
существуют  для  тех,  кто  победнее - вы-то владеете куда более роскошными
особняками!
     - Не-ет, так говорить нельзя... несправедливо! Неправильно! - обиженно
отозвалась Эльза.  - Что значит "победнее"?  Это чудесные,  уютные  домики,
оснащенные  всеми  мыслимыми  и  немыслимыми удобствами,  дизайн вот только
слишком экстравагантный.  Конечно,  те,  кто живут в  таких  коттеджах,  не
обладают значительным энергетическим состоянием,  но ведь это означает, что
им  недоступно  разве  что  самое  дорогое  -  индивидуальные   космические
путешествия!   Все   остальное   у   них  есть:  самые  современные  модели
всевозможных синтезаторов, гравилетов...
     - ...и  прекрасные  морские  яхты,  и  прогулочные подводные лодки,  и
недвижимость на островах Центрального  Архипелага,  -  (голос  Сержа  и  не
собирался   терять   свою  насмешливость).  -  А  также  крупная  земельная
собственность  и  возможность  жить,  не  заботясь  о  завтрашнем   дне   и
после-после-послезавтрашней пенсии...
     - Не передергивай! - Эльза начинала злиться, жалея, что это приходится
делать на расстоянии. - Всего этого нет и у нашей семьи!
     - Ах, "всего"? Какое деликатное уточнение!
     - Ну,  знаешь! С таким мировоззрением тебе самое место в миссионерских
центрах "Элиты"!  Будешь с пеной на губах проповедовать всеобщее мифическое
равенство да покорность перед волей Всевышнего!  Кстати, не забудь особенно
напирать  на  ихнюю  необыкновенную  духовность и громить наш меркантильный
материализм! Впрочем, последнее ты уже умеешь делать.
     - Очень прошу прощения,  - вмешался  натянутый,  как  струна,  баритон
Инфантьева,  - но не пора ли двинуться дальше?  К сведению спорящих, сейчас
без шестнадцати десять.
     - Разумеется,  Кир,  разумеется! - так же звеняще проговорила Эльза и,
выждав пару секунд, оглушительно крикнула: - Так вот, к сведению незнающих:
этот  хваленый-перехваленый  внутренний мир самого благочестивого обитателя
"Элиты" не лучше моего внутреннего мира ни на хрен с редькой!
     Станислав выразительно крякнул и тихо пробормотал: "Это, знаете ли, вы
напрасно...",  после чего повернулся к Эльзе спиной.  Не  обращая  на  него
внимания,  та  уставилась  воинственным  взором в микрофон,  ожидая ответа.
Вскоре она его получила и почувствовала,  как у  нее  загорелись  уши,  ибо
селектор небрежно и с сожалением выдохнул уже знакомое: "Дура..." и затем с
пониманием:  "Иногда что-то  есть..."  Определить,  кому  из  мужчин  какая
реплика принадлежала, не представлялось возможным.
     Выручил Станислав,  весьма  кстати  включивший  двигатель  и  медленно
направивший  машину  по  направлению  к дому-кораблю.  Тотчас же тронулся и
вездеход Инфантьева.
     - Между  прочим,  считаю  своим долгом поставить вас в известность,  -
после недолгого молчания значительно выдал Ладвин-младший,  -  что  границу
"зоны  ночной  смерти"  мы  давно  пересекли.  И  если у здешних "трупырей"
изменился режим работы - нам крышка.
     - Специально  ведь  пугаешь,  да?  -  подозрительно  спросила Эльза и,
обрадовавшись  возможности  отвлечься  от  невыгодной  для  нее   ситуации,
набросилась  на  стращателя  со  всевозможными  упреками  и  с  требованием
немедленно включить и побыстрее проскочить.  Силовую  защиту  Станислав  ей
обеспечил,  тронув  кнопку  плавным неторопливым движением,  но увеличивать
скорость явно не собирался,  а просто ограничился сообщением,  что "мертвая
зона"  по своим размерам превосходит площадь всех видимых строений примерно
вдвое.  При этом получилось так,  что несколько восточных домов не попали в
это мрачное пятно. Однажды путешествуя с Сержем, они заночевали во-он в той
фигурной башенке - и ничего,  все обошлось.  А вот ручная крыса, которую он
тайком  от  рыцаря  привязал  к  грушевому  дереву у дома напротив,  наутро
сдохла.  Точнее,  она загрызла сама себя насмерть,  словно у  нее  случился
приступ какого-то сверхконцентрированного бешенства...
     Сообщив столь интересные сведения и надеясь,  что размышления над ними
отвлекут   раздосадованную   молодую   женщину  от  недавних  ее  промахов,
Ладвинмладший с  удовлетворением  вздохнул  и  стал  все  внимание  уделять
дороге.  Правда,  он  вел  машину  весьма небрежно,  иногда огибая здания с
другой стороны в отличии от Инфантьева,  который точно следовал за  Сержем.
Бравировки  в этом не было - просто здесь ничего не изменилось ни в лучшую,
ни в худшую сторону.  Поразительная чистота возле каждого жилища  постоянно
навевала мысли о том,  что в них все-таки есть жизнь, и что хозяева вот-вот
вернутся.  Однако во всех домах  было  темно,  их  безжизненно-пустые  окна
создавали  какой-то  болезненный  контраст  праздничной  иллюминации  улиц.
Станислав знал,  что внутри царит такой  же  безукоризненный  порядок,  все
нужное  для  нормальной жизни находится на своих привычных местах - чистых,
без единой пылинки - вот только  рука  человека  к  ним  не  притрагивалась
долгие  тысячи  лет.  В  это особенно трудно было поверить,  находясь среди
яркого и вместе с тем  щадящего  глаза  света  улиц  и  уютных  площадей  с
действующими  разноцветными  фонтанами,  а  также проезжая мимо бассейнов с
прозрачной голубоватой водой,  на поверхности  которой  не  было  и  следов
мусора,  словно лепестки цветов и листья,  облетавшие с фруктовых деревьев,
всегда замирали на самом краю искусственных водоемов...
     Вообще-то, большинство домов располагалось довольно хаотично,  так что
говорить об "улицах" можно было с  большой  натяжкой.  Лишь  несколько  раз
попадались  короткие  прямые  участки из 10-15 зданий,  построенных,  как и
следовало,  по обеими  сторонам  широких,  поросших  мелкой  травою  дорог.
Повторов  в  архитектуре  и  дизайне  не замечалось - даже очень популярные
башенки  удивляли  количеством  своих  модификаций.  Были   среди   них   и
толстенькие,   точно   скопированные  с  шахматных  ладей  и  сложенные  из
одинаковых камней красного цвета, но разительно непохожие в деталях, словно
взятые  из разных комплектов;  были и тонкие,  вытянутые вверх,  опоясанные
внешними  винтовыми  лесенкам,  каждодневный  подъем  и  спуск  по  которым
подходил  не  для  каждого  человека;  были  и такие,  что напоминали собой
крупную виноградную  кисть.  Наконец,  имелась  и  совсем  уж  удивительная
башенка,  которая  наклонилась  так,  будто  вот-вот  собиралась  рухнуть -
подобная прихоть  создателя  объяснялась,  пожалуй,  только  стремлением  к
избыточной  оригинальности.  Но  что тогда можно было сказать про дом-веер?
Дом-туфельку?  Дом-кувшин и дом-лампу?  Казалось,  что кем-то под  хмельком
было дано строжайшее указание проявить как можно больше фантазии, а так как
фантазия  обитателей  оказалась  довольно  примитивной,  то  снисходительно
дозволили  копировать предметы окружающего мира.  Странно,  что при этом не
нашлось человека, который, как исключение, построил бы обыкновенный дом - с
полом, потолком и стенами на своих привычных местах.
     Скосив глаза на молчавшую мисс фон Хетцен,  Станислав с разочарованием
вздохнул. Боевой офицер... три звезды... "эС-Ка" в 121 пункт... а по сути -
неумная,  взбалмошная девчонка.  Еще и обидчива не  в  меру!  Ведь  впервые
здесь,  смотреть бы и смотреть,  затаив дыхание,  а она вон насупилась, как
капризный ребенок, и глаза пустые, неподвижные...
     ...Глядя на экраны мониторов и, действительно, мало что замечая, Эльза
усиленно размышляла над результатом только что закончившегося чемпионата по
хамству и пришла к неутешительным для себя выводам.  Вообще-то, если судить
по тривиальной тупости взаимных реплик,  следовало объявить  ничью,  однако
она  понимала,  что  вот  уже  который раз за последние дни срывается самым
недопустимым  образом.  Обычно   ей   удавалось   контролировать   всплески
истеричной   желчности,   но  на  сей  раз  что-то  ничего  не  получалось.
Единственным утешением мог служить тот  факт,  что  теперь-то  уж  мальчики
окончательно  признают  так  некстати  свалившуюся  им на голову начальницу
разбитной,  неуравновешенной   бабенкой.   Это   могло   служить   неплохой
маскировкой,  но  Эльза  вовсе  не желала оставлять о себе столь невыгодное
впечатление.  Конечно,  было бы очень приятно заморочить всем головы своими
бесконечными выходками,  а потом скинуть маску и, превратившись в настоящую
леди,  бесстрастным тоном предъявить кому-нибудь  из  этих  парней  грозное
обвинение,  выложив  на  стол  железные  улики.  Но  и  это  был еще вопрос
вопросов.  Пока же ничего не оставалось,  как попробовать  превратить  свое
невыгодное поведение в умело сымпровизированную роль.
     И все же - как они осмелились обозвать ее  словом,  которым  кокетливо
поругивать себя имела право только она сама?!
     - Невежи! - громко объявила Эльза прямо в спину Станиславу. Тот слегка
вздрогнул и, не оборачиваясь, уточнил:
     - Мы с вами?
     - Еще чего! Этот... на жеребце, и тот - с крестом на груди...



Блок событий No 5


     1. Не все спокойно в королевстве

     Было около   пяти  часов  пополудни,  когда  на  единственный  в  этой
местности высокий холм неспешным шагом поднялись двое всадников.  Девушка с
небольшой  короной набекрень достигла вершины первой,  и тут невозмутимость
ее покинула:  конь  под  ней  загорячился,  заплясал,  внутреннее  волнение
хозяйки сразу передалось и ему, заставляя делать движения невероятной мощи.
Заметив это,  молодой витязь  постарался  подчеркнуть  свое  умение  всегда
сохранять  присутствие духа,  для чего согнал с лица и саму тень серьезного
раздумья.  Свой бесстрастный взгляд он,  как бы нехотя,  послал  вперед,  а
потом вправо и влево,  манерно прикрываясь то одной,  то другой рукой, хотя
солнце ему совершенно не мешало,  ибо светило как раз  в  спину.  Его  лучи
заливали пустое безводное пространство до самого горизонта и лишь на севере
исчезали за вершиной далекого леса.  Витязь задержал на нем свое внимание и
лишь  потом  повернул  голову  к  своей  спутнице.  Мимоходом он заглянул в
круглый,  отполированный до блеска щит, как бы лишний раз желая убедиться в
правильности  выбранной маски.  Металл блекло и размыто отразил то,  что от
него требовалось,  явственно выделив идеальную  прическу,  прочная  укладка
которой напоминала,  скорее, парик, нежели естественные рыжие волосы. Треть
их сбоку была отделена ровной белой линией,  и в каждом отделе все  волоски
лежали рядышком аккуратнейшим образом.  Изредка ветерок слегка нарушал этот
продуманный порядок,  но затем прическа словно сама собой  вновь  принимала
вид коллекционной штучной работы...
     Такое пристальное внимание витязя к своей и так великолепной внешности
не  было новым для девушки.  По ее лицу скользнула легкая улыбка и исчезла,
сменившись выжидательным выражением.
     - Я  полностью  готова,  - сказала она,  обращаясь к витязю.  - Можешь
приступать.
     - К чему?  - осведомился он и нарисовал пальцем в воздухе большой знак
вопроса.  Смешливые искорки промелькнули в  глазах  его  спутницы,  но  она
сдержалась.