о пищу и  мехи  для
воды.
     - Но мы не можем оставить бедного  старого  Билла  в  этом  проклятом
месте, мастер Гэндальф! - воскликнул Сэм, гневный и опечаленный.  -  Я  не
позволю, это отвратительно! После всего, что мы перенесли вместе!
     - Мне жаль, Сэм, - сказал маг. - Но когда дверь откроется, не  думаю,
чтобы ты смог втащить Билла внутрь, в длинные темные  коридоры  Мории.  Ты
должен выбирать между Биллом и своим хозяином.
     - Он пойдет за мастером Фродо в драконье логово, если я поведу его, -
возразил Сэм. - Оставить его здесь со всеми этими  волками  значит  просто
совершить убийство.
     - Надеюсь, этого не будет, - сказал Гэндальф. Он  положил  ладонь  на
голову  пони  и  заговорил  тихим  голосом.  -  Иди  со  словом  охраны  и
руководства. Ты умное животное и много узнал в Раздоле. Отыскивай  путь  в
местах, где есть трава, и придешь к дому Элронда или куда захочешь.
     Вот, Сэм! У него  будет  столько  же  шансов  спастись  от  волков  и
вернуться домой, как и у нас.
     Сэм печально стоял рядом с пони и молчал. Билл, как  будто  поняв,  о
чем идет речь, поднял голову и сунул морду  к  уху  Сэма.  Сэм  разразился
слезами и принялся распутывать веревки, развязывая груз и укладывая его на
землю. Остальные разбирали вещи, складывая в кучу то, что будет оставлено,
и распределяя между собой остальное.
     Когда это было сделано, все принялись наблюдать за Гэндальфом. А  он,
казалось, ничего не делал. Стоял между двумя деревьями,  глядя  на  темную
стену утеса, как будто пытался взглядом просверлить дыру. Гимли  бродил  у
стены, время от времени постукивая по ней своим топором. Леголас  прижался
к стене, как бы прислушиваясь.
     - Ну, мы готовы, - сказал Мерри, - где же дверь? Я ничего не вижу.
     - Двери гномов устроены так, что года они закрыты, их нельзя увидеть,
- ответил Гимли. - Они невидимы, и собственные хозяева не смогут найти или
открыть их, если забыт их секрет.
     - Но эта дверь не была сделана, чтобы быть известной только гномам, -
сказал Гэндальф, внезапно оживая и поворачиваясь. -  Если  только  все  не
изменилось окончательно. Глаза, которые знают, что ищут,  должны  отыскать
знак.
     Он подошел к стене. Между тенями двух  деревьев  было  ровное  место,
Гэндальф приложил туда  руки  и  стал  водить  вперед  и  назад,  тихонько
произнося какие-то слова. Потом отступил назад.
     - Смотрите! - сказал он. Видите вы что-нибудь?
     Луна освещала теперь поверхность скалы, но  вначале  ничего  не  было
видно. Затем на поверхности, где прошли руки мага, появились тонкие  лини,
как будто серебряные вены в камне. Вначале они напоминали бледное  подобие
паутины, слегка мерцавшей в лунном свете, но  постепенно  они  становились
все шире и яснее, пока все не смогли разглядеть рисунок.
     На самом верху, куда только могли  дотянуться  руки  Гэндальфа,  была
арка с переплетающимися буквами эльфийского письма. Ниже, где  поверхность
была выщерблена и изведена, можно  было  разглядеть  наковальню  и  молот,
увенчанные короной в окружении семи звезд.  Ниже  находились  два  дерева,
несущие на ветвях множество полумесяцев.  Более  ясно,  чем  остальное,  в
центре двери виднелась звезда со множеством лучей.
     - Это эмблемы Дьюрина! - воскликнул Гимли.
     - А это дерево высоких эльфов, - сказал Леголас.
     - И звезда дома  Феанора,  -  добавил  Гэндальф.  -  Они  сделаны  из
и_т_и_л_д_и_н_а_, который отражает только звездный и лунный свет и спит до
тех пор, пока его не коснется знающий давно забытые  в  Средиземье  слова.
Давно я уже не слышал их и должен  был  основательно  порыться  в  памяти,
чтобы вспомнить.
     - Что же здесь написано? - спросил Фродо, который  старался  прочесть
надпись на арке. - Я думал, что знаю письмо  эльфов,  но  это  я  не  могу
прочесть.
     - Это слова  эльфийского  языка  древности  с  запада  Средиземья,  -
ответил Гэндальф. - Но они не говорят ничего важного для нас. Вот что  они
означают: _Д_в_е_р_ь_  Д_ь_ю_р_и_н_а,  _п_о_в_е_л_и_т_е_л_я  _М_о_р_и_и...
С_к_а_ж_и, _д_р_у_г, _и _в_х_о_д_и. А ниже более  мелко:  _Я,  _Н_а_р_в_и,
н_а_п_и_с_а_л   _э_т_о.   _К_е_л_е_б_р_и_м_б_о_р    _и_з    _Х_о_л_л_и_н_а
и_з_о_б_р_а_з_и_л _э_т_и _з_н_а_к_и.
     - А что значит "скажи, друг, и входи"? - спросил Мерри.
     - Это-то ясно, - ответил Гимли. - Если ты друг, скажи условное слово,
дверь откроется, и ты сможешь войти.
     - Да, - подтвердил  Гэндальф.  -  Эта  дверь,  вероятно,  управляется
словом. Некоторые двери гномов открываются лишь в особое  время  или  лишь
избранным, у некоторых из них есть замки, и  нужен  ключ,  когда  известно
время и слово. У этих дверей нет ключа. В дни Дьюрина они не были тайными.
Обычно они стояли открытыми и около них сидели стражники. Но если они были
закрыты кем-то, знающий слово произносил его  и  входил.  Так,  во  всяком
случае говорится в записях. Верно, Гимли?
     - Верно, - отозвался гном. - Но само слово теперь забыто. Нарви и все
его родичи давно исчезли с лица земли.
     - Но вы знаете слово, Гэндальф? - Удивленно спросил Боромир.
     - Нет! - ответил маг.
     Остальные разочарованно переглянулись, только Арагорн, хорошо знавший
Гэндальфа, сохранял молчание и не двигался.
     - Тогда зачем было вести нас в  это  проклятое  место?  -  воскликнул
Боромир, оглядываясь через плечо на темную воду. - Вы  говорили  нам,  что
однажды прошли через Морию. Как это могло быть, если вы  не  знаете  слова
для входа?
     - Ответ на ваш первый вопрос, Боромир, - сказал маг, - да, я не  знаю
слова, пока. Но мы еще посмотрим, - добавил он с блеском в  глазах  из-под
нависших бровей, -  вы  можете  спрашивать,  какова  цель  моих  действий,
которые  кажутся  бесцельными.  Что  касается   второго   вопроса   -   вы
сомневаетесь в моем рассказе? Разве вы не  слышали?  Я  не  проходил  этим
путем. Я пришел с востока.
     Если хотите знать, эти двери открываются наружу.  Изнутри  вы  можете
открыть их, просто нажав рукой. А вот снаружи ничто не откроет  их,  кроме
заклинания или приказа. Их нельзя открыть силой.
     -  Что  же  вы  тогда  собираетесь  делать?  -  спросил  Пиппин,   не
испугавшись нахмуренных бровей мага.
     - Стучать в дверь вашей головой, Перегрин Тук, - ответил Гэндальф.  -
Но это не пошатнет их, а мне нужно отдохнуть от глупых вопросов.  Я  поищу
открывающее слово. Некогда я знал все заклинания на языках эльфов, людей и
орков. До сих пор я без труда могу припомнить их  две  сотни.  Но,  думаю,
потребуется испытать лишь немногие, и я  не  прошу  Гимли  рассказывать  о
тайных  словах  гномов  мне,  словах,  которые  они  не  говорят   никому.
Открывающее слово из языка эльфов, как и надпись на арке, это кажется  мне
несомненным.
     Он вновь подошел к скале и слегка коснулся своим  посохом  серебряной
звезды в середине, под знаком наковальни. Повелительным голосом он сказал:

                   Аннон эдхолен, эдре хи аммен!
                   Феннас меготрим, ласто бет ламмен!

     Серебряные линии потускнели, но серый камень не дрогнул.
     Много раз повторял он эти слова в  различном  порядке,  варьируя  их.
Потом испытал другие заклинания, одно за другим, говоря  иногда  быстро  и
громко, иногда тихо и медленно. Потом произнес  много  отдельных  слов  из
языка  эльфов.  Ничего  не  произошло.  Утес  нависал   в   ночи,   мигали
бесчисленные звезды, дул холодный ветер, но дверь стояла неподвижно.
     Вновь Гэндальф приблизился к стене и, подняв руки,  произнес  гневным
голосом: Эдро! Эдро! - и  ударил  скалу  посохом.  Откройся!  Откройся!  -
кричал он и повторял этот приказ на всех  языках,  какие  когда-либо  были
известны в Средиземье. Потом швырнул посох на землю и молча сел.
     В этот момент ветер  донес  издалека  вой  волков.  Билл  задрожал  в
страхе, а Сэм подошел к нему и что-то тихонько зашептал.
     - Не позволяйте ему убегать! -  сказал  Боромир.  -  Похоже,  он  нам
потребуется, если только нас не найдут волки. Как я ненавижу этот дурацкий
пруд!
     Он наклонился, поднял большой камень и швырнул его  далеко  в  темную
воду.
     Камень исчез с мягким всплеском, в то же мгновение послышался свист и
бульканье. Большие круги разошлись от места падения камня  по  поверхности
воды и медленно двинулись к утесам.
     - Зачем  вы  это  сделали,  Боромир?  -  сказал  Фродо.  -  Мне  тоже
ненавистно это место, и я боюсь. Я не знаю, чего боюсь:  не  волков  и  не
тьмы за дверью, но чего-то еще. Я боюсь озера. Не трогайте его!
     - Я хочу уйти отсюда, - сказал Мерри.
     - Почему Гэндальф не сделает чего-либо быстро? - спросил Пиппин.
     Гэндальф не обращал на них внимания. Он сидел со склоненной  головой,
либо в отчаянии, либо в  бесконечной  задумчивости.  И  вновь  послышалось
зловещее волчье завывание. Рябь на воде росла и придвигалась ближе,  волны
уже бились о берег.
     Внезапно - все от неожиданности вздрогнули - маг вскочил на ноги.  Он
смеялся.
     - Я понял!  -  воскликнул  он.  -  Конечно  же!  Конечно!  Просто  до
глупости, как и все загадки, когда знаешь ответ.
     Подобрав посох, он встал  перед  скалой  и  ясным  голосом  произнес:
"Меллон!"
     Звезда  ярко  блеснула  и  погасла.  Затем   беззвучно   обозначились
очертания большой двери, хотя раньше здесь не видно было ни  трещинки,  ни
щели. Дверь медленно разделилась посередине и половинки ее дюйм за  дюймом
стали отодвигаться, пока совсем не ушли в  скалу.  Через  отверстие  видна
была круто уходящая вверх лестница, но даже  у  ее  нижних  ступенек  тьма
казалась темнее ночи. Товарищество смотрело в удивлении.
     - Я все-таки ошибся, -  сказал  Гэндальф,  -  и  Гимли  тоже.  Мерри,
единственный из всех, оказался прав.  Открывающее  слово  все  время  было
написано на арке. Перевод должен был быть такой: скажи "друг" и  входи.  Я
лишь произнес на эльфийском языке слово "друг", и дверь открылась.  Совсем
просто. Слишком просто для  наших  тревожных  дней.  Это  были  счастливые
времена. А теперь идем!
     Он двинулся вперед и поставил ногу на нижнюю  ступеньку.  Но  в  этот
момент произошло сразу несколько событий. Фродо почувствовал,  как  что-то
схватило его за лодыжку, и с криком упал. Пони дико заржал  от  страха  и,
задрав хвост, понесся вдоль берега в темноту. Сэм побежал было за ним, но,
услышав крик Фродо, вернулся, плача  и  бранясь.  Остальные  обернулись  и
увидели, что вода озера, как будто войско змей плывет  по  нему  с  южного
конца.
     Из воды высунулось  длинное  извивающееся  щупальце,  бледно-зеленое,
мокрое и светящееся. Конец его ухватил Фродо за ногу  и  тащил  хоббита  в
воду. Сэм упал на колени и рубил щупальце ножом.
     Щупальце отпустило Фродо, и Сэм потащил его прочь, зовя на помощь. Из
воды показалось еще два десятка щупалец. И  темная  вода  кипела,  разнося
отвратительный запах.
     - В проход! Вверх по лестнице! Быстрей! Быстрей! - Закричал  Гэндальф
и побежал назад. Он толкнул путников, которые все, кроме Сэма,  от  ужаса,
казалось, вросли в землю.
     Они успели как раз вовремя. Сэм и Фродо поднялись лишь  на  несколько
ступеней, а Гэндальф только начал подниматься,  когда  щупальца,  корчась,
покрыли узкий кусок берега и ухватились за стену  у  двери.  Одно  из  них
перебралось через порог, светясь в  звездном  свете.  Гэндальф  обернулся.
Если  он  вспоминал  слово,  закрывающее  дверь,  то  в   этом   не   было
необходимости. Множество щупалец налегли на дверь  с  обеих  ее  сторон  и
закрыли. Половинки с гулким грохотом захлопнулись и стало абсолютно темно.
Гул сталкивающихся и разбивающихся за выходом камней  гулко  доносился  до
них.
     Сэм, сжимая руку Фродо, без сил опустился на ступеньку.
     - Бедный Билли! - сказал он дрожащим голосом. - Бедный Билл! Волки  и
змеи! Я выбрал, мастер Фродо. Я иду с вами.
     Они услышали, как Гэндальф опустился по ступенькам и ударил посохом в
дверь, камень и ступеньки лестницы задрожали, но дверь не открылась.
     - Ну и ну! - сказал колдун. - Путь назад закрыт, мы можем идти только
вперед, на ту сторону гор. Судя по звукам, снаружи  нагромоздили  камни  и
вырванные с корнями деревья. Жаль: деревья были прекрасны  и  прожили  так
долго.
     - Я с самого начала, как только коснулся ногой воды, чувствовал,  что
рядом что-то ужасное, - сказал Фродо. - Что это было за существо?  Или  их
было много?
     - Не знаю, - ответил Гэндальф, - но все щупальца стремились  к  одной
цели. Что-то выползло или было выгнано  из  темных  вод  под  горами...  В
глубинах мира есть существа, более древние и злобные, чем орки.
     Он не высказал вслух свою мысль, что кто бы ни был живущий  в  озере,
он схватил из всего отряда именно Фродо.
     Боромир пробормотал шепотом, но гулкое эхо донесло его слова до всех:
     - В глубинах мира! И мы идем туда против моей воли. Кто поведет нас в
этой кромешной тьме?
     - Я, - сказал Гэндальф, - а Гимли пойдет рядом со мной.  Следуйте  за
моим посохом!
     Взобравшись на несколько ступеней, Гэндальф поднял над головой посох,
и из его конца полилось слабое свечение. Широкие  ступени  были  абсолютно
целы. Путники насчитали их  две  сотни.  Наверху  они  обнаружили  арочный
проход с ровным полом, уходящий во тьму.
     - Давайте посидим и передохнем. Пообедаем  здесь  на  площадке,  ведь
другой столовой мы не найдем! - сказал Фродо.
     Его начало трясти от пережитого ужаса, и он внезапно ощутил  страшный
голод.
     Предложение было всеми поддержано, они,  темные  фигуры  в  полутьме,
сели на верхних ступеньках. Когда  они  поели,  Гэндальф  раздал  всем  по
третьему глотку мирувера.
     - Боюсь, что оставшегося уже ни на что не хватит, - сказал он,  -  но
мы нуждаемся в нем после этого ужаса у ворот. И если нам не  повезет,  все
оставшееся потребуется нам до выхода с противоположной  стороны.  Берегите
воду! В подземельях много ручьев  и  источников,  но  их  нельзя  трогать.
Может, у нас не будет случая  пополнить  фляги  и  меха  до  самой  долины
Димрилл.
     - Долго ли идти туда? - спросил Фродо.
     - Не могу сказать, -  ответил  Гэндальф.  -  Это  зависит  от  многих
случайностей. Но я думаю, что если идти прямо,  не  сбиваясь  с  пути,  не
встречая помех, то потребуется три-четыре перехода. От западных  ворот  до
восточных по прямой не может быть меньше сорока миль, а прямых дорог нет.
     После короткого отдыха они вновь пустились в путь. Они все хотели как
можно быстрее преодолеть подземелье и готовы были, несмотря на  усталость,
идти еще несколько часов. Гэндальф, как и раньше,  шел  впереди.  В  левой
руке он держал свой сверкающий посох, свет от которого едва касался  земли
у его ног. В правой руке его был меч Глемдринг. За ним  шел  Гимли,  глаза
его сверкали в тусклом свете, когда он поворачивал  голову  из  стороны  в
сторону... За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч -  Жало.
Лезвия Жала и Глемдринга были темны, это действовало успокоительно: будучи
изделиями эльфийских кузнецов древних  дней,  эти  меч  сверкали  холодным
светом, если поблизости были орки. За Фродо шел Сэм,  а  за  ним  Леголас,
молодые хоббиты и Боромир. Последним угрюмо и молчаливо шел Арагорн.
     Проход несколько раз повернул и  затем  начал  спускаться.  Некоторое
время продолжался спуск, потом пол  снова  стал  ровным.  Воздух  сделался
горячим и душным, но  не  спертым,  временами  путники  ощущали  на  лицах
дуновение более прохладного воздуха выходящего  из  каких-то  отверстий  в
стенах. Их было множество. В бледном свете,  исходившем  от  посоха  мага,
Фродо улавливал очертания лестниц и  арок,  других  проходов  и  туннелей,
поднимавшихся вверх или круто опускавшихся вниз. Все это  было  невозможно
запомнить.
     Гимли  очень  мало  помогал  Гэндальфу,  разве   только   что   своей
храбростью. Но он, в отличие от остальных, не беспокоился  из-за  темноты.
Часто колдун советовался с  ним,  какой  путь  выбрать,  но  окончательное
решение всегда  принадлежало  Гэндальфу.  Подземелья  Мории  были  гораздо
обширнее и сложнее, чем мог  представить  себе  Гимли,  сын  Глоина,  гном
горной расы. И Гэндальфу мало помогали воспоминания  давнего  путешествия,
но даже во тьме, в сложных переплетениях переходов он знал, где  находится
дорога, ведущая к цели.
     - Не бойтесь! - сказал Арагорн. Молчание длилось дольше, чем  обычно,
а Гэндальф и Гимли переговаривались шепотом. Остальные  столпились  сзади,
беспокойно ожидая. - Не бойтесь! Я бывал с  ним  во  многих  путешествиях,
хотя никогда не было так темно, а в Раздоле рассказывают о  более  великих
его деяниях, чем я сам видел. Он не заблудится. Если тут есть  дорога,  он
ее найдет. Он привел нас сюда вопреки нашим страхам, и выведет нас отсюда,
чего бы это ему не стоило. Он легче найдет путь домой в  ночи,  чем  кошки
королевы Берутнел.
     Товариществу повезло, что у него такой проводник.  Не  было  топлива,
было не из чего изготовить факелы  -  в  отчаянном  бегстве  к  двери  они
оставили почти все необходимое. Без света они вскоре заблудились бы: здесь
было не только множество дорог, но было также много ям и отверстий,  много
темных провалов, в которых их шаги отдавались гулким эхом. В стенах и полу
были  щели  и  глубокие  расселины,  время  от  времени  прямо  у  их  ног
открывалась пропасть. Самые широкие из них были не  менее  семи  футов,  и
Пиппину каждый раз приходилось собирать все свое мужество, чтобы  прыгнуть
в очередной раз. Издалека снизу доносился шум пенящейся  воды,  как  будто
там, в глубинах, вертелось мельничное колесо.
     - Веревка! - пробормотал Сэм. - Я знал, что она нам  понадобится.  Но
ее у меня нет.
     Трудные места попадались все чаще, и продвижение вперед  замедлилось.
Временами им казалось, что они безнадежно  пойманы  в  глубинах  гор.  Они
больше чем устали, но мысль об отдыхе не внушала им успокоения. Настроение
Фродо несколько поднялось после спасения, еды и глотка напитка, но  теперь
на него вновь  навалилась  неуверенность  и  страх.  Хотя  в  Раздоле  его
излечили  от  раны,  она  не  осталась  без   последствий.   Чувство   его
обострились, он ощущал невидимые предметы. Он  заметил  в  себе  еще  одно
изменение: он видел во тьме лучше всех своих  товарищей,  за  исключением,
может быть, Гэндальфа. И он был хранителем Кольца, оно висело  на  цепи  у
него на груди и казалось тяжелым  грузом.  Он  чувствовал  зло  впереди  и
позади себя, но он ничего не говорил. Он крепче  сжимал  рукоять  меча  и,
спотыкаясь шел вперед.
     Путники редко разговаривали, да и то торопливым шепотом. Не слышалось
ни звука кроме их собственных шагов: глухой  стук  башмаков  гнома  Гимли,
тяжелая поступь Боромира, легкие шаги Леголаса,  мягкие,  крадущиеся  шаги
хоббитов, а в тылу слышалась  твердая  поступь  Арагорна  с  его  длинными
шагами. Останавливаясь на мгновение, они вообще ничего не  слышали,  кроме
редкого потрескивания или падения капли воды. Однако Фродо начал  слышать,
или ему показалось, что он слышит, что-то еще - как  будто  слабый  шелест
мягких обнаженных ног. Этот звук никогда не становился достаточно  громким
или близким, чтобы поверить в него  окончательно,  но,  начавшись,  он  не
замолкал,  пока  двигался  отряд.  И  это   было   не   эхо:   когда   они
останавливались,  звук  еще  несколько  мгновений  был  слышен,  а   потом
замолкал.
     Они опустились в подземелья Мории после наступления  ночи.  Несколько
часов  они  шли  лишь  с  одной  короткой  остановкой,  пока  Гэндальф  не
встретился с первым серьезным затруднением. Перед ним широкая темная  арка
открывалась в три туннеля: все они вели в одном и том же  направлении,  на
восток, но левый туннель уходил вниз, правый  поднимался,  а  средний  вел
горизонтально, но был очень узок.
     - Я  совсем  не  помню  это  место,  -  сказал  Гэндальф,  неуверенно
останавливаясь под аркой. Он поднял посох в надежде отыскать  какие-нибудь
знаки или ука