рнуть  назад  время.  Оно
прошло. Если хочешь прислушаться к моему совету, я скажу,  что  твоя  роль
кончена. Ты теперь только летописец. Заканчивай свою книгу и не  меняй  ее
конца! На него все еще есть надежда. Но  будь  готов  писать  продолжение,
когда они вернутся.
     Бильбо засмеялся.
     - Вы никогда не давали мне  приятных  советов.  Все  ваши  неприятные
советы приводили к добру, поэтому я думаю, не приведет и этот к плохому. Я
и не предполагал, что у меня хватит  сил  и  удачи,  чтобы  иметь  дело  с
кольцом. Оно выросло, а я нет. Но скажите мне:  кого  вы  имеете  в  виду,
говоря "они"?
     - Тех, кого мы пошлем с Кольцом!
     - Точно! И кто же это? Мне кажется, что именно это  и  должен  решить
Совет. Эльфы наслаждаются длинными речами, гномы  могут  выносить  большую
нагрузку, но я всего лишь старый хоббит и пропустил свой обед.  Нельзя  ли
назвать имена сейчас! Или отложить и пообедать?
     Никто не ответил. Прозвенел полуденный колокольчик. Фродо смотрел  на
всех, но к нему не повернулся никто.  Все  члены  Совета  сидели,  опустив
глаза и глубоко задумавшись. Страшный ужас охватил его, как будто он  ждал
объявления своей судьбы, он давно предвидел ее, но все  же  надеялся,  что
она никогда не сбудется. Желание отдохнуть в мире, остаться рядом с Бильбо
в Раздоле заполнило его  сердце.  Наконец  он  с  усилием  заговорил  и  с
удивлением услышал собственные слова, как будто кто-то другой говорил  его
слабым голосом.
     - Я понесу Кольцо, - сказал он, - хотя я не знаю пути.
     Элронд поднял глаза и взглянул на него,  и  Фродо  почувствовал,  как
проницательный взгляд пронзает его сердце.
     - Если я правильно понял все, что слышал, - сказал Элронд, - я думаю,
эта роль предназначена для вас, Фродо. И если вы не отыщете пути, никто не
сделает этого. Настал час народа Удела: хоббиты выходят из своих спокойных
полей и  сотрясают  башни  и  Советы  Великих.  Кто  из  всех  мудрых  мог
предвидеть это?
     Но это тяжелая ноша. И ее нельзя переложить на  другого.  Я  не  могу
возложить ее на вас. Но если вы добровольно принимаете ее,  я  скажу,  что
ваш выбор правильный. И  если  бы  собрались  все  могучие  друзья  эльфов
древности: и Хадор, и Хурин, и Турин, и сам Берен, - ваше  место  было  бы
среди них.
     - Но вы ведь  не  пошлете  его  одного,  мастер?  -  воскликнул  Сэм,
неспособный больше сдерживаться, выскакивая из угла, где он спокойно сидел
на полу.
     - Конечно, нет! - с улыбкой поворачиваясь к нему, сказал Элронд. - Вы
пойдете с ним. Трудно представить себе вас разлученными,  даже  когда  его
приглашают на тайный совет, а вас нет.
     Сэм, покраснев, сел.
     - В хорошенькую же историю мы попали,  мастер  Фродо,  -  сказал  он,
покачивая головой.



                         3. КОЛЬЦО ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЮГ

     Позже в тот же день хоббиты  устроили  собственный  совет  в  комнате
Бильбо. Мерри и Пиппин возмутились, услышав, что Сэм пробрался на совет  и
был избран товарищем Фродо.
     - Это нехорошо, - заявил Пиппин. - Вместо того, чтобы вытолкать его и
заковать в цепи, Элронд _н_а_г_р_а_ж_д_а_е_т_ его за этот поступок!
     - Награждает! - сказал  Фродо.  -  Не  могу  представить  себе  более
суровое наказание. Ты не думаешь, о чем говоришь:  осудить  на  участие  в
этом безнадежном путешествии - награда? Вчера мне снилось, что моя  задача
выполнена и я могу отдохнуть здесь.
     - Я тоже хочу, чтобы ты отдохнул, - сказал Мерри. - Но мы завидуем не
тебе, а Сэму. Если ты уйдешь, для нас будет наказанием  остаться,  даже  в
Раздоле.  Мы  проделали  с  тобой  немалый  путь   и   преодолели   немало
препятствий. Мы хотим идти и дальше.
     - Именно это и я хотел сказать, -  добавил  Пиппин.  -  Мы,  хоббиты,
должны держаться вместе. Я пойду с тобой, если только они не закуют  меня.
Должен же хоть кто-то в отряде обладать разумом.
     - В таком случае тебя не следует избирать,  Перегрин  Тук,  -  сказал
Гэндальф, заглядывая в окно, расположенное у самой земли. - Но вы все  зря
беспокоитесь. Еще ничего не решено.
     - Ничего не решено! - воскликнул Пиппин. - Что  же  вы  все  делаете?
Запираетесь на целые часы...
     - Разговариваем, - сказал Бильбо. -  И  у  всех  широко  раскрываются
глаза, даже у старого Гэндальфа. Я думаю, что известие Леголаса  о  побеге
Голлума поразило даже его.
     - Ошибаешься, - сказал Гэндальф. - Ты сам невнимателен. Я уже  слышал
об  этом  от  самого  Гвайхира.  Если  хочешь  знать,  единственное,   что
действительно заставило всех раскрыть глаза, это  ты  и  Фродо.  И  я  был
единственный, кто не удивился.
     - Ну, ладно, - сказал  Бильбо,  -  ничего  не  решено,  кроме  выбора
бедного Фродо и Сэма. Я все время боялся, что дело дойдет до этого.  Но  я
знаю, что  Элронд  разослал  множество  разведчиков.  Они  уже  выступили,
Гэндальф?
     - Да, - ответил маг. - Некоторые разведчики  уже  в  пути.  Остальные
выйдут завтра. Элронд посылает эльфов, те установят связь  со  скитальцами
и, может быть, с народом Трандуила в Чернолесье. А Арагорн выступил вместе
с сыновьями Элронда. Мы обыщем всю местность на много лиг  вокруг,  прежде
чем сделаем хоть одно движение. Подбодрись, Фродо! Ты, вероятно, еще долго
пробудешь здесь.
     - Ах! - уныло сказал Сэм. - Так мы дождемся прихода зимы.
     - Этому не поможешь, - сказал Бильбо.  -  Частично,  это  твоя  вина,
Фродо, сын мой: ты настаивал на  том,  чтобы  ждать  моего  дня  рождения.
Ничего себе, хороший способ отметить его! Именно в  этот  день  пустить  в
Торбу-на-Круче Саквиль -Бэггинсов. Но ничего не поделаешь.  Ты  не  можешь
здесь  ждать  весны  и  нельзя  выступать,  пока  не  получены   сообщения
разведчиков.

                   Когда начинает кусаться зима
                   И листья последние ветер срывает,
                   Когда над землей воцаряется тьма,
                   Кто в землях далеких - покоя не знает.

     Но боюсь, такова ваша участь.
     - Да, это так, - сказал Гэндальф. - Мы не можем  выступить,  пока  не
узнаем, что случилось с всадниками.
     - Я думал, что они все погибли в наводнении, - заметил Мерри.
     - Духов Кольца невозможно уничтожить, - ответил  Гэндальф.  -  В  них
сила их хозяина, и они остаются или погибают вместе с  ним.  Мы  надеемся,
что они лишились лошадей и своей формы, поэтому стали менее опасными -  но
мы должны точно установить это. Тем временем ты должен постараться  забыть
свои неприятности, Фродо. Не знаю, смогу ли я чем-нибудь помочь  тебе,  но
попытаюсь шепнуть тебе на ухо. Тут кое-кто говорил, что хоть у кого-нибудь
в отряде должен быть разум. Он был прав. Я думаю, что смогу отправиться  с
вами.
     При этом известии радость Фродо была так велика, что Гэндальф слез  с
подоконника на котором сидел, снял шляпу и поклонился.
     - Я лишь сказал: "я думаю, что смогу пойти." Пока еще ни  на  что  не
рассчитывай. В этом деле решающее слово принадлежит Элронду и вашему другу
Бродяжнику. Кстати, я должен увидеть Элронда, я вовремя это вспомнил.  Мне
придется уйти.
     - Как вы думаете, долго ли я  еще  буду  здесь?  -  спросил  Фродо  у
Бильбо, когда Гэндальф ушел.
     - О, не знаю. Я не могу считать дни в Раздоле, - сказал Бильбо. -  Но
думаю, достаточно долго. Мы еще сможем поговорить. Не хочешь ли помочь мне
закончить мою книгу и начать следующую? Ты думал о ее конце?
     - Да, я придумал несколько, но все они темны и неприятны,  -  ответил
Фродо.
     - О, этого не нужно делать! - сказал Бильбо.  -  Книги  должны  иметь
хороший конец. Как тебе понравится это: они поселились вместе и жили долго
и счастливо?
     - Было бы хорошо, если только это случилось бы, - ответил Фродо.
     - Ах! - сказал Сэм. - А где же они жили? Вот что я хотел бы знать!
     Некоторое время хоббиты продолжали говорить и думать о своем недавнем
путешествии и об опасностях, что ждут впереди,  но  таково  было  свойство
Раздола, что вскоре все страхи и беспокойства покинули их. Будущее, плохое
или хорошее, не было забыто, но как бы потеряло власть  над  настоящим.  В
них  укреплялись  силы  и  надежда,  они  были   довольны   каждым   днем,
наслаждались каждым обедом, каждым разговором и каждой песней.
     Так пролетели дни, и каждое утро было ярким и  прекрасным,  а  каждый
вечер - прохладным и  ясным.  Но  осень  быстро  проходила,  золотой  свет
медленно сменялся бледным серебром, последние листья спадали с  обнаженных
ветвей. С туманных гор подул  холодный  ветер.  Луна  прибывала,  пока  не
повисла диском в ночном небе, затмевая звезды. Но низко  на  юге  краснела
одна звезда. С каждой ночью, по мере того как луна вновь  начала  убывать,
свет красной звезды разгорался все ярче. Фродо видел ее  из  своего  окна:
она сверкала, как внимательный глаз, который  сквозь  деревья  смотрит  на
лесистую равнину.
     Хоббиты уже два месяца  пробыли  в  доме  Элронда,  прошел  ноябрь  с
последними  днями  осени,  проходил  декабрь,  когда  начали  возвращаться
разведчики. Некоторые уходили на север  к  истокам  Седоключицы  в  болота
Эттена; другие отправлялись на запад и с  помощью  Арагорна  и  скитальцев
обыскали землю  за  Грейфлудом  и  Тарбадом,  где  старый  северный  тракт
пересекает реку у разрушенного  города.  Многие  пошли  на  восток  и  юг;
некоторые из них пересекли горы и проникли в Чернолесье, в  то  время  как
другие прошли по тропе к истокам реки Радости  и  таким  образом  в  дикие
земли по полям радости добрались до старого дома  Радагаста  в  Росгобеле.
Радагаста там не было, и они вернулись по высокогорному переходу,  который
назывался лестницей Димрилла. Сыновья Элронда Элнадан и Элрогир  вернулись
последними. Они предприняли далекое путешествие, пройдя  вниз  по  течению
Сильверлоуд в странную местность, но о своем  поручении  они  не  говорили
никому, кроме Элронда.
     Разведчики не обнаружили ни всадников, ни других слуг Саурона  нигде.
Даже орлы туманных гор не сообщили никаких свежих новостей. Ничего не было
слышно о Горлуме, но дикие волки по-прежнему собирались стаями и охотились
по берегам  великой  реки.  Были  найдены  три  потонувшие  черные  лошади
недалеко от брода, ниже по течению на скалах порогов нашли тела  еще  пяти
лошадей, а также длинный черный плащ, весь  изорванный.  От  самих  черных
всадников не было видно ни следа, и нигде не чувствовалось их присутствие.
Казалось, они исчезли с севера.
     - По крайней мере восемь из девяти на время можно сбросить со  счета,
- сказал Гэндальф. - Было  бы  опрометчиво  слишком  успокаиваться,  но  я
думаю, мы можем надеяться, что Духи Кольца рассеяны и вынуждены  вернуться
к своему хозяину в Мордор, пустые и бесформенные.
     Если это так, то пройдет какое-то время прежде чем они  снова  смогут
начать охоту. Конечно, у врага есть и другие слуги,  но  и  они  вынуждены
будут вначале добраться до Раздола, чтобы здесь взять наш след. И если  мы
будем осторожны, им придется не очень легко. Но больше откладывать  отъезд
нельзя.
     Элронд пригласил к себе хоббитов. Он серьезно посмотрел на Фродо.
     - Время пришло, - сказал он. - Если  увозить  Кольцо,  то  это  нужно
теперь. Но те, кто пойдет с ним, не должны рассчитывать на помощь войны  и
силы. Они должны проникнуть глубоко во владения врага без  всякой  помощи.
Вы все еще хотите, Фродо, служить хранителем Кольца?
     - Да, - ответил Фродо. - Я пойду с Сэмом.
     - Тогда я больше не могу помочь вам даже советом, - сказал Элронд.  -
Я могу предвидеть лишь малую часть вашей дороги,  как  вы  выполните  ваше
задание,  я  не  знаю.  Тень   подползла   теперь   к   подножью   гор   и
распространяется до границ Грейфлуда. А в тени все  скрыто  для  меня.  Вы
встретите множество врагов, иногда  открытых,  иногда  тайных;  мы  можете
встретить и друзей на пути  там,  где  меньше  всего  из  ждете.  Я  пошлю
вестников к тем, кого я знаю в широком мире, но так  опасны  стали  теперь
дороги, что некоторые сообщения вообще не дойдут, а  некоторые  дойдут  не
быстрее вас.
     И я выберу вам  товарищей  в  дорогу,  если  они  захотят,  а  судьба
позволит. Их должно быть немного, так как вся ваша надежда на  быстроту  и
скрытность. Даже если бы в моем распоряжении было войско эльфов древности,
оно мало помогло бы, наоборот, лишь разбудило бы силу Мордора.
     Товарищество  Кольца  будет  состоять  из  девяти:  девять   путников
выступят против девяти всадников,  представляющих  зло.  С  вами  и  вашим
верным слугой пойдет Гэндальф, это будет его величайшее  задание  и  может
быть, конец всей его работы.
     Что касается остальных, то они будут  представлять  свободные  народы
мира: эльфов, гномов и людей. Леголас пойдет от эльфов, Гимли, сын  Глоина
- от гномов. Они согласны идти до горных проходов, а может  и  дальше.  Из
людей с вами пойдет Арагорн,  сын  Арахорна,  ибо  кольцо  Исилдура  тесно
связано с ним.
     - Бродяжник! - воскликнул Фродо.
     - Да, - с улыбкой ответил Арагорн. - Я просил разрешения  быть  вашим
товарищем, Фродо.
     - Я сам хотел просить вас идти с нами, - сказал Фродо, - но я  думал,
вы пойдете в Минас Тирит с Боромиром.
     - Пойду, - сказал Арагорн. - Меч-который-сломан будет сплавлен вновь,
прежде чем я начну войну. Но ваша дорога и наша  дорога  лежат  вместе  на
много миль. Поэтому и Боромир будет в  нашем  товариществе...  Он  храбрый
человек.
     - Значит, нужно найти еще двоих, - сказал Элронд. - Я обдумаю это.  Я
могу послать кого-нибудь из живущих у меня в доме.
     - Но это не оставит места для нас! - в отчаянии воскликнул Пиппин.  -
Мы не хотим оставаться. Мы хотим идти с Фродо.
     - Это потому что вы не понимаете и не можете  представить  себе,  что
вас ждет впереди, - возразил Элронд.
     - И Фродо не представляет себе этого, - заметил Гэндальф,  неожиданно
поддерживая Пиппина. - И никто из нас не знает, что его ждет. Правда, если
бы эти хоббиты осознали весь размер опасности, они не осмелились бы  идти.
Но они очень хотят идти, и если им не  позволить,  они  будут  чувствовать
себя очень несчастными. Я думаю, Элронд, что в этом случае следует  больше
верить их дружбе, чем  мудрости.  И  даже  если  вы  выберете  для  нас  в
попутчики владыку эльфов, такого, как Глорфиндель, он не сможет  ни  взять
штурмом Башню Тьмы, ни с помощью силы пробиться к огню.
     - Ваши слова справедливы, - согласился с  магом  Элронд,  -  но  я  в
сомнении. Я предчувствую, что Удел в опасности. Я хотел послать этих двоих
вестниками, чтобы они в соответствии с обычаями своей страны  предупредили
ее жителей. Во всяком случае я считаю, что младший из этих двоих, Перегрин
Крол, должен остаться. Мое сердце против его участия.
     - Тогда, мастер Элронд, вы должны посадить меня в темницу или послать
меня домой связанным в мешке, - сказал Пиппин. - Иначе я все равно пойду с
товариществом.
     - Да будет так. Вы пойдете, - согласился Элронд и вздохнул. -  Теперь
есть все девять. Через семь дней вы должны выступить.
     Меч Элендила вновь был скован эльфийскими кузнецами, а на его  лезвии
был выплавлен девиз: семь звезд  между  лунным  полумесяцем  и  солнцем  с
лучами; вокруг них было написано множество рун:  "Арагорн,  сын  Арахорна,
отправляется на войну к границам Мордора". Ярко засверкал  меч,  когда  он
был совсем готов, солнце красными отблесками  отражалось  в  нем,  а  луна
сияла холодом, края его были тверды и остры. И Арагорн дал ему новое  имя,
назвав Андрил - Пламя Запада.
     Арагорн и Гэндальф прогуливались вместе или  сидели,  разговаривая  о
своей дороге и опасностях, которые они на ней встретят. Они  рассматривали
карты и книги, бывшие в доме Элронда. Иногда с ними был  и  Фродо,  но  он
удовлетворялся их руководством и  проводил  как  можно  больше  времени  с
Бильбо.
     В эти последние дни хоббиты по вечерам часто сидел  в  зале  огня,  и
здесь среди множества других сказаний они  услышали  полностью  легенду  о
Берене и Лютиен и о выигрыше большой жемчужины, но в те дни, когда с  ними
не было Мерри и Пиппина, Фродо и Сэм закрывались с Бильбо в его  маленькой
комнатке. Здесь Бильбо читал главы своей книги или  отрывки  своих  стихов
или делал записи о приключениях Фродо.
     В утро последнего дня Фродо  был  один  с  Бильбо,  и  старый  хоббит
вытащил из-под своей кровати деревянный сундучок. Он поднял его  крышку  и
загляну внутрь.
     - Здесь твой меч, - сказал он. - Но он сломан, ты знаешь. Я взял его,
чтобы обломки не потерялись, но  забыл  попросить  кузнецов  сплавить  их.
Теперь уже не успеть. Поэтому я подумал, что тебе нужен другой меч.
     Он достал из  сундука  маленький  меч  в  старых  поношенных  кожаных
ножнах.  Бильбо  вытащил  меч  из  ножен,  и  отполированное  и  тщательно
протертое лезвие сверкнуло холодно и ярко.
     - Это жало, - сказал он и легко вонзил лезвие в деревянную  балку.  -
Возьми его, если хочешь. Я думаю, что мне он не понадобится больше.
     Фродо с благодарностью принял меч.
     - Здесь есть еще кое-что, - сказал Бильбо, доставая сверток,  который
казался слишком тяжелым для своего размера. Он развернул несколько  старых
курток, и в  руках  у  него  оказалась  кольчуга.  Она  была  сплетена  из
множества колец, гибких, как холст, холодных,  как  лед,  и  твердых,  как
сталь. Она сияла, как освещенное луной серебро, и была усажена  маленькими
жемчужинами. При ней был пояс из перламутра и хрусталя.
     - Прекрасная вещь, верно? - сказал Бильбо, поднося ее к  свету.  -  И
полезная. Эту кольчугу дал мне Торин. Я забрал ее из  Микел-Делвина  перед
уходом и упаковал вместе со своим  багажом.  Все,  что  напоминало  мне  о
путешествии, за исключением  Кольца,  я  взял  с  собой.  Но  я  не  думал
использовать  кольчугу,  и  мне  она  теперь  не  нужна.  Я  лишь   иногда
разглядывал ее. Надев ее, ты едва ли почувствуешь ее вес.
     - Я думаю... Я думаю, мне она не подойдет, - усомнился Фродо.
     - Точно то же сказал и я, - заметил Бильбо. - Никогда не  заботься  о
внешности. И ты можешь носить ее под  одеждой.  Давай!  Ты  разделишь  эту
тайну со мной. Никому о ней не говори! Я  буду  спокойней,  зная,  что  ты
носишь ее. Мне кажется, что она не поддастся даже ножам черных  всадников,
- закончил он тихо.
     - Хорошо, я возьму ее,  -  сказал  Фродо.  И  Бильбо  надел  на  него
кольчугу и прикрепил к сверкающему поясу жало, потом поверх кольчуги Фродо
надел рубашку и куртку.
     - Прекрасный хоббит! - одобрительно сказал Бильбо. - Но в  тебе  есть
больше, чем об этом говорит наружность. Желаю тебе удачи! - Он  отвернулся
и принялся глядеть в окно, пытаясь напевать какую-то песенку.
     - Я не могу как следует поблагодарить вас, Бильбо, за это  и  за  всю
вашу прошлую доброту, - сказал Фродо!
     - И не пытайся! - ответил старый хоббит, оборачиваясь и хлопая  Фродо
по спине. - Ой! - воскликнул он.  -  Как  твердо!  Помни:  хоббиты  должны
держаться вместе, особенно Торбинсы. Все, что я прошу в  обмен:  это  будь
осторожен и возвращайся назад с  новостями  и  любыми  старыми  песнями  и
сказками, какие услышишь. Я постараюсь  до  твоего  возвращения  закончить
свою книгу. Мне хочется написать и другую...
     Он замолчал и, вновь отвернувшись к окну, тихонько запел:

                   Я сидел и глядел на огонь
                   И видел в дрожащем пламени
                   Лето, что было давно,
                   И цветы, покрывавшие камни.

                   Злую осень я вспоминал
                   И деревья, ронявшие листья,
                   Ветра дикого дальний порыв,
                   Облака, проплывавшие быстро.

                   Скоро тихо придет зима,
                   Но зимы я уже не увижу.
                   И хоть я смертельно устал,
                   Жаль, что много я не видел.

                   Я сидел и глядел на огонь,
                   Вспоминая своих знакомых,
                   Тех, кто был и ушел давно,