ошади  Черных  Всадников
могут видеть, а Всадники используют людей  и  других  существ  в  качестве
своих шпионов, как мы видели это в Пригорье. Сами они  не  видят  мир  при
свете, как мы, но каждый предмет отбрасывает тень в  их  мозгу:  эту  тень
уничтожает лишь полуденное солнце. А во тьме  они  воспринимают  множество
знаков и форм, которые скрыты от нас. И в любое время  они  ощущают  запах
крови живых существ, они жаждут этой крови и ненавидят  ее.  Существуют  и
другие чувства помимо обоняния и зрения. Мы ощущаем их присутствие  -  оно
тревожит наши сердца раньше, чем мы видим Всадников. Они же  ощущают  наше
присутствие гораздо острее. К тому же, - добавил он, понизив голос,  -  их
притягивает Кольцо.
     - Как же тогда спастись? - спросил Фродо, с отчаянием осматриваясь. -
Если я двинусь, то я все равно привлеку их.
     Бродяжник положил ему на плечо руку.
     - Нужно надеяться, - сказал он. - Вы не один.  Используем  эти  сухие
дрова. Огонь защитит нас от Всадников. Саурон может использовать  огонь  в
своих целях, он может все, но эти всадники не любят огня  и  боятся  того,
кто им владеет. Огонь - наш друг.
     - Может быть, - пробормотал Сэм.
     В  самой  глубокой  части  своего  убежища  они  развели   костер   и
приготовили еду. Поползли вечерние тени, становилось  холодно.  Неожиданно
они почувствовали, что сильно проголодались, ведь они ничего не ели  после
завтрака. Но они осмелились съесть лишь  скромный  ужин.  Местность  перед
ними была пустой: здесь вообще никто не жил, за исключением немногих  птиц
и зверей.  Все  расы  покинули  эту  местность.  Только  рейнджеры  иногда
проходили за холмами, но их было немного и они здесь  не  останавливались.
Остальные путешественники были еще более редки, и все принадлежали к  злым
расам: временами из северных долин туманных гор выходили тролли. Только на
дороге  можно  было  еще  встретить  путников,  большей   частью   гномов,
торопившихся по своим делам.
     - Не знаю, как мы будем добывать еду, - сказал Фродо. -  В  последние
дни мы расходовали ее бережно, а этот ужин  вовсе  не  пир:  но  мы  съели
больше, чем предполагали, а ведь нам предстоит еще две недели  пути,  если
не больше.
     - В этой глуши есть пища, - сказал Бродяжник, - ягоды, корни,  травы:
я, к тому же, неплохо охочусь, если нужно. Вы можете не опасаться голодной
смерти до наступления зимы. Но сбор ягод и охота - это  долгая  и  трудная
работа, а мы должны торопиться. И поэтому затяните пояса потуже и  думайте
о столах в доме Элронда.
     С  наступлением  темноты  холод  усилился.  Выглядывая   из-за   края
углубления, они могли видеть лишь серую землю, быстро покрывающуюся тенью.
Небо  над  ними  вновь  расчистилось  и  медленно  заполнилось   мигающими
звездами. Фродо и его товарищи жались  к  костру,  кутаясь  в  одеяла,  но
Бродяжник же удовлетворился единственным плащом и сидел немного в стороне,
задумчиво потягивая трубку.
     Когда опустилась ночь и огонь запылал ярче, он начал рассказывать  им
сказания для того, чтобы побороть их страх. Он знал  множество  легенд  об
эльфах и людях, о добрых  и  злых  делах  древних  дней.  Хоббиты  гадали,
сколько ему лет и откуда он все это знает.
     - Расскажите нам о Гил-Гэладе, - вдруг сказал Мерри, когда  Бродяжник
закончил рассказ  о  королевстве  эльфов.  -  Знаете  ли  вы  это  древнее
сказание?
     - Знаю, - ответил тот. - И Фродо знает, это слишком тесно  связано  с
нами.
     Мерри и Пин взглянули на Фродо, который смотрел в огонь.
     - Я знаю немного, лишь то, что рассказал  мне  Гэндальф,  -  медленно
сказал Фродо. - Гил-Гэлад был последним великим королем эльфов Средиземья.
На языке эльфов Гил-Гэлад означает "звездный свет".  С  Элендилом,  другом
эльфов, они отправились в землю...
     - Нет! - прервал его Бродяжник. - Не думаю, что бы это сказание нужно
было рассказывать сейчас, когда рядом с нами слуги Врага. Если нам удастся
попасть в дом Элронда, то там вы сможете услышать его полностью.
     - Тогда расскажите нам что-нибудь другое о давних  днях,  -  попросил
Сэм. - Я очень хочу услышать еще что-нибудь об эльфах: тьма, мне  кажется,
все больше сжимается вокруг нас.
     - Я расскажу вам сказание о Тинувиэль, - сказал Бродяжник, - расскажу
кратко, на самом деле оно очень длинное, и конец его неизвестен. Теперь не
осталось уже никого, кроме Элронда, кто точно знал, как его рассказывали в
старину. Это прекрасное сказание,  хотя  и  очень  печальное:  таковы  все
сказания Средиземья, но оно поднимет ваш дух.
     Некоторое время он молчал, а потом  начал  не  говорить,  а  тихонько
напевать.
     Бродяжник вздохнул и помолчал, затем вновь заговорил.
     - Эта  песня,  -  сказал  он,  -  в  стиле,  который  эльфы  называли
"энни-теннат", но ее трудно перевести на наш разговорный язык,  получается
лишь слабое эхо. В ней рассказывается о встрече Берена, сына  Барагира,  и
Лютиен Тинувиэль. Берен был сыном смертного человека, а Лютиен  -  дочерью
Тингола, короля эльфов в Средиземье,  когда  мир  еще  был  юн.  Она  была
прекраснейшей девушкой среди всех детей  мира.  Красота  ее  была  подобна
свету звезд над туманом северных земель, а в лице ее сверкал  свет.  В  те
дни Великий Враг, слугой которого был Саурон из Мордора, жил  в  Ангбанде,
на севере, и эльфы запада вернулись в Средиземье и выступили  против  него
войной,  чтобы  вернуть  себе  украденные  сильмарили:  и   предки   людей
присоединились к эльфам. Но Враг победил, и  Барагир  был  убит,  а  Берен
бежал и, преодолев множество опасностей, прошел  горы  ужаса  и  пришел  в
скрытое королевство Тингола, в  лесу  Нелдорет.  Здесь  он  обрел  Лютиен,
поющую и танцующую на поляне у зачарованной речки Эсгалдуин, и  назвал  он
ее Тинувиэль, что на древнем языке означает "соловей". Множество  горестей
поджидало их впереди, они надолго расстались. Тинувиэль спасла  Берена  из
темниц Саурона. Вместе они прошли через множество опасностей и вырвали  из
короны Великого Врага сильмариль, величайшую из всех драгоценностей, чтобы
отдать его как свадебный выкуп за Лютиен Тинголу, ее отцу. Но потом  Берен
был убит волком, вышедшим из ворот Ангбанда, и умер на руках у  Тинувиэль.
И она выбрала участь смертных, пожелала умереть, чтобы последовать за ним,
и в песне  рассказывается,  что  они  встретились  снова  за  разделяющими
морями. И через некоторое время они вновь живыми вместе бродили в  зеленых
лесах далеко за пределами этого мира. Итак, одна Лютиен Тинувиэль из  всей
королевской семьи эльфов действительно умерла и покинула этот мир, и эльфы
утратили ту, кого больше всего любили. Но от нее ведут свое  происхождение
древние люди. Еще живы те, чьим предком была Лютиен,  и  говорят,  что  ее
потомство никогда не исчезнет. Из этой семьи и Элронд  из  Ривенделла.  От
Берена и Лютиен родился Диор, наследник Тингола: от него - Эльвинг  Белая.
На ней женился  Эрендил,  а  от  них  произошли  короли  Нуменора,  сейчас
называемого Дикими Землями.
     Бродяжник говорил, а хоббиты смотрели  на  его  необычайно  холодное,
энергичное лицо, слабо освещенное красноватым  светом  костра.  Глаза  его
сверкали, голос был глубок и богат. Над ним  было  черное  звездное  небо.
Внезапно над вершиной Заверти появился бледный свет. Из-за холма  медленно
поднималась луна, и звезды над его вершиной меркли.
     Рассказ кончился. Хоббиты задвигались, и кое-кто из них потянулся.
     - Смотрите! - сказал Мерри. - Луна встает. Должно быть уже поздно.
     Остальные подняли головы и увидели на вершине  холма,  на  фоне  луны
что-то  маленькое  и  темное.  Возможно,  это  был  лишь  большой  камень,
освещенный бледным лунным светом.
     Сэм и Мерри встали и отошли от костра. Фродо и Пин продолжали  сидеть
в  молчании,  Бродяжник  внимательно  смотрел  на  вершину.  Все  казалось
спокойным и тихим, но теперь, когда Бродяжник  молчал,  Фродо  чувствовал,
как холод подкрадывается к его сердцу. Он подвинулся ближе к огню. В  этот
момент прибежал от края углубления Сэм.
     - Не знаю, что это было, - сказал он, - но  я  внезапно  почувствовал
страх. Ни за какие деньги я не  осмелился  бы  выйти  из  углубления,  мне
казалось, что что-то подбирается по склону.
     - Ты видел что-нибудь? - спросил Фродо и вскочил на ноги.
     - Нет, сэр.  Я  ничего  не  видел,  но  я  не  останавливался,  чтобы
посмотреть.
     - Я кое-что видел, - сказал Мерри, - а может, мне показалось. Там,  к
западу, где лунный свет падает на ровное место, мне кажется, я  видел  две
или три черные фигуры. Они как будто направлялись сюда.
     - Все соберитесь к огню, но лицом  обратитесь  наружу!  -  воскликнул
Бродяжник. - И возьмите в руки палки подлиннее!
     Некоторое время они сидели так,  молча  и  встревоженно,  обернувшись
спиной к костру и глядя на окутывавшую их тень.  Ничего  не  произошло.  В
ночи не было ни звука, ни движения. Фродо заерзал, чувствуя, что он должен
прервать молчание, иначе он закричит во весь голос.
     - Там... - прошептал Бродяжник. - Что это?
     Они скорее почувствовали,  чем  увидели,  что  над  краем  углубления
поднимается тень... Одна или несколько. Они напрягли глаза -  тени  росли.
Вскоре сомнений не оставалось, три или четыре высокие черные фигуры стояли
на склоне, глядя на них сверху, они  были  такими  черными,  что  казались
темными дырами на фоне глубокой тени за ними.  Фродо  показалось,  что  он
слышит слабый свист, как будто ядовитое дыхание, и чувствует пронзительный
холод. Тени начали медленно приближаться.
     Ужас сковал Пина и Мерри, и они плашмя упали на землю. Сэм прижался к
Фродо. Фродо же был испуган не меньше своих товарищей, он дрожал,  как  от
сильного мороза, но его ужас  был  поглощен  внезапным  искушением  надеть
Кольцо. Желание сделать это, охватило его, и он не мог  думать  ни  о  чем
другом. Он не  забыл  курган,  не  забыл  послание  Гэндальфа,  но  что-то
заставляло его отбросить все предупреждения, и он сдался.  Не  надеясь  на
спасение,  не  желая  совершить  что-то  плохое  или  хорошее,  он  просто
почувствовал, что должен взять Кольцо и надеть его на  палец.  Он  не  мог
говорить. Он чувствовал, что Сэм смотрит на него, как будто знает, что его
хозяин в большой опасности, но не смог повернуться к нему. Он закрыл глаза
и некоторое  время  продолжал  бороться:  но  вскоре  сопротивление  стало
невозможно. Он медленно вытащил цепочку и  надел  Кольцо  на  палец  левой
руки.
     Сразу же, хотя все остальное оставалось прежним,  тусклым  и  темным,
фигуры стали ужасно четкими. Фродо получил возможность  заглянуть  под  их
черную оболочку. Их было пятеро, пять высоких фигур: две  стояли  на  краю
углубления,  три  медленно  приближались.  На  их   белых   лицах   горели
пронзительные глаза: под плащами были длинные серые  одеяния,  на  головах
серебряные шлемы, в изможденных руках - стальные  мечи.  Они  двигались  к
нему, а их глаза не отрывались от него. В отчаянии он выхватил собственный
меч, и ему показалось, что его меч стал красным. Две фигуры  остановились.
Третья была выше других,  волосы  ее  были  длинны,  на  них,  под  шлемом
сверкала корона. В одной руке у нее был длинный меч, в другой нож.  Нож  и
рука, державшая его, слабо светились. Этот третий прыгнул вперед и  ударил
Фродо.
     В этот момент Фродо упал на  землю  и  услышал  собственный  крик:  О
Элберет Гилтониэль!.. В тот же момент он ударился  о  ноги  врага.  Резкий
крик прозвучал в ночи, Фродо почувствовал, как что-то ледяное пронзило ему
плечо. Теряя сознание, он успел в надвигающемся  на  него  тумане  увидеть
Бродяжника с пылающими ветвями в обеих  руках.  Последним  усилием  Фродо,
уронив меч, снял Кольцо с пальца и зажал его в правой руке.



                            12. БЕГСТВО К БРОДУ

     Когда Фродо пришел в себя, он все  еще  отчаянно  сжимал  Кольцо.  Он
лежал у костра, который теперь горел очень ярко, высоко вздымая пламя. Над
ним наклонились три его товарища.
     - Что случилось? Где бледный король? - растерянно спросил он.
     Они слишком обрадовались, услышав, что он говорит, чтобы отвечать.  К
тому же они не поняли вопроса. В конце концов он узнал от  Сэма,  что  они
ничего не видели, за исключением  смутных  теней,  приближавшихся  к  ним.
Внезапно, к своему ужасу, Сэм обнаружил, что  его  хозяин  исчез,  в  этот
момент к нему придвинулась черная тень, и он упал. Он слышал голос  Фродо,
который доносился, казалось, с большого удаления, откуда-то из-под  земли,
и выкрикивал этот голос незнакомые слова. Больше  они  ничего  не  видели,
пока не споткнулись о тело Фродо, который лежал лицом вниз, как мертвый  в
траве, а меч был под ним. Бродяжник приказал поднять его и отнести к огню,
а затем исчез. Это было уже довольно давно.
     Очевидно, у Сэма вновь появились сомнения относительно Бродяжника, но
пока они разговаривали, Бродяжник вернулся, появившись внезапно  из  тени.
Они испуганно уставились на него, а Сэм выхватил меч и заслонил Фродо,  но
Бродяжник отвел его руку.
     - Я не Черный Всадник, Сэм, - мягко сказал он, - и не в союзе с ними.
Я старался узнать что-либо  о  их  намерениях,  но  ничего  не  узнал.  Не
понимаю,  почему  они  ушли,  почему  не  нападают  снова.  Но  больше  их
присутствия поблизости нет.
     Когда он  услышал  рассказ  Фродо,  он  задумался,  покачал  головой,
вздохнул. Потом приказал Пиппину и Мерри согреть как можно больше  воды  и
обмыть ею рану Фродо.
     - Нужно согреть Фродо, - сказал он. Потом он встал, отошел в  сторону
и подозвал к себе Сэма. - Я думаю, что теперь лучше понимаю случившееся, -
тихим голосом сказал он. - Было всего пятеро врагов.  Почему  они  не  все
были здесь, я не понимаю. Думаю, они не ожидали  встретить  сопротивления.
Пока они отступили. Но боюсь, что недалеко. На следующую ночь  они  придут
вновь, если мы не сможем уйти от них. Они будут ждать, так как думают, что
цель их близка, и Кольцо не сможет далеко уйти от  них.  Боюсь,  Сэм,  они
считают, что ваш хозяин получил смертельную рану, которая подчинит его  их
воле. Но посмотрим!
     Сэм подавился слезами.
     - Не отчаивайтесь! - сказал Бродяжник. - Вы  теперь  должны  доверять
мне. Ваш Фродо сделан из более крепкого вещества, чем я предполагал,  хотя
Гэндальф намекал мне, что он еще докажет это. Фродо не убит,  и  я  думаю,
что он будет сопротивляться злой  власти  раны  дольше,  чем  ожидают  его
враги. Я сделаю все, чтобы помочь ему. Стереги его получше, пока  меня  не
будет!
     С этими словами он опять исчез во тьме.
     Фродо дремал, хотя боль от раны медленно  усиливалась  и  смертельный
холод распространялся от раны на плечо  и  бок.  Друзья  согревали  его  и
обмывали рану. Ночь проходила медленно и утомительно. На  небе  занималась
заря, и углубление осветилось  серым  рассветом,  когда  наконец  вернулся
Бродяжник.
     - Смотрите! - воскликнул он и поднял с земли черный плащ, до сих  пор
не видимый во тьме. На расстоянии фута выше нижнего края плаща был разрез.
- Это удар меча Фродо. Боюсь, что это единственный ущерб, который он нанес
врагу  -  враг  неуязвим,  все  лезвия   разрушаются,   коснувшись   этого
смертоносного  короля.  А  вот  имя  Элберет  было  посущественней   ваших
кинжальчиков...
     - А для Фродо опаснее было  это!  -  вновь  наклонившись,  он  поднял
длинный тонкий нож. Нож холодно сверкнул. Когда Бродяжник поднял его,  они
увидели, что лезвие ближе к концу имеет зазубрину, а самый конец  обломан.
Хоббиты с изумлением смотрели на клинок,  который  пока  Бродяжник  держал
его, начал таять и исчез, как дым в воздухе,  оставив  в  руке  Бродяжника
только рукоять. - Увы, - воскликнул он. -  Именно  этот  проклятый  клинок
нанес ему рану. Мало кто в наши дни достаточно искусен, чтобы лечить раны,
нанесенные этим оружием. Но я сделаю все, что смогу.
     Он сел на землю, положил рукоять меча к себе на колени  и  запел  над
ним медленную песню на  странном  языке.  Затем,  отложив  ее  в  сторону,
повернулся к Фродо и мягким тоном произнес несколько слов, которых не смог
понять никто из остальных. Из кармана на поясе он  извлек  длинные  листья
какого-то растения.
     - Я уходил далеко, чтобы отыскать эти листья,  -  сказал  он.  -  Это
растение не растет в холмах, я нашел его в рощах к югу от дороги, нашел  в
темноте по запаху листьев. - Он  растер  лист  пальцами,  и  Фродо  ощутил
слабый и острый запах. - Счастье, что я нашел его. Это  целебное  растение
принесли в Средиземье люди с запада. Они назвали его  ателас:  сейчас  оно
растет там, где раньше жили или стояли лагерем люди  прошлого,  на  севере
его не знают, за исключением тех, кому случалось бродить в  Диких  Землях.
Это сильное средство, но и его  может  оказаться  недостаточно  для  такой
раны.
     Он бросил листья в кипящую воду и обмыл ею  рану  Фродо.  Запах  пара
действовал освежающе,  и  те,  что  не  были  ранены,  почувствовали,  как
проясняется их голова. Трава произвела некоторое действие и на  рану,  так
как Фродо ощутил, как уменьшается боль и холод у него в боку, но жизнь  не
вернулась к его руке, он не мог поднять ее,  не  мог  согнуть  пальцы.  Он
горько пожалел о своей глупости и упрекал себя в своей слабости: теперь он
был убежден, что, надевая Кольцо на палец, он повиновался злой воле Врага.
Он думал, не покалечен ли он на  всю  жизнь.  Как  же  они  теперь  смогут
продолжать свое путешествие? Он  чувствовал,  что  от  слабости  не  может
стоять.
     Остальные обсуждали тот же вопрос. Они решили  покинуть  Заверть  как
можно быстрее.
     - Теперь, я  думаю,  -  сказал  Бродяжник,  -  что  враги  в  течении
нескольких дней следили за этим местом. Если даже Гэндальф приезжал  сюда,
он вынужден был уехать и не смог вернуться. В  любом  случае  здесь  мы  в
большой опасности после наступления темноты  и  вряд  ли  в  другом  месте
встретим большую опасность.
     Как только полностью рассвело, они  торопливо  поели  и  упаковались.
Фродо не мог идти, поэтому они разделили большую часть багажа между  собой
и посадили Фродо на пони. За  последние  несколько  дней  бедное  животное
проявило себя хорошо, к тому же оно поправилось, стало сильнее и проявляло
явную привязанность к своим новым хозяевам,  особенно  к  Сэму.  Очевидно,
обращение Билла Ферни было все же гораздо хуже этого трудного  и  опасного
путешествия.
     Они  двинулись  в  южном  направлении.  Это  означало   необходимость
пересечь дорогу, но это был ближайший путь к более лесистой  местности.  А
им нужно было торопиться: Бродяжник сказал,  что  Фродо  нужно  согревать,
особенно по ночам, к тому  же  огонь  будет  некоторой  защитой  для  всех
остальных. Его план сводился к тому, чтобы сократить путь, срезав еще одну
большую петлю дороги: восточнее Заверти  она  изменяла  свое  направление,
делая широкий изгиб к северу.
     Они медленно и осторожно спустились по юго-западному склону  холма  и
через некоторое время оказались у дороги. Не было ни следа Всадников.  Но,
пересекая дорогу, они услышали два крика: холодный голос звал  и  холодный
голос отвечал.  Дрожа,  они  торопливо  отправились  к  зарослям  впереди.
Местность перед ними клонилась к югу и было дикой и бездорожной.  Группами
росли  кусты  и  низкорослые  деревья,  их  разделяли   большие   открытые
пространства. Трава была скудной, жесткой и серой, листва деревьев увяла и
опала. Это была безрадостная земля, а их путешествие было медленным и тоже
безрадостным. В пути они почти не разговаривали. Рана Фродо болела,  он  с
грустью смотрел на своих товарищей, которые шли, опустив головы. Спины  их
гнулись под грузом. Даже Бродяжник казался усталым и расстроенным.
     Перед концом первого дневного перехода рана Фродо вновь начала сильно
болеть, но он долго не  говорил  об  этом.  Прошло  четыре  дня,  характер
местности почти не менялся, только Заверть  медленно  исчезала  позади,  а
далекие горы перед ними становились