ьностью горного  потока,  теперь
превратилось в  стоячее озеро.  Если бы не жажда мщения и  не надежда завладеть
телегой,  так  необходимой сейчас Окшу,  он  давно уполз бы  отсюда.  Ну  куда,
спрашивается, подевался этот Хавр? Запрягает лошадь? Ремонтирует хомут?
     Наконец  вдали   раздались  скрип  плохо  смазанных  колес,   неторопливое
пофыркивание коня и  понукания возницы,  время от времени подкрепляемые щелчком
бича.  Телега остановилась на  порядочном расстоянии от Окша (видно,  бурелом и
валуны не позволяли ей двигаться дальше), и конь принялся щипать траву.
     Затем послышались приближающиеся шаги.  Окш вытер потные ладони об одежду,
поудобнее  перехватил шпору  и  приготовился к  схватке,  которая  должна  была
продлиться долю мгновения и состоять всего из одного удара.
     Однако  шаги  миновали его  стороной и  вскоре затихли где-то  вдали.  Что
такое?  Неужели Хавр запамятовал то место, где остался лежать Окш? Ладно, пусть
побродит. Не подзывать же его свистом.
     Теперь шаги слышались то слева,  то справа - можно было подумать, что тот,
кому  они  принадлежат,  собирает грибы,  а  не  разыскивает истекающего кровью
пленника.
     Но  вот где-то поблизости хрустнула сухая ветка,  вот задетый неосторожным
движением куст уронил со своих листьев росу, вот уже слышно прерывистое дыхание
притомившегося от долгой ходьбы человека,  вот уже Окш чувствует на себе чей-то
взгляд... Ближе.;, Ближе...
     ...Еще ближе...  Пора бить шпорой между этих глаз...  Но  почему они такие
зеленые?  Почему вокруг них сияет серебряный ореол? Почему с алых губ срывается
не   сиплый  говорок,   который  Окш   уже  успел  возненавидеть,   а   звонкий
издевательский смешок:
     - Ну что разлегся, как баба на сносях? Ножки разболелись?
     Рагна! Откуда она здесь взялась? А где тогда Хавр, чтоб ему пусто было!
     ЧАСТЬ ВТОРАЯ
     Окш  раньше  и   представить  себе  не   мог,   что  так  обрадуется  этой
вертихвостке. Сейчас, наверное, он не стал бы возражать, даже если бы она вновь
вознамерилась усесться ему на грудь.
     Однако на  сей  раз  Рагна была настроена совсем иначе,  чем  во  время их
первой встречи. Не до шуточек ей было нынче и даже не до разговоров.
     Присев перед Окшем на  корточки,  она  бесцеремонно стянула с  него  левый
сапог и прямо через бинты ощупала рану.
     - Все в точности, как я и нагадала, - пробормотала она, возвращая сапог на
прежнее место. - Коней с такими ранами добивают...
     - А ты слыхала,  что раненые кони иногда лягаются?  - Окш, раздосадованный
болью, которую Рагна причинила ему, приставил к ее переносице обломок шпоры.
     - Пень безмозглый,  - она легко оттолкнула его от себя. - Сколько раз тебе
надо говорить, что железо не может причинить вред максару?
     - Ладно,  я  пошутил...  -  Окш  был  немного  смущен  ее  поведением (все
выглядело  так,   словно  Рагна  помимо  своей  воли  оказывает  ему   огромное
одолжение).  -  А  почему ты  не  предупредила,  если заранее знала,  что  меня
подстрелят?
     - Далеко была,  -  буркнула девчонка.  -  Знаешь, сколько времени я уже на
ногах?
     - Не знаю.
     - А я не скажу. Чтоб не пугать тебя зря... Идти, конечно, не можешь?
     - Надо попробовать... - Пытаясь встать, он вцепился в кусты.
     - Лучше и не пробуй!  -  Рагна с досадой скривилась.  -  Мне вас, мужиков,
даже касаться противно,  но  тут уж  ничего не поделаешь...  Придется послужить
тебе кобылкой.  -  Она повернулась к  Окшу спиной,  такой хрупкой,  что лопатки
торчали на ней, как недоразвитые цыплячьи крылышки.
     - Боюсь,  надорвешься, - произнес он с сомнением. - Уж лучше я поползу. На
боку у меня неплохо получается.
     - Цепляйся гад!  - взвыла она. - Некогда мне тут с тобой препираться! Я не
тебя спасаю, а себя!
     Делать  нечего  -  Окш  привалился грудью к  спине  Рагны,  а  она  тотчас
перехватила его  закинутые вперед  руки.  Встала  девчонка с  видимым трудом  -
слабовата еще  была  в  коленках,  -  зато свой немаленький груз поперла вперед
довольно энергично. Еще и покрикивала при этом:
     - Не дыши мне в затылок!  В сторону дыши!  По мере того,  как они, выбирая
места  поотложистей,   пробирались  через  лес,   шея  девчонки  от  напряжения
наливалась кровью.  Благодаря этому обстоятельству Окш  удостоверился,  что  ее
довольно аккуратные ушки были недавно отрезаны,  а потом вновь пришиты на место
- шрамы, ранее незаметные, выступили багровыми полосками.
     - Ну все,  кажется,  добрались,  -  прохрипела она,  выходя из зарослей на
открытое место. - А ты отожрался за последнее время... Кабан кабаном...
     - Возмужал,  -  поправил ее  Окш,  стараясь за развязным тоном скрыть свой
стыд (со стороны, наверное, они представляли уморительное зрелище - тонкая, как
стебелек, девчонка волокет на себе крепкого парня).
     Невдалеке паслась довольно ухоженная пегая лошадь,  запряженная в  крепкую
телегу,  до недавнего времени,  как видно,  принадлежавшая местному мельнику. В
телеге кто-то лежал,  небрежно прикрытый сеном,  и Окш сразу догадался, что это
был Хавр.
     - Живой? - поинтересовался он.
     - Этот-то?  - Рагна последним усилием взвалила Окша на задок телеги. - А я
почем знаю?  Но била я  его не до смерти,  а  только до потери сознания.  Когда
очнется,  вожжи в  рук возьмет.  А не то слишком много чести для тебя максара в
кучерах иметь.
     - Я бы на твоем месте был с ним поосторожней. - Окш покосился на лежавшего
вниз лицом Хавра.  -  Это не  простой человек.  На таких вот ублюдков даже сила
максаров не действует.
     - Сила  максаров действует на  всех  живых существ,  -  сказала девчонка с
вызовом.  -  И  на таких,  о которых ты ни малейшего представления не имеешь...
Хотя подчинить своей воле барана или свинью куда труднее,  чем человека.  Я уже
не говорю про змей и тарантулов. Их лучше всего просто давить каблуками. Нельзя
похитить душу у  того,  у  кого ее нет.  Почти невозможно проникнуть в сознание
того,  у кого в голове не мозги,  а мякина. Ты просто не представляешь, сколько
людей имеют сознание животного. С такими не стоит возиться. Максары обладают не
только могучей волей, но и железными мышцами.
     - Добавь к этому баранье упрямство,  -  заметил Окш,  устраиваясь в телеге
поудобнее.  -  Похоже, словами тебя не убедишь... Ладно, если не хочешь учиться
на  чужих ошибках,  будешь это делать на  своих...  А  за ним я  сам присмотрю.
Надеюсь, вдвоем мы одолеем его... Теперь расскажи, как ты меня разыскала и куда
собираешься везти...
     - Ты уверен,  что я обязана отчитываться перед тобой?  И что будет, если я
воздержусь от объяснений? - Разобрав вожжи, Рагна погнала лошадь мелкой рысцой,
еще раз доказывая,  что опытный наездник,  и сидя на облучке,  лицом в грязь не
ударит.
     - Что будет?  -  задумался Окш.  -  Сам не знаю...  Скорее всего я  просто
покину тебя возле первого попавшегося человеческого жилья.
     - Вот,  значит,  как  ты  благодаришь  меня  за  спасение!  -  патетически
воскликнула Рагна.
     - Спасение?  -  удивился Окш.  - Ну это чересчур сильно сказано. Я ведь не
собирался ни умирать,  ни сдаваться.  Наоборот, ты даже разрушила мои ближайшие
планы.
     - Одолеть жестянщиков при помощи других жестянщиков?  - фыркнула девчонка.
- Нечего сказать, достойное занятие для максара!
     - Каждому свое... Ты и про уши свои мне не расскажешь?
     - Как будто ты не догадываешься!
     - Подожди...  Бывает,  что виновата голова,  а отвечает задница. А за кого
ответили твои уши?
     - За чересчур длинный язык.
     - Наконец-то  я  начинаю что-то понимать.  Выходит,  мамаша все же поймала
тебя?
     - Ладно.  -  Рагна стеганула лошадь чуть сильнее,  чем следовало бы. - Как
видно,  придется мне все рассказать. Или почти все. Но учти, ты сам напросился.
Поэтому помалкивай,  сопи носом и  слушай.  А тем более не пытайся потом ничего
изменить.  Уже  поздно.  Не  собираюсь тебя пугать,  но  на  некоторое время ты
попадешь в зависимость от чужой воли...
     - Именно это ты имела в виду, когда говорила о моем спасении? - перебил ее
Окш. - Тогда позволь поблагодарить тебя и давай побыстрее расстанемся.
     - А как же мой рассказ? Или ты уже потерял к нему интерес?
     - После такого Вступления - безусловно, - твердо ответил Окш.
     - И тем не менее придется его выслушать! - Рагна опять огрела вожжами ни в
чем не повинную лошадь. - Возможно, тогда ты изменишь свое мнение.
     - Говори,  если есть охота,  - он пожал плечами. - Я не собираюсь затыкать
тебе рот.
     - А я бы твой заткнула с удовольствием!  -  искренне призналась она. - Это
же надо,  чтобы какой-то безродный бродяга,  бывший пекарь,  приятель трусливых
жестянщиков и  любовник толстозадой жестянщицы,  недоумок и  неумеха,  в  жилах
которого течет не более одной капли нашей крови, так разговаривал со мной! Мало
того,  что насмехается,  так еще и угрожает! Радуйся, что тебе позволено дышать
свежим воздухом и  созерцать милые сердцу болотные пейзажи.  Ведь я  для  пущей
надежности и в мешок тебя могу зашить! Тварь неблагодарная...
     - Похоже,  ты слегка отклонилась от темы своего рассказа,  -  хладнокровно
заметил Окш.
     - А ты меня не доводи!  - Вожжи ослабли, и лошадь перешла с рысцы на более
привычный для нее неторопливый шаг.  -  Я, между прочим, благодаря тебе столько
горя хватила... Будешь спорить, что это я тебя спасла от мамаши?
     - Нет, не буду, - ответил Окш, всячески демонстрируя свое долготерпение.
     - Правильно сделаешь...  Ты выкрутился,  а мне вот не повезло. Лошадь ногу
подломила в самый ответственный момент.  Тут они на меня все и насели. Кучей на
одного.  Попыталась я,  правда, воинам головы задурить, да где уж мне... Мамаша
рядом.  Ради нее  они свои собственные яйца откусят...  Скрутили меня арканами,
как младенца пеленками, даже пальцем не пошевелить.
     А  мамаша родная уже ко мне спешит.  С кинжалом в руках.  Я до этого много
ласковых слов успела ей  сказать,  вот  она  и  пообещала первым делом язык мне
отрезать.  А за ней не задержится!  Что мне, по-твоему, оставалось? Где я потом
такой язык достану,  если вдруг жива останусь?  У людей,  как лопата, у зверей,
как терка...
     - Ты про змей забыла, - не удержался Окш.
     - Спасибо, напомнил... Вот я и говорю тогда мамаше, что имею для нее очень
интересную новость.  Она ведь,  между прочим,  любопытная до  ужаса.  Баба есть
баба, хоть и максар. Ладно, говорит, выкладывай свою новость. Сохраню твой язык
на краткое время.  Но поскольку удержаться не могу,  хоть уши твои отрежу...  И
тут же отчикала их,  стерва!  Хорошо еще, что собак поблизости не было, а то бы
им скормила.

     - Подожди,  -  прервал ее Окш.  -  Что-то я не понимаю. Ты же сама недавно
говорила, что железо не может причинить вред максару.
     - Это смотря какое железо.  А главное,  в чьих руках оно находится. Сталь,
выдерживающую попадание стрелы, максар способен пробить пальцем.
     - Ладно, рассказывай дальше...
     - Ну,  я  этих издевательств,  конечно,  стерпеть не смогла и давай ей про
тебя рассказывать.
     - Про меня? - Окш, забыв о боли в ногах, чуть не подскочил на телеге.
     - А что мне оставалось делать?  -  возмутилась в ответ Рагна. - Помирать в
расцвете лет? Чем бы еще я смогла ее отвлечь в тот момент?
     - Пр-р-редательница!  -  Окш  попытался  вложить  в  это  слово  все  свое
презрение.  Но Рагне такие упреки были как с гуся вода.  Если даже человек ради
собственного  благополучия готов  заплатить  любую  цену,  то  про  ;  максара,
плевавшего на чужую жизнь,  и  говорить нечего.   Как ни в  чем не бывало,  она
продолжала свой рассказ:
     Начала я  сразу про клинок.  Знаю,  что это ее больное место.  Так и  так,
говорю,  есть  возможность вернуть  твоему  оружию  прежнюю  силу.  Встретила я
недавно парнишку-максара. Полукровку. Он даже про свое предназначение ничего не
знает.  Прожил всю жизнь среди жестянщиков и многому от них научился. Например,
печь булочки.  А до этого, между прочим, был посвящен в тайну клинков. Запросто
собирал и разбирал их.  А когда Карглак сжег оружейную мастерскую и утопил всех
мастеров  в  расплавленном железе,  он  сумел  спастись.  Сейчас  скрывается от
прислужников Карглака,  которые повсюду его разыскивают. Если бы не это, он уже
давно создал бы действующий клинок...  Сначала она мне, похоже, не поверила. Но
задумалась.  Даже до такой дуры дошло,  что сама я  это все придумать не могла.
Потом  проверять  меня  стала.   Подробности  выспрашивать.   Приметами  твоими
поинтересовалась...
     - И ты их ей описала? - ужаснулся Окш.
     - Описала.  Но только прежние.  Про новые - ни гу-гу! Говорю так и так: на
жестянщика не похож, длинный, костлявый, светленький, глаза серые, левая рука с
детства не действует,  покалечена. Вижу по мамаше, чем-то мой рассказ ее сильно
задел.  Повертела кинжал и  обратно в  ножны сунула.  Это  уже хороший признак!
Интересуется,  какие еще у тебя приметы имеются. Родинки на теле, например. А я
сдуру отвечаю,  что не имею привычки, как некоторые, с первым встречным голяком
валяться.  Опять меня язык подвел.  Но  она на это даже внимания не обратила...
Зубами скрежещет,  бормочет что-то  себе  под  нос.  Похоже,  она  о  тебе  уже
слышала... Отродьем назвала...
     - Тебя?
     - Нет, тебя! Проклятое отродье Клайнора, дескать...
     - А кто такой Клайнор?
     - Да какая тебе разница! Сейчас все так ругаются. То же самое, что отродье
дьявола, например.
     - А что было потом? - Рассказ девчонки не на шутку заинтересовал Окша.
     - Потом меня,  связанную,  привезли в замок и посадили в колодки,  чтоб не
сбежала.  Я уже до того обнаглела,  что про свои уши напомнила. Представь себе,
мамаша даже спорить не стала.  Пришила их мне незамедлительно,  хотя и  наспех.
Одно до сих пор чешется.  Я так поняла,  не до меня ей стало.  Очень ее история
про губошлепа-максара взволновала.  Можешь гордиться. Потом она куда-то уехала.
Ключи от темницы,  разумеется,  с собой взяла. Никому не доверила. Кормили меня
до  отвала,  но еду подавали на кончике пики через дырку в  стене.  Потом вдруг
заявляется она ко мне,  лыбится,  как крокодил на ягненка, и начинает исподволь
обрабатывать.  Ах,  мы все же мать и дочь!  Ах, мы наделали столько ошибок! Ах,
что нам мешает жить в  любви и  согласии!  Я бы ей,  конечно,  ответила,  курве
старой,   что  именно  нам  мешает,   да   колодки  как-то  не  вдохновляли  на
откровенность...   Только  поддакиваю  ей  и  соглашаюсь.   Короче,   настоящее
представление!  Дуэт двух лицемеров.  Свидание тарантула со скорпионом. Поохали
мы,  значит,  поахали,  а  потом она  мне  напрямую говорит:  если найдешь того
мальчишку,  я  тебе прошлые грешки прощу,  а  заодно и  все будущие на полжизни
вперед.  Я, конечно, соглашаюсь. А что мне остается? Снимай, говорю, колодки, и
будет тебе этот мальчишка к обеду,  ну в крайнем случае к ужину. Пообещать ведь
ничего не стоит.  Мне,  главное,  на свободу вырваться. Только ведь, думаю, она
так дешево не  купится.  Интриганка та  еще!  Себе самой не  верит,  не  то что
другим.  Но,  странное дело,  она  вдруг на  мои  условия соглашается.  Хорошо,
говорит,  сейчас небольшой пир  в  честь примирения закатим,  и  ступай на  все
четыре стороны.  Тут уже я заволновалась.  Чую -  подвох какой-то. Интересуюсь,
что будет,  если мальчишка добровольно идти откажется.  Он ведь максар, его так
просто не уломаешь...
     Приманить надо, отвечает мамаша. А чем, твоим золотом или моим юным телом?
Золота ты, знаю наперед, пожалеешь, а собой я отродясь не торговала и впредь не
собираюсь. Знаешь, что она мне ответила?
     - Ну? - Сердце Окша почему-то заколотилось часто-часто.
     - Для тебя,  мол,  у нее есть совершенно особенная приманка.  Хочешь знать
какая? - Девчонка, лукаво ухмыляясь, обернулась через плечо.
     - Никогда не  чурался новых  сведений,  -  стараясь скрыть свое  волнение,
ответил Окш. - Но упрашивать тебя не собираюсь.
     - Зачем меня упрашивать?  -  удивилась Рагна.  - Это ведь не мой секрет, а
мамашин.  С ее позволения я его тебе и передаю. Ну, слушай... Похоже, она знает
о тебе не так уж и мало.  Наверное,  специально собирала сведения,  для этого и
замок покидала...  Суть дела в том, что когда-то в Стране жестянщиков жил очень
известный мастер-оружейник по имени Азд Одинокий. Погиб он давно, еще до твоего
рождения.  Но  тем  не  менее  что-то  вас  связывало.  Не  то  он  родней тебе
приходился,  не то был назначен в  опекуны,  тут дело темное.  Перед смертью он
оставил для тебя что-то вроде завещания. Речь там идет не о золоте, не о земле,
а  о  тайнах ремесла.  Не булочника,  само собой,  а оружейника.  В общем,  вся
мудрость жестянщиков в комплекте.  И не только ныне живущих,  но и древних, тех
самых,  которые построили невидимую стену  вокруг  Чернодолья.  Смерть помешала
Азду передать тебе это завещание из рук в руки. Потом оно где-то затерялось или
было надежно спрятано.  Но мать утверждает,  что дальнейшая судьба завещания ей
известна. Все подробности она сообщит тебе при личной встрече.
     - Просто так сообщит? Даром? - недоверчиво переспросил Окш.
     - Как же!  Даром только зуботычину можно получить,  - ответила не по годам
искушенная Рагна. - Что-то, бесспорно, она с тебя потребует. Скорее всего новый
клинок.
     - Вместе с  моей головой,  -  негромко буркнул Окш,  решивший не посвящать
Рагну в тайну своей давней встречи с Геноброй.
     - Что  ты  там  бормочешь?  -  сразу  насторожилась  она.  -  Меня  небось
проклинаешь?
     - Себя.  За то,  что связался с такой трепачкой, как ты... Хорошо, на один
свой  вопрос я  ответ получил,  хотя не  могу сказать,  что  пришел от  этого в
восторг.  Но вопросов,  как ты помнишь,  было два.  Теперь отвечай, как ты меня
разыскала? Тут что-то нечисто. Выкладывай всю правду.
     - Как ты мне надоел! - Рагна даже за голову схватилась. - Молодой, а такой
зануда! Что с тобой дальше будет!
     - Это уже тебя не касается, понимаешь? Я не нуждаюсь ни в советчиках, ни в
покровителях.  Но  если меня так легко отыскали в  стране,  похожей на  кипящий
котел, значит, я завишу от кого-то. А это меня не устраивает!
     - Сейчас ты опять понесешь на меня невесть что! Мне это уже надоело. Давай
договоримся сразу, что каждый из нас преследует только свой интерес.
     - Если это не идет во вред другому, - поправил ее Окш.
     - Да   брось  ты!   Если   бы   тебе  предложили  выбор  между  смертью  и
предательством, как бы ты поступил?
     - Откуда я могу знать заранее! Еще смотря какое предательство.
     - Любое! Например, отдать меня на растерзание врагам.
     - Теперь бы, наверное, отдал не задумываясь.
     - И правильно бы сделал! Жизнь максара дорога. Жертвовать ею нельзя ни при
каких обстоятельствах.
     Пусть этим тешатся людишки,  которые размножаются,  как клопы...  А теперь
вернемся к твоему вопросу.  Мы с тобой в прошлый раз кое о чем договорились. Не
так ли?
     - Допустим.
     - При этом каждый соблюдал свой интерес. Я снабдила тебя золотом?
     - Снабдила, - вынужден был согласиться Окш.
     - Изменила твою внешность?
     - Изменила.
     - А ты смылся и адреса мне не оставил,  тем более что не было у тебя его в
то время. Вот я и побеспокоилась заранее...
     - Ты что-то сделала со мной,  подлая?  -  догадался Окш.  -  В тот момент,
когда я  в  подземелье сходил с  ума от боли?  Воспользовалась моим беспомощным
состоянием?
     - Только не надо корчить из себя невинное дитя! Воспользовались им, видите
ли...  При желании я могла сделать из тебя послушного раба,  но ведь не сделала
же!  Для  жестянщиков нет секретов во  всяких механизмах,  а  для максаров -  в
человеческой природе.  Для нас живая плоть то  же  самое,  что для твоих друзей
металлы...  Пощупай у  себя над левым глазом...  Правильно,  сейчас там уже нет
ничего.  А раньше было несколько сквозных дырочек, через которые я добралась до