закрыв лицо.
     - Теперь, Теоден, сын Тенгела, будете ли вы слушать меня?  -  спросил
Гэндальф. - Просите ли вы о помощи. - Он поднял посох и указал на  высокое
окно. Тьма в нем начала рассеиваться,  через  отверстие  далеко  и  высоко
видна стала полоска чистого неба.  -  Не  все  темно.  Соберите  мужество,
Повелитель  Марки!  Лучшей  помощи  вам  не  найти.  Я  не   даю   советов
отчаявшимся. Но вам хочу дать совет, я хочу сказать вам свои слова. Будете
ли вы слушать? Они предназначены не для всех ушей. Я прошу  вас  выйти  из
своих дверей и взглянуть на мир. Слишком долго сидели вы в тени  и  верили
лживым словам и дурным побуждениям.
     Теоден медленно встал с трона.  В  зале  слегка  посветлело.  Женщина
стоявшая у трона,  взяла  короля  под  руку,  и  неверными  шагами  старик
медленно спустился с помоста и пошел по залу. Змеиный Язык остался  лежать
на полу. Они подошли к дверям, и Гэндальф постучал в них.
     - Откройте! - крикнул он. - Выходит Повелитель Марки!
     Двери открылись, со свистом ворвался свежий воздух. На вершине  холма
гулял ветер.
     - Отошлите охранников вниз, к подножью лестницы, - сказал Гэндальф. -
и вы, леди, оставьте его ненадолго со мной. Я позабочусь о нем.
     - Иди, Эовин, дочь сестры! - сказал старый  король.  -  Время  страха
прошло.
     Женщина повернулась и медленно вошла  в  дом.  Проходя  в  дверь  она
оглянулась. Серьезным и задумчивым был ее взгляд,  когда  она  с  холодной
жалостью смотрела на старого короля. Прекрасно было  ее  лицо,  а  длинные
волосы подобны реке из золота. Стройна и высока была  она  в  своем  белом
платье, вышитом  серебром.  Но,  дочь  королей,  она  казалась  сильной  и
твердой, как сталь. Так впервые в полном свете дня Арагорн  увидел  Эовин,
госпожу Рохана, и подумал, что она прекрасна,  прекрасна  и  холодна,  как
бледное весенне утро. И она неожиданно осознала его присутствие -  высокий
потомок королей, умудренный многими зимами, одетый в серый плащ и таящий в
себе скрытую силу. На мгновение она застыла, как камень, потом повернулась
и быстро ушла.
     - Теперь повелитель, - сказал Гэндальф, - взгляните  на  свою  землю!
Вновь вдохните свежий воздух!
     С порога на вершине высокой террасы они видели за ручьем зеленые поля
Рохана, теряющиеся в отдалении в серой дымке. Занавеси переносимого ветром
дождя опускались вниз. Небо над головой и к западу было темным и грозовым,
далеко среди вершин скрытых холмов  сверкали  молнии.  Но  подул  северный
ветер, и буря, пришедшая с востока, постепенно  уходила  к  югу,  к  морю.
Неожиданно в просвете облаков показалось солнце. Падающие струи  сверкали,
как серебро, а далеко, как гладкое стекло, блестела река.
     - Здесь не так темно, - сказал Теоден.
     - Да, - согласился Гэндальф, - и годы не так уж тяжело легли на  ваши
плечи, как некоторые хотели заставить вас думать. И отбросьте свой посох.
     Черный посох выпал из руки короля и  со  звоном  ударился  о  камень.
Король распрямился, медленно, как человек, тело которого онемело от долгой
утомительной работы. Высокий и стройный,  стоял  он,  и  глаза  его  стали
голубыми, когда он взглянул на чистое небо.
     - Темными были мои сны  в  последние  годы,  -  сказал  он,  -  но  я
чувствую, что проснулся. Жаль, что вы не пришли раньше,  Гэндальф.  Боюсь,
что вы пришли слишком поздно и увидите  лишь  последние  дни  моего  дома.
Недолго осталось стоять высокому залу, построенному  Брого,  сыном  Эорла.
Огонь поглотит высокий трон. Что можно сделать?
     - Многое, - ответил Гэндальф. -  Но  в  начале  пошлите  за  Эомером.
Правильно ли я догадался, что вы держите его в заключении по совету Гримы,
заслуживающего свое прозвище Змеиный Язык?
     - Это верно, - сказал Теоден. - Он противился моим приказам и угрожал
Гриме смертью в моем зале.
     - Человек может любить вас и в то же время не любить Змеиного Языка и
его советы, - заметил Гэндальф.
     - Может быть. Я поступлю так, как вы говорите. Позовите ко мне  Гаму.
Он проявил себя как плохой привратник, пусть он  будет  гонцом.  Виноватый
приведет виновного на суд, - проговорил Теоден, и голос его был угрюм,  но
тут он взглянул на Гэндальфа и улыбнулся, и тут же  много  морщин  на  его
лице разгладились и не появлялись больше.
     Когда Гама, получив задание, ушел, Гэндальф отвел Теодена к  высокому
каменному сидению, а сам сел рядом на верхнюю ступеньку лестницы.  Арагорн
и его товарищи стояли поблизости.
     - Нет времени рассказывать вам все, что вы должны услышать, -  сказал
Гэндальф. - но если надежда меня не обманывает, скоро придет время,  когда
я смогу говорить подробнее. смотрите! Вы в  опасности,  даже  больше,  чем
навевал Змеиный Язык. Но теперь вы больше не спите. Вы  живете.  Гондор  и
Рохан не должны стоять порознь. Враг силен,  но  у  нас  есть  надежда,  о
которой он не догадывается.
     Теперь Гэндальф говорил быстро. Голос его был тихим и таинственным, и
никто кроме короля, не мог слышать его  слов.  и  по  мере  того,  как  он
говорил, глаза Теодена  начали  сверкать;  наконец  он  встал  с  сидения,
распрямился во весь рост, рядом с ним  стоял  Гэндальф,  и  вместе  они  с
высокого места смотрели на восток.
     - Именно здесь, - сказал Гэндальф  негромким,  но  ясным  голосом,  -
лежит наша главная надеждам вам, где залег наш самый большой страх. Судьба
все еще висит на волоске. Но если мы продержимся еще немного - у нас  есть
надежда.
     Остальные тоже повернулись к востоку... Через  многие  лиги  смотрели
они туда, и надежда и страх боролись в их мыслях,  устремленных  туда,  за
темные горы, в землю тени. Где теперь хранитель  Кольца?  Какой  тонкой  в
сущности  была  нить,  на  которой  висела  их  судьба!  Леголасу,  с  его
далековидящими глазами, показалось, что он уловил что-то белое: где-то там
солнце случайно коснулось вершины башни стражи. И  где-то  еще  дальше,  в
бесконечной удаленности, поднимался крошечный язык пламени.
     Теоден снова медленно  сел,  как  будто  усталость  вновь  стремилась
овладеть им вопреки воле Гэндальфа. Он  повернулся  и  посмотрел  на  свой
большой дом.
     - Увы! - сказал он. - Жаль, что мне выпали эти злые дни и пришлись на
мою старость, вместо мира, которого я жажду. Увы,  храбрый  Боромир!  Юные
погибают, а старики живут...
     Он уперся в колени сморщенными руками.
     - Ваши пальцы скорее вспомнили бы о былой силе, если  бы  вы  сжимали
рукоять меча, - сказал Гэндальф.
     Теоден встал и провел рукой по своему боку, но меч не висел у него на
поясе.
     - Куда Гама девал его? - пробормотал он.
     - Возьмите этот, дорогой повелитель! - произнес  ясный  голос.  -  Он
всегда на вашей службе.
     Два  человека  быстро  поднялись  по  ступеням  и  теперь  стояли   в
нескольких шага от короля. Одним из них был Эомер. На голове его  не  было
шлема,  на  груди-кольчуги,  но  в  руке   он   держал   обнаженный   меч;
поклонившись, он протянул его своему господину рукоятью вперед.
     - Как это могло случиться? - строго спросил Теоден. Он  повернулся  к
Эомеру, и люди с удивлением увидели, что стоит  он  гордо  и  прямо.  Куда
девался старик,  которого  они  привыкли  видеть  согнутым  в  кресле  или
опирающимся на посох?
     - Это сделал я, повелитель, - дрожа, ответил Гама.  -  Я  понял,  что
Эомер должен быть освобожден. Такая радость была в  моем  сердце,  что  я,
возможно, ошибся. Но так как он снова был свободен и он  Маршал  Марки,  я
принес ему его меч, как он просил меня.
     - Чтобы положить его у ваших ног, мой повелитель, - добавил Эомер.
     Мгновение Теоден молча смотрел  на  склонившегося  Эомера.  никто  не
двигался.
     - Вы не возьмете меч? - спросил Гэндальф.
     Теоден медленно протянул руку  вперед.  Когда  его  пальцы  коснулись
рукояти, то всем присутствующим  показалось,  что  в  его  руку  вернулись
крепость и сила. Неожиданно он поднял лезвие и со свистом  взмахнул  им  в
воздухе. При этом он издал громкий крик. Голос его прозвучал  ясно,  когда
он на языке Рохана призвал к оружию:

              Вставайте, вставайте, всадники Теодена!
              Темен восток, проснулись злые силы.
              Пусть будут оседланы кони, трубите в рог!
              Вперед, потомки Эорла!

     Стража, услышав призыв, выбежала  на  лестницу.  Воины  с  удивлением
глядели на своего повелителя и затем, как один человек, обнажили свои мечи
и склонили их к его ногам.
     - Веди нас! - сказали они.
     - Весту Теоден хол! - воскликнул Эомер. - какая радость  видеть,  что
вы вновь стали самим собой.  Никто  больше  никогда  не  скажет,  что  вы,
Гэндальф, приносите горе!
     - Возьми свой меч, Эомер, сын моей сестры! - сказал  король.  -  Иди,
Гама, и отыщи мой собственный меч! Грима хранил его.  И  приведи  с  собой
Гриму. А теперь, Гэндальф, вы  сказали,  что  дадите  мне  совет,  если  я
выслушаю его. Каков же ваш совет?
     - Вы уже выполнили его, - ответил Гэндальф. - Верьте  Эомеру  больше,
чем человеку с кривым разумом! Отбросьте сожаления и страх. Возьмите  дело
в свои руки. Все, кто может ездить верхом, должны быть посланы  на  запад,
как и советовал Эомер: мы вначале должны отразить  угрозу  Сарумана,  пока
есть время. Если это нам не удастся, мы погибли. Если мы  одержим  победу,
тогда займемся другой задачей. Тем временем оставшиеся здесь женщины, дети
и старики должны отправиться в убежища в горах.  Готовы  ли  у  вас  такие
убежища на случай злых дней? Пусть  возьмут  с  собой  продовольствие,  но
пусть не задерживаются и не берут  с  сбой  никаких  сокровищ,  больших  и
маленьких. Ставка - их жизнь.
     - Этот совет кажется мне теперь хорошим, - согласился Теоден. - Пусть
весь мой народ будет готов! Но вы мои гости - верно вы  сказали  Гэндальф,
что вежливость в моем доме поубавилась. Вы ехали всю ночь,  а  теперь  уже
кончается утро. Вы не спали, не ели. Сейчас  будут  готовы  помещения  для
гостей: там вы отдохнете после еды.
     - Нет, повелитель, - сказал Арагорн. - Не время сейчас отдыхать. Люди
Рохана должны выступить сегодня, и мы - лук, меч и топор, поедем  с  ними.
Мы принесли сюда свое оружие не для отдыха, повелитель Марки. И я пообещал
Эомеру, что наши мечи будут сражаться рядом.
     - Теперь у нас есть надежда на победу! - воскликнул Эомер.
     - Надежда есть,  -  согласился  Гэндальф.  -  Но  Изенгард  силен.  И
приближаются другие опасности. Не откладывайте, Теоден задуманное.  Быстро
ведите своих людей в крепость Дунхарроу в горах!
     - Нет, Гэндальф, - возразил король. - Вы сами не знаете,  как  велико
ваше умение излечивать. Я не сделаю так. Я сам  поведу  войско  и  паду  в
первых рядах если понадобится.
     - Тогда даже поражение Рохана будет прославлено в  песнях,  -  сказал
Арагорн. А воины, стоявшие поблизости, гремя оружием закричали:
     - Повелитель Марки поведет нас! Вперед, эорлинги!
     - Но ваши люди не должны  оставаться  без  охраны  и  руководства,  -
сказал Гэндальф. - Кто будет управлять ими вместо вас?
     - Я подумал об этом, - сказал Теоден. - а вот и мой советник.
     В этот момент из зала вышел Гама. За ним, ухватившись за двух  других
воинов, шел Грима Змеиный Язык. Лицо его было бледным.  Глаза  блестели  в
свете солнца. Гама поклонился и протянул Теодену  длинный  меч  в  ножнах,
украшенных золотом и зелеными драгоценными камнями.
     - Вот, повелитель, Херугрим, ваш древний меч, - сказал он. - Он лежал
в сундуке Гримы. Он не хотел отдавать мне ключи. В  сундуке  много  других
вещей, которые люди считают потерянными.
     - Ты лжешь, - сказал Змеиный Язык. - А этот меч твой хозяин сам отдал
мне на хранение.
     - А теперь он потребовал его обратно, - сказал Теоден. - Тебе это  не
нравится?
     - Конечно, нет, повелитель, - ответил Змеиный Язык. -  Я  забочусь  о
вас и всех ваших делах как можно лучше. Не утомляйтесь,  иначе  вы  дорого
заплатите за эту вспышку. Пусть другие имеют  дело  с  этими  пришельцами.
Ваша еда уже на столе. Не хотите ли пройти туда?
     - Хочу, - сказал Теоден. - и пусть на тот же стол  поставят  еду  для
моих гостей. Войско выступает сегодня.  Вышлите  вперед  вестников!  Пусть
созовут всех живущих поблизости. Пусть все, кто  способен  носить  оружие,
все, у кого есть лошадь, ждут у ворот до второго часа после полудня.
     - Дорогой  повелитель!  -  воскликнул  Змеиный  Язык.  -  этого  я  и
опасался. Этот маг околдовал вас. И никто не  останется  охранять  золотой
зал ваших отцов и ваши сокровища? Никто не останется  охранять  Повелителя
Марки?
     - Если это  и  колдовство,  -  ответил  Теоден,  -  оно  кажется  мне
привлекательнее твоего шепота. Твое лечение чуть не заставило меня  ходить
на четвереньках, как животное. Нет, никто не останется, даже Грима.  Грима
поедет тоже. Иди! У тебя еще есть время очистить ржавчину со своего меча.
     - Милосердия, повелитель! - завопил Змеиный Язык, опускаясь на землю.
- Пожалейте того, кто износился на вашей  службе.  Не  отсылайте  меня  от
себя! Я останусь с вами, когда все остальные предадут  вас.  Не  отсылайте
прочь своего верного Гриму!
     - Мне тебя жаль, - сказал Теоден. - И я  вовсе  не  отсылаю  тебя  от
себя. Я иду на восток, с моими людьми. Прошу тебя идти со мной и  доказать
свою верность.
     Змеиный Язык переводил взгляд с одного лица на другое. В его  взгляде
было выражение загнанного хищника, который ищет брешь в цепи своих врагов.
Он облизал губы длинным бледным языком.
     - Такое решение можно было ожидать от повелителя из дома Эорла,  хотя
он и стар, - сказал он. - Те, кто действительно любит его, разделили с ним
годы его старости... Да, я вижу, что пришел слишком поздно. А другие, кого
смерть моего повелителя огорчит меньше, переубедили его. Если  я  не  могу
помешать им, выслушайте меня напоследок,  повелитель!  Один  из  тех,  кто
знает вас и беспрекословно вам  повинуется,  должен  остаться  в  Эдорасе.
Поручите это верному слуге. Пусть ваш советник Грима сохранит здесь все до
вашего возвращения - и, клянусь, мы можем его  увидеть,  хотя  для  мудрых
надежда на это слабая.
     Эомер засмеялся.
     -  А  если  эта  просьба  не  избавит  вас  от   участия   в   войне,
благороднейший Змеиный Язык, - сказал он, - какое  почетное  поручение  вы
себе попросите? Тащить мешок с едой в горы - если кто-нибудь  доверит  его
вам?
     - Нет, Эомер, вы не вполне поняли мастера Змеиного  Языка,  -  сказал
Гэндальф, устремляя на того свой  проницательный  взгляд.  -  он  храбр  и
хитер. Даже сейчас он ведет  игру  с  опасностью.  Он  уже  заставил  меня
потратить несколько часов моего драгоценного  времени.  -  вниз,  змея!  -
добавил он внезапно страшным голосом. - вниз, на  живот!  Давно  ли  купил
тебя Саруман? Какая тебе обещана  награда?  Когда  все  будут  мертвы,  ты
получишь свою часть сокровищ и женщину, которую пожелаешь.  Давно  ты  уже
смотришь на нее из-под прикрытых век и следишь за нею.
     Эомер выхватил меч.
     - Я знал это, - пробормотал он. - Из-за  этого  я  хотел  убить  его,
забыв закон этого зала. Но есть и другие причины...
     Он сделал шаг вперед, но Гэндальф остановил его.
     - Эовин сейчас в безопасности, - сказал он. - Но  ты,  Змеиный  Язык,
уже сделал, что мог, для своего истинного хозяина. Ты заслужил награду. Но
Саруман склонен забывать свои обещания. Советую тебе быстро направиться  к
нему и напомнить о себе, пока он не забыл твоей верной службы.
     - Ты лжешь, - сказал Змеиный Язык.
     - Это слово слишком часто и легко выходит  из  твоих  уст,  -  сказал
Гэндальф. - Я не лгу. Смотрите, Теоден, на эту змею. Вы не можете ни взять
его с собой, ни оставить его здесь. Лучше всего  было  бы  его  убить.  Но
когда-то он ведь был человеком и по-своему служил вам. Дайте ему лошадь, и
пусть он немедленно уезжает, куда хочет. По его выбору вы сможете судить о
нем.
     - Ты слышал, Змеиный Язык? - спросил Теоден. -  Вот  тебе  на  выбор:
либо ты отправляешься со мной на войну и пусть битва покажет, кто  из  нас
прав, либо уходи, куда хочешь. Но в этом случае, если мы снова встретимся,
я не буду таким милосердным.
     Змеиный Язык медленно встал.  Он  посмотрел  на  всех  полуприкрытыми
глазами. Последним он взглянул  в  лицо  Теодену  и  открыл  рот,  как  бы
собираясь что-то сказать. И тут он выдал себя. Руки его задвигались. Глаза
засверкали. Такая злоба была в них, что люди отступили от него. Он оскалил
зубы, потом со свистящим дыханием сплюнул под ноги королю, наклонившись на
один бок, двинулся вниз по лестнице.
     - За ним! - приказал Теоден. - Проследите за тем, что-бы он никому не
причинил вреда, но самого его не задерживайте. Дайте ему лошадь,  если  он
захочет.
     - И если какая-нибудь понесет его, - добавил Эомер.
     Один из  стражников  побежал  вниз  по  лестнице.  Другой  подошел  к
источнику у подножья террасы и набрал в шлем воды.  Ею  он  начисто  вымыл
камни, оскверненные ядовитым языком.
     - А теперь, гости мои дорогие, идемте! - сказал Теоден.  -  Идемте  и
подкрепитесь, поскольку позволяет время.
     Они прошли обратно в большой зал.  В  городе  внизу  слышались  крики
глашатаев и звуки боевых рогов. Король  должен  был  выехать,  как  только
жители города и живущие поблизости от него вооружаться и соберутся.
     За королевский стол сели Эомер и четверо гостей, была  здесь  и  леди
Эовин. Они ели и пили торопливо. Все  молчали,  пока  Теоден  расспрашивал
Гэндальфа о Сарумане.
     - Кто может знать, как  далеко  зашло  его  предательство?  -  сказал
Гэндальф. - Он не всегда был злым. Раньше я не сомневался в  том,  что  он
друг Рохана; и даже когда сердце его становилось холоднее, он  считал  вас
полезными для себя. Но он уже  давно  замыслил  вашу  гибель,  нося  маску
дружбы, пока он не подготовился. В эти годы  задача  Змеиного  Языка  была
легкой, и все, что вы делали, быстро становилось  известным  в  Изенгарде:
ведь ваша земля открыта, и чужеземцы приходили и уходили из нее.  А  шепот
Змеиного Языка звучал в ваших ушах, отравляя ваши мысли, охлаждая  сердце,
ослабляя мускулы; остальные видели это, но не могли ничего сделать, потому
что вы не хотели с ним расстаться.
     Но когда я бежал и предупредил вас, для тех, кто хотел видеть,  маска
была сорвана. После этого игра Змеиного Языка стала опасной, но  он  делал
все, чтобы задержать  вас,  чтобы  не  дать  вам  собрать  свои  силы.  Он
действовал хитро: использовал слабости людей или раздувал их  страхи,  как
подсказывали обстоятельства.  Разве  вы  не  помните,  как  он  настойчиво
советовал, чтобы ни один человек не был избавлен от охоты на  диких  гусей
на севере, в то время как истинная опасность находилась на востоке?  И  он
убедил вас запретить Эомеру  преследовать  вторгнувшихся  орков.  Если  бы
Эомер не нарушил приказ Змеиного Языка, высказанный  вашими  устами,  орки
уже достигли бы Изенгарда, приведя с собой пленников. Это,  конечно,  была
бы не та добыча, которой больше всего жаждет Саруман, но это  члены  моего
товарищества, участники тайного дела, о котором даже с вами, повелитель, я
не могу говорить открыто. Страшно подумать, что пришлось бы им испытать  и
что мог бы узнать Саруман, нам на погибель!
     - Я восхищен Эомером, -  сказал  Теоден.  -  Правдивое  сердце  может
обладать упрямым языком.
     - Скажите также, - заметил Гэндальф, - что для неверных глаз у правды
искривленное лицо.
     - Да, глаза мои были почти слепы, - согласился Теоден.  -  Но  больше
всего я восхищаюсь вами,  мой  дорогой  гость.  Вновь  вы  пришли  ко  мне
вовремя. Я хочу наградить вас по вашему выбору. Назовите  только  что-либо
принадлежащие мне. Я оговариваю только свой меч.
     - Вовремя ли я пришел или нет, еще видно будет, - ответил Гэндальф. -
Что касается подарка, повелитель, то я  выберу  то,  что  мне  необходимо.
Дайте мне Обгоняющего Тень! Он был дан мне на время. Но теперь я поеду  на
нем к большой опасност