ько перевоплощений подряд.  Непрерывная череда схваток, интриг, поражений
и  побед.  Отца  и  мать  Карглака никто не  помнит,  зато  его  подруга весьма
известная личность.  Он возвысился только благодаря ей. Если максары превращали
в  послушных марионеток любых живых существ,  то  она  могла водить в  бой даже
мертвецов.  Сила внушения у  нее  была просто невероятная.  Вместе они  провели
немало времени,  что среди максаров случается крайне редко.  Поговаривали,  что
они даже заключили между собой брачное соглашение...  А  потом начались разлад,
дележка  имущества,  взаимные  интриги.  Как  всегда,  все  закончилось большой
кровью.  Карглак одолел жену  только благодаря поддержке многочисленных могучих
покровителей, которым за это была обещана часть родовых сокровищ. Все они потом
погибли при загадочных обстоятельствах,  а богатства достались одному Карглаку.
С тех пор о судьбе его жены ничего не известно.  По крайней мере ее трупа никто
не видел,  хотя максары очень любят демонстрировать подобные трофеи.  Они,  так
сказать, заменяют им наследственные грамоты. Конечно, она могла сгореть в одном
из осажденных замков или утонуть в болоте при отступлении...  Да и вообще, мало
ли  что могло случиться в  такой заварухе.  Но я  обратил внимание на некоторые
события из последующей жизни Карглака. Не было такой распри, в которой бы он ни
поучаствовал.  Много раз он попадал в безвыходные положения, но всегда каким-то
чудом выпутывался.  И,  как правило,  это происходило в  одном и  том же месте,
вблизи главной цитадели Карглака.  Там он был непобедим.  Немногие из уцелевших
соперников упоминают о  беспричинном страхе,  против которого не  могли устоять
даже максары.  И  это при том,  что сам Карглак никогда не  выделялся какими-то
особыми качествами.  Невольно напрашивается вопрос:  а  что,  если он  заставил
полоненную  подругу  прислуживать себе?  Железная  клетка  и  каменные  колодки
способны сделать  уступчивым кого  угодно.  Ради  того,  чтобы  выжить,  максар
способен пойти на  сделку даже  с  самым отъявленным своим врагом.  До  поры до
времени, конечно.
     - Цитадель,  говоришь...  -  процедил сквозь зубы Окш.  - Считай, что этой
цитадели уже нет...  От нее осталась лишь дырка,  ведущая в преисподнюю... Хотя
нет,  для Карглака это будет слишком легкая смерть.  Для него и его жены,  если
она действительно жива, я придумаю что-нибудь похлеще.
     - Добраться до цитадели Карглака совсем не просто,  - сказал Хавр. - Бьюсь
об заклад,  максары спешно готовятся к войне.  Не все, конечно. Это было бы уже
чересчур,  но кое-кто настроен решительно. Что-то они проведали про твои планы.
Боюсь,  что  здесь тоже не  обошлось без  Карглака.  Ведь до  самого последнего
времени  никто,  кроме  него,  не  верил  в  реальность  существования Губителя
Максаров.   Со   всех  сторон  в   Чернодолье  стекаются  существа,   согласные
превратиться в  мрызлов.  Ходят упорные слухи,  что  максары даже вознамерились
восстановить  стену,   некогда  поврежденную  твоей  матерью.   За  это  лучшим
мастерам-жестянщикам обещаны огромные деньги.
     - У жестянщиков нет мастеров,  годных на такое дело, - скривился Окш. - Их
предки действительно умели кроить пространство ножницами времени.  Но нынче это
редкое ремесло сгинуло.  Азд, наверное, был последним, кто хоть немного смыслил
в  нем.  Теперь  только  я  один  способен  возводить  непреодолимые  преграды,
одновременно служащие и всесокрушающим тараном...
     - Я  рад,  что не ошибся в тебе.  Плохо лишь то,  что слух о твоих успехах
просочился наружу.  Почему ты вовремя не заткнул глотки всем, кто был причастен
к этой тайне? Неужели причиной всему смерть этой девчонки?
     - Да,  я  потерял контроль над собой...  Все было,  как в дурном сне...  -
нехотя признался Окш.  -  Только не  надо травить мне душу.  Давай лучше выпьем
вместе.
     - Лучше воздержусь...  -  Хавр накрыл свою кружку ладонью. - Ты еще сам не
представляешь,  какие события грядут в  самое ближайшее время.  И  есть  только
двое,  кто способен подстегнуть или остановить их.  Ты и я. А врагов вокруг без
счету.  Отныне мы  должны оберегать друг друга,  потому что  делать это  больше
некому.  Если  ты  пьешь,  я  должен быть  трезвым.  Если  я  сплю,  ты  должен
бодрствовать. Если один из нас сражается, другой должен держать перед ним щит.
     - Я хоть и пьян, но кое-что соображаю. - Окш глянул на Хавра с откровенной
насмешкой.  - Щит тебе... Размечтался... Даже и не надейся. Свой щит я удержу и
сам. Никто и никогда не сможет воспользоваться моим оружием. Кроме меня самого,
конечно.  То,  что называлось завещанием Азда,  уже превратилось в один большой
серебряный слиток,  который,  так и быть,  я могу подарить тебе.  Все чертежи и
описания  сожжены.  Мастера,  помогавшие  мне,  утратили  память...  Все  тайны
сосредоточены сейчас только в  одном месте.  Вот  здесь.  -  Окш  постучал себя
пальцем по лбу. - Они будут жить вместе со мной и вместе со мной умрут. Извлечь
их из этого хранилища не смогут даже все максары вместе взятые.
     - Представляю,  как  дорого стоит  нынче твоя  голова!  -  Хавр  изобразил
фальшивое восхищение. - Если такая весть дойдет до максаров, они не пожалеют за
нее девяти десятых всех сокровищ Чернодолья.  Ты,  конечно,  понимаешь,  куда я
клоню.
     - Охота за моей головой уже началась. Но я готов к этому.
     - К чему ты готов?  -  возмутился Хавр.  - На озере нет ни единой дозорной
лодки.  Вся твоя охрана не превышает сотни человек.  Пищу тебе готовят какие-то
случайные люди.  Ты путаешься с  блудницами.  Напиваешься пьяным и шатаешься по
всему острову. Даже засыпаешь на песке. Просто чудо, что ты до сих пор жив.
     - Называй  это  как  хочешь.  Чудо,  покровительство небес  или  чутье  на
опасность. Но оно в детстве спасло меня от Генобры, в отрочестве - от Карглака,
а потом выручало еще десятки раз. Меня не может ввести в заблуждение ни максар,
ни живой человек,  ни даже мертвец...  Что и было доказано недавно...  Впрочем,
нет. Есть один такой человек... - Окш в упор уставился на собеседника.
     - Ты обо мне? - Рот Хавра растянулся в улыбке.
     - О ком же еще?..  Ты один можешь незаметно подобраться ко мне.  Только ты
знаешь  все  мои  слабые стороны.  Только тебе  удалось однажды одолеть меня...
Скажи прямо, ты убил бы меня в обмен на девять десятых сокровищ Чернодолья?
     - Хватило бы и  половины,  -  ответил Хавр как ни в  чем не бывало.  -  Да
только как  потом  эти  сокровища получить?  На  свете мало  существ,  столь же
неблагодар" ных,  как максары. Пообещать-то они, конечно, могут... Но вот когда
дело дойдет до  расчета!  Помнишь участь жестянщиков,  воздвигнувших эту  самую
чудодейственную стену?  То-то  же!  Избавившись от тебя,  максары найдут способ
расправиться и со мной.  По этой части они мастера. Вот почему я пекусь о твоей
безопасности почти так же, как и о своей собственной.
     - Спасибо за  откровенность...  От  твоих речей даже сладкое вино начинает
горчить.
     - Нет худа без добра. Вот будет славно, если мои
     речи отвратят тебя от пьянства.
     - Скорее меня отвратит от  пьянства изжога...  Но,  так и  быть,  сейчас я
налью себе  последнюю кружку.  Следующая будет выпита только над  мертвым телом
Карглака. И не забудь послать в каменоломню надежных людей. Пусть они раскопают
пещеру,  а  заодно и  установят там посты.  Не  хватало еще,  чтобы прислужники
максаров проникли сюда этим путем.
     - Такие  распоряжения я  отдал еще  накануне...  Подожди,  не  пей.  Давай
закончим этот разговор. Первая часть нашего плана, можно считать, завершена. Ты
заполучил в  свои  руки  сокрушительное оружие,  а  я  сумел  более  или  менее
умиротворить  страну.   Скоро   закончится   формирование  объединенной  армии.
Мастерские  опять  работают  на  полную  мощность.   Чего-чего,   а  алебард  и
многозарядок на первое время хватит.  Все,  кто запятнал себя сотрудничеством с
максарами,  а особенно их соглядатаи либо казнены,  либо отправлены на каторгу.
Правда, не все так гладко, как хотелось бы.
     У  жестянщиков кипит  кровь  и  продолжают чесаться  руки.  Не  мешало  бы
направить  их  агрессивность в  соответствующее русло.  Зачем  ждать  нападения
максаров? Не лучше ли упредить их?
     - Прямо сейчас?  -  Окш был явно озадачен.  - Но одно имя максаров внушает
страх жестянщикам.  Решатся ли  они  перейти рубеж Чернодолья?  Даже мне  будет
трудно внушить эту идею целой армии.
     - Достаточно,  если  ты  внушишь ее  трем-четырем сотням командиров.  А  я
публично казню столько же трусов и дезертиров.  Ну а после первой победы нужные
идеи появятся сами собой.
     - Ты почти уговорил меня... Значит, в поход на максаров?
     - И не иначе!
     - Разве это не повод, чтобы выпить?
     - Тут мне возразить нечего. Наливай!
     - За победу!
     - За победу!
     Их кружки встретились и лязгнули так,  как лязгают доспехи столкнувшихся в
сражении воинов.
     Однако, прежде чем выпить, Окш спросил, глядя прямо в глаза Хавру:
     - Помнишь, ты когда-то говорил, что есть возможность из будущего вернуться
в прошлое?
     - Говорил, - нахмурился Хавр.
     - Ну  так попробуй...  Вернись...  Спаси Рагну.А  потом можешь требовать с
меня все, что угодно.
     - Увы,  это выше моих сил,  -  покачал головой Хавр.  -  На такое способны
очень немногие, а из ныне живущих, наверное, только твой отец... А я всего лишь
жалкий дилетант.  Могу  замутить вокруг себя стихию времени,  но  не  больше...
Плыть же против ее течения мне не под силу.
     - Выходит, чудес на этом свете не бывает...
     - Добрых не бывает. А дурных - сколько угодно.

        " * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ * "
     Окш, уже давно не смыкавший глаз, уловил приближение рассвета даже раньше,
чем самые зоркие из наблюдателей, специально карауливших этот момент.
     Смутная,  еле-еле  брезжущая полоса -  серое перо  на  черной шляпе ночи -
пролегла через весь небосвод,  померцала немного, словно набираясь сил, и вдруг
развернулась,   как  хвост  волшебной  птицы,  свившей  гнездо  где-то  за  еще
неразличимым горизонтом.
     На  земле было все так же темно,  а  небеса уже вовсю переливались бликами
серебристого, малинового и золотого света.
     - Впечатляет, - сказал бесшумно подошедший сзади Хавр. - Такого мне видеть
еще не приходилось.
     - Будем считать,  это доброе предзнаменование,  - произнес Окш, совершенно
равнодушный к  световым  изыскам  долгожданного рассвета.  -  Поднимайте людей.
Скажи  всем,  что  небеса обещают нам  удачу.  Передовые отряды пусть выступают
немедленно. Границу мы должны пересечь еще до наступления дня.
     Со  стороны лагеря пока не  доносилось ни звука,  однако мертвенная стихия
сна,  еще недавно царившая там, уже давала трещины, словно подмываемая паводком
плотина.  Просыпались люди, не ожидавшие от наступающего дня ничего хорошего, и
вместе с  ними просыпались их чувства,  основными из которых были страх,тоска и
тревога.
     - Жалкие твари, - пробормотал Окш, ощущавший настроение своей армии так же
явственно,  как  до  этого  ощущал  предшествующее рассвету  дуновение  свежего
ветерка. - Ну ничего, я еще научу вас воинской доблести.
     Перед  началом  похода  он  удостоил личным  вниманием каждого  командира,
имевшего  под  началом  не  меньше  сотни  бойцов,   что  в  королевской  армии
соответствовало чину  зауряд-офицера,  а  в  Вольном Братстве -  младшего брата
первой  категории.  Откровенных трусов,  которых нельзя было  назначить даже  в
обоз, отводили налево, где в бочках с рассолом мокли розги, а предателей, тайно
служивших максарам, - направо, где им предстояло самим себе копать могилу. Всем
остальным  Окш  постарался внушить  если  не  беззаветную отвагу,  то  хотя  бы
пренебрежение к смерти.
     Беспорядочные сполохи покинули небо,  и  все оно светилось сейчас холодным
серебром.   Стало  быстро  светать,   но  густой  туман  не  позволял  обозреть
окрестности.
     Назначенные в авангард отряды жестянщиков, наспех перекусив, уже выступили
в поход.  Хотя покидать лагерь приказано было без лишнего шума,  как всегда, не
обошлось без досадных оплошностей - кто-то сдуру дунул в рожок, кто-то случайно
пальнул из  многозаряд-ки,  кто-то истошно заорал,  угодив спросонья под колеса
самохода.
     Знамен  на  этот  раз  не  поднимали -  старая  символика,  принадлежавшая
Королевству и Вольному Братству,  была уже упразднена,  а учредить новую еще не
удосужились.
     Как ни торопил Окш командиров,  а те, соответственно, своих воинов, однако
в  пределы Страны максаров армия жестянщиков вступила уже  в  самый разгар дня,
когда небо приняло равномерный лиловый оттенок,  с одинаковой долей вероятности
обещавший и  долгую светлую пору,  и  скорый приход новой  ночи,  которая могла
изменить все  предварительные планы  наступающих.  Не  следовало забывать,  что
максары, в отличие от людей, в темноте видели, как кошки.
     На  вершинах черных каменных увалов торчали одинокие фигуры мрызлов.  Пули
до  них не  доставали,  а  зря переводить на такую погань заряды картечниц было
жалко.
     Прорехи в защищающей Чернодолье стене были заранее обозначены специальными
вешками,  что  стоило жизни нескольким разведчикам,  навсегда канувшим в  чужие
миры.
     - Что   подсказывает  сейчас   твое   знаменитое  чувство   опасности?   -
поинтересовался Хавр, шагавший пешком на манер простого воина.
     - Ничего особенного, - неохотно ответил Окш. - По крайней мере этот день я
переживу.
     - Считаешь, боя не будет?
     - Не знаю, но врага я не вижу и не ощущаю, - Такое развитие событий весьма
раздражало уже настроившегося на битву Окша.
     Вскоре он  приказал основным силам  армии  остановиться.  Вперед продолжал
двигаться только  авангард,  заранее обреченный на  гибель.  В  небо  запустили
воздушный шар с  наблюдателем,  однако он  бесследно пропал,  не успев передать
никаких сведений,  -  наверное,  угодил  в  низко  нависающий над  землей  свод
защитной стены.
     Шайки  бродячих  мрызлов  продолжали  маячить  на  горизонте,  но  никакой
серьезной силы, способной остановить вторжение, пока не наблюдалось. Ни один из
посланных  на  разведку  конных  разъездов не  вернулся.  Дальнее  расстояние и
многочисленные складки местности не позволяли Окшу проследить их судьбу.
     Вскоре удалось захватить пленника,  не успевшего, вовремя укрыться в одной
из бесчисленных подземных нор. Это был не мрызл, а натуральный жестянщик, еще
     в  юности нанявшийся на службу к  максарам.  Чужака в  нем выдавала только
одежда непривычного покроя да  выжженное на  лице тавро.  Бедняга никак не  мог
поверить в приключившуюся с ним беду и старался не думать о грядущей расправе.
     Допрашивал пленника Хавр, однако правдивые ответы получал Окш, наблюдавший
за всем происходящим со стороны.
     - Кому ты служишь? - спросил Хавр первым делом.
     - Никому.  Мой хозяин умер.  Сейчас я сам по себе, - такой ответ более или
менее соответствовал действительности.
     - Когда ты в последний раз видел максаров?
     - Уже и не помню.  Они редко посещают эти края,  -  соврал пленник, совсем
недавно  получивший от  одного  из  максаров  задание  внимательно наблюдать за
обстановкой в приграничье.
     - Ты хорошо знаешь местность?
     - Не очень, - опять соврал пленник, в свое время успевший исколесить почти
все Чернодолье.
     - Поблизости отсюда есть какие-нибудь обитаемые замки?
     - Насколько мне  известно,  до  ближайшего из  них  не  меньше трех полных
переходов,  -  хотя это и  была правда,  но она предваряла ложь,  потому что на
вопрос,  в  какой именно стороне находится сей  замок,  пленник указал совсем в
другую сторону.
     - Ну хватит,  - подал голос Окш. - Зачем ты посылаешь нас туда, где лошади
сломают ноги в  трещинах,  а самоходы завязнут в осыпях?  Кто научил тебя этому
вранью?
     Самому Окшу и  так все давно было ясно,  но  он хотел,  чтобы в  лукавстве
пленника убедились его соотечественники.
     - Какой-то максар,  обещавший мне за верную службу свое покровительство! -
признался пленник, сразу потерявший склонность ко лжи (каждое неискреннее слово
теперь жгло его язык,  как раскаленное железо). - Имени его я не знаю, а гербов
на своей одежде он не имел.
     - Каким способом вы собирались общаться в дальнейшем?
     - Зачем максару общаться со мной?  Он и  так может видеть все то же самое,
что вижу я, - потупился пленник.
     - И даже сейчас? - Окш изобразил удивление.
     - Почему бы и нет...
     - Тогда смотри прямо на меня.  Я хочу передать ему привет.  -  Окш помахал
рукой,  затянутой в тонкую кольчужную перчатку.  - Пусть ждет гостей, режет для
праздничного стола лучший скот и  откупоривает бочки с вином.  Иначе по примеру
воинственных предков  нам  придется выпить  его  собственную кровь  и  закусить
жареной печенкой скупого хозяина...  Кстати,  а  каким именно из  твоих глаз он
видит? Левым или правым?
     - Не знаю... - От этого вопроса пленник, и без того бледный, стал похож на
обсыпанную мелом мумию.
     - Тогда придется вырвать оба,  -  опечалился Окш и  пальцем поманил к себе
чиновника,  прежде  выполнявшего при  королевской особе  обязанности верховного
экзекутора. - Исполни приговор, но сначала отведи этого несчастного подальше.
     - Только ослепить?  -  переспросил Окша слегка озадаченный экзекутор. - Но
мы ведь предварительно договорились,  что все предатели,  перешедшие на сторону
максаров, заслуживают смертной казни.
     - А кого он предал? Свой народ? Однако жестянщикам он обязан только местом
рождения. Другое дело, если бы он нарушил клятву, но ведь этого поставить ему в
вину нельзя.  Любой человек вправе выбирать,  где ему жить,  чей хлеб есть и на
чьей стороне сражаться.
     Происхождение само  по  себе  еще  не  является  причиной для  обвинения в
измене.  Иначе в  предатели можно записать и  меня.  Ведь я  веду вас войной на
собственных братьев-максаров.
     Экзекутор,  в  течение этой  недолгой речи  успевший несколько раз  подряд
попрощаться с жизнью, лишь подобострастно кивал и расшаркивался, чем еще больше
усугубил недовольство Окша,  разжаловавшего его в рядовые палачи,  которым, как
известно,  наличие языка  только вредит.  Когда  обоих  осужденных увели,  Хавр
спросил:
     - Ты разобрался, как выглядел максар, околдовавший этого типа?
     - Как  будто бы  истинный максар позволит,  чтобы его образ запечатлелся в
памяти простого смертного!  Ничего определенного...  Пятно тьмы, мрачная скала,
ужас,  который невозможно описать... Зато он сам успел хорошо рассмотреть нас с
тобой.
     - Из  всех известных мне  максаров один лишь Кар-глак не  любит щеголять в
своих гербах, - задумчиво произнес Хавр. - Если это он, представляю, какое вино
готовится для нас сейчас...
     В  этот  момент  с  воинами,  составлявшими авангард  армии  жестянщиков и
продолжавшими углубляться в территорию Чернодолья, что-то произошло.
     Краем своего сознания Окш  ни  на  мгновение не  переставал контролировать
состояние духа этого отряда,  по сути дела,  выполнявшего роль яркой тряпки или
свистка, каким охотник выманивает из засады дикого зверя. И вот сейчас сознание
всех этих людишек,  отобранных по  тому же  принципу,  по  которому рачительные
пастухи  выбраковывают  скот,   разом  замутилось.   Смутный  страх,  до  этого
определявший все  их  поведение,  минуя  стадию неосознанного ужаса,  перешел в
тупую,  безоговорочную покорность,  уже  не  оставлявшую места ни  для  прежних
привязанностей, ни для прежнего хозяина.
     Сражаться за  власть  над  душами  этого  быдла  Окш  даже  не  собирался.
Приберегая свое  второе зрение для  более серьезного случая,  он  осведомился у
адъютантов:
     - Что там происходит впереди?
     Немедленно был  запущен второй воздушный шар,  и  наблюдатель,  снабженный
самой совершенной зрительной трубой, сообщил в рупор:
     - Авангард остановился!  Похоже, т