к Арагорну. У него было с собой  немного  вещей,  потому  что  он
оставил свой мешок в Порт Галене и  теперь  у  него  было  лишь  несколько
предметов,  подобранных  в  разрушенном  Изенгарде.  Хасуфель   была   уже
оседлана. Леголас и Гимли со своей лошадью стояли рядом.
     - Итак, нас осталось еще четверо из  нашего  товарищества,  -  сказал
Арагорн. - Мы поедем вместе. Но я думаю, мы будем не  одни.  Король  решил
выступить  немедленно.  Со  времени  появления  крылатой  тени  он   хочет
двигаться к горам под покровом ночи.
     - А потом куда? - спросил Леголас.
     - Не могу еще сказать, - ответил Арагорн. - Что касается  короля,  то
он отправится на сбор, назначенный им в Эдорасе через четыре ночи. Там,  я
думаю, он выслушает новости о войне, и всадники Рохана отправятся в  Минас
Тирит. Что же касается меня и тех, кто захочет идти со мной...
     - Я захочу! - воскликнул Леголас.
     - И Гимли тоже! - сказал гном.
     - Да, что касается меня, - продолжал Арагорн, - то путь мой темен.  Я
тоже  должен  явиться  в  Минас  Тирит,  но  каким  путем,  не  знаю  еще.
Приближается давно ожидавшийся час.
     - Не оставляйте меня, - сказал Мерри. - Я был не очень полезен, но не
хочу быть отброшенным в сторону,  как  ненужный  багаж.  Не  думаю,  чтобы
всадники захотели беспокоиться обо мне. Хотя, конечно, король сказал,  что
я буду сидеть с ним рядом и  рассказывать  об  Уделе,  когда  он  вернется
домой.
     - Да, - согласился Арагорн, - я думаю, Мерри, ваша дорога с нами.  Но
не ждите веселья в конце пути. Много времени пройдет,  прежде  чем  Теоден
спокойно сядет в Медусельде. Много надежд развеет эта горькая весна.
     Скоро все было готово к отправлению: 24 всадника, причем Гимли  сидел
за Леголасом и Мерри - перед Арагорном.  Вскоре  они  быстро  ехали  через
ночь. Они приблизились к бродам через Изен, когда сзади прискакал всадник.
     - Повелитель, - сказал он, обращаясь к королю - за нами всадники. Мне
показалось, что я слышу их немного раньше, а теперь мы в этом уверены. Они
догоняют нас.
     Теоден немедленно  приказал  остановиться.  Всадники  развернулись  и
приготовили копья. Арагорн спешился, опустил Мерри  на  землю  и,  обнажив
меч, встал у стремени короля. Эомер со своим оруженосцем  отъехал  в  тыл.
Мерри сильнее, чем раньше, чувствовал себя ненужным багажом  и  размышлял,
что же ему делать в случае схватки.  Предположим  маленький  отряд  короля
попал в засаду, а ему удастся скрыться в темноте -  что  он  будет  делать
один в диких полях Рохана без всякого представления о том,  где  он  среди
этих бесконечных миль? Плохо! - подумал он, вытащил меч и  потуже  затянул
пояс.
     Ущербная луна,  закрытая  небольшим  плывущим  облаком,  снова  стала
видна, вокруг посветлело. Теперь все услышали  топот  копыт  и  в  тот  же
момент увидели темные фигуры,  быстро  приближавшиеся  к  ним  от  бродов.
Лунный свет блестел на остриях  копий.  Число  преследователей  определить
было трудно, но казалось, что их по крайней мере не меньше, чем  всадников
короля.
     Когда они находились в пятидесяти шагах, Эомер громко крикнул:
     - Стойте! Кто скачет в Рохан?
     Преследователи остановились. Наступило молчание. В лунном свете  было
видно, как один из всадников спешился и неторопливо пошел вперед. Руки его
казались белыми, когда он протянул их ладонями вверх в знак мира. Но  люди
короля приготовили оружие. В десяти  шагах  человек  остановился.  Он  был
высок, темная стоящая фигура. Послышался его ясный голос.
     - Рохан? Вы сказали Рохан? Это радостное слово. Мы торопимся издалека
и ищем эту землю.
     - Вы нашли ее, - сказал  Эомер.  -  Когда  вы  перешли  через  броды,
выступили в Рохан. Это королевство короля Теодена. Никто не  смеет  ездить
тут без его разрешения. Кто вы? И почему торопитесь?
     - Я дунадан Хальбарад, Следопыт с севера, -  ответил  человек.  -  Мы
ищем Арагорна, сына Арахорна, и слышали, что он в Рохане.
     - Вы нашли его! - воскликнул Арагорн  и  передав  поводья  Мерри,  он
побежал вперед, обняв прибывшего. - Хальбарад! -  Сказал  он.  -  Из  всех
радостей - эта самая неожиданная.
     Мерри вздохнул с облегчением. Он решил было, что это последняя уловка
Сарумана, чтобы подстеречь  короля,  когда  его  охраняют  лишь  несколько
человек, но, по-видимому, не будет необходимо умереть, защищая Теодена. Он
вложил меч в ножны.
     - Все в порядке, - сказал Арагорн оборачиваясь. - Это мои товарищи из
далекой страны, где я живу. Хальбарад расскажет нам, сколько их  и  почему
они прибыли.
     - Со мной тридцать человек, - сказал Хальбарад. -  Это  все,  что  мы
сумели собрать в спешке, с нами  братья  Элладан  и  Элрогир.  Мы  скакали
быстро, получив ваш вызов.
     - Но я не вызывал вас, - сказал Арагорн,  -  разве  что  мысленно.  Я
часто думал о вас, но не посылал ни слова. Но  все  это  может  ждать!  Вы
нашли нас в спешке и опасности. Поезжайте с нами, если король позволит.
     Теоден обрадовался новости.
     - Хорошо, - сказал он. - Если ваши товарищи  хоть  немного  сходны  с
вами, мой Арагорн,  тридцать  таких  рыцарей  представляют  силу,  которую
нельзя измерить числом голов.
     Всадники снова пустились в путь, и Арагорн  некоторое  время  ехал  с
дунаданцами. И когда они поговорили о новостях на севере  и  юге,  Элрогир
сказал ему:
     - Я привез вам слово моего отца: дни коротки. В спешке  не  забудь  о
тропах смерти.
     - Да, слишком короткими кажутся мне дни, чтобы выполнить желанное,  -
ответил Арагорн. - И велика будет моя спешка, если я вступлю на эту тропу.
     - Это мы скоро увидим,  -  сказал  Элрогир.  -  Но  не  будем  больше
говорить о таких вещах на открытой дороге.
     И Арагорн сказал Хальбараду:
     - Что это вы несете с собой, родич?
     Он увидел, что вместо копья Хальбарад с  собой  несет  высокий  шест,
похожий на знамя, но крепко обвязанный черным полотном.
     - Это дал, который  я  привез  вам  от  госпожи  Раздола,  -  ответил
Хальбарад. - Она делала его в тайне, и долго длилась ее работа.  Она  тоже
послала вам слова: дни теперь коротки.  Либо  осуществится  наша  надежда,
либо придет конец всякой надежде. Я шлю тебе то, что изготовила для  тебя.
Доброго пути, эльфийский камень!
     И Арагорн сказал:
     - Теперь я знаю, что вы несете. Несите для  меня  это  еще  некоторое
время.
     Повернувшись, он посмотрел на  север  под  большими  звездами  и  всю
остальную часть пути был молчалив и задумчив.
     Ночь подходила к концу, и восток светлел, когда они  миновали  долину
глубокую и подъехали к Хорнбургу. Здесь они  решили  немного  отдохнуть  и
посоветоваться.
     Мерри спал, пока его не разбудили Леголас и Гимли.
     - Солнце высоко, - сказал Леголас. - Все уже встали и занялись делом.
Идемте, мастер лентяй, посмотрите на это место, пока есть возможность.
     - Три ночи назад здесь была битва, добавил Гимли, - и мы с  Леголасом
играли тут в  игру,  в  которой  я  выиграл  лишь  одного  орка.  Пойдемте
посмотрим, как это было! А какие здесь удивительные пещеры, мой Мерри! Как
вы думаете, Леголас, мы сможем в них попасть?
     - Нет! Сейчас не время, - сказал эльф. - Не нужно  торопиться,  когда
наслаждаешься. Я дал слово  вернуться  сюда  вместе  с  вами,  если  снова
наступят дни мира и свободы. Но сейчас скоро полдень, мы  поедим  и  снова
поедем, как я думаю и как я слышал.
     Мерри встал и звонко зевнул. Несколько часов сна было мало для  него:
он чувствовал себя усталым и несчастным. Он потерял Пиппина и считал  себя
багажом, а вокруг все готовились к делам, которых он не понимал.
     - Где Арагорн? - спросил он.
     - В высоком кабинете Бруга, - сказал Леголас. - Я думаю, он совсем не
спал и не отдыхал. Он ушел туда несколько часов назад, сказав, что  должен
подумать, и только его родич Хальбарад пошел с ним:  мне  показалось,  что
Арагорн чем-то обеспокоен.
     - Какие необычные эти вновь прибывшие, - сказал Гимли. - Сильные люди
и величественные; всадники Рохана кажутся рядом  с  ними  мальчишками;  их
суровые лица кажутся высеченными из скалы, да и у Арагорна такое же  лицо.
И они так молчаливы.
     - Но когда они нарушают молчание,  они  вежливы,  как  и  Арагорн,  -
сказал  Леголас.  -  А  вы  заметили  братьев  Элладана  и  Элрогира.  Они
прекрасны, как эльфийские принцы. Неудивительно: ведь они сыновья  Элронда
из Раздола.
     - Почему они пришли? Вы не слышали? - спросил Мерри. Он набросил свой
серый плащ, и втроем они пошли к разрушенным воротам Бурга.
     - Они отвечали на вызов, как мы слышали уже, - сказал  Гимли.  -  Они
сказали, что в Раздол пришла весть: Арагорн  нуждается  в  своих  родичах.
Пусть дунаданцы скачут к нему в Рохан.  Но  теперь  они  сомневаются,  кто
послал этот вызов. Вероятно, Гэндальф.
     - Нет, Галадриэль, - сказал Леголас. - И разве она не передала  через
Гэндальфа о приезде серого отряда с севера?
     - Да, вы правы, - сказал Гимли. -  Госпожа  леса!  Она  читает  много
сердец и желаний. А почему бы и нам не подумать о наших родичах, Леголас?
     Леголас стоял у ворот, устремив свои глаза на север и на восток,  его
прекрасное лицо было встревожено.
     - Не думаю, чтобы они пришли, - ответил Леголас. - Им не нужно искать
войну: война уже движется на их земли.
     Некоторое время три товарища  шли  вместе  разговаривая  о  новостях.
Миновав ворота, они прошли мимо могильной насыпи на земляном поле у дороги
и  оказались  у  входа  в  пропасть  Хэлма.  Отчетливо  видны  были  следы
деятельности хуорнов. Люди Дунленда  и  много  жителей  Бруга  работали  в
крепости, на полях и на обвалившихся стенах, но все казалось необыкновенно
спокойным  -  усталая  долина  отдыхала  после  сильной  бури.  Скоро  они
повернули назад и пошли обедать в зал Бруга.
     Король тоже был здесь, и как только они вошли, он  подозвал  Мерри  и
усадил его рядом с собой.
     - Не совсем то, что я хотел, - сказал Теоден, -  этот  зал  похож  на
мой, но еще не скоро, вероятно, мы  с  вами  сможем  посидеть  за  высоким
столом в Медусельде; и когда я вернусь туда, не будет времени для пиров. А
сейчас ешьте и пейте, и давайте поговорим, пока есть возможность. А  потом
вы поедете со мной.
     Мерри был удивлен и обрадован.
     - Это будет прекрасно! - он никогда не был столь благодарен за добрые
слова более этого. - И, боюсь, я не похож на сильных  людей,  -  запинаясь
заговорил он, - но я хотел бы сделать все, что могу.
     - Я в этом не сомневаюсь, - сказал король. - Я  приказал  приготовить
для вас хорошего горного пони. Он понесет вас так же быстро,  как  лошадь.
Потому что из Бруга мы двинемся горными тропами, а не равниной, и прибудем
в Эдорас через Дунхарроу,  где  меня  ждет  леди  Эовин.  Вы  будете  моим
оруженосцем, если хотите. Есть ли  здесь  доспехи,  Эомер,  пригодные  для
оруженосца?
     - Здесь нет больших запасов, повелитель, - ответил Эомер. - Может, мы
подберем для него легкий шлем, но  кольчуги  и  меча,  подходящих  ему  по
размеру, нет.
     - У меня есть меч, - сказал Мерри, вставая и извлекая свой  маленький
яркий меч. Полный любви к этому старику, он преклонил  колено,  взял  руку
короля и поцеловал. - Могу я положить меч Мериадока из Удела у ваших  ног,
король Теоден? - Воскликнул он. - Примите мою службу?
     - С радостью принимаю ее, - сказал король  и,  положив  свои  длинные
старые руки на каштановые волосы хоббита, он благословил его. -  Встаньте,
Мериадок, роханский оруженосец  гвардии  Медусельда!  -  сказал  он.  -  И
возьмите свой меч и пусть он верно служит вам.
     - Вы для меня как отец, - сказал Мерри.
     - К сожалению, ненадолго, - ответил Теоден.
     Они поговорили во время еды, потом заговорил Эомер.
     - Близок час, когда мы должны выступить, повелитель, - сказал  он.  -
Могу я приказать трубить в рога? Но где же Арагорн? Место его пусто, и  он
не ел.
     - Пусть все будет готово к выходу, - проговорил Теоден, -  и  пошлите
сказать Арагорну, что час пробил.
     Король со своей стражей и с Мерри вышел из ворот Бруга туда,  где  на
зеленой траве собирались всадники.  Здесь  их  было  уже  много.  Выступал
большой отряд: король оставлял в Хорнбурге лишь маленький гарнизон, и все,
кто мог носить оружие, отправлялись с ним в  Эдорас.  Около  тысячи  копий
готово было двинуться в Эдорас; более пятисот человек человек должно  было
идти с королем - по большей части люди с полей и долин Вестфолда.
     Немного в стороне в строгом  порядке  стояли  следопыты,  молчаливые,
вооруженные копьями, луками и мечами. Они были одеты в темно-серые  плащи,
капюшоны которых были накинуты на шлемы и головы. Лошади их были сильны, с
гордой повадкой и грубой шерстью. Одна из них  стояла  без  всадника.  Это
была лошадь самого Арагорна, пришедшая  с  севера;  звали  ее  Рохарин.  В
одежде и оружии Следопытов не было  драгоценностей  или  золота,  не  было
красивых вещей, у всадников не было никаких значков или  символов,  только
плащ каждого из них был заколот на левом плече серебряной  брошью  в  виде
лучистой звезды.
     Король сел на свою лошадь - Снежную Гриву,  а  Мерри  -  на  пони  по
кличке Стибба. Вскоре из ворот вышел Эомер; с ним шли Арагорн,  Хальбарад,
несущий завернутый в черное жезл, и два высоких человека, не старых  и  не
молодых. Сыновья Элронда были так похожи друг на друга, что немногие могли
их различать: темноволосые,  сероглазые,  с  прекрасными,  как  у  эльфов,
лицами, одинаково одетые в яркие кольчуги под серебряно-серыми плащами. За
ними шли Леголас и Гимли. Но Мерри смотрел только на Арагорна,  пораженный
происшедшей в нем переменой. За одну ночь как будто много лет легло на его
голову. Лицо у Арагорна было угрюмое, серое и усталое.
     - Я обеспокоен, повелитель, - сказал он, останавливаясь возле  лошади
короля. - Я слышал странные слова и видел  новые  далекие  опасности.  Всю
ночь провел я в размышлениях и, боюсь, теперь изменил свой  план.  Скажите
мне, Теоден, скоро ли вы достигните Дунхарроу?
     - Сейчас час после полудня, - сказал Теоден. - К концу  третьего  дня
мы придем в крепость. Луна будет на одну ночь, старше полнолуния, и  через
день должен состояться назначенный мною сбор. Если мы хотим  собрать  силы
Рохана, то быстрее мы не сможем двигаться.
     Арагорн промолчал.
     - Три дня, - пробормотал он, - и сбор  Рохана  лишь  начнется.  Но  я
вижу, что быстрее невозможно. - Он посмотрел вверх; было  похоже,  что  он
принял решение, лицо его стало спокойнее. -  Тогда  с  вашего  позволения,
повелитель,  я  должен  посоветоваться  со  своими  родичами.  Мы   поедем
собственной  дорогой  и  больше  не  будем  скрываться.  Для  меня   время
скрытности миновало. Я поеду скорейшим путем и пройду тропами смерти.
     - Тропы смерти! - воскликнул Теоден и задрожал. - Зачем вы говорите о
них?
     Эомер, повернувшись, взглянул на Арагорна, и  Мерри  показалось,  что
лица всадников, которые находились поблизости  и  слышали,  этот  разговор
побледнели.
     - Если эти тропы  и  вправду  существуют,  вход  в  них  находится  в
Дунхарроу, - продолжал Теоден. - Но ни один живой человек не может  пройти
через них.
     - Увы! Арагорн, друг мой! - сказал Эомер печально. - Я надеялся,  что
мы вместе поедем на войну: но  если  вы  ищите  тропы  смерти,  мы  должны
расстаться, и маловероятно, чтобы мы еще раз встретились под солнцем.
     - Тем не менее я пойду этой дорогой, - сказал Арагорн.  -  Но  говорю
вам, Эомер, что в битве мы еще встретимся  с  вами,  хотя  бы  все  войска
Мордора разделяли нас.
     - Поступайте так, как хотите, Арагорн, - проговорил Теоден. -  Должно
быть, ваша судьба идти  такими  дорогами,  на  которые  не  смеют  ступить
другие. Это расставание печалит меня и уменьшает мою  силу,  но  теперь  я
должен идти горной тропой и уже не могу задержаться дольше. Прощайте!
     - Доброго пути, повелитель! - сказал ему Арагорн. - Скачите к великой
славе! До свидания, Мерри! Я оставлю вас в хороших руках, лучших,  чем  мы
надеялись, когда шли по следам орков в Фэнгорну.  Гимли  и  Леголас  снова
пойдут со мной, но мы не забудем вас.
     - До свидания! - ответил Мерри. Он больше не нашел, что  сказать.  Он
чувствовал себя очень маленьким и был угнетен туманными словами. Все  были
уже готовы, лошади  беспокойно  двигались:  Мерри  хотел,  чтобы  они  уже
тронулись.
     Теоден что-то сказал Эомеру, тот поднял руку и громко крикнул, и  все
всадники двинулись вперед. Они выехали из пропасти, проехали  по  глубокой
долине и затем, резко свернув на восток, вступили на дорогу, на протяжении
примерно мили огибающую  подножье  горы,  затем  поворачивающую  к  югу  и
исчезающую из вида. Арагорн ждал, пока  все  люди  короля  не  исчезнут  в
долине. Потом повернулся Хальбараду.
     - С ними ушло трое, которых я люблю, и  самый  маленький  из  них  не
самый последний, - сказал он. - Он не знает, к какому концу едет; но  даже
если бы он знал, он все равно поехал бы.
     - Маленький народ, но многого  стоит,  эти  жители  Удела,  -  сказал
Хальбарад. - Они не знают о нашей долгой работе по защите их границ,  и  я
все же не испытываю недовольства.
     - А теперь наши судьбы переплелись, - сказал  Арагорн.  -  И  однако,
увы, мы расстаемся. Что ж, я немного поем, а потом мы  тоже  должны  будем
двигаться. Идемте, Леголас и Гимли! Мы поговорим за едой.
     Вскоре они вернулись в Бруг; некоторое время Арагорн  молча  сидел  в
зале за столом, остальные ждали пока он заговорит.
     - Давайте, -  сказал  наконец  Леголас.  -  Говорите  и  успокойтесь,
отряхните тень! Что случилось с тех пор, как мы серым  утром  вернулись  в
это укромное место?
     - Была борьба, более трудная для  меня,  чем  битва  за  Хорнбург,  -
ответил Арагорн. - Я смотрел в камень Ортханка, друзья.
     - Вы смотрели в этот проклятый колдовской  камень?  -  со  страхом  и
удивлением воскликнул Гимли. - И вы видели  его?  Даже  Гэндальф  опасался
такой схватки.
     - Вы забыли, с кем говорите, - строго сказал  Арагорн,  и  глаза  его
блеснули. - Я разве не провозгласил открыто свой титул у  дверей  Эдораса.
Чего вы боитесь? Нет, Гимли, - добавил он более мягким голосом, и  суровое
выражение покинуло его лицо, он стал  похож  на  человека,  проработавшего
бессонной ночью долгое время. - Нет, друзья мои, я законный хозяин камня и
я имею право и силу им воспользоваться. Во всяком случае, так мне кажется.
Право не может быть оспорено. Силы хватило - едва.
     Он глубоко вздохнул.
     - Это была жестокая борьба, и усталость от нее проходит  медленно.  Я
не сказал ему ни слова и в конце концов подчинил камень своей воле.  Этого
ему не вынести. И он видел меня. Да, мастер Гимли, он  видел  меня,  но  в
другом облике, чем вы видите меня сейчас. Если это поможет  ему,  тогда  я
совершил ошибку. Но я так не думаю. Я считаю, что  для  него  было  ударом
узнать, что я живу и хожу по земле: до сих пор он  этого  не  знал.  Глаза
Ортханка не проникают под доспехи Теодена, но Саурон не забыл  Исилдура  и
меч Элендила. Теперь, казалось бы, в час исполнения его  желания,  потомок
Исилдура появился на свет, и меч восстановлен:  я  показал  ему  скованное
заново лезвие. Он не так могуч,  чтобы  не  знать  страха;  и  его  грызет
сомнение.
     - Но тем не менее он владеет огромными силами, - сказал  Гимли,  -  и
теперь ударит быстрее.
     - Торопливый удар тоже бывает  неудачным,  -  сказал  Арагорн.  -  Мы
должны наступать на врага, а не ждать, пока он начнет. Понимаете,  друзья,
овладев камнем, я узнал многое. Огромная опасность надвинулась на Гондор с
юга, она отвлечет много сил от обороны Минас Тирита.  Если  ее  быстро  не
отразить, город падет через десять дней.
     - Тогда он погиб, - сказал Гимли. - Какую  помощь  мы  можем  послать
туда, и как она прибудет туда вовремя?
     - Я никого не могу послать на помощь, -  сказал  Арагорн,  -  поэтому
пойду сам. Но лишь п