мого начала. Но это нелегкий путь, и я не говорил о нем раньше.  Арагорн
был против, считая, что вначале нужно попытаться пройти через горы.
     - Если этот путь хуже, чем через ворота красного рога,  тогда  уж  он
действительно ужасен, - сказал Мерри. - Но  вы  лучше  расскажите  о  нем,
чтобы мы знали и худшее.
     - Путь, о котором я  говорю,  ведет  в  подземелья  Мории,  -  сказал
Гэндальф.
     Только Гимли поднял голову, жгучий огонек сверкнул в его глазах. Всех
остальных при этом названии охватил  ужас.  Даже  для  хоббитов  оно  было
легендой, внушающей страх.
     - Дорога может вести в Морию, но  можем  ли  мы  надеяться,  что  она
выведет нас оттуда? - Мрачно спросил Арагорн.
     - Это зловещее название, - сказал Боромир. - Я не вижу  необходимости
идти туда. Если мы не можем пересечь горы, идемте к югу, к проходу Рохана.
Люди там дружественны моему народу. Этим путем я сам шел в Раздол. Или  мы
можем пересечь горы, а потом реку Изен в Ленгортренде и Лебеннине и прийти
в Гондор из районов, близких к морю.
     -  С  тех  пор,  как  вы  проходили  на  север,  Боромир,   положение
изменилось, - сказал Гэндальф. - Разве вы не слышали, что я рассказывал  о
Сарумане? С ним я буду иметь дело сам, когда все успокоится. Но Кольцо  не
должно приближаться к Айзенгарду, если мы можем это предотвратить.  Проход
Рохана закрыт для нас, так как с нами хранитель Кольца.
     Что касается длинного пути к морю: мы не можем терять времени.  Такое
путешествие займет год, и нам пришлось бы пройти через множество пустынных
и лишенных убежища земель. Но они для нас не безопасны. За ними пристально
следят и Саруман, и враг. Когда вы шли на  север,  Боромир,  то  в  глазах
врага вы были лишь одиноким бездомным путником и не представляли для  него
интереса. Он был занят поисками  Кольца.  Но  возвращаетесь  вы  как  член
Товарищества Кольца, и пока вы находитесь с нами, вы в опасности. С каждой
лигой к югу опасность будет увеличиваться.
     Боюсь, что после открытой  попытки  преодолеть  горы  наше  положение
стало более отчаянным. Я не  вижу  никакой  надежды,  если  мы  вскоре  не
исчезнем из вида на некоторое  время  и  запутаем  свой  след.  Поэтому  я
считаю, что мы должны идти не через горы, не огибать их, мы должны  пройти
под ними. Во всяком случае враг меньше всего ожидает, что мы выберем  этот
путь.
     - Мы не знаем, чего он ожидает, - сказал Боромир. - Он может  следить
за всеми дорогами, вероятными и невероятными. В таком случае Мория для нас
ловушка, все равно что постучаться в ворота Башни  Тьмы.  Мория  -  черное
название.
     - Вы говорите о том, чего не  знаете,  сравнивая  Морию  с  крепостью
Саурона,  -  ответил  Гэндальф.  -  Я  единственный  из  всех  нас  был  в
подземельях Повелителя Тьмы, да и то лишь в его старом и меньшем жилище  в
Дол Гулдуре. Те, кто входит в ворота Барад-Дура,  не  возвращаются.  Я  не
повел бы вас в Морию, если бы не было надежды на  выход  оттуда.  Конечно,
если там орки, нам придется плохо. Но большинство орков Туманных гор  было
рассеяно или уничтожено в Битве пяти армий. Орлы сообщают, что орки  вновь
собираются издалека, но Мория, возможно, еще свободна.
     Есть надежда даже на то, что  там  живут  гномы  и  что  в  одном  из
глубоких залов его отцов мы найдем Балина, сына Фандина. Но  чтобы  узнать
это, нужно идти.
     - Я иду с вами, Гэндальф, - сказал Гимли. - Я пойду и взгляну на залы
Дьюрина, что бы ни ждало нас там, - если вы только отыщите запертую дверь.
     - Хорошо, Гимли! - сказал Гэндальф. - Вы подбодрили меня.  Мы  вместе
поищем скрытую дверь. В подземельях гномов гнома труднее загнать в  тупик,
чем эльфа или человека, и даже хоббита. Но я не в первый раз иду в  Морию.
Я долго искал здесь Трейна, сына Трора, после его исчезновения.  Я  прошел
Морию и вышел оттуда живым!
     - Я тоже однажды проходил ворота Димрилл, - спокойно сказал  Арагорн,
- но хотя я тоже вышел живым, у меня остались очень дурные воспоминания об
этом. Я не хочу входить в Морию вторично.
     - А я не хочу и в первый раз, - заявил Пиппин.
     - И я, - пробормотал Сэм.
     - Конечно, нет! - сказал Гэндальф. - Кто же хочет?  Но  вопрос  стоит
так: кто пойдет со мной, если я поведу вас туда?
     - Я, - оживленно сказал Гимли.
     - И я, - тяжело согласился Арагорн. - Вы следовали за мной и чуть  не
погибли в снегу, однако никто  ни  сказал  и  слова  осуждения.  Теперь  я
последую за вами, если последнее предупреждение не испугает вас.  Я  думаю
теперь не о Кольце и не о нас, остальных, я думаю о  вас,  Гэндальф.  И  я
говорю вам: если вы войдете в двери Мории, то берегитесь!
     - А я не пойду, - сказал Боромир, - и не пойду во  всяком  случае  до
тех пор, пока все товарищество не выскажется за это. Что скажет Леголас  и
маленький народец? Нужно услышать и голос хранителя Кольца.
     - Я не хочу идти в Морию, - сказал Леголас.
     Хоббиты ничего не  сказали.  Сэм  смотрел  на  Фродо.  Наконец  Фродо
заговорил.
     - Я не хочу идти туда, - сказал он, - но я не хочу и отвергать  совет
Гэндальфа. Я хотел бы, чтобы у нас не было  выбора.  Но  Гэндальф  получит
поддержку скорее в свете утра, чем в холодном мраке ночи. Как воет ветер!
     После этих мрачных слов все впали в  молчаливую  задумчивость.  Ветер
свистел в сказал и деревьях, вокруг них в ночи раздавался вой.
     Внезапно Арагорн вскочил на ноги.
     - Как воет ветер? - воскликнул он. - Он воет волчьими голосами. Варги
прошли к западу от гор!
     - Нужно ли ждать до утра? - сказал Гэндальф. -  Все,  как  я  сказал.
Охота началась. Даже если мы доживем до рассвета, кто пожелает двигаться к
югу, когда по его следам идут дикие волки?
     - Далеко ли Мория? - спросил Боромир.
     - К  юго-западу  от  Карадраса,  в  пятнадцати  милях  полета  птицы,
находится дверь, - ответил Гэндальф.
     - Тогда двинемся, как только рассветет если сможем, - сказал Боромир.
- Волки, которых ты слышишь, хуже, чем орки, которых может и не быть.
     - Верно, - согласился Арагорн, доставая меч из ножен. - Но  там,  где
воют волки, там бродят и орки.
     - Жаль, что я не послушался совета Элронда, - пробормотал  Пиппин,  -
обращаясь к Сэму. - Во мне мало  от  Бандобраса  Бычьего  Рыка:  этот  вой
леденит мне кровь. Никогда мне не было так страшно.
     - Сердце мое убежало в пятки, мастер Пиппин, - сказал Сэм.  -  Но  мы
еще не съедены, и с нами сильные товарищи. Что бы ни припасла  судьба  для
старого Гэндальфа, я уверен, что это не волчье брюхо.
     Чтобы защищаться ночью, отряд взобрался на вершину небольшого  холма,
под которым он укрывался.  Здесь  находилась  рощица  старых  искривленных
деревьев, в которой они нашли поляну, окруженную разбитым каменным кругом.
В центре круга они разожгли костер - не было надежды на то, что темнота  и
тишина собьют со следа охотящуюся стаю.
     Они сидели вокруг костра, и те, кто не стоял  на  страже,  неспокойно
дремали. Бедный Билл дрожал и потел от страха. Их теперь окружал  со  всех
сторон вой волков, иногда оно раздавалось ближе, иногда  дальше.  Во  тьме
ночи было видно множество горящих глаз, которые окружили каменное  кольцо.
Некоторые приближались к самому кольцу. В проломе меж  камней  была  видна
фигура огромного волка, глядевшего на них.  Время  от  времени  этот  волк
издавал громовой рев, как предводитель, созывающий свою стаю.
     Гэндальф встал и сделал шаг вперед и поднял свой посох.
     - Слушай, пес Саурона! - воскликнул он. Здесь Гэндальф. Беги, если ты
дорожишь своей подлой шкурой. Я сожгу тебя от  хвоста  до  рыла,  если  ты
вступишь в круг.
     Волк огрызнулся и  неожиданно  прыгнул  вперед.  В  то  же  мгновение
послышался резкий звук.  Леголас  спустил  тетиву  своего  лука.  Раздался
отвратительный вой, и волк грохнулся наземь -  стрела  эльфа  пробила  его
горло. Горящие глаза внезапно исчезли. Гэндальф и Арагорн ступили  вперед,
но ход уже был покинут, стая разбежалась. И тьма  вокруг  них  наполнилась
тишиной, не раздавалось ни звука, кроме воя ветра.
     Ночь клонилась к концу, на западе садилась луна,  тускло  просвечивая
сквозь разорванные облака. Неожиданно Фродо проснулся. Без  предупреждения
яростный вой и рев заполнил весь радиус лагеря.  Молча  собралась  большая
армия варгов и напала на лагерь сразу со всех сторон.
     - Бросайте дрова в костер! - закричал Гэндальф хоббитам.  -  Обнажите
мечи и станьте спина к спине!
     В прыгающем свете  от  подброшенных  дров  Фродо  увидел,  как  через
каменное кольцо прыгает множество серых тел. Их появлялось  все  больше  и
больше.  Огромному  переднему  волку   Арагорн   мечом   разрубил   горло,
размахнувшись, Боромир разбил голову следующего. Рядом с ним стоял  Гимли,
расставив свои крепкие ноги и подняв топор. Звенел лук Леголаса.
     В мерцающем свете костра  Гэндальф  казался  внезапно  выросшим:  его
большая угрожающая фигура стояла, как каменный памятник древнему королю на
холме. Наклонившись, он подобрал горящую ветвь и пошел  навстречу  волкам.
Они отступили перед ним. Высоко в воздух швырнул он  пылающую  ветвь.  Она
внезапно загорелась белым, как молния, светом, голос мага взлетел с  силой
грома.
     - Науран эдра и таммен! Наур дан и игаурхот! - закричал он.
     Послышался рев и треск, и дерево рядом с ним вспыхнуло от  корней  до
макушки. От одного  дерева  к  другому  перебрасывался  огонь.  Весь  холм
поглотило пламя. Мечи  и  ножи  защищавшихся  ярко  заблестели.  Последняя
стрела Леголаса  вспыхнула  в  воздухе  и  вонзилась,  горящая,  в  сердце
огромного волка-вождя. Остальные волки бежали.
     Огонь постепенно угасал, и вскоре не осталось ничего, кроме  пепла  и
золы, горький дым поднимался  над  сгоревшими  древесными  стволами,  небо
посветлело. Варги были побеждены и не вернулись.
     - Что я вам говорил, мастер Пиппин? - сказал Сэм, пряча  свой  меч  в
ножны. - Волкам его не взять. Вот это была шутка! У меня  чуть  волосы  на
голове не сгорели.
     Когда совсем рассвело, волков нигде не  было  видно,  путники  тщетно
искали  тела  мертвых.  Не  осталось  ни  следа  схватки,  за  исключением
сгоревших деревьев и стрел Леголаса, лежавших на вершине холма. Все стрелы
были целы, за исключением одной, у которой не было наконечника.
     - Этого я и опасался, - сказал Гэндальф. Он объяснил: - Это  были  не
обычные волки, охотящиеся  за  добычей.  Давайте  быстро  поедим  и  уйдем
отсюда!
     В  этот  день  погода  вновь  изменилась,  как  будто   некая   сила,
управлявшая  ею,  убедилась  в  бесполезности  снега,  так   как   путники
отказались от горного перехода, и теперь эта сила хотела, чтобы было  ясно
видно все, что происходит а дикой местности. За  ночь  ветер  с  северного
сменился на северо-западный, а днем совсем прекратился. Облака  уплыли  на
юг, небо прояснилось, бледный солнечный свет появился над вершинами гор.
     - Мы должны достичь двери до захода  солнца,  -  сказал  Гэндальф,  -
иначе мы рискуем вовсе не увидеть ее. Это недалеко, но дорога извилиста, а
Арагорн больше не сможет вести  нас,  он  редко  бывал  здесь,  а  я  лишь
однажды, да и то очень давно был у западной стены Мории.
     - Вон там находится дверь, - сказал он, указывая на  юго-восток,  где
склоны гор отвесно опускались в тень у  их  подножья.  Издалека  с  трудом
можно было различить линию обнаженных утесов, а в их середине выше других,
один утес, похожий на большую серую стену. - Когда мы уходили  из  гор,  я
повел вас на юг, а не назад, к тому месту откуда мы начали, как  некоторые
из  вас  могли  заметить.  И  я  правильно  поступил,  потому  что  теперь
расстояние сократилось на несколько миль, а мы должны торопиться. Идемте!
     - Не знаю, есть ли у нас надежда, - угрюмо сказал Боромир.  -  Найдет
ли Гэндальф ту дверь, а если найдет, сумеем ли мы ее открыть. Выхода у нас
нет, но все же быть запертыми между глухой стеной и стаями волков  -  хуже
не бывает. В дорогу!
     Гимли теперь шел впереди, рядом с магом, так хотелось  ему  побыстрее
увидеть  Морию.  Вдвоем  они  повели  отряд  назад  к  горам.  В   старину
единственная дорога в Морию с запада пересекала  ручей  Сираннон,  который
вытекал из гор неподалеку от того места, где  находилась  дверь.  Но  либо
Гэндальф заблудился, либо местность изменилась: маг не  нашел  ручья  там,
где ожидал его увидеть - в нескольких милях к югу от их ночлега.
     Утро перешло в полдень, а товарищество продолжало  пробираться  через
дикую страну красного камня. Нигде не видно было блеска воды, не слышно ее
шума. Все было мрачно и сухо.  Путники  приуныли.  Они  не  видели  ничего
живого, даже птиц в небе не было. Но что принесет им ночь, если  застигнет
их в этой пустыне, никто не мог сказать.
     Неожиданно Гимли, шедший впереди, обернулся и подозвал к  себе  всех.
Он стоял на бугре и указывал вправо. Торопливо  взобравшись  к  нему,  они
увидели внизу узкий и глубокий канал. Он был пусти молчалив, ни следа воды
не было на коричневой и  красноватой  поверхности  каменного  дна.  Но  на
ближней стороне канала проходила тропа, разбитая  и  заброшенная,  которая
извивалась среди развалин стен и обломков мостовой древней дороги.
     -  Ага!  Наконец-то!  -  сказал  Гэндальф.  -  Здесь  протекал  ручей
Сираннон, Ручей-у-Ворот, как его обычно называли. Не могу догадаться,  что
случилось с водой, прежде она текла так быстро и шумно. Идемте! Мы  должны
торопиться! Уже поздно!
     Путники сбили себе ноги и очень устали, но они упрямо шли много  миль
по грубой извилистой тропе.  Солнце  начало  склоняться  к  западу,  после
короткой остановки и  торопливой  еды  они  снова  двинулись.  Перед  ними
хмурились горы, но путь их пролегал в глубокой впадине, и они могли видеть
лишь самые высокие отроги и вершины далеко на востоке.
     Наконец они подошли к крутому изгибу. Здесь дорога, которая,  изменив
направление шла на юг между краями канала и крутым  откосом  слева,  вновь
повернула на восток. Обогнув угол, они увидели перед  собой  низкий  утес,
примерно в пять саженей высотой,  с  разбитой  и  разорванной  вершиной...
Через широкий пролом в утесе, сделанный  чем-то  необыкновенно  тяжелым  и
сильным, текла струйка воды.
     - Действительно все изменилось! - сказал Гэндальф. - Но я не ошибся в
месте. Вот все, что осталось  от  лестничного  спуска.  Если  я  правильно
помню, тут была лестница в крутой стене,  а  главная  дорога  поворачивала
налево и несколькими петлями шла на  вершину.  Между  лестницей  и  стеной
Мории была долина, через которую протекал  Сираннон.  Посмотрим,  как  это
выглядит сейчас!
     Они без труда нашли каменные ступени, и Гимли а вслед за ним Гэндальф
и Фродо ступили на них. Достигнув вершины, они увидели,  что  дальше  пути
нет, и поняли, почему пересох ручей у  ворот.  За  ними  садящееся  солнце
заполняло холодную западную часть  неба  сверкающим  золотом.  Перед  ними
расстилалось темное  неподвижное  озеро.  В  его  тусклой  поверхности  не
отражались ни небо, ни солнце. Сираннон  был  перегорожен  и  затопил  всю
долину. За зловещей  водой  возвышались  крутые  утесы,  их  строгие  лица
казались мертвенно-бледными в угасающем свете. Ни следа ворот или прохода,
ни трещины или щели не видел Фродо в хмуром камне.
     - Это стена Мории, - сказал Гэндальф, - указывая  на  противоположный
берег озера, - некогда здесь была дверь, дверь эльфов в  конце  дороги  их
Холлина, по которой мы пришли. Но этот путь закрыт. Я думаю, что никто  из
нас не захочет переплывать это мрачное озеро на исходе дня.  Оно  выглядит
отвратительно.
     - Мы должны найти путь вокруг озера  с  севера,  -  сказал  Гимли.  -
Первое, что нужно сделать, это следовать по  главной  дороге  до  конца  и
посмотреть, куда она приведет нас. Даже если бы  не  было  озера,  мы  все
равно не смогли бы поднять по лестнице наш багаж и пони.
     - Но в любом случае мы не сможем взять  с  собой  бедное  животное  в
подземелье, - сказал Гэндальф. - Дорога  под  горами  темна,  в  ней  есть
низкие и узкие переходы. И мы сможем их преодолеть, а пони нет.
     - Бедный старина Билл! - сказал Фродо. - Я  не  подумал  об  этом.  И
бедный Сэм! Что он скажет?
     - Мне жаль, - сказал Гэндальф. - Бедный Билл был полезным  товарищем,
и мне жаль оставлять его на произвол судьбы. Если бы я знал заранее, я  бы
решил идти совсем без него.
     День клонился к концу, и холодные звезды начали появляться  на  небе,
когда отряд, двигаясь со всей возможной быстротой, взобрался по склонам  и
достиг берега озера. В ширину оно казалось не более четверти мили в  самой
широкой части. Как далеко оно тянется на юг, невозможно было разглядеть  в
тусклом свете, но северный конец находился не более чем  в  миле  от  того
места, где они стояли, и между каменными краями ущелья и краем воды  видна
была полоска ровной земли. Путники заторопились вперед: им оставалось  еще
по другому берегу озера пройти одну-две мили до того места, которое указал
Гэндальф. К тому же нужно было еще отыскать дверь.
     Подойдя к крайней северной точке озера, они обнаружили, что  путь  им
преграждает узкий ручей. Он был зеленым и стоячим, вязкой слизистой линией
уходя к окружающим холмам. Гимли неуверенно  двинулся  вперед:  ручей  был
мелким, не глубже лодыжки, они перешли  его  цепочкой,  осторожно  выбирая
путь, потому что на дне его оказались довольно скользкие камни,  и  каждый
шаг был опасен. Фродо вздрогнул от отвращения, когда  темная  мутная  вода
коснулась его ног.
     Когда Сэм, ведя за собой Билла, последним ступил  на  противоположный
берег, раздался негромкий звук -  всплеск  и  бульканье,  как  будто  рыба
тронула спокойную поверхность озера.  Быстро  повернувшись,  они  заметили
какую-то тень над водой, от которой к берегам озера шли большие круги. Еще
раз  послышался  булькающий  звук  и  наступила  тишина.  Тьма  сгущалась,
последние лучи солнца золотили облака на западе.
     Гэндальф шел широким быстрым шагом, остальные, как  могли,  поспевали
за ним. Они достигли узкой полоски между утесами и водой, она была не шире
дюжины ярдов и часто перегорожена упавшими обломками скал. И они  находили
путь, держась поближе к утесам и обходя как можно дальше воду. Пройдя милю
к югу, они нашли несколько старых изогнутых деревьев. Они были  похожи  на
остатки лесной полосы, когда-то шедшей вдоль дороги по затонувшей  долине.
Рядом с утесом стояли, все еще сильные  и  живые,  два  высоких  дерева  -
падуба, самые высокие, какие когда-либо  видел  Фродо.  Их  большие  корни
протянулись от  стены  к  воде.  С  вершины  лестницы  они  казались  лишь
кустиками, но вблизи они возвышались подобно башням, крепкие, неподвижные,
молчаливые, отбрасывая к своему подножью глубокую тень. Они были похожи на
часовых в конце дороги.
     - Наконец  мы  на  месте!  -  сказал  Гэндальф  облегченно.  -  Здесь
кончается путь эльфов из Холлина. Падуб был священным деревом народа  этой
земли, его выращивали по краям владений, чтобы обозначить границу. А дверь
была пробита главным образом для связи населения  Холлина  с  повелителями
Мории. Это было в те счастливые дни, когда  дружба  царила  между  разными
расами, даже между эльфами и гномами.
     - Не вина гномов, что эта дружба кончилась, - сказал Гимли.
     - Я не слыхал, чтобы в этом была вина эльфов, - возразил Леголас.
     - Я слышал и то и другое, - сказал Гэндальф, - и не собираюсь  сейчас
разрешать этот спор. Но прошу хотя бы вас, Леголас, и вас,  Гимли:  будьте
друзьями и помогите мне. Мне нужны вы оба. Двери спрятаны и закрыты, и чем
скорее мы найдем их, тем лучше. Ночь близка!
     Обернувшись к остальным, он сказал:
     - Пока я ищу, вы подготовьтесь к  спуску  в  подземелье.  Боюсь,  нам
придется распрощаться с пони. Оставьте все, что  мы  захватили  на  случай
холодной погоды: она нам не понадобится ни в Мории, ни когда мы выйдем  на
юге. Распределите между собой то, что нес пони, особенн