о сбросить. Но не  думай,  что  я  не  благодарен  тебе.  Мне  страшно
подумать о той грязной работе, что ты проделал среди тел, чтобы найти  для
меня эту кольчугу.
     - Не говорите об этом, мастер Фродо! Я  понесу  вас  на  спине,  если
понадобиться. Бросайте!
     Фродо снял плащ, потом орочью кольчугу и отбросил ее  в  сторону.  Он
немного дрожал.
     - Что мне на самом деле нужно, так это немного тепла, - сказал он.  -
Становится холодно, или я простудился.
     - Возьмите мой плащ, мастер Фродо, - сказал Сэм. Он развязал мешок  и
достал эльфийский плащ. - Завернитесь в орочьи тряпки, а  поверх  наденьте
это. Не похоже на орочью морду, но  зато  вам  будет  теплее;  и  осмелюсь
сказать, что этот плащ сохранит вас от врага лучше любого  вооружения.  Он
сделан самой госпожой.
     Фродо надел плащ и закрепил брошь.
     - Так лучше! - сказал он. - Намного легче. Теперь  я  могу  идти.  Но
слепая тьма, кажется, проникает мне в сердце. Когда я лежал в тюрьме, Сэм,
я пытался вспомнить  Брендизайк,  и  Торбу-На-Круче,  и  воду,  бегущую  у
мельницы в хоббитоне. Но не смог вспомнить.
     - На этот раз вы, мастер Фродо, говорите о воде! - Сказал Сэм. - Если
бы только госпожа могла видеть и  слышать  нас,  я  ей  сказал  бы:  "Ваша
милость, все, что мы хотим, это света  и  воды  -  чистой  воды  и  ясного
дневного света, больше, чем драгоценностей,  прошу  вашего  прощения".  Но
далеко от нас Лориен...
     Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону высот Эфел Дуата, теперь совсем
не видных на фоне черного неба.
     Они пошли дальше. Вскоре Фродо остановился.
     - Над нами черный всадник, - сказал он. - Я чувствую это.  Нам  лучше
сейчас скрыться.
     Скорчившись за большим утесом, они сидели лицами на запад и некоторое
время молчали. Потом Фродо с облегчением передохнул.
     - Пролетел, - сказал он.
     Они встали и с удивлением посмотрели друг на друга. Слева от них,  на
юге, на фоне неба,  принявшего  серый  цвет,  появились  вершины  высокого
хребта. За ними становилось светлее. Свет медленно разливался по  небу.  В
высоких  областях  неба  разгорелась  битва.  Волнующиеся  облака  Мордора
отгонялись в сторону, края их разрывались от ударов ветра, дующего из мира
живых. И в Мордор проникал тусклый свет, как бледное утро  сквозь  грязные
окна тюрьмы.
     - Смотрите, мастер Фродо! - сказал Сэм.  -  Ветер  изменился.  Что-то
случилось. Не все идет так, как  решил  он,  как  он  хочет.  Даже  в  его
собственном мире тьма дрогнула. Хотел бы я знать, что происходит.
     Это было утро  пятнадцатого  марта,  и  над  долиной  андуина  солнце
поднималось из восточной тени, дул юго-западный ветер. На полях  пеленнора
умирал Теоден.
     Сэм и Фродо увидели, как осветился весь край Эфел Дуата;  в  небе  по
явилась черная точка, с большой скоростью двигавшаяся с  запада,  она  все
росла и  пролетела  высоко  над  ними.  Пролетая,  она  испустила  долгий,
пронзительный крик - голос назгула; но этот крик уже не привел их в  ужас,
это был голос горя и отчаяния, несший злые новости башне тьмы. Глава Духов
Кольца встретил свою судьбу.
     - Что я вам сказал? Что-то случилось! - воскликнул Сэм. - "Война идет
хорошо", - сказал Шаграт, но горбаг не был так уверен. Видимо, он оказался
прав. Не возросла ли у вас надежда, мастер Фродо?
     - Нет, не очень, Сэм, - вздохнул Фродо. - Это все там, за  горами.  А
мы идем на восток, а не на запад. И я очень устал. Кольцо так тяжело, Сэм.
Я вижу его все время перед глазами, как большое огненное колесо.
     Сэм опять приуныл. Он беспокойно посмотрел на хозяина и взял  его  за
руку.
     - Идемте, мастер Фродо! - сказал он. - Я получил кое-что из того, что
хотел, - немного света. Хотя это и поможет нам не  очень  много,  но  зато
идти опасней. Постарайтесь пройти немного, а потом  мы  сможем  отдохнуть.
Съешьте кусочек эльфийского хлеба, он подкрепит вас.
     Разделив вафлю лембаса и жуя ее в пересохших  ртах,  Фродо  и  Сэм  с
трудом побрели дальше. Свет, хотя он был не больше, чем серый сумрак,  был
достаточен, чтобы они увидели, что находятся в глубоком ущелье меж горами.
     На севере оно слегка поднималось, и по его дну  шло  русло  высохшего
ручья. Рядом с этим каменным потоком они  увидели  тропу,  извивающуюся  у
подножья западных утесов. Если бы они о ней знали, то могли бы достичь  ее
намного раньше, так как  она  отходила  от  главной  дороги  на  Моргул  и
западного  конца  моста  и  по  длинной  лестнице,  вырубленной  в  скале,
спускалась  на  самое  дно  ущелья.  Тропа  использовалась  патрулями  или
вестниками, доставлявшими приказы в меньшие посты и  крепости  на  севере,
между Кирит  Унголом  и  узким  Изенмаусом  -  железными  челюстями  Карах
Ангрена.
     Для хоббитов было опасно использовать такую тропу, но им  нужна  была
быстрота,  и  Фродо  чувствовал,  что  он  не  выдержит  карабканья  через
бездорожные плоскогорья  Моргая.  К  тому  же  он  решил,  что  на  севере
преследователи будут меньше всего искать их. Они прежде всего и тщательнее
всего будут обыскивать дорогу на  восток,  к  последней,  самой  отчаянной
части их пути. Итак, они пересекли  каменное  русло  и  пошли  по  орочьей
тропе. Утесы слева нависали над ними, и сверху их было невозможно увидеть;
но тропа сильно извивалась, и на каждом повороте они хватались за  рукояти
мечей и двигались вперед осторожно.
     Свет не становился  сильнее,  потому  что  Ородруин  изрыгал  большие
облака дыма, отклоненные ветром, поднимавшиеся все выше и  выше,  пока  не
достигли спокойной атмосферы над ветром  и  растекались  огромной  крышей,
центральный столб которой поднимался из тени,  недоступной  взору.  Больше
часа шли они по тропе, затем услышали звук  заставивший  их  остановиться.
Невероятный, но безошибочный. Капала вода. Слева в расщелине, такой острой
и узкой, как будто утес был  расколот  огромным  топором,  капала  вода  -
последние остатки дождя, прилетевшего с  далекого  моря,  дождя,  которому
выпала  злая  судьба  упасть  на  бесплодные  черные  земли  и  бесполезно
протекать  через  щель  и  грязь.  По  скале  струился  тоненький  ручеек,
пересекал тропу и, повернув на юг, терялся среди камней.
     Сэм прыгнул к нему.
     -  Если  я  когда-нибудь  увижу  госпожу  снова,  я  расскажу  ей!  -
воскликнул он. - Свет, а теперь вода! - тут он  остановился.  -  Позвольте
мне напиться первым, мастер Фродо.
     - Хорошо, но здесь достаточно места для двоих.
     - Я не это имел в  виду,  -  сказал  Сэм.  -  Я  подумал,  если  вода
отравлена и яд действует быстро, лучше отравиться мне,  чем  вам,  хозяин,
если вы понимаете меня.
     - Понимаю. Но лучше испытать удачу вместе, Сэм.  Но  будь  осторожен,
если вода очень холодна.
     Вода была холодна, но не как лед, у нее  был  неприятный  маслянистый
вкус, она слегка горчила, как они сказали бы дома. Но здесь она  была  для
них выше всех похвал, за пределами страха  и  благоразумия.  Они  напились
вволю, и затем Сэм наполнил свою фляжку. После  этого  Фродо  почувствовал
себя лучше, и они прошли еще несколько миль, пока расширившаяся  дорога  и
грубая стена, появившаяся у ее края, не предупредили их  о  том,  что  они
приближаются к другой орочьей крепости.
     - Здесь мы свернем, Сэм, - сказал Фродо. - И мы должны  повернуть  на
восток. - Он вздохнул и посмотрел на угрюмые хребты вдоль ущелья. - У меня
осталось сил лишь на то, чтобы найти какую-нибудь нору. Я  должен  немного
отдохнуть.
     Русло ручья теперь находилось на некотором расстоянии от  тропы.  Они
спустились и начали пересекать его русло. К  их  удивлению  они  встретили
темные лужи,  питаемые  тонкими  струйками  воды,  текущими  из  какого-то
источника выше в ущелье. На своем краю у западных гор Мордор был умирающей
землей, но еще не умер. Тут уцелела растительность -  жесткая,  изогнутая,
хватающаяся за жизнь. На плоскогорьях  Моргая  по  другую  сторону  ущелья
росли низкие приземистые деревья,  жесткая  серая  трава  пробивалась  меж
камней, ее острые края резали, как ножи. Мрачные  сморщенные  прошлогодние
листья свисали с ветвей, раскачиваясь и шурша в печальном  воздухе;  почки
на ветвях только еще раскрывались.  Мухи  серовато-коричневые,  серые  или
черные, помеченные, как и  орки,  красными  пятнами,  напоминающими  глаз,
жалили и кусали,  а  над  кустами  танцевали  и  кружили  облака  голодных
комаров.
     - Одежда у орков плохая, - заявил Сэм, отмахиваясь руками. - Теперь я
хотел бы испытать орочьи убежища.
     Наконец Фродо не мог идти дальше.  Они  забрались  в  глубокое  узкое
ущелье, но  им  предстояло  идти  еще  долго,  прежде  чем  они  достигнут
последнего хребта.
     - Я должен отдохнуть, Сэм, и уснуть, если смогу, - сказал  Фродо.  Он
осмотрелся, но вокруг не видно было даже ни одного животного,  крадущегося
в этой унылой стране. Наконец, усталые, они забрались под заросли  колючих
кустарников, свисавших, как навес, со скалы.
     Здесь  они  немного  поели.  Стремясь  растянуть  драгоценный  лембас
подольше, они свели половину провизии Фарамира, оставшейся в  мешке  Сэма:
немного сухих фруктов и по маленькому кусочку  консервированного  мяса,  и
немного попили. Они напились из ручья в долине, но теперь снова испытывали
сильную жажду. Какой-то горький привкус в воздухе Мордора сушил рот. Когда
Сэм подумал о воде, даже  его  неунывающий  дух  дрогнул.  За  Моргаем  им
предстояло пересечь смертоносную равнину Горгорот.
     - Поспите первым, мастер  Фродо,  -  сказал  он.  -  Снова  стемнело.
Вероятно день близится к концу.
     Фродо вздохнул и уснул раньше, чем Сэм закончил фразу. Сэм боролся  с
собственной усталостью. Взяв Фродо  за  руку,  он  сидел  молча,  пока  не
спустилась глубокая ночь. Потом, чтобы не уснуть, он выполз из их  убежища
и огляделся. Земля вокруг была полна треска, скрипа, таинственных  звуков,
но не было слышно ни голосов, ни шагов. Далеко над Эфел Дуатом  на  западе
ночное небо было тусклым и бледным. Там Сэм  увидел  пробивающуюся  сквозь
облака над скалистой вершиной холма мерцающую  белую  звезду.  Ее  красота
поразила его сердце, и надежда вернулась к нему.  Как  копье,  холодная  и
ясная, поразила  его  мысль  о  том,  что  тень  -  это  незначительное  и
мимолетное явление: существовали свет и высокая красота за  пределами  его
досягаемости: его песня в  башне  была  выражением  скорее  отчаяния,  чем
надежды: тогда он думал только о себе. Теперь же его собственная судьба  и
даже судьба его хозяина  перестали  беспокоить  его.  Он  снова  заполз  в
убежище, лег рядом с Фродо и отбросив все страхи,  погрузился  в  глубокий
сон.
     Они проснулись одновременно. Сэм чувствовал себя освеженным,  готовым
еще к одному трудному дню; но Фродо вздохнул.  Его  сон  был  беспокойным,
полным огненных видений, и пробуждение не принесло ему успокоения.  И  все
же сон немного исцелил его; он почувствовал себя сильнее и был готов нести
свою ношу дальше. Они не знали, который час, не знали сколько  они  спали;
немного поев и попив, они пошли по ущелью, которое вскоре перешло в крутые
каменные  осыпи  и  скользкие  камни.   Здесь   даже   последние   остатки
растительности отступили:  вершины  Моргая  были  голыми,  как  грифельная
доска.
     После долгих блужданий и поисков  они  отыскали  подъем,  на  который
могли взобраться, и, преодолев последние  сто  футов  цепких  кустарников,
поднялись. Они оказались в  расщелине  между  двумя  темными  утесами,  и,
пройдя через нее, вышли на самый край последней ограды Мордора. Под  ними,
на  дне  спуска  в  несколько  сотен  футов,  лежала  внутренняя  равнина,
расстилаясь вдоль и уходя в бесформенную мглу, за  пределы  их  видимости.
Ветер теперь дул с запада, и  большие  облака  поднялись  высоко  вверх  и
поплыли на восток; но страшные поля Горгорота по-прежнему освещались  лишь
сумрачным светом. По земле  тянулись  тени,  и  в  углублениях  из  трещин
поднимались туманы.
     Все еще далеко, примерно в сорока милях  от  них,  они  увидели  гору
судьбы: основание ее  терялось  в  пепельных  руинах,  ее  огромный  конус
поднимался на большую высоту, где ее курящаяся голова окутывалась  туманом
облаков. Огни ее теперь погасли, и она стояла в тлеющем сне, угрожающая  и
опасная, как спящий зверь. За ней  висела  обширная  тень,  зловещая,  как
грозовая туча, - завеса Барад-Дура, который  был  расположен  за  ней,  на
дальних отрогах пепельных гор, протянувшихся с севера.  Власть  тьмы  была
глубоко погружена в мысли, а глаз смотрел наружу, обдумывая сомнительные и
опасные новости: яркий меч, строгое королевское лицо, которое он видел,  и
теперь на какое-то время не обращал внимания на другие события. И всю  его
грандиозную  крепость,  ворота  на  воротах  и  башня  на  башне,  окутала
сгущающаяся тьма.
     Фродо и Сэм со смешанным удивлением и  отвращением  смотрели  на  эту
ненавистную землю. Между ними и дымящейся горой, а также к северу и к  югу
от нее все было разрушено и мертво, пустыня была обожженной и  засоренной.
Они удивлялись, как повелитель этого  королевства  кормит  и  поддерживает
существование своих рабов и армий. Но армии у него были. Насколько хватало
глаз, у подножья Моргая и далеко на юг видны  были  лагеря,  некоторые  из
палаток, другие и виде небольших городков. Один из самых  больших  лагерей
располагался прямо под ними. Всего лишь в миле от них  находилось  как  бы
огромное  гнездо  насекомых,   с   прямыми   рядами   хижин   и   длинными
тускло-коричневыми зданиями.  А  территория  вокруг  лагеря  была  покрыта
движущимися точками: широкая дорога тянулась с юго-востока на соединение с
дорогой Моргула, и по ней двигались длинные ряды солдат.
     - Мне это совсем не нравится, - сказал Сэм. - Я сказал  бы,  что  это
совсем безнадежно - хотя, конечно, там, где так много народа, должны  быть
и источники воды, не упоминая уж о пище. К тому же это люди,  а  не  орки,
если глаза не обманывают меня.
     Ни он, ни Фродо ничего не знали о грандиозных работах рабов на  южных
полях этого обширного королевства, за дымами горы, у темных печальных  вод
озера Нурпен; не знали о широких дорогах, ведущих на  юг  и  на  восток  к
завоеванным землям, из которых солдаты башни тьмы приводили длинные поезда
больших телег, полных продовольствия,  добычи  и  новых  рабов.  Здесь,  в
северных районах, находились  шахты  и  кузницы,  здесь  готовилась  давно
запланированная война; здесь  власть  тьмы,  передвигая  свои  армии,  как
фигуры на доске, собирала их вместе. Ее первые  ходы,  первая  проба  сил,
были отбиты на западе, юге и севере. На время она  отвела  свои  армии  и,
призвав новые силы, концентрировала их у Кирит Горгора для мстящего удара.
И если целью  ее  было  защитить  гору  от  всех,  кто  попытается  к  ней
приблизиться, вряд ли она могла сделать больше.
     - Что ж! - сказал Сэм. - Там, где они едят и пьют, мы тоже сможем. Но
я вижу, что тут не пути назад. И даже если  мы  спустимся,  мы  не  сможем
преодолеть все это открытое пространство, полное врагов.
     - Но мы должны попытаться, - сказал Фродо. - Пока все идет лучше, чем
я ожидал. Я и не надеялся пройти внутрь. И вот сейчас я  не  вижу  никакой
надежды. Но все же я постараюсь  сделать  все,  что  смогу.  Сейчас  нужно
стараться как можно дольше избегать пленения.  Поэтому  я  думаю,  что  мы
должны продолжать идти на север, туда, где открытое пространство уже.
     - Но что в этом хорошего? - спросил Сэм. - Там, где пространство уже,
люди и орки расположены ближе друг к другу. Вот увидите, мастер Фродо.
     - Надеюсь, что увижу, - согласился Фродо, и они двинулись на север.
     Вскоре они обнаружили, что  невозможно  продолжать  путь  по  вершине
Моргая или где-либо в его верхних районах: там не было дорог,  и  путь  им
постоянно преграждали глубокие ущелья. В конце концов они  были  вынуждены
вернуться к ущелью, по которому поднялись, и спуститься в  поисках  дороги
между хребтами. Идти было труднее, так как они не осмеливались вступать на
тропу на западной стороне долины. Через милю они увидели  в  углублении  у
подножья утеса крепость орков: стену и  груду  каменных  хижин  у  темного
входа в пещеру. Там было видно движение, но хоббиты пробирались осторожно,
держась в густых колючих кустах, росших по обе стороны высохшего русла.
     Они прошли еще две или три мили, и орочья крепость скрылась сзади  из
виду; но едва они вздохнули с облегчением, как  услышали  хриплые  громкие
голоса орков. Они быстро приближались. Вскоре показались  два  орка.  Один
был одет в изодранную коричневую одежду и вооружен луком; он был из малого
племени,   темнокожий   с   огромными   широкими   ноздрями,    специально
предназначенными для вынюхивания следов. Другой был  большой  боевой  орк,
похожий на солдат из отряда Шаграта, с изображением глаза. У него тоже был
лук и  короткое  копье  с  широким  наконечником.  Как  обычно,  они  тоже
ссорились и поскольку принадлежали  к  разным  племенам,  то  использовали
общий язык.
     Едва лишь в двадцати шагах от хоббитов маленький орк остановился.
     - Нар! - фыркнул он. - Я иду домой! - и он указал на орочью крепость.
- Незачем напрягать нос среди этих камней. Следа нет, говорю я. Я  потерял
его уже давно. Он шел вверх, а не пошел по долине.
     - Немного же пользы от тебя, маленький носач, - сказал большой орк. -
Я считал, что от глаз больше пользы, чем от носа.
     - И что же ты увидел ими? - издевался второй орк. - Горы! Ты даже  не
знаешь, что ищешь.
     - А кто виноват? Не я. Приказ пришел  с  верха.  Вначале  говорили  о
большом эльфе в ярком вооружении, потом о маленьком человечке, похожем  на
гнома, потом о банде мятежных урук-хай; а может, все вместе.
     - Ар! - сказал следопыт. - Они потеряли голову, вот что. И кое-кто из
боссов потеряет и шкуру, если правда то, что слышал я: башня разграблена и
все такое, и сделала это сотня таких парней, как  ты,  а  пленник  убежал.
Если вы всегда так сражаетесь, неудивительно, что приходят плохие  новости
о войне!
     - Кто говорит о плохих новостях? - закричал орк-солдат.
     - Ар! А кто говорит, что их нет?
     - Это проклятые мятежные разговоры,  и  я  ударю  тебя,  если  ты  не
заткнешься, ясно?
     - Хорошо, хорошо! - сказал следопыт. - Я больше ничего не  скажу.  Но
какое отношение к этому имеет черный трус? Этот индюк с большими руками?
     - Не знаю. Может  быть,  никакого.  Будь  он  проклят!  Не  успел  он
скрыться от нас, как пришел приказ отыскать его и доставить живым.
     - Ну, надеюсь,  его  схватят  и  пропустят  через  все,  -  проворчал
следопыт. - Он оставил след, когда тащил эту украденную им кольчугу.
     - Что ж, это спасло ему жизнь, - сказал солдат. - Если бы я не  знал,
что его нужно взять живым,  я  застрелил  бы  его  -  он  был  от  меня  в
пятидесяти шагах. просто промахнулся, -  сказал  следопыт.  -  Сначала  ты
выстрелил мимо, потом бежал слишком медленно, а  потом  послал  за  бедным
следопытом. С меня хватит!
     Маленький орк побежал назад.
     - Вернись! - закричал солдат. - Вернись, или я доложу о тебе!
     - Кому? Не твоему драгоценному Шаграту. Он больше не капитан.
     - Я сообщу твое имя и номер назгулу, - сказал солдат,  понижая  голос
до свиста. - Один из них теперь присматривает за башней.
     Второй остановился, и голос его задрожал от страха и ненависти.
     - Ты проклятый доносчик! - завопил он. - Сам не можешь справиться  со
своей грязной работой. Иди к своим подлым крикунам, пускай  они  заморозят
твое мясо! Если враг не уничтожит их самих  вначале.  Я  слышал,  что  они
сделали это с номером один, и надеюсь, это правда!
     Большой орк с копьем в руке побежал за ним. Но следопыт, укрывшись за
камнем, пустил ему в глаз стрелу, и тот с  грохотом  упал.  Маленький  орк
побежал по долине и исчез.
     Некоторое время хоббиты сидели молча. Наконец Сэм зашевелился.
     - Что ж, - сказал он,