мучие смеси.
И вся эта армада погибла, не пройдя и десяти тысяч шагов. Машины принялись
уничтожать друг друга, а затем и тех, кого  должны  были  защищать.  Стена
огня стояла до самого неба. Горели даже камни. А немногие уцелевшие  воины
готовили для себя острые колья и сами садились на них. Невредимые помогали
раненым, сыновья уступали место отцам,  а  вождей  пропускали  без  всякой
очереди. Двое или трое максаров,  устроивших  всю  эту  бойню,  стояли  на
ближайших холмах и покатывались со смеху.
     Артем так и не понял, чего в словах Надежды было больше, сочувствия к
несчастной судьбе жестянщиков или гордости за максаров.
     Пройдя мертвый лес, они вновь  углубились  в  запутанный,  ветвящийся
лабиринт лощин и балок. До того, как  сделать  очередной  привал,  путники
отмахали немалое расстояние, но окружающий ландшафт ничуть  не  изменился,
разве что кое-где появились редкие  кустики  жесткой  травы.  Не  верилось
даже, что это уже совсем другая страна.
     По поведению Надежды было ясно, что все опасности остались позади,  и
поэтому Артем был слегка ошарашен, когда вокруг  них  внезапно  сомкнулось
кольцо вооруженных людей, чей суровый вид не  предвещал  ничего  хорошего.
Без  всякого  сомнения,  это  были  жестянщики  -  такие  же  приземистые,
большеголовые и коротконогие, как и расставленные вдоль границы  изваяния.
(Но, естественно, в уменьшенном масштабе). На них была одежда из добротной
ткани, обувь на деревянной подошве и металлические шлемы. В  руках  воинов
сверкали не мечи и  алебарды,  а  устрашающего  вида  сложные  устройства.
Круглые желтые глаза горели нескрываемой ненавистью.
     - Стой, проклятая ведьма! - крикнул один из воинов. - Ни шагу дальше!
Мы не враждуем сейчас с максарами, но они также должны уважать наши законы
и не переступать без особой надобности границу.
     - Ты смеешь приказывать мне? -  Надежда  величавым  жестом  запахнула
свой  пропыленный  плащ.  -  Запомни,  жалкий  червяк,  для  максаров   не
существует границ.
     Жестянщик направил свое  оружие  прямо  под  ноги  Надежды.  Бесшумно
полыхнувшая вспышка была так нестерпимо ярка, что Артем не  только  ослеп,
но и впал в состояние близкое к ступору. Когда же к нему  снова  вернулась
способность ощущать и мыслить, обстановка вокруг  резко  переменилась.  На
прежнем месте осталась стоять только  Надежда,  возле  сапог  которой  еще
продолжало малиново светиться пятно раскаленного камня, а  все  жестянщики
сбились в кучу вокруг смельчака, поднявшего оружие на максара.
     - Это мое последнее предупреждение! - Воин хотел сказать еще  что-то,
но сразу несколько ладоней зажали ему рот.
     - Мое тоже. - Надежда повелительным взором обвела толпу, и жестянщики
рьяно накинулись на своего товарища. Похоже, они совсем не соображали, что
делают. - Отберите у  него  оружие,  а  потом  забейте  камнями.  Подобные
Наглецы не заслуживают другой смерти.
     - Прости его, несравненная! - вперед выступил жестянщик, отличающийся
от всех остальных покроем одежды и куда более почтенным возрастом. Кряхтя,
он опустился на колени, а затем лег на землю лицом вниз, крестом  раскинув
руки.
     - А тебя, как видно, научили правилам благопристойного  поведения,  -
усмехнулась Надежда. - Но где же ты был раньше, когда это  грубое  мужичье
оскорбляло меня?
     - Максары не раз преподавали мне уроки благопристойного поведения,  -
голос  старика  звучал  сдавленно  и  глухо,  ему  все  время  приходилось
отплевываться от пыли. - Я начал осваивать эту науку еще в детстве,  когда
они убили моих родителей и всех братьев. Да и у  твоего  отца  Стардаха  я
перенял немало хороших манер. Особенно после того, как он  велел  оскопить
меня за недостаточную почтительность. А в  то  время,  когда  это  мужичье
оскорбляло тебя, я отошел в сторонку. Ведь гнев максара  неминуемо  должен
был обратить их всех в крошево. Вот  я  и  хотел  избежать  общей  участи.
Почему ты не покарала этот сброд своим смертоносным клинком, Ирдана?
     - Если тебе известно мое  имя,  значит,  известно  и  многое  другое.
Например, то, что мой клинок утратил прежнюю силу.
     - Известно, - старик не то чихнул, не то удовлетворенно хмыкнул.
     - Но тебя и этих людишек я  могу  уничтожить  и  без  помощи  клинка.
Запомни это.
     - Я это никогда не забываю.
     - Тогда встань.
     - Благодарю тебя,  несравненная.  -  Старик  с  трудом  поднялся,  но
остался стоять полусогнувшись, упираясь руками в поясницу.
     - Как дошли до тебя все эти известия? Но только не пробуй лгать. Ведь
я могу легко прочесть все твои мысли.
     - Дабы такое не  случилось,  человека,  выходящего  на  переговоры  с
максарами, просто не посвящают в тайны.  Можешь  сама  убедиться,  я  знаю
только то, что имею право знать.
     - Тогда смотри мне прямо в глаза! - Несколько минут Надежда буквально
пожирала  старика  взглядом,  исследуя  самые  сокровенные   глубины   его
сознания. Затем  она  задумчиво  сказала:  -  Значит,  в  последнее  время
Стардаха   никто    не    видел?    -    эта    фраза    прозвучала    как
вопрос-полуутверждение.
     - Да, несравненная. Рана, нанесенная нашим клинком, не заживает  даже
на максаре. Ходят слухи, что ему пришлось заменить  немалую  часть  своего
тела. Он не оправился до сих пор.
     - И все-то ты знаешь, жестянщик!
     - Не называй нас жестянщиками. Эту кличку мы получили от врагов. Сами
себя мы зовем первозданными. А мое имя - Азд Одинокий.
     - Хорошо, Азд. Но и ты не зови меня Ирданой. Будь ты хоть  жестянщик,
хоть первозданный, мне все равно.  Для  тебя  слишком  много  чести  звать
максара по имени. Обращайся ко мне как принято: несравненная.
     - Прости мою ошибку, несравненная. - Старик снова попытался лечь,  но
больше для вида.
     - А теперь поговорим о вещах  более  серьезных.  Как  скоро  я  смогу
встретиться с вождями твоего народа?
     - Никогда. Все переговоры с ними ты будешь  вести  через  меня.  Сама
знаешь почему...
     - Пусть будет так, - Надежда нахмурилась.  -  А  сейчас  мне  и  моим
спутникам нужен отдых и хорошая пища.
     - Я обо всем позабочусь, несравненная.
     Затем все первозданные, кроме Азда, покинули их. Воины,  неся  оружие
на плечах тем же манером, каким пастухи носят  свои  посохи,  двинулись  в
сторону границы, а старик повел путников  в  противоположном  направлении.
Извилистым оврагом они выбрались к дороге, гладкой  и  ровной,  словно  ее
залили стеклом. Здесь  их  ожидал  пустой  экипаж,  похожий  на  небольшие
аэросани. (Калека, которому не хватало места в кабине, с трудом  устроился
на задних лыжах, в опасной близости от винта). Однако ехали они  по  этому
шоссе  очень   недолго   и   вскоре   пересели   на   громоздкую   машину,
передвигавшуюся  по  бездорожью  посредством  двух  огромных   архимедовых
винтов.
     - Никто не должен знать, в каких местах вы побывали, что делали  и  с
кем общались, - пояснил  Азд.  -  Стардах,  конечно,  догадается,  где  вы
скрылись, но догадка - это еще не повод для войны.
     - А как же те люди, что встретили нас?  Ведь  они  слышали  весь  наш
разговор слово в слово. Воля отца рано или поздно проникнет в их сознание,
- сказала Надежда.
     -  Они  смертники,  несравненная.  Их  послали  уничтожать  дозорных,
заметивших, как вы  пересекали  границу.  Эти  отступники  приходятся  нам
братьями по крови. Максары приняли их на службу и превратили в  сторожевых
псов. За кусок хлеба и драную одежду они стерегут владения своих хозяев.
     - Но ведь дозорных защищает невидимая стена. Через нее  и  камень  не
пролетит, - вмешался в разговор Артем.
     - Ненависть наша обоюдна. Приняв вызов, они обязательно выйдут из-под
защиты стены. Такие схватки происходят постоянно, и живыми  из  них  редко
кто выходит.
     - А как же ты сам, Азд Одинокий? Или ты считаешь себя  защищенным  от
прозорливости максаров? - в голосе Надежды прозвучала ирония.
     - Я немного умею контролировать свое  сознание.  И  едва  только  мне
покажется, что кто-то копается в нем, нить  моей  жизни  сразу  прервется.
Смотрите, - он распахнул высокий воротник, скрывавший  его  шею  почти  до
ушей. - Достаточно нажать на этот обруч  в  нужном  месте,  и  моя  голова
отделится от тела. А что можно извлечь  из  такой  головы?  Боль  да  ужас
смерти, ничего больше.
     - Ну что же, если  не  умеешь  рубить  чужие  головы,  имей  хотя  бы
мужество отрубить свою.
     - Ты это верно заметила, несравненная. То, что для  одних  безделица,
для других непосильный труд. Вы с детства привыкаете испытывать  на  чужих
головах клинки, а мы учимся совсем другому.
     - А ведь твоя почтительность  притворная,  Азд  Одинокий,  -  Надежда
сбоку уставилась на старика своим  разящим  взором.  -  В  твоих  речах  я
угадываю презрение и насмешку.
     -  Значит,  я  и  в  самом  деле  неисправимый   наглец.   -   Старик
сосредоточенно смотрел вперед. - Только тебе опять придется простить меня,
несравненная. Отрезать у меня, кроме головы и конечностей, больше  нечего,
а все это еще может тебе пригодиться. Да и  мой  разум  мутить  сейчас  не
стоит. Потеряв управление, эта машина способна погубить всех нас.
     - Тогда думай, прежде чем говорить. Мысли я еще могу простить, но  не
слова.
     - Я как раз совсем не то хотел сказать.  Разговор  зашел  о  головах.
Ведь для максара чужая голова не дороже гнилой репы... Вот я и  подумал...
Как бы головы твоих слуг не погубили нас... Возможно, будет лучше, если...
     - Это не должно тебя беспокоить, - оборвала его Надежда.  -  Сознание
одного из них неподвластно воле максаров. А второго  я  всегда  держу  под
контролем. Если Стардах посягнет на его  душу,  я  сумею  помешать  этому.
Кстати, вон то существо, оказывается, знает тебя. Оно только что  сообщило
мне об этом.
     - Кто - он? - Азд опасливо покосился на Калеку. - Откуда, интересно?
     - Ты был еще совсем молодым, когда  он  привел  на  помощь  вам  свои
отряды. Вы вместе выступили против максаров и оба  сумели  уцелеть  в  той
битве, которую потом нарекли Великой Бойней. Тогда его звали  Иллабран.  В
беспамятстве он попал в плен к Стардаху и был превращен в его прислужника.
То, что ты сейчас видишь, уже третий его облик.
     - Не ожидал я еще раз увидеть тебя, Иллабран  Братоубийца,  -  старик
тяжело вздохнул и покачал головой. -  Много  я  слышал  о  твоих  кровавых
подвигах во славу максаров... Хотя я и понимаю, что ты не можешь  отвечать
за свои поступки, лучше бы тебе здесь не появляться.
     Наступила долгая тишина, которую не решилась нарушить даже Надежда.
     Машина шла напрямик через солончаки и ржавые болота,  но  всякий  раз
сворачивала в сторону, стоило только на горизонте  появиться  каким-нибудь
строениям, дымам или стадам пасущихся овец, похожих издали  на  упавшие  с
неба плоские белые облака. Рассчитывать  на  то,  что  им  удастся  близко
познакомиться с жизнью первозданных, не приходилось - хозяева приняли  все
меры, дабы визит прошел в условиях строжайшей тайны. За кого они  боялись?
За себя? За Надежду? Артем так и не мог понять, какой смысл имеет вся  эта
конспирация.
     Приютом для них стало  просторное  бревенчатое  жилище,  затерявшееся
среди глухого дремучего леса -  первого  настоящего  леса,  который  Артем
увидел с тех пор, как пришел в Страну Забвения.
     Прислуга сплошь состояла  из  олигофренов  с  тупыми,  бессмысленными
лицами. Наверное, даже самый искушенный максар не смог бы  ничего  извлечь
из  их  затуманенного  рассудка.  Угощение   Артему   и   Надежде   подали
действительно царское. (Калека местом обитания для  себя  выбрал  глубокую
берлогу под выворотнем и пищей ему, как сказочному дракону, служили  живые
овцы).


     - Ты можешь поведать мне, несравненная, какая нужда  привела  тебя  в
Страну Первозданных, - важно сказал Азд, когда с едой было покончено.
     - Объясни мне  сначала,  почему  вы  зовете  себя  первозданными?  Не
чересчур ли кичливо это звучит? Тем более для такого забитого народа,  как
ваш. - Надежда нервничала и, наверное, поэтому дерзила.
     - Макаров всегда удивляло, что еще кто-то, кроме них, может  обладать
чувством собственного достоинства. Да, мы разбиты, но не уничтожены, а тем
более, не унижены. Позади лежит  безмерная  дорога  времени,  и  такая  же
дорога ожидает нас впереди. А в долгой дороге  всякое  может  случиться...
Первозданными мы называем себя потому, что первыми пришли в этот мир после
того, как божественные кузнецы выковали  его  из  осколков  другого,  куда
более великого и справедливого, но бесславно погибшего мира.  Долго  народ
наш был гол, бос и не умел держать в своих  руках  даже  палку.  Сменилось
немало поколений, прежде чем сюда явились предки максаров во  всем  блеске
своего  великолепия,  с  двигающимися  крепостями,  со  стадами   чудесных
животных, с  семенами  невиданных  растений.  Они  научили  нас  письму  и
ремеслам, они  лечили  людей  и  зверей,  тогда  они  могли  оживить  даже
мертвого.  А  посмотри,  кем  максары  стали   теперь!   Несколько   тысяч
кровожадных чудовищ, сидящих в своих  полуразрушенных  гнездах.  -  Старик
начинал говорить тихо и терпеливо, но постепенно слова его становились все
более смелыми и резкими. - Единственное, что вы еще умеете,  это  убивать,
да  еще  превращать  людей  в  послушных  себе  уродов!  Вы  забыли   свое
собственное прошлое,  утратили  способность  к  совершенствованию,  живете
только ради удовлетворения своих прихотей. Даже  смертоносные  клинки  для
вас сейчас делаем мы. Недолго вам осталось править этим  миром.  Рано  или
поздно вы передавите друг друга! Но нельзя допустить, чтобы вместе с  вами
погибло и все живое! Нельзя позволить Стардаху создать то, что он  задумал
- бессмертного и неуязвимого Мирового Зверя! Говори скорее, что ты  хочешь
от нас, несравненная! Совет вождей ждет от меня известий.
     - Я хочу, чтобы вы вернули силу моему клинку, - раздельно  произнесла
Надежда, сдерживая клокочущую в  ней  ярость.  -  Или  изготовили  другой.
Оружие нужно мне, чтобы сразиться со Стардахом. Думаю, что от этого  будет
выгода и вам.
     - Волчица может растерзать волка, но после этого  она  не  перестанет
резать оленей. Что один максар, что другой... Но я все  же  посмотрю  твой
клинок. Дай его сюда.
     Надежда вытащила клинок из-под плаща и положила на стол, среди пустых
кубков и тарелок с объедками. Азд долго рассматривал оружие, не прикасаясь
к нему. Затем его толстые пальцы быстро забегали по рукоятке и лезвию.
     - Сделать тебе новый клинок мы не сможем. Максары знают всех мастеров
наперечет и не спускают с них глаз. Да и материалы, нужные для  этого,  мы
получаем только от них. Или это еще старые запасы, или дань,  взимаемая  с
неведомых нам народов. В нашей земле  такие  металлы  не  встречаются.  Но
отремонтировать твой клинок, думаю, можно. В подвале  есть  мастерская  со
всем нужным инструментом.  -  Он  ловко  отсоединил  гарду  от  рукояти  и
презрительно усмехнулся. - Здесь ковырялись грубые и неумелые руки. Скорее
всего, заказ Стардаха выполнял один из  отступников,  пусть  ослепнут  его
глаза! Я передам твою  просьбу  куда  следует,  несравненная.  Как  только
придет ответ, можно будет браться за работу.
     - Какой ответ? - переспросила Надежда. -  Что-то  я  тебя  не  совсем
понимаю.
     - Тебе сообщат цену, которую мы потребуем за свою  работу.  Если  она
удовлетворит и тебя, договор будет заключен.
     - Надеюсь, цена эта не будет чрезмерной.
     - Чрезмерной ценой можно считать только твою жизнь. В твоем положении
не торгуются, несравненная.
     - Но тебе еще придется научить меня владеть клинком. Я даже  не  имею
представления, как он устроен. Какая сила вселяется в него во  время  боя?
Что помогает ему рассекать железо так же легко, как и стебелек цветка?
     - Знаний, которыми обладают сейчас максары,  уже  не  хватает,  чтобы
понять устройство клинка во всех деталях... Обрати внимание вот на это.  -
Азд  указал  на  довольно  неуклюжую  скульптуру,  весьма   условно,   без
детализации изображавшую человеческую фигуру. Вся она была  составлена  из
множества разноцветных  шариков,  ничем,  кажется,  не  скрепленных  между
собой. Лишь внимательно присмотревшись, можно было  заметить,  что  каждый
шарик связан с соседними посредством тончайших прозрачных  нитей.  -  Наше
бренное тело, несравненная, впрочем, как и любой другой реальный  предмет,
состоит из бесконечно большого количества мельчайших  частиц.  -  Кончиком
клинка он тронул один из шариков. - Все эти частицы связаны  между  собой,
иначе наш мир давно бы распался. В железе эти связи сильнее, в нашей плоти
слабее, но, чтобы разорвать их, обязательно требуется  приложить  силу.  -
Клинок вонзился в грудь фигуры и увяз, запутавшись в проволочной сетке.  -
А теперь я сделаю по-другому. -  Взяв  из  жаровни  горящую  головню,  Азд
провел ею за спиной манекена. -  Как  видишь,  свет  проходит  между  этих
частиц беспрепятственно.
     - Но когда ты уберешь источник света, это чучело останется таким  же,
как и прежде, - возразила Надежда.
     - Верно, - согласился Азд. - Если речь идет только о  свете.  Но  наш
клинок в боевом состоянии уже не сталь, и еще не свет, а  что-то  среднее.
Он свободно проходит между частицами любого  вещества,  однако  безнадежно
нарушает  их  связи.  Клинком  с  одинаковым   успехом   можно   расщепить
человеческий  волос  и  разрубить  камень.  Единственное   ограничение   -
расстояние. Клинок  действует  не  далее,  чем  на  пятьдесят  шагов.  Все
остальное я объясню и покажу тебе потом, уже  на  деле.  А  пока  отдыхай,
несравненная. Мой вестник с зашифрованным  сообщением  отправится  в  путь
немедленно. Не старайся проследить его путь, это тебе не удастся.
     - Ты уверен? - рассеянно произнесла Надежда,  не  отводя  взгляда  от
клинка, все еще торчавшего в груди манекена.
     - Прежде чем достичь тех, кому Оно  предназначено,  послание  пройдет
через многие руки, и не все эти руки будут руками людей.
     - Как же вы меня боитесь...
     - Мы боимся не тебя, мы боимся максаров.


     Артему было над чем думать:
     "Если Азд не лжет (а на это не  похоже),  значит,  максары  вовсе  не
аборигены здешних мест. Еще в незапамятные времена потеснив первозданных и
другие народы, они затем отгородились от них неприступными стенами. Где же
тогда их родина? И вообще,  что  могло  заставить  сильный  цивилизованный
народ искать счастья в чужой земле?  Или  вселенская  катастрофа  (вариант
праотца Ноя), или корысть (вариант испанской конкисты). Рассуждать о  том,
почему максары деградировали, пока не стоит. Мало фактов, да и не мое  это
дело. Мне нужно найти правильную дорогу и  заняться,  наконец,  тем,  ради
чего меня сюда послали. Не мешало бы осторожно прощупать  Азда.  Возможно,
первозданные сохранили какие-нибудь письменные  источники,  принадлежавшие
некогда максарам. Или хотя бы записали их  легенды.  А  что  имел  в  виду
старик, когда говорил о  божественных  кузнецах,  сковавших  этот  мир  из
осколков другого?"
     Однако Азд оказался не слишком удобным  собеседником.  Стоило  только
Артему перевести разговор с общих тем на что-то конкретное,  например,  на
историю взаимоотношений максаров с  первозданными,  как  у  старика  сразу
находилось какое-нибудь неотложное дело. Оживился он лишь  однажды,  когда
Артем случайно упомянул имя Адракса.
     - В ту пору, когда он уже был изгоем, по пятам  преследуемым  слугами
Стардаха, а я доставлял в земли максаров дань, мы не раз встречались и  по
ту и по эту сторону границы. Уже тогда он  предсказал  многое,  что  потом
случилось... Даже свою смерть.
     - Я прошел вместе с Адраксом немало дорог, - сказал Артем. - Мы  даже
сидели вместе в подземной тюрьме Стардаха. Мне  он  показался...  каким-то
странным. Не похожим на других максаров.
     - Максар с клинком в руках и максар безоружный не совсем