ничего не  скажешь!  Твой Азд  был  не  только великим
оружейником,  но и  непримиримым врагом максаров в  том смысле,  в каком жалкий
шакал может быть  врагом льва.  Печальный опыт отцов и  дедов ничему не  научил
его.  Завещание, о котором ты говоришь, содержит план уничтожения нашей расы, а
поскольку сами жестянщики не в состоянии противостоять максарам, его выполнение
предполагается поручить какому-нибудь выродку вроде тебя.  Существо, наделенное
волей максара и смекалкой жестянщика,  может причинить Чернодолью немало вреда.
Поэтому и не мечтай получить доступ к-  этому проклятому завещанию.  По крайней
мере до тех пор, пока в тебе останется хотя бы сотая доля сущности максара.
     - Дай противоядие!  - Рагна в припадке бешенства перевернула стол с винами
и закусками. - Чего ты еще хочешь от меня? Каких услуг? Какого унижения? Только
прикажи, и я выполню любой твой каприз! Стать перед тобой на колени? Поцеловать
твою кобылу в задницу? Лечь под первого попавшегося мрызла?
     - Я подумаю над твоими предложениями.  - Ге-нобра послала дочке милостивую
улыбку.  -  А пока стань рядом со своим дружком.  На тот случай, если он вернет
клинок  в  прежнее  состояние и  попытается убить  меня.  Тогда  тебе  придется
помешать ему,  ведь в  случае моей смерти ты обречена.  В  моих запасах имеются
сотни  ядов  и  противоядий,  и  только я  одна  знаю,  какое именно средство в
состоянии спасти тебя.  Да и наш юный оружейник,  даже овладев клинком, вряд ли
сможет уйти отсюда.  -  Она отдернула один из гобеленов,  и за ним обнаружилась
ниша, в которой затаилось несколько громадных мрызлов, изготовившихся к бою.
     Рагна, шатаясь, подошла к Окшу и пребольно ухватила его за волосы.
     - Слышал,  что сказала эта стерва? - прохрипела она. - Чтоб ты ни-ни! Чтоб
даже дышать в ее сторону не смел! Надо слушаться мамочку!
     - А  разве я  не  слушаюсь?  -  Окш  стал  засучивать рукава.  -  Если она
соизволит передать мне свой клинок,  я  посмотрю,  что с ним можно сделать.  Но
только сначала пусть принесут мои инструменты, которые остались в телеге. (Этот
инструмент и  еще  кой-какие мелочи они  прикупили по  дороге сюда в  последнем
перед границей поселке жестянщиков.)
     - Ну так и быть.  Покажи свое умение.  -  Генобра,  по-прежнему держась на
дистанции,  швырнула ему  клинок.  -  Однако боюсь,  что ты  ничего не  сможешь
поделать с ним.  У каждого клинка есть свой особый секрет, известный только его
хозяину.
     - Секрет,  говорите?  - Окш ловко поймал клинок за рукоятку (таким фокусам
он научился еще в  первые дни пребывания в мастерской).  -  Это для вашей дочки
секрет.  Или для любого другого максара, не умеющего отличить бронзу от латуни,
а винт от заклепки. Но только не для жестянщика, сведущего в оружейном деле.
     Прежде чем наиболее толковый из  мрызлов доставил в  зал добротную кожаную
сумку,  в  которой позвякивал металл,  Окш  успел отсоединить от  клинка гарду,
содержавшую основные механизмы управления.
     Генобра,  перехватив  посыльного  в  дверях,  самолично  проверила  каждую
отвертку и  каждый надфиль,  а  у сумки не поленилась оторвать подкладку.  Лишь
после  этого инструменты поступили в  распоряжение Окша.  Скоро пол  был  усеян
многочисленными деталями клинка,  большинство из  которых размером не превышало
просяного зерна.
     - С твоей сноровкой надо бисером вышивать,  -буркнула Рагна, возвышавшаяся
над Окшем, как сторожевая башня.
     Время от  времени она  почесывала своими смертоносными ногтями у  него  за
ухом - там, где равномерно подрагивала сонная артерия.
     Разборка еще  не  была завершена,  а  Окшу уже  бросилось в  глаза,  что в
конструкции  клинка   присутствуют  две   неизвестные  ему   детали,   никакого
функционального значения,  похоже,  не  имеющие.  Тщательно  изучив  загадочные
находки через оптическое стекло,  он пришел к  выводу,  что именно с их помощью
жестянщики пытались сохранить хоть  какую-то,  пусть и  иллюзорную,  власть над
грозными творениями своих рук.
     Первая деталь представляла собой прерыватель цепи питания всего механизма.
Вторая -  миниатюрное,  но мощное взрывное устройство, типичный самоликвидатор,
применяемый жестянщиками и  в  других  видах  оружия,  например,  в  самоходных
картечницах.
     Обе эти детали управлялись на расстоянии кодированными сигналами, имевшими
ту же природу,  что и свет,  но, в отличие от него, невидимыми. С помощью этого
хитроумного устройства жестянщики имели возможность вывести из  строя или  даже
уничтожить любой клинок (в последнем случае,  правда,  только тот,  который был
заранее приведен в боевое состояние).
     Окшу  не  приходилось слышать,  чтобы жестянщики хоть раз  воспользовались
своей  предусмотрительностью,  да  и  неудивительно  -  проницательные  максары
моментально  определили  бы  природу  отказа  клинков,  и  уж  тогда-то  судьбе
строптивых оружейников можно было бы только посочувствовать.
     Карглак,   в   своих  миротворческих  стремлениях  дошедший  до   абсурда,
действовал не на авось. Жестянщики не раз намекали максарам, что боеспособность
клинков находится в прямой зависимости от жизни и здоровья их создателей,  хотя
технические   детали   этой   ,   взаимосвязи  не   раскрывали   (да   спесивые
хозяева.Чернодолья и не поняли бы их).
     Оставалось лишь догадываться,  кто  именно подал ,  сигнал,  обезвредивший
клинки -  кто-то  из  оружейников,  не  до  конца утративший разум,  или  некое
автоматическое  устройство,   специально  предусмотренное  для   такого  случая
(последнее предположение казалось наиболее вероятным).
     Как   бы    то    ни    было,    но   единственный   уцелевший   наследник
мастеров-оружейников оказался нынче в  любопытной ситуации.  Он  мог  без труда
привести клинок в  действующее состояний,-  для этого достаточно было соединить
цепь питания напрямую,  минуя прерыватель. Мечта Генобры исполнилась бы, но что
это  давало в  итоге самому Окшу?  Весьма сомнительные льготы,  обещанные рыжей
стервозой, да жалкое существование в человеческом облике.
     Соглашаясь на все условия,  выдвинутые Геноброй,  он,  конечно же,  кривил
душой.   Власть  над  живыми  существами,  присущая  максарам  от  рождения,  и
возможность безнаказанно манипулировать поведением человеческих масс уже успели
вскружить ему голову.  Да и  воинские подвиги,  честно говоря,  привлекали Окша
куда больше, чем кропотливая возня с неподатливым металлом.
     Вкусив однажды разудалого и  вольного житья,  он  уже не  смог бы ходить в
чьих-нибудь прислужниках,  а  тем более находиться в зависимости от ненавистной
ему Генобры.
     Конечно,  сюда они явились не  с  пустыми руками и  для хозяйки замка было
приготовлено несколько  сюрпризов,  но  пока  инициатива  целиком  и  полностью
принадлежала последней. Замыслам Окша сильно мешали перебитые ноги, а Рагна, до
этого прилежно разыгрывавшая умирающую от  жажды психопатку,  могла сорваться в
любое мгновение.
     Интересно,  а  что случится,  если клинок взорвется прямо в  руке Генобры?
Обезвредит это  ее  хоть на  какое-то  время или только приведет в  ярость?  Во
всяком случае, рискнуть стоит.
     Пока Окш был занят этими размышлениями,  его руки проворно собирали клинок
в  единое  целое.  Процесс сборки  был  еще  далек  от  завершения,  а  он  уже
почувствовал, что оружие начинает оживать.
     Незаметно для  всех  (за  исключением,  может,  одной  только  Рагны)  Окш
направил острие клинка в  сторону отиравшегося неподалеку мрызла,  того самого,
который доставил инструмент и привел механизм в действие.
     Полоса  металла,  только  имитировавшая лезвие холодного оружия,  внезапно
замерцала и превратилась в луч призрачного света,  метнувшегося над самым полом
к  противоположной стене.  Мрызлу отрезало обе ступни,  да  так чисто,  что они
остались стоять  на  прежнем месте,  а  их  бывший хозяин с  нестерпимым визгом
откатился в сторону, где и был добит кем-то из соплеменников.
     Но еще прежде,  чем все это случилось,  Генобра успела скрыться в соседней
комнате,  проявив расторопность,  весьма завидную для ее возраста и комплекции.
Уже оттуда донесся ее злобный вопль:
     - Не  смей пользоваться моим клинком,  ублюдок!  Прекрати немедленно или я
обрушу на вас потолок! Вы обречены! Спасти вас может только мое милосердие!
     - Простите,  несравненная, я вовсе не хотел причинить вред вашему слуге, -
говоря так,  Окш ободряюще подмигнул Рагне.  - Мне просто нужно было проверить,
как действует клинок. А тут он как на беду подвернулся... Еще немного терпения,
и  вы получите оружие в  безукоризненном состоянии.  Хоть сено им косите,  хоть
врагов...
     - Рагна, сучка, ты слышишь меня? - вновь раздался голос Генобры.
     - Гав-гав! - не без юмора ответила дочка.
     - Забери  у  этого  пустобреха клинок  и  принеси мне.  Тебя-то  можно  не
опасаться.   Ведь  ты  все  равно  не  умеешь  им  пользоваться...  И  не  смей
перешептываться со своим дружком!
     - Да  успокойся  ты!  -  огрызнулась Рагна.  -  Никто  тут  ни  с  кем  не
перешептывается. Просто я жду, когда он закончит возиться с этим железом.
     - Подождите,  несравненная, еще самую малость! Я только удалю накопившуюся
пыль и  грязь.  -  Окш  установил взрывное устройство так,  что оно должно было
сработать  при  первой  же  попытке  привести  клинок  в  боевое  состояние,  и
быстренько завершил сборку.
     Рагна  осторожно приняла клинок на  вытянутые руки  и  походкой придворной
дамы засеменила через весь зал к дверям, за которыми скрылась ее мамаша. Однако
сверхподозрительная Генобра остановила ее на полпути.
     - Стой!  крикнула она, по-прежнему находясь вне поля зрения Окша. - Положи
клинок на пол и поворачивай обратно.
     В  зал  Генобра вернулась только после того,  как  один из  мрызлов поднял
клинок.  Но  даже сейчас она  боялась прикоснуться к  нему,  словно это было не
хитроумное творение человеческих рук,  а ядовитая змея,  укус которой смертелен
даже для максара.
     Похоже,  Генобра никак не могла поверить,  что все получилось так просто и
ей самой ничто не угрожает.
     Первой молчание нарушила Рагна:
     - Мамаша,  мы выполнили все твои условия.  Я вела себя как самая преданная
дочь.  Когда же наконец ты сжалишься надо мной?  Даже обитающие в  пустыне гады
подохли бы, оставаясь без воды столько времени.
     - Пусть подыхают.  Кому они нужны,  эти гады, ответила Генобра, чуть ли не
обнюхивая клинок.  Что ни говори,  а  чутье на опасность у  нее было развито не
хуже, чем у Окша.
     Наконец она решилась взять клинок в руки,  немного помахала им в воздухе и
тут же сунула в ножны.  Окш, ожидавший, что Генобра обязательно приведет клинок
в боевое состояние,  с трудом скрыл свое разочарование.  Развязка оттягивалась,
интрига запутывалась.
     - Дай противоядие, умоляю тебя! - вновь заканючила Рагна.
     - Дам,  но сначала доведу дело до конца.  -  Генобра знаком велела мрызлам
покинуть их укрытия.  -  Не люблю ничего откладывать на потом.  От этого бывают
одни  только  неприятности.  Мы  лишим  твоего  дружка всех  качеств,  присущих
максарам, и тогда вас обоих ожидает награда.
     Спорить с  Геноброй было  бесполезно,  тем  более  сейчас,  когда число ее
козырей  возросло.  Парочка  мрыз-лов  подхватила Окша,  столько  же  Рагну,  и
возглавляемая Геноброй процессия направилась в подземелье,  которое юный максар
уже имел удовольствие однажды посетить.
     С тех пор здесь,  естественно,  ничего не изменилось, как и в любом другом
месте,  достойном именоваться адом,  -  мрак  не  стал  менее густым,  вонь  не
исчезла,  сырой холод по-прежнему пробирал до костей,  проклятые лемуры,  не то
обрадованные,  не то, наоборот, перепуганные появлением хозяйки, пищали во всех
углах.
     Отослав мрызлов,  которым лишний раз  появляться в  этой обители скорби не
полагалось,  Генобра  подтолкнула Окша  к  ближайшей железной  раме.  Чтобы  не
упасть, он был вынужден вцепиться руками в ее края.
     - Ничего  не  бойся,   -  сказала  она,  примеряя  оптическое  устройство,
позволявшее рассмотреть не только отдельные клетки человеческого организма,  но
и мельчайшие пылинки,  из которых состоит любое вещество.- С тобой работы будет
немного.  Как говорится, начать и кончить. Если что-то зря и оттяпаем, то самую
малость.  Потом благодарить будешь.  Мерин холощеный куда  лучше жеребца живет.
Всегда сыт;  не  бит  и  всем  доволен...  Но  ты  за  свое мужское естество не
опасайся.  Я  на  такие вещи никогда не покушаюсь.  Даже,  наоборот,  могу тебе
детородной силушки добавить.  Авось мою  дочку покрыть сумеешь,  а  не  то  она
носится со своей девственностью, как собака с костью.
     Балагуря   таким   манером,   Генобра   принимала  от   лемуров,   чередой
выстроившихся  к  ней,  разнообразные  хирургические  инструменты  и  лекарские
снадобья всех видов, начиная от сушеных трав и кончая летучими эфирами. Судя по
масштабам приготовлений, операция намечалась не такая уж и шуточная.
     Про  клинок она  как  будто вообще забыла,  и  это  начинало не  на  шутку
тревожить Окша. Надо былокак-то вывести ее из себя, взбесить, спровоцировать на
побоище.
     - Как это,  интересно,  вы  собираетесь оперировать меня,  если никогда не
моете рук и  только что ковыряли пальцем в  носу?  -  поинтересовался он  самым
невинным тоном.  -  И вообще,  я передумал. Останусь макса-ром. Могу даже взять
вас в жены. При условии, что вы пообещаете мне покорность и верность.
     - Молчи,  дурак!  -  прикрикнула на  него Генобра и  тут же  накинулась на
Рагну:  -  А  ты  чего рот раскрыла?  Быстренько пристегивай своего дружка,  да
покрепче! Разве не видишь, у него истерика начинается.
     Такое развитие событий они заранее предусмотреть не могли, и Рагна, обычно
находчивая и  решительная,  на  этот раз  растерялась.  Однако Окш  еле заметно
кивнул ей:  делай,  мол,  что приказывают. Для вида накинув кандалы ему на руки
(но не заперев), она занялась ножными креплениями. Окш при этом громко стонал и
поносил  всех  максаров,   а   баб-максаров  в   особенности.Как   они   загодя
договорились, эта ругань была сигналом к началу активных действий.
     - Я бинт сниму, - сказала Рагна, сидя на корточках. - А не то он мешает.
     - Сними,   -   милостиво  разрешила  Генобра,   никакого  подвоха  уже  не
опасавшаяся.  - Да заодно и все остальное сними, включая шевелюру. Шкуру можешь
оставить. Шкуру я ему сама буду дырявить.
     В  этот  момент  Рагна  разогнулась.  В  руках  она  сжимала ком  грязных,
заскорузлых от крови бинтов, который и сунула к самому лицу мамаши.
     Столь  наглая  выходка так  удивила Генобру,  что  она  на  мгновение даже
онемела  (не  часто  приходилось терпеть подобные оскорбления от  потенциальных
смертников).  Именно  в  этот  самый  момент грохнула миниатюрная многозарядка,
спрятанная в смрадных бинтах.
     Смерть Генобры не входила в планы заговорщиков,  поэтому пуля представляла
собой тонкостенную ампулу, наполненную концентрированной плавиковой кислотой.
     Выстрел был произведен почти в упор,  однако Генобра каким-то чудом успела
прикрыться локтем. Под одеждой у нее, как об этом заранее предупреждала Рагна,
     были стальные доспехи.
     Хотя  пуля  и  не  достигла своей цели,  но  пригоршня едких брызг угодила
Генобре в лицо.  Правый глаз, прикрытый оптикой, почти не пострадал, зато левый
превратился в мутный пузырь, плачущий кровавыми слезами.
     С воплем, какого раньше не слышали даже эти сплошь заляпанные человеческой
кровью стены,  Генобра отскочила в  сторону и  ухватилась за лицо.  А когда она
отняла руку,  между лицом и ладонью протянулись липкие,  тягучие пленки, уже не
имевшие ничего общего с прежде неуязвимой кожей максара.
     - Не  подходи1-  Рагна  вновь  вскинула  многозарядку  (впрочем,  шанс  на
вторичное  попадание  был  невелик,   поскольку  за  душой  у  девчонки  имелся
один-единственный урок  стрельбы,  совсем  недавно  преподанный  ей  Окшем).  -
Сдавайся, и мы обещаем сохранить тебе жизнь. А рожу подлатать всегда успеешь.
     С  новым  воплем,  еще  более ужасным от  того,  что  он  сорвался с  губ,
буквально на  глазах разъедаемых кислотой,  Генобра выхватила из  ножен клинок.
Нацелив его острие на обидчиков, она крутанула рукоять - раз, второй, третий...
     Не  дожидаясь,  что  из  всего этого получится,  Окш ухватился за  Рагну и
вместе с ней рухнул на пол.  Взрыв мигом погасил факелы и опрокинул все, что до
этого стояло торчком,  за исключением одних только каменных колонн, подпиравших
потолок.  На  Окша  в  последовательном  порядке  обрушилась  железная  рама  с
кандалами,  груда разнообразных хирургических инструментов, жаровня, на которой
лемуры грели в  котле воду,  и  наконец сам  котел со  всем его  содержимым,  к
счастью, еще не успевшим закипеть.
     Теперь светилось лишь то  место,  где в  момент взрыва находилась Генобра.
Что-то там тлело, что-то горело, что-то смрадно коптило.
     Совершенно  не   пострадавшая  Рагна  змеей  выскользнула  из-под  Окша  и
осторожно  приблизилась к  телу  мамаши.  Как  и  все  максары,  она  прекрасно
ориентировалась во мраке.
     - Ну и фейерверк ты устроил!  -  произнесла она,  сдирая (судя по звуку) с
Генобры одежду и доспехи.  -  От клинка,  похоже, ничего не осталось. От правой
рученьки моей мамаши тоже.  А так ничего серьезного.  Дышит.  Дергается.  Жива,
значит...  Ползи сюда,  не робей!  Поможешь мне.  Надо ее обезвредить,  пока не
очнулась.
     Вдвоем  они  кое-как  взгромоздили иссеченное осколками  тело  Генобры  на
ближайшую раму (причем Окшу приходилось действовать на ощупь), и Рагна за-
     ковала все  ее  члены в  кандалы.  Свободным остался только правый ручной,
надобность в  котором отпала.  Для  пущей надежности бесчувственное тело еще  и
цепями опутали.
     - Давненько  я  ждала  такого  момента,  -  сказала  Рагна,  закончив  эти
манипуляции,  приличествующие скорее  палачу,  чем  хрупкой девушке.  -  Теперь
посмотрим,  как моя мамаша ценит свой язык,  уши и все остальное, что у нее еще
сохранилось.
     - Насчет языка ты  поосторожней,  -  заметил Окш.  -  Если  она  ничего не
скажет, считай, мы проиграли...
     - Скажет...  Заставим.  -  Неизвестно,  чего  в  голосе Рагны было больше:
убежденности или  бравады.  -  А  почему  здесь  так  темно?  Куда,  интересно,
подевались эти  лупоглазые уроды?  Они  дождутся,  что  я  велю  запустить сюда
собак-крысоловов.
     Лемуры,  перепуганные взрывом,  запищали  и  засуетились.  Вновь  запылали
факелы, вокруг был наведен относительный порядок, в жаровне затрещали дрова.
     Генобра,  распятая на раме,  представляла собой зрелище не столько жуткое,
сколько жалкое  -  пораженный кислотой глаз  наполовину вытек,  лицо  покрывали
глубокие язвы,  вся  правая сторона тела представляла собой одну сплошную рану.
Впрочем, повреждения, смертельные для человека, максару были всего лишь плевыми
царапинами -  кровотечение прекратилось,  ожоги уже  подернулись нежной пленкой
новой кожи, сердце и легкие работали без перебоев.
     - Приступим. - Рагна схватила один из факелов и ткнула им мамашу в лицо. -
Эй,  не  притворяйся!  Давай поболтаем.  Я  ведь  честно ответила на  все  твои
вопросы. Очередь за тобой.
     Генобра дернулась, заставив раму качнуться, и ее правый глаз раскрылся.
     - Ты что,  шлюха,  затеяла?  -  прохрипела она,  пуская изорудованным ртом
кровавые пузыри.  -  Совсем с  ума свихнулась?  Пусть я сдохну сейчас,  но и ты
переживешь меня ненадолго!
     - Живи,  - сказала Рагна. - Убивать тебя никто не собирается. Прежней воли
я тебе обещать не могу, но этот замок и все здешние слуги останутся за тобой.
     - Ишь чего захотела!  -  Рама затряслась, а цепи и кандалы заскрежетали. -
Моим добром завладеть!  Распоряжаться вместо меня!  Не  бывать .этому!  Лучше я
сдохну, но не позволю тебе стать хозяйкой моих владений!
     - Сдохнешь ты  или нет,