Что теперь станет с нашим  товариществом,  которое  так
далеко прошло  благодаря  дружбе?  Должны  ли  мы  повернуть  на  запад  с
Боромиром и участвовать в войнах Гондора, или повернуть на восток к  ужасу
и тени, или должны мы разойтись и пойти  разными  путями?  Что  бы  мы  ни
выбрали, это нужно делать скоро. Мы не можем долго оставаться здесь.  Враг
на восточном берегу, мы знаем, но боюсь, что орки могут  быть  и  на  этом
берегу реки.
     Наступило долгое молчание, никто не говорил и не двигался.
     - Ну, Фродо, - сказал наконец Арагорн. - Боюсь, что ноша должна  быть
возложена на вас.  Вы  хранитель,  избранный  Советом.  Только  вы  можете
избрать свой путь. Здесь я не могу советовать вам. Я не Гэндальф, и хотя я
устал играть его роль, я не знаю, что собирался он делать  в  этот  час  и
были ли у него какие-либо планы. Очень вероятно, что  если  бы  он  был  с
нами, выбор все же принадлежал бы вам. Такова ваша судьба.
     Фродо вначале ничего не говорил. Потом медленно начал:
     - Я знаю, что нужно торопиться, но я не могу  выбрать.  Ноша  тяжела.
Дайте мне еще час, и я скажу. Оставьте меня одного.
     Арагорн с жалостью посмотрел на него.
     - Хорошо, Фродо, сын Дрого, - сказал он. -  У  вас  будет  час  и  вы
будете один. Мы задержимся здесь на некоторое время. Но не уходите далеко,
чтобы мы могли вас слышать.
     Фродо  мгновение  сидел   со   склоненной   головой.   Сэм,   который
сосредоточенно смотрел на своего хозяина, покачал головой и пробормотал:
     - Ясно как день, но не следует Сэму Скромби говорить сейчас.
     Вскоре Фродо встал и пошел, и Сэм видел, что  если  остальные  сидели
неподвижно и не смотрели на него, то глаза Боромира неотрывно следовали за
Фродо, пока он не скрылся из вида у подножья Амон Хена.


     Идя бесцельно по лесу, Фродо обнаружил, что ноги несут его  к  склону
холма. Он вышел на тропу, остатки древней дороги. На  крутых  местах  были
высечены ступени, но сейчас они  обвалились  и  износились,  их  раскололи
корни деревьев. Некоторое время он поднимался, не думая, что делает,  пока
не пришел на травянистую площадку. По кругу росли рябины, а в середине был
широкий плоский камень. Маленькая лужайка открывалась  на  восток  и  была
залита солнечным светом. Фродо остановился  и  посмотрел  на  реку  далеко
внизу под собой, на Тол Брандир и на птиц, кружившихся в воздухе между ним
и островом. Доносился могучий голос Рауроса.
     Он сел на камень и оперся подбородком о руку,  глядя  на  восток,  но
ничего не видя. Все, что произошло после ухода Бильбо из Удела,  проходило
перед его глазами, и он вспоминал и обдумывал все, что  мог  вспомнить  из
слов Гэндальфа. Время проходило, а он все еще не приблизился к выбору.
     Внезапно он очнулся от своих мыслей, его охватило  странное  чувство,
что он не один, что чьи-то недружелюбные  глаза  устремлены  на  него.  Он
вскочил на ноги и повернулся, но, к своему удивлению, увидел Боромира, его
улыбающееся лицо.
     - Я боялся за вас, Фродо, - сказал он, подходя. - Если Арагорн прав и
орки близко, никто из нас не должен оставаться в одиночестве, а вы  меньше
всех: от вас так много зависит. А у меня на сердце слишком тяжело. Могу ли
я задержаться здесь и поговорить с  вами,  раз  уж  я  нашел  вас?  И  это
успокоит меня. Когда  собирается  много  людей,  разговор  превращается  в
бесконечные споры. В разговоре двоих легче найти мудрый выход.
     - Вы добры, - ответил Фродо. - Но не думаю, чтобы чья-либо речь могла
помочь мне. Я знаю, что должен делать, но  просто  боюсь  этого,  Боромир,
боюсь.
     Боромир стоял молча. Бесконечно ревел Раурос. Ветер  шумел  в  ветвях
деревьев. Фродо вздрогнул.
     Неожиданно Боромир подошел и сел рядом с ним.
     - Вы уверены, что не страдаете напрасно один? - спросил он. - Я  хочу
помочь вам. Вам необходим совет в вашем трудном выборе... Хотите выслушать
мой совет?
     - Я думаю, что знаю, какой совет вы мне  дадите,  Боромир,  -  сказал
Фродо. - И он мне кажется мудрым, если бы не предупреждение моего сердца.
     -  Предупреждение?  Предупреждение  против  чего?  -  резко   спросил
Боромир.
     - Против отсрочки. Против пути, который кажется легче. Против  отказа
от ноши, возложенной на меня. Против - чего ж, я должен сказать и  это,  -
против веры в силу и искренность людей.
     - Но эта сила долго защищала вас в вашей маленькой стране, хоть вы  и
не знали этого.
     - Я не сомневаюсь в достоинствах  вашего  народа.  Но  мир  меняется.
Стены Минас Тирита могут быть крепки, и все же  они  недостаточно  крепки.
Если они падут, что тогда?
     - Мы все падем в битве. Но все еще есть надежда, что они не падут.
     - Надежды нет, пока существует Кольцо, - возразил Фродо.
     - Ах! Кольцо! - сказал Боромир, и глаза его блеснули. - Кольцо! Разве
не странная судьба, что мы должны испытывать страх и сомнения из-за  такой
маленькой вещи? Такая маленькая вещь! И я видел  ее  лишь  издали  в  доме
Элронда. Нельзя ли взглянуть снова?
     Фродо взглянул на него. В сердце его внезапно проник холод. Он уловил
странный блеск в глазах Боромира, лицо  которого  оставалось  дружеским  и
добрым.
     - Лучше, чтобы оно лежало спрятанным, - сказал он.
     - Как хотите, - сказал Боромир. - Но разве  нельзя  даже  говорить  о
нем? Ибо вы думаете о  его  власти  только  в  руках  врага,  о  его  злом
использовании, а не добром. Мир меняется, говорите вы. Минас Тирит  падет,
если сохранится Кольцо. Но почему? Конечно, если кольцо будет у  врага.  А
если оно у нас?
     - Разве вы не были  на  Совете?  -  ответил  Фродо.  -  Мы  не  можем
использовать его: все, что оно делает, оборачивается злом.
     Боромир встал и начал нетерпеливо расхаживать.
     - Вот так все вы, - воскликнул он. - Элронд, Гэндальф  -  все  они  и
научили вас говорить так.  Для  себя  они,  может,  и  правы.  Эти  эльфы,
полуэльфы и колдуны, может, и доведут до беды. Но я  часто  сомневался,  а
действительно ли они  мудры  или  только  робки.  Каждому  свое.  У  людей
правдивые сердца. Мы в Минас Тирите стойко прошли через годы испытаний. Мы
не хотим власти повелителей-колдунов, мы хотим только силы, чтобы защищать
себя. И смотрите! Случайность дает им в руки Кольцо Власти.  И  это  беда,
говорю я, беда для врагов Мордора. Безумие не  использовать  власть  врага
против него. Лишь бесстрашные и  безжалостные  добьются  победы.  Чего  не
сможет сделать воин в свой час, великий вождь?.. Чего  не  сможет  сделать
Арагорн? Или, если он  откажется,  почему  не  Боромир?  Кольцо  даст  мне
власть. Как погоню я врагов из Мордора,  и  все  люди  соберутся  под  мои
знамена!
     Боромир говорил все громче и громче. Он совсем, казалось,  забыл  про
Фродо, когда его разговор перешел на стены и оружие и  на  господство  над
людьми;  он  строил  планы  о  великих  союзах  и  славных   победах;   он
ниспровергал Мордор и становился могущественным королем,  доброжелательным
и мудрым. Неожиданно он остановился м взмахнул рукой.
     - А они велят отбросить это прочь! - воскликнул он. -  Я  не  говорю:
уничтожить его. Может, это и хорошо, если для этого есть разумная причина.
Но ее нет. Единственный план, который предложили нам, состоит в том, чтобы
невысоклик слепо шел  в  Мордор  и  предложил  врагу  хорошую  возможность
усилиться. Глупость!
     Разве  вы  не  видите,  мой  друг?  -   воскликнул   он,   неожиданно
поворачиваясь к Фродо. - Вы говорите, что боитесь.  Если  это  так,  более
смелый простит вас. Но разве это не восстает ваш здравый смысл?
     - Нет, я боюсь, - сказал Фродо. - Просто боюсь. Но я рад слышать, что
вы так говорите. Теперь мне многое ясно.
     - Значит, вы пойдете со мной в Минас  Тирит?  -  воскликнул  Боромир.
Глаза его сверкали, а лицо прояснилось.
     - Вы не поняли меня, - сказал Фродо.
     - Но вы пойдете, хоть ненадолго? - Настаивал  Боромир.  -  Мой  город
недалеко; оттуда до Мордора чуть дальше, чем отсюда. Мы долго были в диких
землях, и вы нуждаетесь в новостях о  том,  что  собирается  делать  враг.
Идемте со мной, Фродо, - сказал он. -  Вы  должны  отдохнуть,  прежде  чем
отправиться дальше.
     Он дружески положил руку на плечо хоббита; но Фродо почувствовал, что
его рука дрожит от сдерживаемого возбуждения. Он быстро отступил, и  глаза
его с тревогой оглядели высокого человека, почти вдвое выше его и во много
раз сильнее.
     - Почему вы так  недружелюбны?  -  спросил  Боромир.  -  Я  правдивый
человек, не вор и не шпион. Мне нужно ваше Кольцо, вы знаете  это  теперь;
но даю вам слово, что я не хочу владеть им. Не хотите ли вы выслушать  мой
замысел? Дайте мне ваше Кольцо взаймы!
     - Нет! Нет! - воскликнул Фродо. - Совет на меня возложил эту ношу.
     - Из-за нашей собственной глупости враг  победит  нас!  -  воскликнул
Боромир. - Как это бесит меня! Глупость! Отвратительная глупость! Отчаянно
бежим к смерти  и  сами  разрушаем  надежду  на  спасение.  Если  какие-то
смертные и могут претендовать на  Кольцо,  то  это  люди  Нуменора,  а  не
невысоклики. Оно не ваше, вы получили его случайно. Оно должно быть  моим.
Отдайте его мне!
     Фродо не отвечал, но отодвигался,  пока  большой  плоский  камень  не
оказался между ними.
     - Послушайте, мой друг, - сказал  Боромир  более  мягким  голосом.  -
Почему бы не избавиться от  него?  Почему  не  освободиться  от  страха  и
сомнений? Можете обвинить меня, если хотите. Можете сказать, что я слишком
силен и взял Кольцо  силой.  Потому  что  я  сильнее  вас,  невысоклик!  -
воскликнул он; неожиданно он прыгнул на камень и устремился к  Фродо.  Его
красивое приятное лицо отвратительно изменилось; гневный огонь горел в его
глазах.
     Фродо уклонился и опять спрятался за камнем. Он  мог  сделать  только
одно: дрожа, он снял Кольцо с цепи и быстро  надел  его  на  палец  в  тот
момент, когда Боромир снова прыгнул. Человек удивленно смотрел  мгновение,
затем дико забегал вокруг, заглядывая между скал и деревьев.
     - Жалкий обманщик! - закричал он. - Дайте мне положить на вас руки! Я
понял вас! Вы хотите отдать Кольцо Саурону и продать всех  нас.  Вы  ждали
только возможности, чтобы заманить нас в засаду. Да обрушится на вас и  на
всех невысокликов смерть и темнота!
     Запнувшись, он упал и лежал, спрятав лицо. Некоторое время  он  лежал
неподвижно, как будто собственное проклятие поразило  его;  неожиданно  он
заплакал.
     Затем он встал и вытер слезы.
     - Что я сказал? - воскликнул он. - Что я сделал? Фродо, Фродо! - звал
он. - Вернитесь! Меня охватило безумие, но оно прошло. Вернитесь!
     Ответа не было. Фродо даже не  слышал  его  криков.  Он  был  далеко,
поднимаясь по тропе на вершину холма. Ужас и горе  охватили  его,  он  все
время видел перед собой безумное яростное  лицо  Боромира  и  его  горящие
глаза.
     Вскоре он поднялся на вершину Амон Хен и остановился, отдуваясь.  Как
сквозь туман он увидел широкий плоский круг, вымощенный большими плитами и
окруженный обрушившимся валом; в  середине,  на  четырех  резных  столбах,
стояло высокое сидение,  куда  вела  лестница  из  многих  ступеней...  Он
поднялся наверх и сел в древнее кресло чувствуя  себя,  как  заблудившийся
ребенок, который взобрался на трон черных королей.
     Вначале он увидел мало. Ему казалось,  что  мир  затянут  туманом,  в
котором видны были только тени: Кольцо было на нем. Потом тут и там  туман
разошелся, и он увидел множество видений: маленькие и ясные, они как будто
проходили перед ним и в то же время были очень  далеко.  Звуков  не  было,
только яркие живые картины. Весь мир стал четким и замолчал. Он  сидел  на
Сидении Зрения, на Амон Хене, Холме Глаза людей из Нуменора. На востоке он
увидел широкие незнакомые  земли,  безымянные  равнины  и  неисследованные
леса. Он взглянул на север: великая река, как лента, извивалась перед ним,
а туманные  горы  стояли,  маленькие  и  крепкие,  как  ломаные  зубы.  Он
посмотрел на запад и увидел  широкие  пастбища  Рохана  и  Ортханк,  башню
Изенгарда, как черную точку. На  юге  великая  река  извивалась  петлей  и
падала в пенную пропасть Роуреса; сверкающая радуга поднималась  из  пены.
Он увидел и Этир Андуин, могучую дельту  реки,  и  мириады  морских  птиц,
поднимающихся, как белая пыль на солнце, и под ними зеленое  и  серебряное
море, изборожденное бесконечными линиями.
     И всюду, куда бы он ни взглянул, видел он знаки войны. Туманные  горы
кишели,  как  муравейник:  из  тысяч  щелей  выходили  орки.  Под  кронами
кромешного леса смертельные схватки вели между собой люди, эльфы и  хищные
звери. Земля беорнингов была в огне; облака поднимались над Морией  и  дым
клубился на границах Лориен.
     Всадники скакали по травам Рохана; волки выходили  из  Изенгарда.  Из
гавани Харад  в  море  выходили  боевые  корабли;  на  востоке  бесконечно
двигались люди: мечники, копьеносцы, лучники на лошадях, колесницы  вождей
и груженные телеги. Все силы Повелителя  Тьмы  пришли  в  движение.  Вновь
повернувшись на юг,  Фродо  увидел  Минас  Тирит.  Он  казался  далеким  и
прекрасным: белостенный, многобашенный, гордый на фоне гор, укрепления его
сверкали сталью, башни сверкали множеством знамен. Надежды тронула  сердце
Фродо. Но против Минас Тирита он увидел другую крепость, большую  и  более
сильную.  Туда,  к  востоку,  невольно  тянулся  его  взгляд.  Он  миновал
разрушенные мосты Осгилиата,  угрюмые  ворота  Минас  Моргула  и  попал  в
Горгорот, Долину Ужаса в земле Мордор. И здесь лежала  тьма,  несмотря  на
солнце. Огни мерцали в дыму. И дымилась гора судьбы, поднимался от нее пар
и дым. Тут  взгляд  его  остановился  -  стена  на  стене,  укрепление  на
укреплении, черная, неизмеримо сильная, гора железа, ворота  стали,  башни
алмаза. Он увидел  его  -  Барад-дур,  крепость  Саурона.  Всякая  надежда
оставила его.
     И неожиданно он почувствовал глаз. В Башне  Тьмы  был  глаз,  который
никогда не спал. Огненная ярость была в его взгляде. Взгляд  устремился  к
нему, взгляд искал его. Очень скоро он найдет его, точно будет знать,  где
он. Он осмотрел Амон Лхав. Он скользнул по Тол Брандиру -  Фродо  сполз  с
сидения, скорчился, закрыл голову серым капюшоном.
     Он услышал свой крик: "Никогда, никогда и никогда!" Или:  "я  иду,  я
иду к тебе!" Он  не  мог  сдержать  себя.  Потом  какая-то  другая  власть
овладела его мозгом: "сними его!  Сними  его!  Глупец,  сними  его!  Сними
Кольцо!"
     Две силы схлестнулись в нем. На мгновение,  зажатый  между  ними,  он
застонал в мучениях. И вдруг снова овладел собой. Он снова был  Фродо,  не
голосом и не глазом.
     Он снял Кольцо с пальца. Он  стоял  на  коленях  у  сидения  в  ярком
солнечном свете. Черная тень, казалось, как рука  над  ним,  она  миновала
Амон Хен, ушла на запад и исчезла. Небо вновь было ясно, и птицы  пели  на
каждом дереве.
     Фродо поднялся на ноги. Большая слабость овладела  им,  но  воля  его
была тверда и на сердце полегчало. Он громко сказал себе:
     - Теперь я знаю, что я должен делать. И  мне  ясно,  что  зло  Кольца
действует даже на товарищество, и Кольцо должно покинуть их до  того,  как
наделает еще больший вред. Я пойду один. Некоторым я не могу верить, а те,
кому я верю, слишком дороги для  меня:  бедный  старина  Сэм,  и  Мерри  с
Пиппином, и Бродяжник тоже, сердце его стремится в Минас Тирит,  он  нужен
там, особенно теперь, когда Боромир впал в зло. Я пойду один. Немедленно.
     Он быстро пошел вниз по тропе и вернулся на лужайку,  где  его  нашел
Боромир. Он остановился  здесь,  прислушиваясь.  Ему  показалось,  что  он
слышит крики в лесу у реки.
     - Они меня ищут, -  сказал  он.  -  Интересно  все  же,  долго  ли  я
отсутствовал? Мне кажется, много  часов.  -  Он  заколебался.  -  Что  мне
делать? - пробормотал он. - Я должен идти  сейчас  или  никогда  не  смогу
уйти. У меня может больше не оказаться такой возможности. Мне  не  хочется
уходить от них, и особенно  так,  без  объяснений.  Но,  конечно  же,  они
поймут. Сэм поймет. Что еще мне остается?
     Медленно достал он Кольцо и снова надел его. Он исчез и пошел вниз по
склону холма тише шелеста ветра.
     Остальные долго  сидели  на  берегу.  Некоторое  время  они  молчали,
беспокойно двигаясь, но вскоре они уселись кругом и  заговорили.  Вновь  и
вновь пытались они говорить о  других  вещах,  о  своей  долгой  дороге  и
многочисленных приключениях,  они  расспрашивали  Арагорна  о  королевстве
Гондор и его древней истории, и об останках  больших  сооружений,  которые
все еще видны в пограничных землях Эмин Муила: каменные короли, и  сидения
на Лхаве и Хене, и большая лестница у водопада Раурос.  Но  все  время  их
мысли и слова возвращались к Фродо и Кольцу. Что выберет Фродо? Почему  он
колеблется?
     - Он обдумывает, какой  путь  опасней,  как  мне  кажется,  -  сказал
Арагорн. - И он прав. Теперь для товарищества еще опаснее идти на  восток,
так как мы  выслежены  Горлумом  и  должны  опасаться,  что  тайна  нашего
путешествия тоже раскрыта. Но Минас Тирит не ближе  к  огню  и  разрушению
ноши.
     Мы, конечно, можем задержаться там и обороняться. Но Денетор со всеми
своими людьми не может надеяться на то, что не  под  силу  и  Элронду:  ни
сохранить тайну ноши, ни сопротивляться всей мощи врага, когда  он  придет
за  ней.  Какой  путь  избрал  бы  каждый  из  нас  на  месте  Фродо?   Мы
действительно потеряли Гэндальфа.
     - Тяжела наша потеря, -  сказал  Леголас.  -  Но  мы  должны  принять
решение без его помощи. Почему бы не решить и  тем  не  облегчить  решение
Фродо? Давайте позовем его и поговорим. Я буду ратовать за Минас Тирит.
     - Я тоже, - сказал  Гимли.  -  Мы,  конечно,  посланы  только  помочь
хранителю в дороге и не идти дальше, если он не захочет, и никто из нас не
давал клятвы идти на поиски горы судьбы. Тяжело  было  мое  расставание  с
Лотлориеном. Но я пришел далеко и скажу так: теперь, когда мы стоим  перед
последним выбором, мне ясно, что я не могу оставить Фродо. Я выбираю Минас
Тирит, но если он пойдет не туда, я последую за ним.
     - И я тоже пойду с ним, - сказал Леголас. - Было бы бесчестно  сейчас
попрощаться с ним.
     - Да, это было бы и предательством, если бы мы оставили его, - сказал
Арагорн. - Но если он пойдет на восток, не нужно  всем  идти  с  ним.  Это
будет отчаянный поход, сколько бы нас ни было: восемь, три, два или  один.
Если мне позволено будет выбирать, я выбрал бы Сэма, который не  перенесет
другого решения, Гимли и себя самого.  Боромир  должен  вернуться  в  свой
город, где его отец и люди нуждаются в нем, и с ним пойдут остальные  или,
по крайней мере Мериадок и Перегрин, если Леголас не захочет расстаться  с
нами.
     - Мы тоже не хотим! - воскликнул Мерри. - Мы не можем оставить Фродо!
Пиппин и я всегда хотели идти с ним и все еще хотим. Но  мы  не  понимаем,
что это значит. Не понимали в Уделе и даже в Раздоле. Безумие и жестокость
- позволить Фродо идти в Мордор. Почему мы не остановим его?
     - Мы должны остановить его, - сказал Пиппин. - И я уверен, что именно
это и беспокоит Фродо. Он знает, что мы  не  согласны,  чтобы  он  шел  на
восток. И он  не  хочет  просить,  чтобы  мы  шли  с  ним,  бедный  Фродо!
Представьте себе только: идти одному в Мордор! - Пиппин  вздрогнул.  -  Но
глупый дорогой старый хоббит, он должен был бы знать, что ему не  нужно  и
просить. Он должен был бы знать, что если мы не сможем остановить его,  мы
не оставим его.
     - Прошу прощения, - сказал Сэм. - Не думаю, чтобы вы  понимали  моего
хозяина. Он  не  раздумывает,  какой  выбрать  путь.  Конечно,  нет!  Чего
хорошего в Минас Тирите?.. Для него, я имею в виду, прошу вашего прощения,
мастер Боромир, - добавил он  и  обернулся.  И  тут  они  обнаружили,  что
Боромир, который вначале молча сидел в стороне, теперь исчез.
     - Куда он ушел? - обеспокоенно воскликнул Сэм. -  Он  казался  мне  в
последнее время странн