отлете,  с  удивительной проникновенностью
сказала:
     - Я  бы  с  удовольствием выпила за твою смерть,  отродье Клайнора.  И  я,
наверное,  позволю себе эту маленькую радость,  хотя твой дружок уже приготовил
клинок к бою.  Самое большее, что я успею сделать, прежде чем моя голова слетит
с плеч, это выцарапать вам обоим глаза.
     - Осторожнее,  несравненная,  -  вкрадчивым  тоном  произнес  Хавр.  -  Не
забывай,  ты уже пыталась дотянуться до меня руками.  Нынче результат будет тот
же.  Я всегда успею ускользнуть. Для меня сделать шаг в прошлое или будущее так
же легко, как для тебя переступить порог этой палатки.
     - Ну и шагай себе!  Посмотрим,  что из этого получится! - Резким движением
она выплеснула вино в лицо Хавру.
     Он  был  давно  готов  к  чему-то  подобному и  успел  отпрянуть -  как  в
координатах времени, так и в масштабах пространства. На какой-то миг все вокруг
замерло.  Хавр ясно видел и Эштру, застывшую в скульптурной позе злой колдуньи,
окропляющей  младенческой кровью  алтарь  сатаны,  и  неподвижного Окша,  глаза
которого  странным  образом  смотрели  в  разные  стороны,  но  еще  не  успели
загореться ни  яростью,  ни  удивлением,  и  даже  повисший в  воздухе  розовый
полупрозрачный слиток,  окруженный облаком мелких бисеринок-брызг (это  было то
самое злополучное вино,  чье внезапное освобождение из кубка явилось сигналом к
тому,  что от слов пора переходить к делу),  однако сам не мог ни шевельнуться,
ни даже моргнуть глазом.
     Затем  окружающий мир  словно  взорвался  -  все  зазвенело,  загрохотало,
понеслось с неуловимой для глаза быстротой.
     Эти  чудеса не  могли длиться долго,  но  когда время потекло для  Хавра в
прежнем ритме (вместо того,  чтобы сидеть за столом,  он с занесенным для удара
клинком стоял теперь посреди палатки),  Эштры на прежнем месте не оказалось. Да
и  Окш выглядел по-другому -  зрачки,  до этого направленные в  противоположные
стороны, теперь сошлись к носу, а шевелюра была полна осколков стекла.
     - Интересно,  кому из нас повезло больше?  -  пробормотал Хавр.  -  Одному
досталось вино, а другому бокал.
     Окш   пришел  в   себя  от   первой  же   пощечины  и,   проявив  завидную
сообразительность, заорал:
     - Быстрее!  Если мы  не  настигнем эту тварь,  могут случиться грандиозные
неприятности!
     Они одновременно кинулись к  выходу,  но тут же оказались в  объятиях друг
друга,  словно встретившиеся после  долгой разлуки друзья.  На  самом деле  Окш
воспользовался Хавром как  опорой и  наоборот.  Ноги у  обоих подкашивались,  а
каждая клетка тела, казалось, налилась свинцом.
     - Сделай что-нибудь!  - взмолился Хавр. - Ты же максар! Да еще мужчина! Не
позволяй старой ведьме одурманить нас!
     - Сейчас, сейчас...
     Было видно,  какие титанические усилия производит над собой Окш.  Лицо его
приобрело страдальческое выражение, каждая жилка на теле дрожала так, словно он
силился удержать на  плечах рухнувший небосвод.  Зато от его взгляда можно было
зажигать свечки.  И  мало-помалу незримые колдовские цепи,  сильные именно тем,
что  отягощают они  не  тело,  а  душу,  стали  слабеть.  Спустя еще  несколько
мгновений заклятие Эштры рассеялось окончательно,  как  это бывает,  когда ушат
холодной воды вырывает человека из сонной одури.
     Лишь теперь они смогли толком разобраться в  про исходящем.  А происходило
вокруг черт знает что!  Мало того,  что Эштра сбежала в неизвестном направлении
(и,  возможно,  не  с  пустыми руками),  так  еще  и  лагерь был объят паникой,
порожденной скорее  всего  теми  же  силами,  что  заставляют  мертвецов  снова
бросаться в битву.
     Люди вели себя так,  словно объелись белены,  а  вдобавок еще и обварились
крутым кипятком-  Лошади рвали поводья,  лягались и  грызли друг  друга.  Вечно
сонные мерины сейчас ни в чем не уступали горячим жеребцам.
     Даже не пытаясь утихомирить этот бедлам -  не до того было, - они кинулись
к палатке главнокомандующего.  Еще издали стало видно,  что ее полог сорван,  а
стража валяется на земле.
     - Боюсь, сбываются мои самые худшие предчувствия, - крикнул Окш на бегу.
     - Осторожнее! - предупредил его Хавр. - Она может быть внутри.
     - Тем  хуже для  нее!  -  Окш  вырвал клинок из  рук  Хавра и  несколькими
взмахами разнес златотканый шатер на части.
     Все внутри находилось на своих местах. Отсутствовал один только "дырокол".
     - Главное, не поддаваться отчаянию, - сказал Окш, хотя от него самого этим
отчаянием несло за версту. - Все еще можно поправить.
     - Хотелось бы надеяться, - буркнул Хавр.
     - Ты что, не веришь мне?
     - Верю...  Но пока ты только машешь руками, а Эштра в это время уходит все
дальше и дальше. Неплохо было бы ее догнать. Если это, конечно, возможно.
     - Надо  попробовать...  С  исчезновением этой твари ко  мне  вернулись все
прежние способности. Сейчас ты сам убедишься в этом.
     Он повел взором по лагерю,  и люди, еще совсем недавно творившие такое, на
что не способно даже взбесившееся зверье,  стали затихать.  Он глянул в сторону
коновязи, и все лошади сразу умерили свой дикий норов.
     - Это у тебя и раньше получалось, - сказал Хавр.
     - Раньше -  да.  Но,  связавшись с Эштрой,  я стал ловить себя на том, что
окружающие постепенно ускользают из-под  моей  власти...  Во  всем полагаясь на
нее,  я  перестал изощрять свою волю.  А  это то  же  самое,  что фехтовальщику
забросить свои каждодневные занятия. Теряешь сноровку...
     - Ну  ладно,  сноровка к  тебе вернулась.  А  как это поможет нам изловить
проклятую ведьму? - в вопросе Хавра ощущалось сомнение.
     - Сейчас поймешь...  Раньше в моменты наивысшей опасности я обретал как бы
второе зрение,  позволяющее видеть все  вокруг с  высоты птичьего полета.  Если
этот трюк удастся, мы по крайней мере узнаем местонахождение Эштры. - Он закрыл
глаза,  сосредоточиваясь.  -  Так,  так,  так...  Получается...  С этой стороны
пусто...  С этой тоже...  А там,  кажется,  кто-то есть...  Нет, это всего лишь
мрызл...  Улепетывает  во  все  лопатки.  Откуда  он  здесь  взялся?  Наверное,
лазутчик...  Смотрим дальше...  Еще,  еще,  еще... Вот она! Нашел! Скачет в том
направлении!  - Он указал рукой туда, где находилось самое сердце Чернодолья. -
И скачет быстро...
     - Догнать ее можно?
     - На чем?  Она угнала с собой самых лучших лошадей.  Остались одни обозные
клячи.
     - Наша пропажа при ней?
     - Похоже, да...
     - Будем считать, что первый этап войны на этом закончился, - сказал Хавр.
     - Нет,  -  упрямо  мотнул  головой  Окш.  -  Просто  удлинился срок  между
прошедшим  и   грядущим  сражениями.   Мы  немедленно  возвращаемся  в   Страну
жестянщиков.  Ты собираешь новую армию,  а я изготовляю новое оружие. Думаю, на
это понадобится не  так много времени.  Но  уж теперь максарам не будет никакой
пощады!  Ни один из них,  пусть даже это будет моя мать, вставшая из могилы, не
посмеет приблизиться ко мне!  Даже в образе лягушки! Даже превратившись в мышь!
И самой желанной добычей для меня будет уже не Кар-глак, а Эштра!
     - Не  хочу бередить прошлое,  но  я  предупреждал тебя,  что  союз с  этой
уродкой ни к  чему хорошему не приведет.  Просто удивляюсь,  как она смогла так
околдовать тебя...  Тебя,  жившего с  оглядкой на  каждую  подозрительную тень!
Тебя, ускользнувшего из лап Ге-нобры и Карглака!
     - Сам не  знаю,  что со мной случилось...  В  какую трещинку моей души она
проникла?  Чем приворожила?  Или все дело в том образе, который она приняла? Но
как бы  то ни было,  я  получил хороший урок.  Иногда поражение приносит больше
пользы,  чем победа... А кроме того, не стоит забывать, я прошел перевоплощение
только благодаря Эштре.  По  крайней мере  удар  ножом  в  спину мне  теперь не
страшен.
     - Приобрел  ты  немало,   -  невесело  усмехнулся  Хавр.  -  Зато  потерял
неизмеримо больше... Когда прикажешь собираться в обратный путь?
     - Немедленно. С собой захвати самое необходимое. Времени на сборы нет.
     - А как же войско?
     - Доберется и без нас...  А не доберется,  туда ему и дорога.  Мы не можем
обременять себя обозами и пехотой. Время сейчас дороже всего.
     - А как же казна? Это как-никак двадцать возов золота.
     - Золотом ты от смерти не откупишься.
     - Откупался, и не раз. .
     - В Чернодолье другие правила торговли...
     Окш сделал так,  что лошади,  раньше ходившие мерным шагом даже на случку,
всю дорогу мчались галопом и  понукать их не приходилось.  Ноги они выбрасывали
так резко,  что казалось,  еще чуть-чуть и подковы слетят с их копыт, а пену на
ходу изрыгали не менее обильно, чем сказочные драконы - огонь.
     - Мы загоним их!  - крикнул Хавр, прячась от встречного ветра за лошадиной
шеей.
     - Обязательно!  -  ответил Окш.  -  Но  только после того,  как  пересечем
границу! В первом же поселке мы выберем скакунов и повыносливее, и порезвее!
     Первая часть его  плана исполнилась безукоризненно.  Обе лошади пали сразу
после  того,   как  бездорожье  Чернодолья  сменилось  мощеным  трактом  Страны
жестянщиков.
     Зато со  второй сразу возникли проблемы,  основной из  которых было полное
отсутствие в приграничье каких-либо живых существ,  за исключением стервятников
разных  биологических классов да  всякой  мелкой  живности,  сохраняющейся даже
тогда, когда в природе исчезает любая память о человеке.
     Придорожные поселки, раньше переполненные торговцами, менялами, бродягами,
воришками и  соглядатаями,  лежали в руинах,  сквозь которые кое-где уже начала
пробиваться сорная  трава.  От  постоялых  дворов  и  трактиров с  бутафорскими
окороками  и  бутылями  над  дверями  остались  только  трубы  каминов,  теперь
закопченные и с внешней стороны.
     Исчезли коновязи (обычное место сборища местных блуд ниц),  толстые бревна
которых,  судя по  расплющенным концам,  использовались вместо таранов.  Вода в
колодцах была покрыта слоем пепла толщиной в  палец и уже успела протухнуть,  а
это означало, что после побоища никто не зачерпнул здесь даже и ковша.
     - С той стороны гости приходили.  -  Хавр указал пальцем себе за спину.  -
Погуляли крепко. И чует моя душа, плясали тут под дудку максаров.
     Кто  именно устроил весь  этот  разгром,  было  ясно и  без  комментариев.
Неясным  осталось другое  -  почему  после  ухода  врагов  обитатели поселка не
вернулись на прежнее место,  как ранее уже бывало неоднократно? Куда подевалось
несколько сотен,  если не тысяч живых существ - мужчин, женщин, детей, лошадей,
овец,  собак?  Почему  войско,  которого  здесь  было  оставлено в  достаточном
количестве, не отомстило обидчикам?
     - Напугали людей,  -  решил Окш. - Теперь их и силой не заставишь селиться
вблизи Чернодолья.
     - С людьми понятно,  - вздохнул Хавр. - А вот без лошадок плохо. Как же мы
поскачем дальше? Изловить, что ли, парочку мрызлов?
     - До следующего поселка дойдем пешком,  -  сказал Окш.  -  Там и  отдохнем
немного.
     Особых оснований для беспокойства пока не было - оба они являлись бывалыми
пешеходами,  а  поселки на  этом  тракте располагались с  таким  расчетом,  что
путник, плотно перекусивший в одном, на подходе к другому начинал вновь ощущать
аппетит.  Немного смущало отсутствие встречного или попутного транспорта,  но в
нынешних условиях это было вполне объяснимо.
     Населенный пункт, который они наметили для своего отдыха, еще не показался
на горизонте,  когда где-то в  той стороне раздался заунывный волчий вой.  Едва
зверь успел закончить свою песню,  как слева и  справа на  нее откликнулось еще
несколько столь же зловещих голосов.
     - Это они так сговариваются, - сказал Хавр. - На охоту собрались.
     - Первый раз  слышу,  чтобы волки выли прямо возле человеческого жилья,  -
нахмурился Окш. - Что их выгнало из леса?
     - А ни что...  Просто нет уже тех,  кто их раньше в лес загонял,  людей да
собак. Вот они и осмелели. В открытую ходят.
     - Плохая примета, - процедил Окш сквозь зубы.
     - Хуже некуда, - согласился Хавр.
     Так оно и оказалось. Когда компаньоны, изрядно натрудив ноги, добрались до
вожделенной цели,  там их ожидало горькое разочарование.  Хавру в первый момент
даже показалось,  что они сбились с пути и,  сделав круг, вновь очутились в том
самом месте, откуда начали свой поход по Стране жестянщиков.
     И  здесь от домов не осталось ничего,  кроме труб и  фундаментов.  И здесь
пахло гарью и тленом. И здесь смогли выжить только крысы, вороны и мухи.
     На ночлег они устроились в чистом поле, под кроной сахарного дерева, плоды
которого теперь составляли их единственную пищу.
     Третий поселок отличался от  двух предыдущих лишь своими размерами (раньше
тут,  наверное,  жило не  меньше пяти тысяч человек) и  тем,  что  на  рыночной
площади  обнаружились целые  горы  хрупких,  обгоревших  костей,  частично  уже
обратившихся в  пыль и  смешавшихся с  золой.  Окш,  неплохо знавший эти места,
вспомнил,  что поселок славился производством горючей смолы и  фонарного масла.
Короче говоря, здесь было из чего развести большой и жаркий костер.
     Подобрав массивную кость, судя по всему, принадлежавшую какому-то крупному
копытному животному, Хавр сказал:                          '
     - Ну людей порешили - ладно. Но зачем скот губить?
     - А  куда  его  девать?  -  пожал  плечами  Окш.  -  За  местных лошадей в
Чернодолье никто и ломаного гроша не даст. А для коров нужны пастбища. Ты видел
в Чернодолье пастбище?
     - Молодцы максары,  -  сказал Хавр. - Уж если жечь, то все подряд! Уж если
резать, то все под корень!
     - На что ты намекаешь? - сразу набычился Окш.
     - Ладно,  -  махнул рукой Хавр. - Не хватало еще нам поссориться... Ох, не
нравится мне все это!  Видел я на своем веку немало всяких бедствий.  Шум, гам!
Женщины воют,  дети орут,  мужчины бранятся.  Хоть какая-то да жизнь!  А  здесь
тишина. Могила.
     - Это потому,  что место тут такое неудачное.  Вроде как у кулачного бойца
рожа. Ей постоянно оплеух достается. А заднице хоть бы что.
     - Не скажи... Если рожу всмятку разбить, то и заднице несладко придется.
     Сделав  столь  глубокомысленное замечание,  Хавр  надолго  умолк  и  вновь
заговорил лишь после того,  как они миновали плантацию хмеля, чьи пышные побеги
обвивали  наклонные  деревянные опоры,  каждая  из  которых  была  превращена в
виселицу (правда,  почти все  петли уже пустовали,  и  виною тому было воронье,
буквально застилавшее небо).
     - Никого мы здесь не найдем! - заявил он, пытаясь перекричать многоголосый
птичий грай.  - По болотам надо пройтись, по лесам! Не может такого быть, чтобы
совсем никто не уцелел!
     - А  кто  тебе нужен?  -  Окш  скривился,  попробовав на  вкус перезревшую
шишечку хмеля.  -  Бабы, дети? Что с ними делать? Мужчины если и остались, одни
инвалиды.  Войско мы здесь не наберем,  это уж точно. Теперь вся надежда на мое
оружие.
     - Интересно,   как  ты   собираешься  его  изготовить,   если  вся  страна
действительно  опустела?   -   Теперь,   когда  они   уже  покинули  плантацию,
превращенную в одно огромное лобное место, говорить можно было и потише, однако
Хавр продолжал орать прямо Окшу в ухо:  -  У тебя не было ни литейной печи,  ни
настоящей кузницы! Все детали ты заказывал на стороне! Через меня или еще через
кого-нибудь! Я прекрасно помню, сколько возов всякого добра ежедневно поступало
в  твою мастерскую!  Кто  теперь возьмется за  эти заказы?  Мы  прошли четверть
страны и  не встретили ни единого Живого человека!  Посмотри туда!  Видишь этот
поселок?  Конечно, сейчас его трудно узнать! Когда-то там жили ювелиры, одни из
лучших в  стране!  Не знаю,  что они там для тебя смастерили,  но я  отвалил им
полсотни золотых! Где ты найдешь других таких ювелиров?
     - В чем-то ты,  конечно,  прав,  -  кивнул Окш.  -  Трудности, безусловно,
будут, и немалые. Но дело в том, что все нужные детали я заказывал в нескольких
экземплярах.  То,  что мне не пригодилось, надежно спрятано на острове. А уж со
сборкой я  как-нибудь и  сам справлюсь.  Как говорится,  не в  первый раз.  Вот
видишь, ничего страшного не случилось.
     - Кроме того, что народ, ради спасения которого заваривалась вся эта каша,
погиб.
     - Это пока неизвестно... - Окш вдруг замер, как ищейка, почуявшая след, но
еще не  определившая его направление окончательно.  -  Честно сказать,  у  меня
самого  успело  создаться впечатление,  что  эта  страна обезлюдела.  Впервые в
жизни,  исключая, может быть, лишь краткий период, когда мне пришлось скитаться
в глухих лесах на границе Чернодолья,  я не ощущал присутствия других людей, их
мыслей,  страстей,  желаний... Но, оказывается, это совсем не так. Невдалеке от
нас кто-то есть. И даже не один человек, а целая толпа. Правда, я никак не могу
разобраться в их мыслях.  Очень уж они смутные,  сумбурные, путаные. Каша, а не
мысли.  Но этому может быть немало причин.  Страх, голод, лишения, раны, смерть
близких...
     - Ты хочешь сказать, что они сумасшедшие?
     - Нет,  почему же...  Хотя крайняя степень отчаяния мало чем отличается от
безумия.
     - Мы должны обязательно найти их,  - решительно сказал Хавр. - Хоть что-то
да узнаем.
     - Зачем их искать? Они сами идут нам навстречу.
     - Вот и прекрасно!
     - Только давай договоримся сразу,  что зря тратить время не будем. Узнаем,
что к чему, и двигаемся дальше. Хорошо, если бы у них оказались лошади...
     Вскоре на тракте,  в том самом месте, где он, прежде чем уйти за горизонт,
превращался в ниточку, показалась плотная движущаяся масса. Определить с такого
расстояния, кого там больше - людей или животных, было невозможно.
     Хавр приложил ухо к дорожному покрытию, долговечному и основательному, как
и  все  сделанное руками жестянщиков.  Послушав сначала левым,  а  потом правым
ухом, он вынес весьма обнадеживающее заключение:
     - Похоже, нам и в самом деле повезло. Не знаю, сколько там лошадей, но они
точно есть. Подковы так и цокают. Этот звук я ни с каким другим не спутаю.
     - Трудно сказать,  можно ли это назвать везением...  -  замялся Окш.  -  К
сожалению, это не люди, а мрызлы. А возглавляет их парочка максаров.
     - Вот так сюрприз!  -  Хавр вскочил с таким проворством,  словно до врагов
было  рукой  подать.  -  Нельзя  этих  гадов  вот  так  просто отпускать!  Если
быстренько прикончить максаров, то и мрызлы сопротивляться не посмеют!
     - Но  от мрызлов мы ничего не узнаем,  -  возразил Окш,  рука которого уже
ласкала эфес клинка.  -  Более тупых существ,  чем эти,  редко встретишь. Я уже
пробовал проникнуть в их сознание.  Это даже не каша,  это помои.  Не знаю,  из
кого делают таких мрызлов, но только не из людей.
     - Что ты тогда предлагаешь? .
     - Поболтаем с максарами.
     - Вот так просто - возьмем и поболтаем? - усомнился Хавр.
     - Почему бы и нет!  Разве мы похожи на жестянщиков?  Во мне сейчас максара
за  версту  видно.  Да  и  одежка  подходящая.  -  Окш  встряхнул полами синего
атласного плаща,  позаимствованного в кладовых Карглака. - Скажем, что мы на их
стороне. А лошадей утопили на переправе.
     - Не опознают они тебя?
     - После того, что сотворила со мной Эштра? Никогда!
     - Давай попробуем,  - без особого энтузиазма согласился Хавр. - Ты в любом
случае ничего не теряешь...  Тебя ведь,  в отличие от некоторых,  железо уже не
берет.
     - Будешь держаться позади меня и помалкивать,  - распорядился Окш. - Тогда
уцелеешь.
     - Ты бы сначала чужие гербы спорол,  - посоветовал Хавр. - Максары в таких
делах весьма сведущи. Сразу поймут, что одежка ворованная.
     - Слова-то подбирай,  -  обиделся Окш.  -  Не ворованная,  а взятая в бою.
Почетная добыча,  значит...  А без герба мне нельзя.  Максар без герба выглядит
куда подозрительней, чем максар с чужим гербом.
     Когда  колонна  приблизилась на  расстояние,  позволяющее  легко  отличить
едущих впереди м