твоего  мозга.  Теперь  я  имею  возможность созерцать  окружающий  мир  твоими
глазами. Вернее, твоим левым глазом. Поверь, лично тебе это не доставит никаких
неудобств.  А  если не  хочешь,  чтобы я  что-нибудь увидела,  например,  голую
задницу твоей очередной подружки, просто закрой левый глаз.
     Едва  Рагна  сказала это,  как  Окш  оторвал от  подкладки куртки  полоску
черного сукна и демонстративно наложил ее поперек лица.
      - Мне пора сменить прозвище,  - заявил он. - Раньше я звался Сухоруким, а
теперь буду Одноглазым...Аты продолжай,  продолжай...  Будет лучше,  если между
нами не останется никаких недомолвок.
     - Продолжать особо нечего,  -  сказала Рагна с  неохотой.  -  Еще  сидя  в
темнице,  я имела возможность любоваться какой-то обветшавшей башней, торчавшей
посреди унылого островка.
     - Верно,  -  подтвердил Окш. - Я жил там. Это маяк, один из самых старых в
стране. Нынче он бездействует.
     - Не  составило труда  выяснить,  где  именно находится этот  островок,  -
продолжала Рагна.  -  Ведь  среди челяди максаров есть немало уроженцев здешних
мест...  Туда я  и направилась сразу после освобождения из темницы.  Но в твоих
глазах было уже совсем другое - бой, бой, бой. Бой без конца. И болота... Война
шла повсюду,  но в болотах сражалась только одна армия,  и я поспешила вслед за
ней.  Поверь, мне пришлось нелегко. Еще чуть-чуть, и я опоздала бы. Чтобы найти
тебя,  пришлось пробираться через  самую гущу  битвы.  А  это  опасно даже  для
максара.  Шальной пуле безразлично, кем я выгляжу в глазах жестянщиков, демоном
смерти или клубом дыма.
     - Не стану скрывать,  сегодня я узнал много нового,  -  сказал Окш голосом
судебного стряпчего.  - Но число загадок от этого только увеличилось. Например,
я не верю,  что Генобра вот так запросто отпустила тебя на свободу. Насколько я
могу судить о нравах максаров,  такая возможность совершенно исключается. Ведь,
по твоим словам, она не доверяет даже себе.
     - Тут  вы  с  ней  друг  друга  стоите,  -  невесело согласилась Рагна.  -
Действительно, меня отпустили не просто так... Мамаша считается непревзойденной
искусницей по  части составления всяких ядов.  Как я  не осторожничала во время
нашей прощальной трапезы,  все  же  отведала ее  отравы.  Это порошок,  который
нельзя по  виду отличить ни  от соли,  ни от толченого мела.  Его с  одинаковым
успехом можно добавлять и в вино,  и в соус,  и в начинку пирогов. Попав внутрь
живого существа, кристаллики этого яда проникают через стенки кишечника в кровь
и  в  печень.  Некоторое время они ничем не  дают о  себе знать.  Но если через
день-два  ты  выпьешь  хотя  бы  кубок  воды,  кристаллики начинают  набухать и
достигают размеров  кулака,  а  то  и  больше.  Однажды  я  имела  удовольствие
созерцать человека, отравленного таким ядом. Его разорвало изнутри, как мыльный
пузырь.  Я не пила с тех пор,  как покинула замок мамаши. Если я не вернусь или
вернусь одна, то подохну. От жажды или от яда.
     - А за мою поимку тебе обещано противоядие? - усмехнулся Окш.
     - Какой ты догадливый...
     - И ты веришь Генобре?
     - Не верю.  Но другого выхода у меня все равно нет.  Многое будет зависеть
от твоего поведения.
     - Что именно?
     - У  вас  с  мамашей пойдет торг.  Каждый будет  выгадывать свой  интерес.
Замолви за меня доброе словечко. Если надо, то и уступи ей в чем-то.
     - Я  разбираюсь в оружейном деле...  Кое-что смыслю в военном искусстве...
Но вот торговаться мне никогда не приходилось... - покачал головой Окш.
     - Торг пойдет не о каравае хлеба,  а о жизни...  Твоей,  моей. О завещании
Азда,   в  конце  концов!   -   Девчонка,  до  этого  державшаяся  с  напускным
спокойствием, сорвалась на крик. - Или оно не нужно тебе?
     - Азд... - задумчиво повторил Окш. - Азд Одинокий... Кажется, где-то я уже
слышал  это  имя...   Очень  давно...   Не  могу  даже  припомнить,  при  каких
обстоятельствах...  Слушай,  помоги мне! Верни мою душу в прошлое, как тогда, в
подземелье замка...
     О  небеса!  Что за детство у него было,  если память извлекает оттуда лишь
чудовищ...  В  прошлый раз это была рыжая кровожадная ведьма,  а  сейчас вообще
неизвестно что  -  то  ли  персонаж кошмарного сна,  то  ли   порождение совсем
другого мира...  Когда  все  это  было?   Неизвестно...  Тело  кажется легким и
послушным,  как у   птицы -  оттолкнись посильнее и  взлетишь.  Он  уже  вполне
уверенно стоит  на  ногах,  все  отлично понимает Р  и  умеет связывать слова в
длинные фразы... Левая рука так же ловка и послушна, как правая...
     Где  это  происходит?  Не  поймешь...  Все стороны света,  весь окружающий
пейзаж  загораживает от  него  свернувшаяся кольцом  тварь,  телом  похожая  на
огромного  безногого крокодила,  а  головой  на  дракона  из  варварских стран,
способного выпить целое  озеро  и  проглотить целый город.  Каждая его  чешуйка
блестит,  как золотой слиток,  стертый прикосновениями тысяч рук. На месте глаз
пустые ямины, заросшие чем-то вроде желтоватого пуха. Пасть, легко прогрызающая
норы  в  граните,  сомкнута,  шевелится  лишь  жесткая  бахрома  по  ее  бокам.
Чудовище говорит, не размыкая пасти:
     - Научись  бесстрастно  выслушивать то,  что  повергает  в  трепет  слабые
сердца.  Внимай словам,  недостойным твоего слуха. Терпи нетерпимое. Никогда не
падай  духом, а только ожесточайся. Думай и запоминай... Тот,  кто был назначен
тебе в наставники,  Азд Одинокий,  до смерти замучен максаром по имени Стардах.
Не  знаю,   что удалось выведать у  несчастного старика,  но  вряд ли  он сумел
устоять перед волей врага.  Погибли и  все другие вожди жестянщиков,  знавшие о
твоем рождении.  ,  Тебе никто не придет на помощь...  Народ замер в  ужасе,  а
вокруг рыскают прислужники максаров. Сделано все, чтобы ты не смог покинуть эту
страну живым.  Но отчаиваться рано.  Пока жив я,  Иллаван Десница, последний из
своего народа,  погубленного максарами,  тебе  нечего бояться.  Мы  вырвемся из
кольца врагов и счастливо минуем все его ловушки.  Мы удалимся на край света, в
чужедальние страны,  где  враги  никогда не  смогут  отыскать нас.  Ты  узнаешь
наконец, что такое спокойный сон и мирная жизнь.
     - Не хочу я никуда удаляться! - Ребенок сердито дергает чудовище за нижнюю
губу, шершавую, как наждак. - Мне и тут хорошо.
     - Не спорь. Ты должен во всем слушаться меня.
     - Еще чего не хватало!  Буду я слушаться жалкого червя, пожирающего землю!
Трус!  Собрался удирать!  А кто отомстит за Азда?  За всех жестянщиков? За твой
народ?
     - Это  сделаешь ты.  Так гласят предсказания.  Но  это случится не  скоро.
Сначала тебе надо поднабраться ума и силы. Пока ты всего лишь слабый ребенок...
Я найду для тебя достойных воспитателей и наставников. А со временем ты станешь
обладателем сокровища, которое завещал тебя Азд.
     - Какого сокровища? Денежек?
     - Нет. Мудрости, которой не купишь ни за какие деньги.
     - Разве мудрость можно завещать? - удивляется ребенок.
     - Можно,  если она  записана словами.  Прочитав эти письмена,  ты  найдешь
ответы на все вопросы.
     - На все-все-все? - радуется ребенок.
     -Да.
     -И даже на то, как извести максаров?
     - Это главное, о чем там говорится.
     -- Я хочу это знать сейчас!
     - Сейчас еще рано. Ты ведь и читать-то не умеешь.
     - А ты тогда для чего?
     - Я не сведущ в грамоте,  -  тяжко вздыхает подземное чудовище. - А уж тем
более в грамоте изощренных умом жестянщиков...  Что это?  Кажется, к нам кто-то
приближается... Ты слышишь?
     - Слышу... Их много... Они со всех сторон... Надо спасаться...
     - Тогда полезай быстрее в мою пасть!
     - Я уже не помещаюсь там!
     - Раз так, бери камень и будем сражаться.
     Окш  очнулся  от  резкого укола  тревоги,  куда  более  болезненного,  чем
попадание пули.
     Лошадь испуганно храпела,  косясь назад диким взглядом. Рагна, не выпуская
вожжи, стояла на облучке и с недоумением смотрела на развороченную кучу соломы,
на которой еще недавно валялся Хавр.
     - Куда он девался? - Окш машинально пошарил рукой в соломе.
     - Испарился,  -  буркнула  Рагна,  похоже,  еще  не  до  конца  осознавшая
случившееся.  - Пока ты вспоминал свое прошлое, я решила привести этого урода в
чувство.  Пусть бы  делом занимался.  Надоело мне  уже  коню под хвост глядеть.
Ткнула я его кнутом,  а он взял да раздвоился. Один лежит, как прежде, а другой
сидит на том же месте и на меня смотрит.  И не понять,  кто из них настоящий. А
потом зарябило все,  будто бы я  не на человека смотрела,  а на его отражение в
воде.  Он то лежит,  то сидит,  то стоит сбоку от телеги ко мне спиной.  Я  его
опять кнутом ткнула, только посильней. Тут он пропал окончательно, и кнут с ним
заодно. Я про такие чудеса даже и не слышала никогда.
     - Я тоже, - сдержанно ответил Окш, взглядом обшаривая окрестности. - А это
не он? К лесу идет, через пашню...
     - Похоже,  -  согласилась Рагна. - Но как он там оказался? Ведь только что
здесь был...
     - Поговаривают,  что  время как  река.  Его  можно заставить течь быстрее,
можно замедлить,  а можно и вообще пустить по кругу...  Правда, это не по силам
людям... Эх, была бы у меня сейчас многозарядка!
     - Выходит,  мы имели дело не с человеком,  -  сказала Рагна.  - Человек не
способен одурачить двух максаров сразу.
     - Как ты думаешь,  он понял,  о чем мы говорили?  - Окш продолжал смотреть
туда, где среди деревьев исчезла сутулая фигура Хавра.
     - На  глухого он  не  похож.  На  дурака тоже.  Только вряд ли  его  могли
заинтересовать мои семейные делишки.  -  Рагна снова уселась на облучок. - А ты
его,  что,  боишься?..  Успокойся. Скоро мы будем в Чернодолье, а там он нас не
достанет.
     - Завещание Азда  находится где-то  здесь.  Значит,  нам  рано или  поздно
придется вернуться.
     Рагна,  воспринявшая эти  слова как согласие Окша встретиться с  Геноброй,
сразу повеселела.  Веселье это посредством вожжей передалось и лошади,  которая
сразу припустилась трусцой.
     Начинались обжитые места. Где-то невдалеке горел поселок. С другой стороны
доносился дробный  перестук многозарядок.  Прямо  посреди  дороги  лежали  двое
мертвецов (по  виду  вольные  братья),  уже  порядочно растоптанные копытами  и
разъезженные колесами телег.  У  одного не было головы,  у другого ног.  Раньше
подобное зрелище могло  привести Окша  в  трепет.  Теперь  он  даже  глазом  не
моргнул.
     - Являться в гости с пустыми руками как-то неудобно,  -  сказал он. - Надо
бы приготовить для твоей мамаши кое-какие подарочки.
     - Догадываюсь,  что ты имеешь в виду, - покосилась на него Рагна. - Только
обещай,  что  пустишь свои  подарки в  дело  лишь  после  того,  как  я  получу
противоядие.
     - Там видно будет...
     Оказавшись среди родных каменистых просторов, Рагна сразу приободрилась.
     - Если дорвусь, так бочку воды сразу выпью, - произнесла она мечтательно.
     ?  Ты возвращаешься с надеждой на спасение,  -  заметил Окш невесело.  - А
чего ради я лезу в берлогу этой людоедки?
     - Не  заставляй меня рассыпаться перед тобой в  благодарностях.  Я  хоть и
максар, но добра не забываю. Можешь быть уверен, - поморщилась Рагна.
     Повинуясь ее  беззвучному зову,  откуда-то  набежали мрызлы и  впряглись в
телегу вместо лошади, чувствовавшей себя в Чернодолье весьма неуютно. (Впрочем,
вернуться назад ей, естественно, было не суждено.)
     Мрызлы трудились,  не жалея себя,  и  как только очередная партия валилась
без сил, ее тут же сменяла новая. Колеса телеги вихляли, ободья могли свалиться
в любой момент,  а оси безбожноскрипели.  Конечно, можно было перебраться прямо
на  плечи чудовищ,  но  сделать это не  позволяли еще не до конца зажившие раны
Окша.
     Безусловно, Генобра узнала об их приближении заблаговременно, однако выйти
навстречу не соизволила.  Слуги - не те, которых Окш видел здесь в прошлый раз,
а  уже  совсем другие,  -  доставили гостей в  обширный сводчатый зал,  судя по
огромному  количеству  пыльных  штандартов,   предназначенный  для  официальных
приемов.
     Никакой другой  мебели,  кроме  низкого столика,  сервированного к  ужину,
здесь  не  было,   и  Окшу  пришлось  прилечь  прямо  на  голый  пол.   Заранее
переволновавшись перед встречей с  Геноброй,  сейчас он был совершенно спокоен,
однако на всякий случай решил изображать тяжелораненого.
     Вконец озверевшая от жажды,  Рагна схватила со стола кувшин с  вином и уже
хотела запустить им в окно, но передумала и налила кубок Окшу.
     - Хочешь,  чтобы и я отравился?  -  Он сделал отрицательный жест рукой.  -
Нет,  в  этом доме я  не прикоснусь ни к еде,  ни к питью.  Не хочу заглатывать
крючок, на который уже попалась ты.
     - Тогда постарайся не дышать и ни к чему не прикасаться,  - сказала Рагна.
- Уж  если  мамаша  захочет  угостить  тебя  каким-нибудь  из  своих  ядов,  то
обязательно  сделает  это.  Моя  бабушка  и  все  тетки  тоже  были  известными
отравительницами, однако она перехитрила их всех.
     - Приятно слышать похвалу из  уст  родного дитяти,  -  произнесла Генобра,
появившаяся совсем не с той стороны,  откуда ее ожидали.  -  Как добрались?  Не
утомила ли вас дорога? Не обидел ли кто в пути?
     Тембр ее голоса находился в промежутке между хриплым и скрипучим,  хотя на
первый взгляд она была еще женщиной в соку -  немного перезрелой, зато сладкой,
душистой  и  податливой.  Впрочем,  оба  гостя  знали,  насколько обманчиво это
впечатление.
     - Хватит паясничать!  - Рагна топнула ногой. - Я сдержала свое слово, хотя
для  этого мне пришлось исколесить всю Страну жестянщиков.  Теперь твоя очередь
выполнять обещание. Подай сюда противоядие!
     - Не пойму, о каких обещаниях ты говоришь? - Улыбка Генобры была похожа на
гримасу отвращения. - Мы заключили сделку. У меня свой товар, у тебя свой. А за
глаза покупку совершают только дураки.  Да и одним-единственным беглым взглядом
не обойдешься.  Товар надо хорошенько пощупать,  помять,  попробовать на зуб, а
если такая возможность имеется, то и примерить.
     - Пощупай,  -  согласилась Рагна. - Но примерять не советую. Молод он еще,
да вдобавок и ранен. Вдруг не выдержит.
     - Зачем же ты его так? - Генобра изобразила сострадание. - Лежащая женщина
это еще куда ни шло, а лежащий мужчина - зрелище жалкое.
     - Это не я.
     - А кто?
     - Там война идет, понимаешь? - Рагна не собиралась посвящать мамашу во все
подробности своего пребывания в  Стране жестянщиков.  -  Сосед  убивает соседа.
Пулю можно схлопотать, даже сидя на горшке.
     - Свои убивают своих?  -  удивилась Генобра.  -  Ну прямо как у нас! А еще
говорят, жестянщики недостойны носить звание человека.
     - За последнее время они преуспели во многих делах. Молодцы, да и только!
     Генобра,  с  любопытством разглядывая Окша (можно было подумать,  что  это
какая-нибудь заморская диковинка,  а  не максар-полукровка),  расхаживала вдоль
противоположной стороны зала. Подходить к гостям ближе чем на двадцать-тридцать
шагов она пока не  решалась -  вероятно,  опасалась с  их стороны какого-нибудь
подвоха.  Клинок,  висевший у левого бока,  очень не гармонировал с ее домашним
нарядом.
     - Того ли ты мне привела,  дочка?  -  спросила она с сомнением.  - Сама же
говорила, что твой дружок светленький и руку имеет сухую.
     - Раньше так оно и было,  -  объяснила Рагна.  - Но я немного изменила его
внешность,  чтобы  ввести в  заблуждение прислужников Карглака...  Ты  же  сама
видишь, что это максар.
     - Мало ли  бесприютных максаров шатается по свету.  Я,  например,  даже не
упомню, сколько раз рожала, а глаза мне ты одна мозолишь.
     - Дай  ему  свой клинок,  -  предложила Рагна.  -  И  он  докажет,  что  в
совершенстве знает его устройство.
     - Ив кого ты только такой шутницей уродилась?  -  ухмыльнулась Генобра.  -
Может, мне лучше удавку на шее завязать и конец тебе передать?
     - Тогда для чего было начинать все это?  -  Рагна уже не  могла сдерживать
ярость. - Ведь ты сама просила найти мастера для починки клинка!
     - Это  ты  просила  у  меня  пощады,  а  взамен  обещала  найти  толкового
оружейника,  -  поправила ее Геноб-ра.  - Почему бы мне не согласиться на такое
предложение?  Что я,  спрашивается, теряю? Ничего. Тебе от меня и так никуда не
деться. Приползешь назад как миленькая, да еще и дружка с собой прихватишь. Так
оно и получилось.
     - Хватит издеваться!  -  прохрипела Рагна.  - Дай противоядие! Я умираю от
жажды!
     - Потерпишь. Как говорят жестянщики, без терпения нет спасения. Впрочем, я
еще не решила,  как быть с тобой.  Сама посуди, зачем ты мне теперь? Думаешь, я
не догадываюсь, что вы сговорились прикончить меня при первом удобном случае? -
Генобра по привычке схватилась за рукоять клинка.
     - Тогда не  надейся,  что твое оружие возродится!  -  Эта угроза заставила
Генобру расхохотаться.
     - Ты уверена?  -  Она перевела взгляд на Окша.  - Полагаешь, он ценит твою
жизнь  больше своей?  Боюсь,  ты  ошибаешься.  Если  мы  не  договоримся с  ним
полюбовно,  беднягу посадят в  бочку с зельем,  медленно растворяющим кожу.  Ни
максар, ни человек не в состоянии долго терпеть такие муки.
     - Ваши  слова  следует  понимать так,  что  менязама-нили  сюда  обманом и
никакого завещания Азда на самом деле нет?  -  Это была первая фраза, сказанная
Окшем в присутствии Генобры.
     - Завещание-то как раз и есть,  - ответила она. - Но только ты его никогда
не получишь,  отродье Клай-нора.  Если судьбу дочки я еще не решила, то с тобой
для меня все ясно.  В случае, если ты вернешь силу моему клинку, я сохраню твою
жизнь.  Хороший оружейник всегда пригодится.  Но  из  твоего тела и  твоей души
будет изъято все, что делает обычного человека максаром.
     Для Окша голос Генобры был примерно тем же самым,  что волчий вой для пса.
Он  проклинал тот  момент,  когда  согласился явиться сюда,  и  кусал  губы  от
бессильной  ярости.   Можно   вести  разговоры  даже   с   заведомым  подлецом,
преследующим свою выгоду,  но как договориться с сумасшедшей дурой, не отдающей
отчета  собственным  поступкам...   Хотя  нет,   это  он  зря.   В   изуверской
предусмотрительности и  безжалостной логике Генобре не  откажешь.  Смягчить эту
людоедку вряд ли возможно, но надо хотя бы попытаться заговорить, отвлечь ее.
     - Несравненная,  -  начал он осторожно.  -  О  своей принадлежности к расе
максаров  я   узнал  совсем  недавно  и   еще  не   успел  проникнуться  духом,
соответствующим моему новому положению.  Поэтому я  не  стану огорчаться,  если
буду возвращен в  прежнее состояние.  Кроме того,  ремесла привлекают меня куда
больше,  чем  воинские подвиги или  опыты  по  изменению человеческой сущности.
Должность оружейника при  столь могущественной особе вполне устроит меня.  Ведь
имея  в  руках  действующий клинок,  вы  приобретете в  среде  максаров  особое
положение.
     - Ни один максар не признает за другим максаром какое-то особое положение,
- перебила его  Генобра.  -  Эти слова еще раз доказывают,  что тебе чужды наши
обычаи и привычки.
     - Простите,  если я  сказал что-то  не  так.  -  Окш изо всех сил старался
изобразить покорность.  -  Когда вы получите возродившийся клинок, сами решите,
как им лучше воспользоваться. Мое дело - вернуть ваше оружие к жизни.
     - Вот  именно.  -  Похоже,  речь Окша заинтересовала Генобру.  -  Начал ты
издалека, а чем собираешься закончить?
     - Сейчас вы узнаете, несравненная, - продолжал Окш. - Может случиться так,
что я  не  смогу быстро отремонтировать клинок.  Ведь все они отказали по общей
причине,  которую,  возможно,  придется искать в Стране жестянщиков. Что это за
причина,  я  пока не знаю,  однако уверен,  что в завещании великого оружейника
Азда можно найти ответ на все мои вопросы.
     - Вот,  оказывается, куда ты клонишь! - Хохот Ге-нобры был похож на клекот
стервятника.  -  Хитер,