объяснять, указывая на стремительный поток. Среди быстрых сияющих  струй
воды он заметил какой-то блестящий предмет, но так и не понял,  что  это
такое. "Хеда, табу", - сказал ему юноша - слово, которое Шан уже знал от
Далзула. До сих пор ему не приходилось сталкиваться с хеда. Молодые люди
завели друг с другом разговор, и Шан пару раз уловил имя "Дазу",  произ-
несенное печальным тоном. Но он снова не понял, о чем шла речь. Они  по-
дошли к маленькой глиняной усыпальнице, и оба его  спутника  почтительно
положили на холмик по листу с ближайшего дерева. Чуть позже в косых  лу-
чах предзакатного солнца они спустились вниз по склону горы.
   Обогнув скалу на повороте крутой тропы, Шан увидел огромную долину  и
два других далеких города, едва заметных в  золотистой  дымке.  Не  веря
своим глазам, он остановился, а затем с тревогой осознал свое удивление.
Он вдруг понял, как сильно его всосал неторопливый быт Ганама. Шан успел
забыть, что этот маленький город был лишь крохотной  точкой  на  большой
планете. Указав рукой на далекие поселения, он спросил у спутников:
   - Это принадлежит гаманам?
   Обсудив между собой его вопрос, молодые люди ответили:
   - Нет. Гаманам принадлежит только Ганам. А те поселения - это  другие
города.
   Неужели Далзул ошибся, приняв Ганам за всю планету? Может  быть,  это
слово предназначалось только для города и его окрестностей?
   - Тегуд ао? Как это называется? - спросил  он,  похлопав  ладонью  по
земле, а затем описав руками круг, который охватывал долину, гору за  их
спинами и второй вулкан перед ними.
   - Нанам тегудьех, - ответила племянница (?) Виаки
   Ее муж (?) не согласился с таким определением. Они  спорили  об  этом
почти до самого города. Шан воздержался от дальнейших расспросов.  Поло-
жив диктофон в карман, он  наслаждался  прохладой  вечера,  прогулкой  и
прекрасным видом тропы, которая спускалась по склону к  золотым  воротам
Ганама.
   На следующий день - или, возможно, через день - его навестил  Далзул.
Шан в тот момент находился в дальней части дворца и  подрезал  фруктовые
деревья, посаженные в небольшом огороженном дворике. Секатор  имел  тон-
кие, слегка изогнутые лезвия - стальные и острые как бритва. Отшлифован-
ные деревянные рукоятки были украшены изящной резьбой.
   - Красивый инструмент, - сказал он Далзулу. - И  прекрасное  занятие.
Забота о деревьях издавна считалась на Терре искусством. Его  азам  меня
научила бабушка. Я не занимался им с тех пор, как стал обитателем Экуме-
ны. Гамане тоже хорошие садовники. Вчера двое из них показывали мне  во-
допад.
   Разве это было вчера? Хотя какая разница? Время больше не имело  про-
должительности - только интенсивность. Время стало узором, сотканным  из
интервалов и пауз. Шан взглянул на дерево,  осознавая  внутренние  ритмы
ствола и гармоничные интервалы ветвей. Года - цветы, миры - плоды?
   - Забота о деревьях сделала меня поэтом, - сказал он, поворачиваясь к
Далзулу. - Что-нибудь не так?
   Взгляд командира походил на подпрыгнувший пульс, фальшивую ноту, оши-
бочный шаг при танце.
   - Я не знаю, - ответил Далзул - Давайте посидим немного. Они  устрои-
лись в тени балкона на каменных ступенях.
   - Наверное, я слишком сильно полагался на свою интуицию, стараясь по-
нять этих людей, - сказал Далзул. - Я следовал чутью, а не сдержанности,
изучал язык из уст, проходя мимо книг? Не знаю. Что-то пошло не так.
   Слушая командира, Шан смотрел на его сильное и красивое лицо. Неисто-
вый солнечный свет покрыл загаром белую кожу, окрасив ее в более челове-
ческие тона. Далзул был одет в рубашку и штаны, но его седые волосы сво-
бодно спадали на плечи, как у всех местных мужчин. Он  носил  на  голове
узкий обруч, сплетенный из золота, и тот придавал ему  варварский  вели-
чественный вид.
   - Да, они варвары, - сказал Далзул, в который раз угадывая мысли  Ша-
на. - Возможно, еще более примитивные и жестокие, чем  я  думал  раньше.
Этот королевский сан, которым они решили меня наделить? Боюсь, он  озна-
чает не только почести и священнодействия. Я понял, что  здесь  замешана
политика. Согласившись стать их королем, я, похоже, нажил себе соперника
Врага!
   - И кто он?
   - Акета.
   - Я не знаю его. Он живет во дворце?
   - Нет. Этот человек не из окружения  Виаки.  По-видимому,  он  был  в
отъезде, когда я появился здесь в прошлый раз. Насколько я понял  Виаку,
этот Акета считает себя наследником престола и законным  супругом  прин-
цессы.
   - Принцессы Кет?
   Шан еще не встречался с  принцессой.  Надменная  и  красивая  женщина
всегда оставалась на своей половине дворца, и  даже  Далзул  навещал  ее
только по разрешению.
   - А что она сама говорит об Акете? Разве принцесса не на вашей сторо-
не? Ведь это она выбрала вас, а не вы ее.
   - Она говорит, что я буду королем, - что это твердое решение. Но  Кет
неверна мне. Она покинула дворец. И, насколько я знаю, ушла в дом Акеты!
О, мой Бог! Неужели во вселенной есть мир, где мужчины понимают женщин?
   - Да, это Гетен, - ответил Шан.
   Далзул засмеялся, но его лицо осталось мрачным и напряженным.
   - Вы и Тай - партнеры, - помолчав, сказал он Шану. - Возможно, в этом
ответ. В своих отношениях с любой из женщин я никогда не достигал момен-
та единения. Я не знал, что ей нужно в действительности и кто она на са-
мом деле. А что, если смириться? Может быть, тогда  и  придет  эта  бли-
зость?
   Шана тронуло, что Далзул, прославленный герой и повидавший жизнь муж-
чина, задавал ему такие вопросы.
   - Не знаю, - ответил он. - Мы с Тай? Я чувствую ее как свою  половин-
ку. Но любовь - это путаное дело. Что же касается принцессы? Риель и Фо-
рист изучают язык и беседуют со многими людьми. Спросите у них? Они сами
женщины и, возможно, уловили какие-то нюансы.
   - Они - трансвеститы. Именно поэтому я и выбрал их. С двумя настоящи-
ми женщинами психологическая динамика могла бы усложниться.
   Шан промолчал Он почувствовал какое-то  недопонимание,  будто  что-то
важное вновь оказалось пропущенным. "Интересно, - подумал он, - знает ли
командир о моих сексуальных пристрастиях до встречи с Тай?".
   - А что, если Кет ревнует меня к Форист или Риель? - задумчиво сказал
Далзул. - Или даже к обеим? Она может воспринимать их  как  моих  сексу-
альных партнерш. Ревность женщины -  это  змеиное  гнездо!  Но  как  мне
объяснить принцессе, что они ей не соперницы? Для успешного  полета  нам
требовался дружный экипаж. Конечно, я предпочел бы иметь дело с мужчина-
ми, но мне пришлось подстраиваться под старейшин Хайна - а это в  основ-
ном пожилые женщины. Я пригласил в команду вас и Тай, супружескую  пару.
И когда ваша партнерша отказалась, эти две подруги показались мне лучшим
решением. Они прекрасно справляются со своими обязанностями, но я сомне-
ваюсь, что им захочется делиться со мной своими потаенными мыслями,  ко-
торые блуждают в их умах. Тем более о  такой  сексуальной  женщине,  как
принцесса.
   Шан снова почувствовал тревожный пульс несоответствия. Пытаясь  изба-
виться от путаницы в голове, он потер ладонью шершавый камень ступени.
   - Если этот королевский сан связан с политикой, а не  с  религией,  -
сказал он, возвращаясь к первоначальной теме, - то может быть, вам прос-
то? снять свою кандидатуру?
   - Политика и религия всегда идут бок о бок. Теперь только бегство мо-
жет избавить меня от их предложения. А что? Сядем в корабль,  используем
чартен и вернемся в порт Be.
   - Мы можем перелететь на "Гэльбе" в любую часть планеты,  -  напомнил
Шан. - Заодно посмотрим, как люди живут в других городах.
   - Судя по тому что рассказал мне Виака, уход Кет - это не просто  из-
мена. Ее поступок вызван расколом религиозной общины. Если Акета  придет
к власти, он натравит своих последователей на Виаку и его людей. Они го-
ворили мне, что для истинной и священной персоны короля необходимо  кро-
вавое жертвоприношение. Религия и политика! Почему я был так слеп? Поче-
му позволил мечте заслонить реальность? Мне казалось, что мы нашли  при-
митивный идиллический мир, а он  оказался  жестоким  скопищем  варваров.
Здесь господствуют интриги и разврат! И у них остры не только  секаторы,
но и боевые мечи!
   Внезапно его лицо озарила улыбка, а светлые глаза засияли.
   - Но эти люди прекрасны! Они воплощают в себе  все,  что  мы  утеряли
среди книг, индустрии и науки. Они  так  непосредственны  и  чисты,  так
страстны и реальны в своих порывах. Я люблю их, и, если они решили  сде-
лать меня своим королем, мне просто придется занять трон, надев на голо-
ву корзину из перьев. А пока я должен разобраться с Акетой и его  коман-
дой. Единственный подход к нему возможен через нашу мрачную принцессу. Я
нуждаюсь в вашей помощи, Шан. Сообщайте мне все, что вам удастся узнать.
   - Если вам нужна моя помощь, сэр, вы ее получите, - растроганно отве-
тил Шан.
   Проводив командира, он решил сделать то, что Далзулу не позволяла его
странная гетеросексуальная предвзятость. Он отправился к Форист и Риель,
чтобы попросить у них совета.
   Шан вышел из дома и зашагал через  шумный  ароматный  рынок,  пытаясь
вспомнить, когда он был здесь в последний раз. С тех пор прошло уже нес-
колько дней. А чем он занимался? Работал в садах, поднимался на гору Йя-
нанам к водопаду, где стояла динамо-машина? И где он видел другие  горо-
да! А его секатор был стальным. Значит, эти люди  выплавляли  сталь!  Но
где тогда их литейный цех? Возможно, они получали ее в обмен на  продук-
ты. Ум, как медленный жернов, перемалывал вопросы в бессмысленную труху.
Шан вошел в уютный дворик и увидел Форист, которая сидела на  террасе  и
читала книгу.
   - О! - воскликнула она. - Гость с другой планеты!
   Как же давно он здесь не был. Дней восемь или десять?
   - Где ты пропадала? - спросил Шан, стараясь скрыть за словами  смуще-
ние.
   - Сидела здесь и ждала тебя Риель!
   Форист посмотрела на балкон. Над перилами приподнялись несколько  го-
лов, одна из которых, с курчавыми волосами, радостно закричала:
   - Шан! Я сейчас спущусь!
   Риель принесла с собой горшочек с  семенами  типу  -  вездесущим  ла-
комством в Ганаме. Они сели на террасе - лица в тени, остальное на солн-
цепеке - и начали щелкать семена. Типичные антропоиды, как  сказала  Ри-
ель. Она встретила Шана с дружеской теплотой. Но обе женщины  вели  себя
настороженно. Они наблюдали за ним и ни о чем не спрашивали, будто  ожи-
дали увидеть признаки? Признаки чего? Сколько же дней он не встречался с
ними?
   Его тело содрогнулось от внезапной тревоги. Ритм  мира  нарушился,  и
этот пропущенный такт был таким основательным, что Шан уперся  руками  в
теплый песчаник. Неужели землетрясение? А что? - успокаивал он себя. Го-
род построен между двумя вулканами. Пусть они  спят,  но  толчки  иногда
сотрясают землю. От стен отваливаются куски глины, с крыш летит  оранже-
вая черепица?
   Форист и Риель внимательно смотрели на него. Почва не тряслась, и ни-
чего не падало.
   - У Далзула возникла проблема, - сказал он.
   - Она должна была возникнуть, - невозмутимо ответила Форист.
   - В городе объявился претендент на трон - наследник или просто  аван-
тюрист, стремящийся к власти. Принцесса ушла к нему. Но она  по-прежнему
говорит Далзулу, что тот будет королем. Если  его  соперник  взойдет  на
престол, он уничтожит всех, кто стоит на стороне Виаки  и  Далзула.  Наш
командир надеется избежать кровопролития и пытается решить эту  неприят-
ную ситуацию.
   - О, он бесподобен в своих решениях, - сказала Форист.
   - Тем не менее Далзул чувствует, что попал в тупик. Ему непонятна  та
роль, которую играет принцесса. Я думаю, что это самая  большая  из  его
проблем. Поведение принцессы остается для меня загадкой. Но, может быть,
вы догадываетесь, почему она сначала бросилась в объятия Далзула, а  за-
тем ушла к его сопернику?
   - Подожди. Ты говоришь о Кет? - осторожно спросила Риель.
   - Да, он называет ее принцессой. А разве это не так?
   - Я не знаю, что Далзул подразумевает под этим словом. Оно имеет мно-
жество вторичных значений Если мы остановимся на определении  "королевс-
кая дочь", то оно не будет соответствовать истине. Здесь нет королей.
   - Да, в настоящее время.
   - Вообще, - сказала Форист.
   Шан подавил вспышку гнева.  Он  устал  быть  непонятливым  мальчиком.
Впрочем, Форист всегда отличалась безжалостной категоричностью.
   - Послушайте, - сказал он, обращаясь к обеим женщинам, - я, наверное,
чего-то не знаю. Просветите меня. Мне казалось, что прежний король скон-
чался, оставив после себя единственную дочь. Народ решил найти  ей  дос-
тойного супруга, и в это время с небес к ним спустился Далзул.  Его  чу-
десное появление было воспринято как божественное указание. Вот тот муж-
чина, кто будет держать скипетр, сказали они. Разве это не так?
   - Насчет божественного указания ты, возможно, прав, - сказала  Риель.
- Это определенно относилось к священным вопросам.
   Она нерешительно взглянула на Форист, и Шан понял,  что  обе  женщины
разделяли одно и то же мнение. Но в данный момент они не  хотели  прини-
мать его в свой круг. Они больше не были одной  командой.  Что  означала
эта странная отчужденность?
   - А кто соперник Далзула? - спросила  Форист.  -  Кто  претендент  на
престол?
   - Мужчина по имени Акета.
   - Акета?!
   - Вы знаете его?
   Они снова переглянулись друг с другом. Форист повернулась и посмотре-
ла ему прямо в глаза.
   - Мы вышли из синхронизации, Шан, - сказала она. - Я подозреваю,  что
у нас возникла чартен-проблема. Какая-то разновидность хаотического  пе-
реживания, которое ты имел на "Шоби".
   - Здесь? Сейчас? После того, как мы пробыли на планете дни и недели?
   - Где здесь? - бесстрастно спросила Форист.
   Шан похлопал ладонью по каменной плите:
   - Смотри! Мы находимся во дворе вашего дома. Туг нет и намека на хао-
тическое переживание. Мы разделяем эту реальность - разделяем  ее  коге-
рентно, созвучно! Мы сидим на террасе и едим семена типу!
   - Я тоже в этом убеждена, - ласково сказала Форист,  словно  Шан  был
больным капризным ребенком. -  Но,  возможно,  мы?  переживаем  эту  ре-
альность немного иначе.
   - Это происходит со всеми, где угодно, - возразил он ей Форист  прид-
винула к нему книгу, которую читала, когда  он  вошел.  Томик  стихов  в
изящном переплете? Но на "Гэльбе" не было книг! Плотная коричневая бума-
га? Такие древние рукописные книги  он  видел  в  терранской  библиотеке
Нью-Каира. Не том, а кирпич, подушка, корзина. Книга на незнакомом  язы-
ке, с резными деревянными обложками и золотыми шарнирными петлями.
   - Что это? - почти неслышно спросил Шан.
   - Священная история городов под Йянанамом, - ответила Форист.  -  Так
нам сказали.
   - Одна из их книг, - добавила Риель.
   - Они неграмотные варвары, - возразил Шан.
   - Лишь некоторые из них, - ответила Форист.
   - Вернее, многие, - сказала Риель. - Однако торговцы  и  жрецы  умеют
читать. Эту книгу дал нам Акета. Мы обучаемся у него языку и письменнос-
ти. Он превосходный учитель
   - Мы считаем, что он ученый и жрец, - пояснила Форист. - В этом горо-
де есть люди, которые выполняют особые  функции.  Эти  обязанности  нас-
только связаны с религией, что мы могли бы назвать их духовными,  но  на
самом деле они больше похожи на ремесла, профессии и занятия. Они  очень
важны для гаман и всей структуры их общества. Для каждой из них требует-
ся определенный человек. Если места остаются вакантными, ситуация  выхо-
дит из-под контроля. Это как если бы ты имел талант, не использовал  его
и в результате страдал расстройством психики. Многие функции  приурочены
к сезонным событиям - например, роли, которые люди выполняют на  ежегод-
ных праздниках. Но некоторые обязанности  действительно  очень  важны  и
престижны - причем предназначены только для мужчин.  По  нашему  мнению,
местные мужчины обретают свой статус лишь после того, как  принимают  на
себя какую-нибудь духовную обязанность.
   - Мужчины выполняют в городе основную работу, - возразил Шан. - Зачем
им какой-то статус, если от них и так все зависит?
   - Я не знаю, - ответила Форист.
   Нехарактерная для нее любезность подсказала Шану, что он еще не  взял
над собой контроль.
   - Мы считаем, что это общество лишено полового  доминирования.  Здесь
нет разделения труда по половым признакам, хотя из всех видов брака наи-
более общим является многомужие - по два-три мужа на семью. Многие  жен-
щины вообще не вступают в гетеросексу-альные связи, потому что склонны к
ихеа - групповым гомосексуальным отношениям с тремя, четырьмя или  более
подругами. Интересно, что среди мужчин ничего подобного не наблюдается?
   - Проще говоря, у принцессы Далзула есть  несколько  мужей,  и  Акета
входит в их число, - сказала Риель. - Между прочим, его имя  переводится
как "первый и родовой муж Кет". Родовая связь  говорит  о  том,  что  их
предки появились из одного и того же вулкана. Во время предыдущего визи-
та Далзула он по каким-то делам находился в долине Спонта.
   - Мы считаем, что Акета занимает очень высокий духовный пост. Возмож-
но, это объясняется тем, что он муж Кет, а она здесь очень важная персо-
на. Судя по всему, его статус является самым престижным среди мужчин.  И
нам кажется, что местные мужчины наделяются статусом для компенсации  их
ущербности - ведь они не могут рожать детей.
   Шан снова почувствовал порыв гнева. По какому праву эти женщины чита-
ли ему лекцию о половых различиях и маточной зависти? Ярость, как  морс-
кая волна, наполнила его соленой злобой, затем отхлынула и исчезла.  Ря-
дом с ним сидели его хрупкие сестры, и солнечные пятна играли на  камен-
ных плитах.
   Он посмотрел на странную тяжелую книгу, раскрытую на коленях  Форист,
и спросил:
   - О чем в ней говорится?
   - Я знаю лишь несколько слов. Акета дал нам ее как учебное пособие. В
основном я рассматриваю картинки. Как маленькая девочка.
   Перелистнув страницу, она показала ему небольшой  золотистый  рисунок
мужчины в изумительно красивых нарядах и головных уборах  танцевали  под
пурпурными склонами Йянанама.
   - Далзул считает, что они еще не придумали  письменность.  Он  должен
увидеть это.
   - Он уже видел их книги, - ответила Риель.
   - Но?
   Шан замолчал, не зная, что сказать Риель положила ладонь на его плечо
и задумчиво произнесла:
   - Давным-давно на Терре один из антропологов посетил удаленное и изо-
лированное арктическое племя. Он выбрал самого смышленого  из  мужчин  и
забрал его с собой в огромный город Нью-Йорк. Невероятно, но  наибольшее
впечатление на этого дикаря произвели два каменных шара, украшавших  па-
радную лестницу отеля. Он ликовал, осматривая их, и его не  интересовали
высотные здания, машины и улицы, заполненные людьми?
   - Мы полагаем, что чартен-проблема основывается не только на  впечат-
лениях, но и ожиданиях, - сказала Форист. - Какая-то часть нашего созна-
ния намеренно создает смысл мира. Мы смотрим  на  хаос,  выискиваем  от-
дельные фрагменты и строим из них свой мир. Так поступают  дети,  и  так
поступаем мы. Люди отфильтровывают большую часть того, о  чем  рапортуют
их чувства. Мы сознательны только к тому, что хотим осознавать. При чар-
тене вся вселенная обращается в хаос, и, когда мы выходим из  него,  нам
приходится реконструировать мир. Мы хватаемся за  все,  что  узнаем.  Но
стоит нам уцепиться за какой-то фрагмент мироздания, как остальное  само
пристраивается к нему.
   - Каждый из нас может сказать "я", и это  породит  бесконечное  число
сентенций, - добавила Риель. - Но уже следующее слово начинает  выстраи-
вать непреложный синтаксис. "Я хочу?" При последнем слове  в  нашем  ут-
верждении вообще не может быть хаоса. Хотя при этом приходится использо-
вать только те слова, которые мы знаем.
   - Благодаря этому мы и вышли из хаотических переживаний на "Шоби",  -
сказал Шан.
   У него внезапно заболела голова. Боль сплелась с пульсом и пре