- Я  не  могу  здесь  оставаться,  -  словно  в
беспамятстве сказал  он.  -  Я  должен  вернуться  домой.  Вся  Исторбинка
перекопана, а бедный старик везет свои пожитки в тачке вниз  по  холму.  Я
должен вернуться домой!
     - Вы не можете вернуться домой в одиночестве, - сказала госпожа. - Вы
ведь не хотели возвращаться домой без хозяина до  того,  как  заглянули  в
зеркало. Помните, что зеркало показывает множество картин, и не все из них
сбываются. Некоторые никогда не сбудутся, если только  вы  не  свернете  с
истинной дороги, чтобы предотвратить увиденное. Зеркало опасный  проводник
в делах.
     Сэм уселся на землю и зажал голову в руках.
     - Хотел бы я  никогда  не  приходить  сюда.  Больше  не  хочу  видеть
волшебство, - сказал  он  и  замолчал.  Через  некоторое  время  он  снова
заговорил, заговорил хрипло, как бы борясь со слезами. -  Нет,  я  вернусь
домой только долгой дорогой вместе с мастером Фродо или не вернусь  домой.
Если то, что я видел, окажется правдой, кому-то будет очень горячо!
     - Хотите посмотреть, Фродо? - спросила госпожа Галадриэль. - Вы  ведь
не хотели бы видеть эльфийское волшебство и были удовлетворены.
     - Вы советуете мне посмотреть? - спросил Фродо.
     - Нет, - ответила она. - Я  вообще  не  даю  вам  совета.  Вы  можете
увидеть что-нибудь: и плохое,  и  хорошее,  и  увиденное  может  оказаться
полезным для вас, а может -  и  нет.  Смотреть  -  одновременно  хорошо  и
опасно. Но я думаю, Фродо, что у вас хватит храбрости и мужества, иначе  я
не привела бы вас сюда. Поступайте, как хотите.
     - Я посмотрю, - сказал Фродо. Он взобрался на пьедестал и  наклонился
над темной водой. Немедленно зеркало прояснилось, и он  увидел  сумеречную
землю. На фоне бедного неба в отдалении возвышались  горы.  Длинная  серая
дорога уходила из поля зрения. Вдали на  ней  показалась  фигура,  вначале
слабо видимая и маленькая, она медленно  приближалась  и  становилась  все
больше  и  четче.  Неожиданно  Фродо  понял,  что  фигура  напоминает  ему
Гэндальфа. Он чуть не позвал мага громко по  имени,  но  тут  увидел,  что
фигура одета не в серое, а в белое, в руке у нее был белый  посох.  Голова
была наклонена, так что Фродо не мог разглядеть лица, вот фигура  миновала
поворот дороги и ушла из поля зрения зеркала. Фродо сомневался:  видел  ли
он Гэндальфа в одном из его прошлых путешествий или это был Саруман.
     Картина изменилась. На короткий  миг,  но  очень  ясно  он  разглядел
Бильбо,  без  отдыха  ходившего  по  своей  комнате.   Стол   был   покрыт
беспорядочными грудами бумаг, за окном шумел дождь.
     Последовала пауза, и затем картины стали быстро сменять  друг  друга.
Фродо каким-то образом знал, что это части большой истории, в  которой  он
принимает участие... Туман разошелся, и он увидел картину, которой никогда
не видел раньше, но это море.  Опустилась  тьма.  Море  вскипело  яростным
штормом. Потом он снова увидел солнце,  кроваво-красным  пятном  светившее
сквозь разрыв в  облаках,  увидел  черные  очертания  большого  корабля  с
изорванными парусами, плывущего на запад. Затем -  широкая  река,  текущая
через многонаселенный город. Снова корабль с черными парусами, но на  этот
раз было утро, и  вода  светилась,  а  на  знаменах  корабля  под  солнцем
сверкала эмблема - белое дерево. Поднялся дым и  пыль  огромной  битвы,  и
вновь солнце потонуло в кроваво-красной мгле, и в этой мгле  вдаль  уходил
маленький  корабль,  мерцая  огнями.  Все  исчезло.   Фродо   вздохнул   и
приготовился отойти.
     Но неожиданно зеркало снова  потемнело,  как  будто  превратившись  в
темную глубинную дыру, и Фродо смотрел в пустоту. В темной пропасти возник
единственный глаз. Он медленно увеличивался, пока не  заполнил  собой  все
зеркало. Он был так ужасен, что Фродо прирос  к  месту,  не  способный  ни
крикнуть, ни отвести взгляда. Глаз был обрамлен огнем, но сам был  желтый,
как  у  кошки,  внимательный  и  пронзительный,  и  черный  зрачок  в  нем
открывался как пропасть, как окно в ничто.
     Но  вот  взгляд  глаза  начал  блуждать,  ища  чего-то.  И  Фродо   с
уверенностью и ужасом осознал, что глаз ищет именно его. Но он также знал,
что сейчас глаз не может его увидеть, пока не может.  Кольцо,  висевшее  у
него на груди на цепи, потяжелело и стало тяжелее большого  камня,  голову
Фродо потянуло  вниз.  Казалось,  зеркало  стало  горячим  и  облака  пара
поднялись с поверхности воды. Фродо пошатнулся.
     - Не касайтесь воды! - быстро  сказала  госпожа  Галадриэль.  Видение
померкло, и Фродо увидел отражение звезд в серебряном  бассейне.  Шатаясь,
он отступил и взглянул на госпожу.
     - Я знаю, что вы видели последним, - заметила она. -  Я  тоже  видела
это. Но не бойтесь! И не думайте, что Лотлориен защищена от  врага  только
пением среди деревьев и слабыми  стрелами  эльфийских  луков.  Скажу  вам,
Фродо, что даже говоря с вами, я ощущаю врага, Повелителя Тьмы, я знаю все
его мысли и замыслы, касающиеся эльфов. А он тоже стремится увидеть меня и
мои мысли. Но дверь до сих пор была закрыта!
     Она подняла свои белые  руки  и  жестом  отказа  протянула  ладони  к
востоку. Эрендил, вечерняя звезда, наиболее любимая эльфами, ярко  сверкал
в небе. Свет его был так ярок, что фигура эльфийской  госпожи  отбрасывала
на землю тусклую тень. Лучи звезды  отразились  в  кольце  на  ее  пальце,
кольцо сверкало, как полированное золото,  выложенное  серебром,  и  белый
камень в нем мерцал, как вечерняя звезда, присевшая  отдохнуть  на  ладони
госпожи.  Фродо  с  благоговением  смотрел  на  кольцо:   ему   неожиданно
показалось, что он понял.
     - Да, - сказал она, отвечая  его  мыслям,  -  об  этом  не  позволено
говорить, и даже Элронд не  сказал  об  этом.  Но  его  нельзя  скрыть  от
хранителя Кольца, от видящих глаз. Сила Лориена в кольце,  одном  из  трех
колец, что носит на пальце Галадриэль. А это Нэин, кольцо с алмазом,  и  я
его хранительница.
     Он подозревает об этом, но точно не знает - пока не знает. Теперь  вы
видите, что вы пришли к нам вестником  самой  судьбы.  Если  вы  потерпите
поражение, мы все попадем под власть врага. Но если вы победите,  если  вы
уничтожите Кольцо,  наша  власть  исчезнет,  Лотлориен  опустеет,  и  путы
времени  сомкнутся  над  нами.  Мы  должны  будем  уплыть  на  запад   или
превратимся в пугливый народ ущелий и пещер, будем забыты  и  забудем  все
сами.
     Фродо склонил голову.
     - Чего же вы хотите? - спросил он.
     - Пусть будет то, что должно быть, - ответила она. - Любовь эльфов  к
их земле глубже глубины моря, их печаль бессмертна и ее  невозможно  будет
утешить. Но они скорее бросят все, чем подчинятся Саурону: они  знают  его
теперь. Но вы не отвечаете за  судьбу  Лотлориена,  только  за  выполнение
собственной задачи. Но я хотела бы, хоть это и  невозможно,  чтобы  Кольцо
никогда не было изготовлено или чтобы оно так и не было бы найдено.
     - Вы мудры, бесстрашны и  прекрасны,  госпожа  Галадриэль,  -  сказал
Фродо. - Я отдал бы вам Кольцо, если бы вы захотели этого.  Для  меня  это
слишком тяжелая ноша.
     Галадриэль неожиданно рассмеялась чистым смехом.
     - Может, госпожа Галадриэль и мудра, -  сказала  она,  -  однако  она
встретила достойного партнера в вежливости. Вы очень вежливо отомстили  за
мою попытку испытать ваше  сердце  при  нашей  первой  встрече.  Не  стану
отрицать, что сердце мое страстно жаждет то, что  вы  предлагаете.  Долгие
годы я размышляла, что сделала бы я, если бы Великое  Кольцо  оказалось  у
меня в руках, и смотрите! Оно уже здесь. Зло родилось давно и существует -
живет Саурон или нет, разве не было бы это злом, если бы  я  взяла  кольцо
силой или страхом у моего гостя?
     И вот оно пришло. Вы готовы добровольно отдать мне Кольцо!  На  месте
Повелителя Тьмы вы посадите королеву. И я не буду темна, я буду  прекрасна
и ужасна, как утро и ночь! Прекрасна, как море и как солнце, и как снег  в
горах! Ужасна, как буря и как молния! Я буду крепче, чем  основание  мира!
Все будут любить меня и отчаиваться!
     Она подняла руки, и от ее кольца сверкнул яркий свет, осветивший ее и
оставивший все окружающее во тьме.  Она  стояла  перед  Фродо  и  казалась
удивительно высокой, прекрасной, ужасной  и  внушающей  почтение  к  себе.
Потом рука ее опустилась и свет погас, а она неожиданно  рассмеялась  -  и
вот, она уменьшилась, стала обычной эльфийской женщиной, одетой в  простую
белую одежду, чей прекрасный голос был мягок и печален.
     - Я выдержала испытание, - сказала она. - Я уйду на запад и  останусь
Галадриэлью.
     Они долго стояли молча. Наконец госпожа снова заговорила.
     - Вернемся, - сказала она. - Утром вы должны уйти: мы сделали  выбор,
и узы судьбы нерасторжимы.
     - Перед уходом я хочу задать один вопрос, - сказал  Фродо.  -  Я  все
время хотел спросить об этом Гэндальфа в Раздоле... Мне позволено  хранить
одно кольцо, но почему я не могу видеть остальные кольца и знать мысли  их
хранителей?
     - А вы и не пытались, - ответила она. - И лишь трижды вы надевали  на
палец Кольцо с тех пор, как узнали о  его  власти.  И  не  пытайтесь!  Это
уничтожит вас. Разве Гэндальф не говорил вам, что  Кольцо  дает  власть  в
соответствии  с  возможностями  каждого  своего  обладателя.  Прежде   чем
использовать эту власть, вы должны стать гораздо сильнее и взрастить  свою
волю, подчиняя себе волю других. Но даже просто так, как хранитель Кольца,
как тот, кто носил его на пальце, вы обладаете теперь более острым взором.
Вы проникли в мои мысли легче и глубже, чем многие, считавшиеся мудрецами.
Вы видели глаз того, кто владеет семью и девятью. И разве вы не увидели  и
не узнали кольцо на моем пальце?.. А вы видите мое кольцо? - спросила она,
обращаясь к Сэму.
     - Нет, госпожа, - ответил тот. - По правде говоря, я удивляюсь, о чем
это вы говорите. Мне показалось, что я вижу звезду у  вас  на  пальце.  Но
если вы спросите меня, я скажу, что мой хозяин прав. Я хотел бы, чтобы  вы
взяли его кольцо. Вы правильно используете его.  Вы  остановите  тех,  кто
перекапывает  Исторбинку  и  изгоняет  старика.  Вы   заставите   кое-кого
заплакать за эту грязную работу.
     - Я сделала бы это, - сказала она. - Я бы с этого  начала.  Но,  увы!
Этим бы не кончила. Не будем больше говорить об этом.



                           8. ПРОЩАНИЕ С ЛОРИЕНОМ

     Вечером товарищество вновь пригласили в зал Келеборна, и господин,  и
госпожа сказали путникам множество добрых слов. Наконец Келеборн заговорил
об отправлении.
     - Настало время, - сказал он, - когда те, кто хочет продолжить поиск,
должны укрепить свои сердца и покинуть эту землю. Те же, кто не хочет идти
дальше, могут на некоторое время остаться  здесь.  Но  останутся  они  или
пойдут, никто не может быть уверен в мире. Судьба  наша  близка.  Те,  кто
останется, могут вместе  с  нами  ждать  ее  прихода.  Или  же  они  могут
вернуться к себе домой.
     Наступило молчание.
     - Они все решили идти дальше, - сказала Галадриэль, глядя им в глаза.
     - Что касается меня, - сказал Боромир, - мой дом лежит впереди, а  не
позади.
     - Это верно, - подтвердил Келеборн, - но разве все товарищество  идет
с вами в Минас Тирит!
     - Мы еще не обсуждали наш путь, - заметил Арагорн. - Я не  знаю,  что
собирался делать Гэндальф после  Лотлориена.  Думаю,  и  у  него  не  было
ясности в этом деле.
     - Может быть, и нет, - сказал Келеборн, - но когда  вы  покинете  эту
землю, вы уже не сможете забыть о великой реке. Как хорошо знают некоторые
из вас, ее нельзя пересечь с грузом между Лориеном и Гондором иначе, как в
лодках. И разве все мосты Осгилиата не  разбиты,  а  гавани  не  захвачены
врагом?
     По какой стороне вы пойдете?  Путь  в  Минас  Тирит  лежит  по  этому
берегу, по западному, но прямая дорога поиска проходит по мрачному  берегу
к востоку от реки. Какой берег вы выберете?
     - Если прислушаетесь к моему совету, то нужно выбрать западный  берег
и путь в Минас Тирит, - ответил Боромир. - Но я не предводитель отряда...
     Остальные ничего не  ответили,  а  Арагорн  выглядел  колеблющимся  и
обеспокоенным.
     - Я вижу, вы не знаете, что вам делать, - сказал Келеборн. -  Не  мне
выбирать за вас. Но у вас есть такие, кто  умеет  управляться  с  лодками:
Леголас, чей народ  знает  быструю  лесную  реку,  Боромир  из  Гондора  и
путешественник Арагорн.
     - И один хоббит! - воскликнул Мерри. - Не все из нас глядят на лодки,
как на диких кобылиц. Мой народ живет по берегам Брендивайна.
     - Это хорошо, - сказал Келеборн. - Я снаряжу ваш отряд  лодками.  Они
должны быть небольшими и легкими, потому что  если  вы  собираетесь  плыть
далеко, в нескольких местах вам придется нести их. Вы минуете пороги  Сарн
Гебир, а может, доберетесь и до  великого  водопада  Раурос,  где  река  с
громом падает с Нен Нитоель. Будут и другие опасные места.  Лодки  сделают
ваше путешествие хоть немного менее трудным. Но они не дадут вам совета: в
конце концов вы должны будете оставить их и реку и повернуть  на  запад  -
или на восток.
     Арагорн  много   раз   поблагодарил   Келеборна.   Подаренные   лодки
удовлетворяли его и потому, что отложили выбор пути  по  крайней  мере  на
несколько дней. Остальные тоже приободрились. Какие бы опасности ни  ждали
их впереди, казалось лучшим плыть вниз по течению Андуина, чем брести  ему
навстречу с согнутыми спинами. Только Сэм сомневался: он во всяком  случае
считал лодки  не  менее  опасными,  чем  диких  кобылиц,  или  даже  более
опасными, и пережитые опасности не заставили его думать о них лучше.
     - Все для вас будет готово и  будет  ждать  вас  в  гавани  завтра  в
полдень, - сказал  Келеборн.  -  Я  пришлю  вам  утром  помощников,  чтобы
подготовиться к путешествию. Теперь мы все  желаем  вам  приятной  ночи  и
спокойного сна.
     - Доброй ночи, мои друзья! - сказала Галадриэль. - Спите в  мире!  Не
беспокойте свои сердца мыслями о предстоящей дороге. Может, тропа, которую
вам предстоит пройти, уже лежит под вашими ногами, хотя вы ее и не видите.
Доброй ночи!
     Путники вернулись в свой павильон. Леголас пошел  с  ними:  это  была
последняя их ночь в Лотлориене, и, несмотря на пожелание  Галадриэль,  они
хотели посовещаться.
     Долгое время они обсуждали, что им делать и как лучше выполнить  свою
задачу, касающуюся кольца, но ни к какому решению не  пришли.  Было  ясно,
что большинство хотело вначале идти в Минас  Тирит  и  хотя  бы  на  время
избавиться от ужаса врага. Они пошли бы за предводителем через  реку  и  в
тень Мордора, но Фродо не сказал ни слова, а Арагорн все  не  мог  принять
решения.
     Его собственный план, пока с ними оставался  Гэндальф,  заключался  в
том, чтобы отправиться с Боромиром и помочь мечем освобождению Гондора. Он
верил, что весть пришедшая Боромиру во сне, была  вызовом  и  что  наконец
потомок Элендила может вступить с Сауроном в схватку за господство...
     Но в Мории ноша Гэндальфа была возложена на него, и он знал,  что  не
сможет оставить кольцо,  если  Фродо  в  конце  концов  откажется  идти  с
Боромиром. Но какую помощь он или любой другой  член  товарищества  сможет
оказать Фродо? Только идти с ним рядом во тьму?
     - Я пойду в Минас Тирит один, если понадобится, ибо это мой  долг,  -
сказал Боромир, после этого он долго молчал, не сводя глаз с Фродо, как бы
стараясь прочесть мысли невысоклика. Наконец он  снова  заговорил,  мягко,
как бы рассуждая с самим собой. - Если вы только хотите уничтожить Кольцо,
- сказал он, - тогда мало пользы в войне или оружии, и люди  Минас  Тирита
не смогут помочь. Но если вы хотите уничтожить вооруженную мощь Повелителя
Тьмы, тогда глупо идти с оружием в его владения и безрассудно бросить... -
Он внезапно замолчал, как будто поняв, что произносит свои мысли вслух.  -
Безрассудно рисковать жизнями, я имею в виду, - закончил он. -  Это  выбор
между обороной в укрепленном месте и походом прямо в  объятия  смерти.  По
крайней мере, так мне кажется.
     Фродо уловил что-то новое и страшное во взгляде Боромира и пристально
взглянул  на  него...  Очевидно,  мысли   Боромира   отличались   от   его
заключительных слов.  Безрассудство  бросить...  Что?  Кольцо  власти?  Он
сказал нечто подобное на Совете, но потом принял поправку  Элронда.  Фродо
посмотрел на Арагорна, но тот был глубоко погружен в собственные мысли  и,
казалось, не заметил слов Боромира. Так и кончился спор.  Мерри  и  Пиппин
уже уснули. Сэм клевал носом. Было уже поздно.
     Утром, когда они начали паковать свои пожитки, к  ним  пришли  эльфы,
владеющие их языком, и принесли в подарок много еды и одежды. Еда  была  в
основном в виде очень тонких лепешек, снизу  коричневых,  а  сверху  цвета
крема. Гимли взял одну лепешку и с сомнением посмотрел на нее.
     - Хлеб, - тихонько сказал он, обломив хрупкий кусочек и  пробуя  его.
Выражение его лица быстро  изменилось,  и  он  с  удовольствием  съел  всю
лепешку.
     - Не больше! Не больше! - со  смехом  воскликнул  эльф.  -  Вы  съели
достаточно для дневного перехода.
     - Я думал, это что-то вроде  хлеба,  который  люди  Дейла  пекут  для
путешествий в диких местах, - пояснил гном.
     - Так и есть, - согласился эльф. - Но  мы  называем  его  лембас  или
путевой хлеб, он подкрепляет лучше, чем любая пища  людей,  и  он  гораздо
вкуснее.
     - Верно, - сказал Гимли. - Он вкуснее медовых  тортов  беорнингов,  а
это очень высокая похвала: никто лучше беорнингов не печет тортов, но  они
не очень охотно угощают своими тортами путешественников  в  наши  дни.  Вы
гостеприимные хозяева!
     - И все же мы просим вас беречь эту еду, -  сказали  эльфы.  -  Ешьте
понемногу и только когда захотите. Эти лепешки будут  служить  вам,  когда
все остальное кончится. Они много дней  сохраняют  свежесть,  если  их  не
ломать и держать завернутыми в  листья,  как  мы  их  вам  принесли.  Одна
лепешка может дать силы для  дневной  работы,  и  даже  если  это  высокий
человек из Минас Тирита.
     Затем эльфы раздали всем путникам принесенную ими одежду. Каждому они
дали плащ с  капюшоном,  сшитый  по  размеру  из  легкой  и  теплой  пряжи
Галадриэли. Трудно было определить цвет плащей: под деревьями они казались
серыми, как сумерки, но когда они двигались или попадали под луч света, то
становились зелеными, как листья в тени, или коричневыми, как хлебное поле
ночью, или темно-серебряными,  как  вода  при  свете  звезд.  Каждый  плащ
укреплялся на шее брошью в виде листа, зеленого, выложенного серебром.
     - Это волшебные плащи? - спросил Пиппин, удивленно глядя на них.
     - Не знаю, что вы имеете в виду, - ответил предводитель эльфов. - Это
отличная одежда, и сделана она из хорошей шерсти. Это  обычная  эльфийская
одежда, если вы это имеете в виду. Лист и ветвь, вода и  камень  -  у  них
цвет этих прекрасных вещей в Лориене, который мы так любим, мы  вкладываем
мысли о том, что любим, в то, что делаем. Это одежда, а не латы, и она  не
отразит меч или стрелу. Но она будет хорошо служить вам: ее легко  носить,
она в холод согреет вас, а в жару в ней прохладно. И она  спрячет  вас  от
вражеского глаза, когда  вы  идете  среди  камней  или  деревьев.  Госпожа
действительно любит вас! Она сама со своими девушками спряла эту  пряжу...
И никогда раньше не давали мы чужестранцам нашу одежду.
     После завтрака товарищество распрощалось с  лужайкой  у  фонтана.  На
сердце у них было тяжело: это прекрасное место стало им вторым домом, хотя
они и не могли сказать, сколько дней и ночей провели они здесь. Когда  они
стояли, глядя на белую воду в солнечном свете, к ним подошел Халдир. Фродо
с радостью приветствовал его.
     - Я вернулся с северной границы, - сказал  эльф,  -  и  теперь  вновь
назначен вашим проводником. Долина Димрилл  полна  облаков  дыма,  а  горы
беспокойны. В глубине же земли слышен  гром.  Если  кто-то  из  вас  ду