ласился  Сэм,  слегка  запинаясь.  -  То,  что  я
слышал, я не очень хорошо понял: что-то о  Враге,  о  Кольцах,  о  мастере
Бильбо, сэр, и о драконах, и об огненных горах  и...  Об  эльфах,  сэр.  Я
слушал, потому что не смог справиться с собой. Вы браните меня, сэр, но  я
так люблю сказки. Эльфы, сэр. Как бы мне  хотелось  их  увидеть.  Возьмите
меня с собой, сэр, когда пойдете, чтобы я мог увидеть эльфов.
     Неожиданно Гэндальф засмеялся.
     - Заходи! - крикнул он и обеими руками поднял Сэма вместе с косилкой,
втащил в окно и поставил на пол.
     - Значит, ты хочешь увидеть эльфов, - заметил он, пристально глядя на
Сэма и улыбаясь в то же время. - Значит, ты слышал и то, что мастер  Фродо
уходит?
     - Да, сэр. Поэтому я и подавился,  а  вы  это  услышали.  Я  старался
справиться с собой, но не мог, сэр: я так расстроился.
     - Мне нельзя помочь, Сэм, -  печально  сказал  Фродо.  Он  неожиданно
понял, что бегство из Удела означает не просто расставание со знакомыми  и
привычным уютом Торбы-на-Круче.  -  Я  должен  идти.  Но...  -  И  тут  он
внимательно посмотрел на Сэма, - ...Если ты  действительно  хочешь  помочь
мне, ты сохранишь это в тайне. Понятно? Если ты этого  не  сделаешь,  если
скажешь хоть слово об услышанном, мастер Гэндальф превратит тебя в жабу  и
заполнит весь сад ужами.
     Сэм, дрожа, упал на колени.
     - Встань, Сэм, - сказал  Гэндальф.  -  Я  придумал  кое-что  получше.
Кое-что  такое,  что  закроет  тебе  рот  и  накажет  тебя  за  любовь   к
подслушиванию. Ты пойдешь вместе с мастером Фродо!



                            3. ТРОЕ - ЭТО КОМПАНИЯ

     - Я, сэр! -  воскликнул  Сэм,  вскакивая,  точно  как  пес,  которого
позвали на прогулку. - Я пойду и увижу эльфов и все  остальное!  Да,  все!
Ура! - закричал он и разразился слезами.
     - Ты должен уйти тихо и быстро, - сказал Гэндальф.
     Прошло две или три недели, а Фродо все еще  не  показывал  вида,  что
готов к уходу.
     - Я знаю. Но сделать это так трудно, - возразил он. - Если  я  просто
исчезну, как в свое время Бильбо, начнутся разговоры по всему Уделу.
     - Конечно, ты не должен исчезать, - согласился Гэндальф. - Быстро  не
значит немедленно. Ты должен придумать какой-либо  способ,  как  незаметно
выскользнуть из Удела. Ради этого  стоит  немного  и  задержаться.  Но  не
откладывай слишком надолго.
     - Как насчет осени после нашего дня  рождения?  -  спросил  Фродо.  -
Думаю, к тому времени я смогу подготовиться.
     По правде говоря, ему совсем не хотелось начинать подготовку  теперь,
когда ему нужно было это  делать.  Торба-на-Круче  казалась  теперь  более
желанной, чем когда-либо, и он хотел как можно  полнее  насладиться  своим
последним летом в Уделе. Он знал, что когда придет осень, ему легче  будет
думать о путешествии, как всегда в это время года. Он уже решил в  глубине
души  пуститься  в  путь  после  своего  пятидесятилетия:   Бильбо   тогда
исполнится 128 лет. Этот день казался  ему  подходящим  для  начала  пути.
Последовать за Бильбо - это  его  всегдашняя  мечта  и  единственное,  что
делает более терпимой мысль о путешествии. Он как  можно  меньше  думал  о
Кольце и о том, куда оно может его привести. Но  он  не  говорил  об  этих
своих мыслях Гэндальфу. Что же думал сам Гэндальф, было вообще  невозможно
понять.
     Он поглядел на Фродо и улыбнулся.
     - Хорошо, - сказал  он.  -  Но  дольше  не  задерживайся.  Я  начинаю
беспокоиться. А пока будь осторожен и не давай даже  малейшего  намека  на
то, куда ты пойдешь. И сам проследи, чтобы Сэм  Скромби  не  болтал.  Если
только он попробует, я на самом деле превращу его в жабу.
     - Насчет того, куда я пойду, - заметил Фродо, - проговориться трудно,
потому что я сам этого не знаю.
     - Не говори глупостей! - сказал Гэндальф. - Я  ведь  не  предупреждаю
тебя, чтобы ты не оставлял свой адрес на почте. Но ты оставляешь  Удел,  и
об этом никто не должен знать, пока ты не уйдешь. А ты должен уйти. И куда
бы ты не пошел - на север, на юг, запад или восток, никто не должен  знать
этого направления.
     - Я был так занят мыслями о прощании с Торбой и Уделом, что  даже  не
подумал еще о направлении, -  сказал  Фродо.  -  Куда  же  мне  идти?  Чем
руководствоваться? Чего искать? Бильбо ушел на поиски сокровищ и  вернулся
назад: но я ухожу, чтобы не вернуться, насколько я понимаю.
     - Ты не можешь заглядывать так далеко, - сказал Гэндальф. -  И  я  не
могу. Может, твоя задача - отыскать Щели Судьбы,  а  может  этим  займется
кто-нибудь другой, не знаю. Во всяком случае, ты пока не готов  к  долгому
путешествию.
     - Нет, не  готов,  -  согласился  Фродо.  -  Но  куда  же  мне  тогда
двинуться?
     - Навстречу опасности, но не торопясь, не стремглав, - ответил маг. -
Если хочешь получить ответ, вернее  совет,  иди  в  Ривенделл.  Этот  путь
наименее опасен, хотя дорога сейчас не та, что раньше, и с каждым годом по
ней двигаться будет все труднее.
     - Ривенделл! - сказал Фродо. - Очень хорошо, я двинусь на  восток,  в
Ривенделл. Я возьму с собой в гости к эльфам Сэма: он будет в восторге.
     Фродо говорил весело, но в сердце  он  ощутил  вдруг  жгучее  желание
увидеть дом Элронда полуэльфа и туманную дымку на дне глубоких долин,  где
до сих пор живет в мире волшебный народ.
     Однажды летним вечером поразительная новость дошла до "Ветви Плюща" и
"Зеленого Дракона". Гиганты и другие чудовища с границ Удела  были  забыты
для более важного дела: мастер Фродо продавал Торбу-на-Круче, а в сущности
он уже продал ее - Лякошель-Торбинсам.
     - За приличный куш, - говорили одни.
     - Его не так легко получить, когда покупатель  -  миссис  Любелия,  -
добавил другой - ведь Отто умер несколько лет назад  в  почтенном,  но  не
предельном для хоббитов возрасте, в 102 года.
     Причина,  по  которой  мастер  Фродо  продал  свою  прекрасную  нору,
обсуждалась  больше,  чем   даже   цена.   Некоторые   развивали   теорию,
поддерживаемую кивками и намеками  самого  мастера  Торбинса,  что  деньги
Фродо истощились: он покидает  Хоббитон  и  будет  в  спокойствии  жить  в
Бакленде среди своих  родственников  Брендизайков  "как  можно  дальше  от
Лякошель-Торбинсов", - добавляли некоторые. Но настолько прочной оказалась
вера в неисчерпаемые богатства Торбы, что большинство не могло поверить  в
эту теорию и пытались отстоять другую причину продажи. Многие  заподозрили
темный и неразоблаченный заговор Гэндальфа. Хотя он держался очень скромно
и  не  выходил  днем,  было  хорошо  известно,  что  он   "скрывается"   в
Торбе-на-Круче. И хотя переселение трудно было связать с его  колдовством,
факт оставался фактом: Фродо Торбинс переселялся в Бакленд.
     - Да, я перееду осенью, - говорил он. - Мерри Брендизайк  подыскивает
для меня небольшую уютную нору, а может, маленький дом.
     В сущности с помощью Мерри он уже  нашел  и  купил  небольшой  дом  в
Крикхэллоу, в местности за Баклбери. Всем, кроме Сэма, было заявлено,  что
Фродо собирается поселиться в этом доме постоянно. Выбор  дома  объяснялся
выбором восточного направления будущего путешествия: Бакленд находился  на
восточных границах Удела, а поскольку Фродо жил  там  в  детстве,  то  его
возвращение туда покажется правдоподобным.
     Гэндальф оставался в  Уделе  в  течении  целых  двух  месяцев.  Затем
однажды вечером в конце июня, вскоре после  того,  как  стало  известно  о
планах Фродо, Гэндальф неожиданно заявил, что  отправляется  на  следующее
утро.
     - Надеюсь, ненадолго, - сказал он. -  Но  мне  нужно  отправиться  на
южные границы за новостями. Я задержался здесь дольше, чем следовало.
     Говорил он весело, но Фродо показалось, что маг чем-то обеспокоен.
     - Что-то случилось? - спросил он.
     - Нет, но я слышал кое-что  и  поэтому-то  мне  необходимо  взглянуть
самому. Если я решу, что тебе нужно уходить немедленно, я тут  же  вернусь
или в крайнем случае пошлю сообщение. Тем временем ты  готовься,  но  будь
осторожен, особенно в обращении с Кольцом. Еще раз  повторяю:  никогда  не
используй его!
     Он выступил на рассвете.
     - Я могу вернуться в любой день, - сказал он. -  Самое  позднее  -  к
прощальному приему. Думаю, что  тебе  может  понадобиться  моя  помощь  на
дороге.
     Вначале Фродо беспокоился и  часто  задумывался,  что  же  такое  мог
услышать Гэндальф, но постепенно его беспокойство рассеялось, а в  хорошую
погоду он вообще забывал о своих заботах. В Уделе редко приходилось видеть
такое прекрасное лето  и  такую  прекрасную  осень:  деревья  гнулись  под
тяжестью яблок, в ульях было полно меда  и  пшеница  уродилась  высокая  и
густая.
     Осень уже давно наступила, когда Фродо  начал  вновь  беспокоиться  о
Гэндальфе. Уже проходил сентябрь, а от мага не было никаких известий.  Все
ближе  становился  день  рождения  и  переселения,  а  Гэндальф   все   не
возвращался и не слал сообщений. А Торбу-на-Круче охватила суета.  Прибыли
некоторые из друзей Фродо, чтобы помочь ему упаковаться: тут были Фрекогар
Болдер и Фольс Булкинс и, конечно, его ближайшие друзья: Пин Крол и  Мерри
Брендизайк. Вместе они перевернули Торбу вверх дном.
     Двадцатого сентября в Бакленд двинулись две грузовые повозки:  в  них
были вещи и мебель, отправленные Фродо в его  новый  дом.  Повозки  должны
были проехать по мосту через Брендивайн. На следующий день Фродо начал  по
настоящему беспокоиться и постоянно высматривал Гэндальфа. Утро  четверга,
его дня рождения, было таким же ясным и прекрасным, как много лет назад, в
день приема Бильбо. Гэндальф все еще не появлялся. Вечером Фродо дал  свой
прощальный ужин: он был совсем небольшим, лишь для него самого и  четверых
помощников: а Фродо был обеспокоен и находился в плохом настроении.  Мысль
о том, что он скоро расстанется с друзьями своей юности, огорчила его.  Он
раздумывал, как сообщить им об этом.
     Четверо хоббитов были в отличном расположении  духа,  и  ужин  вскоре
стал веселым, несмотря на отсутствие Гэндальфа. В столовой, кроме стола  и
стульев, ничего не было, но еда была хорошей, а вино - отличным: Фродо  не
включил свое вино в список проданного Лякошель-Торбинсам.
     -  Что   бы   не   случилось   с   остальным   моим   добром,   когда
Лякошель-Торбинсы  наложат  на  него  лапу,  для  этого  я  нашел  хорошее
помещение! - воскликнул Фродо, осушая  свой  стакан.  Это  были  последние
глотки старого вина.
     Они спели много  песен  и  обсудили  множество  вопросов,  выпили  за
здоровье Бильбо и Фродо - это был обычай, установленный самим Фродо. Затем
они вышли подышать свежим воздухом и взглянуть на звезды,  а  потом  легли
спать. Прием окончился, а Гэндальфа все не было.
     На следующее утро они опять занялись упаковкой оставшегося  имущества
еще на одну повозку. На ней вместе с Фетти  (Фрекогаром  Болдером)  выехал
Мерри.
     - Кто-то должен быть там и согреть дом к  вашему  приезду,  -  сказал
Мерри. - Ну, пока. Увидимся послезавтра, если не уснете в пути.
     После завтрака ушел домой Фродо, но Пин остался.  Фродо  беспокоился,
напрасно ожидая шагов Гэндальфа. Он решил ждать до ночи. В  конце  концов,
если он срочно понадобится Гэндальфу, тот может  прийти  и  в  Крикхэллоу.
Может, он уже там и поджидает их. Фродо собирался уйти пешком из Хоббитона
в Баклбери, притом среди многих причин было  и  желание  в  последний  раз
взглянуть на Удел.
     - К тому же мне надо потренироваться, - сказал он, глядя  на  себя  в
пыльное зеркало в полупустом зале. Он уже давно не предпринимал длительных
прогулок, и ему показалось, что отражение выглядит вялым.
     После   завтрака,   к   большому   неудовольствию   Фродо,    прибыли
Лякошель-Торбинсы: Любелия и ее старший сын Лото.
     - Наконец наше! - сказала Любелия, входя. Это  было  невежливо  и  не
совсем правильно: договор  о  продаже  Торбы-на-Круче  вступал  в  силу  в
полночь. Но, наверно, Любелию можно было простить: ей пришлось ждать этого
момента на 77 лет дольше, чем она рассчитывала, и сейчас ей было 100  лет.
Она пришла проследить, чтобы ничто из оплаченного ею не пропало, и  хотела
получить ключи. Потребовалось немало времени, чтобы удовлетворить ее,  так
как она принесла с собой длинные списки и хотела удостовериться,  что  все
на месте. В конце концов, она в сопровождении Лото удалилась, унося ключ и
получив обещание, что второй ключ, запасной, будет оставлен  у  Скромби  в
Бэгшот-Роу. Она фыркала и ясно показывала, что считает  Скромби  способным
ограбит нору до полуночи. Фродо не предложил ей даже чаю.
     Он пил чай  с  Пином  и  Сэмом  Скромби  на  кухне.  Было  официально
объявлено, что Сэм отправляется в Бакленд вместе с мастером Фродо и  будет
там присматривать за  его  садом:  соглашение  подписал  Гаффор,  который,
впрочем, был очень недоволен будущим соседством Любелии.
     - Наш последний ужин в Торбе, - сказал Фродо, откидываясь  в  кресле.
Они оставили немытую посуду Любелии. Пин  и  Сэм  захватили  три  дорожных
мешка и вынесли их к порогу. Пин решил  в  последний  раз  прогуляться  по
саду. Сэм исчез.
     Солнце  зашло.  Торба  казалась   печальной,   мрачной   и   какой-то
взъерошенной. Фродо бродил по знакомым комнатам и видел, как тускнеет свет
на стенах и из углов выползают тени.  На  улице  становилось  все  темнее.
Фродо вышел и прошел к садовой калитке, а затем немного вниз по дороге. Он
все надеялся, что навстречу ему в сумерках покажется Гэндальф.
     Небо было ясным, звезды светили все ярче.
     - Будет прекрасная ночь, - громко  сказал  он.  -  Хорошая  ночь  для
начала. Мне нравится бродить. Не могу больше ждать. Я  пойду,  а  Гэндальф
сможет догнать меня.
     Он повернулся, чтобы вернуться, потом остановился,  так  как  услышал
голоса,  доносившиеся  из-за  угла  на  Бэгшот-Роу.   Из   голосов   один,
несомненно, принадлежал старику, другой был незнакомым и чем-то неприятным
для Фродо. Он не слышал, что сказал незнакомец, но разобрал ответ старика,
голос у которого был резкий и пронзительный. Старик казался раздраженным.
     - Нет, мастер Торбинс ушел. Отправился сегодня утром, и мой Сэм пошел
с ним. И все его вещи отправлены. Да,  продал  и  сам  ушел,  говорю  вам.
Почему? А это не мое дело и не ваше. Куда? Это не секрет. Он отправился  в
Баклбери или еще куда-нибудь. Да, туда. Я никогда еще так далеко не был...
Странный народ там, в Бакленде. Нет, я не  могу  ничего  передать.  Доброй
ночи вам!
     Вниз по холму простучали шаги.  Фродо  смутно  удивился,  почему  тот
факт, что шаги  не  приближаются,  а  удаляются,  принес  ему  облегчение.
"Вероятно, я заболел от вопросов и любопытства о моих делах, - подумал он.
- Что за любопытный народ!" Он собирался подойти и спросить у старика, кто
это о нем расспрашивал, но потом решил отказаться и быстро пошел обратно в
Торбу.
     Пин сидел на своем мешке у порога. А Сэма  не  было.  Фродо  вошел  в
темную дверь.
     - Сэм! - позвал он. - Сэм, время!
     - Иду, сэр! - воскликнул откуда-то издалека голос, а вскоре  появился
и сам Сэм, вытирая рот. Он прощался с пивным бочонком в погребе.
     - Все готово, Сэм? - спросил Фродо.
     - Да, сэр.
     Фродо закрыл круглую дверь и отдал ключ Сэму.
     - Беги домой, Сэм! - сказал он. - Потом как можно быстрее пойдешь  по
Роу и встретишься с нами у луговой  калитки.  Мы  не  пойдем  ночью  через
поселок. Слишком много ушей и глаз...
     Сэм побежал изо всех сил.
     - Вот и все! - сказал Фродо. Они надели на плечи мешки, взяли в  руки
дорожные палки и обогнули западную  сторону  Торбы.  -  Прощай!  -  сказал
Фродо, глядя на темные окна. Он помахал рукой, затем  повернулся  и  пошел
(следуя путем Бильбо, хотя он и не знал  этого)  вслед  за  Перегрином  по
садовой тропе. Они перепрыгнули в низком  месте  через  живую  изгородь  и
вышли в поле, утонув во тьме, как шум травы.
     У подножия холма на его  западной  стороне  они  подошли  к  калитке,
открывающейся на узкую дорогу. Здесь  они  остановились  и  отрегулировали
лямки своих дорожных мешков. Вскоре появился и Сэм.  Он  шел  торопливо  и
тяжело дышал: тяжелый мешок лежал на его плечах, и на голове у  него  было
бесформенное фетровое ведро, которое он  называл  шляпой.  В  полутьме  он
очень походил на гнома.
     - Я уверен, ты отдал мне  самые  тяжелые  вещи,  -  сказал  Фродо.  -
Сочувствую улиткам, которые носят свой дом на спине.
     - Я могу взять себе больше, сэр. Мой  мешок  легкий,  -  ответил  Сэм
упрямо и неправдиво.
     - Нет, не нужно, Сэм! - сказал Пин. - Для него и так хорошо.  У  него
нет ничего, кроме того, что  он  сам  приказал  взять.  Ничего,  пройдется
немного и не почувствует веса.
     - Пожалейте бедного старого хоббита! - засмеялся Фродо. -  Я  уверен,
что прежде чем мы доберемся до Бакленда, я буду тонок, как  ивовая  ветвь.
Подозреваю, что ты взял себе большую часть, Сэм, и на следующем привале  я
пересмотрю наши мешки. - Он снова подобрал свою палку. - Ну, выступаем  во
тьму, - сказал он, - и давайте пройдем несколько миль до ночлега.
     Некоторое время они двигались по  дороге  на  запад.  Затем,  оставив
дорогу, свернули в  поле.  Они  шли  друг  за  другом  вдоль  рядов  живых
изгородей и по краям рощиц, и ночь смыкалась  над  ними.  В  своих  темных
плащах они были невидимы, как будто все носили волшебные Кольца. Поскольку
все они были хоббиты и старались не  шуметь,  то  они  не  производили  ни
малейшего шума. Даже дикие звери в полях и лесах вряд ли заметили их.
     Через некоторое время они по  деревянному  мостику  перешли  речку  к
западу от Хоббитона. Речка  представляла  здесь  собой  всего  лишь  узкую
извивающуюся ленту, обрамленную полосой ив. Через милю или две к  югу  они
торопливо пересекли большую дорогу,  ведущую  к  мосту  через  Брендивайн.
Теперь они находились в Укролье и, двигаясь на юго-восток, приближались  к
стране зеленых холмов. Когда они начали взбираться на первые  склоны,  они
оглянулись и увидели далеко за собой мигание огоньков Хоббитона. Вскоре  и
они исчезли во тьме. Фродо повернулся и прощально взмахнул рукой.
     - Не знаю, увижу ли я их снова когда-нибудь, - спокойно сказал он.
     Через три часа пути они  остановились  на  отдых.  Ночь  была  ясной,
холодной и звездной, но от лугов  и  ручьев  поднимались  похожие  на  дым
клочья тумана. Тонкоствольные березы, раскачиваясь от легкого ветерка  над
их головами, образовывали черную сеть на фоне  бледного  неба.  Они  свели
весьма скромный (с точки зрения хоббитов) ужин и снова двинулись  в  путь.
Вскоре они вышли на узкую дорогу, которая петляла, поднимаясь и опускаясь,
и терялась впереди во тьме. Она вела к Вудхоллу, Стоку  и  Баклбери-Ферри.
Ответвляясь от главной дороги, она устремлялась к Буди-Энду, дикому уголку
Истфартинга.
     Через некоторое  время  они  оказались  на  раздвоенной  тропе  между
высокими деревьями, которые шумели  во  тьме  сухой  листвой.  Было  очень
темно.  Вначале  они  разговаривали  или   напевали   вместе   вполголоса,
оказавшись далеко от любопытных ушей. Затем уж они шли в молчании,  и  Пин
начал отставать. Наконец, когда она начали взбираться на крутой склон, Пин
остановился и зевнул.
     - Я так хочу спать, - сказал он, - что  упаду  прямо  на  дорогу.  Вы
будете спать на ногах? Уже почти полночь.
     - Я думал, тебе нравится шагать в темноте,  -  заметил  Фродо.  -  Но
особенно торопиться  некуда.  Мерри  ждет  нас  послезавтра  днем,  у  нас
остается два дня. Остановимся в первом же подходящем месте.
     - Ветер с запада, - сказал Сэм. - Если мы обогнем этот  холм,  то  на
той стороне найдем защищенное уютное место, сэр. Там  впереди  есть  сухая
пихта, если я не ошибаюсь...
     Сэм отлично знал места на двадцать миль  от  Хоббитона,  но  это  был
предел его географических познаний.
     Сразу за вершиной  они  наткнулись  на  полосу  сухих  пихт.  Оставив
дорогу, они свернули в пахнущую смолой темноту