Расставание нанесло мне  тяжелую  рану,  более  тяжелую,  чем  если  бы  я
отправился к Повелителю Тьмы. Увы, Гимли, сын Глоина!
     - Нет, - сказал Леголас. - Увы всем нам! И всем, кто живет в  мире  в
эти  дни.  Таков  наш  путь:  находить  и  терять.   Но   я   считаю   все
благословенным, Гимли, сын Глоина: вы  страдаете  из-за  своей  потери  по
своей воле, вы сами сделали выбор. Память о Лотлориене навсегда  останется
в вашем сердце. Она никогда не померкнет.
     - Может быть, - согласился Гимли, - и я благодарю вас за  эти  слова.
Несомненно, эти слова правдивы, но утешение их холодно. Сердце  желает  не
памяти. Это только зеркало, но оно  ясно,  как  Келед-Зарам.  Так  говорит
сердце гнома Гимли. Эльфы иначе смотрят на мир.  Я  слышал,  что  для  них
память важнее реального мира. Но не таковы гномы.
     Но не будем больше говорить об этом. Следите за лодкой. С грузом  она
сидит довольно глубоко в воде, а великая река быстра. Я не  желаю  утопить
свой подарок в холодной воде.
     Он взял весла и начал грести к западному  берегу,  следуя  за  лодкой
Арагорна, что плыла впереди.


     Так товарищество снова двинулось в долгий путь по широким  торопливым
водам, текущим на юг. По обеим берегам тянулись леса, и путники не  видели
земли за ними. Ветер утих, и река текла беззвучно. Ни один голос птицы  не
нарушал тишины. Солнце погружалось в туман,  день  приближался  к  вечеру,
вскоре солнце стало блестеть в небе, как высокая бледная жемчужина.  Потом
оно погасло на западе, стемнело рано, и наступила  беззвездная  ночь.  Они
долгие часы спокойно плыли во тьме, держа лодки в тени  западного  берега.
Большие деревья проплывали мимо, как привидения, протягивая свои изогнутые
жаждущие корни в воду. Было холодно. Фродо прислушивался к слабому  плеску
воды в корнях деревьев, потом  голова  его  поникла,  и  он  погрузился  в
беспокойный сон.



                             9. ВЕЛИКАЯ РЕКА

     Солнце разбудило Фродо. Он обнаружил, что лежит, закутанный в одеяло,
под высоким деревом с  серой  корой  в  спокойной  лесистой  местности  на
западном берегу великой реки. Он проспал всю ночь, и серое утро занималось
среди голых ветвей. Недалеко от него Гимли разжигал небольшой костер.
     Они снова двинулись в путь еще до того, как стало совсем  светло.  Не
все торопились на юг: они удовлетворялись тем,  что  решение,  которое  им
предстояло принять, когда они достигнут Рауроса и острова Тиндрок, все еще
отстояло от них на несколько дней. Они позволили реке нести их,  не  желая
торопиться навстречу опасности, лежавшей впереди, какой  бы  курс  они  не
избрали.  Арагорн  позволил  им  плыть  по  течению  экономя  их  силы   в
предвидение будущих трудностей. Но он настоял на том, чтобы  они  начинали
путь  рано  утром  и  плыли  долго  после  наступления  тьмы,  он  сердцем
чувствовал, что время не ждет, и он боялся, что Повелитель Тьмы не дремал,
пока они задержались в Лориене.
     Тем не менее они не видели ни признака врага ни в этот  день,  ни  на
следующий. Без всяких событий проходили тусклые серые часы. На третий день
окружающая местность начала медленно меняться: деревья стали тоньше, потом
совсем исчезли. На восточном берегу, слева от себя,  они  увидели  длинные
бесформенные склоны, поднимающиеся к небу, они выглядели коричневыми,  как
будто  по  ним  прошел  огонь,  не  оставив  ни  одной  зеленой  травинки:
недружелюбная пустыня  без  единого  сломанного  дерева  или  выступающего
камня, чтобы оживить пустоту. Это были бурые равнины, что лежат  пустые  и
безжизненные, между южным Чернолесьем и холмами Эмин Муил. Даже Арагорн не
мог сказать, что за эпидемия, война или злое  дело  врага  опустошили  эту
землю.
     На западе, справа  от  них,  тоже  расстилались  безлесые  земли,  но
местность была плоской, и  во  многих  местах  зеленели  широкие  травяные
лужайки. На этом берегу реки встречались заросли камыша, такого  высокого,
что они закрывали весь вид на запад, когда маленькие лодки проплывали мимо
их шелестящих границ. Их темные плюмажи клонились в холодном воздухе, тихо
и печально посвистывая. Тут и там сквозь  просветы  Фродо  видел  луга,  а
далеко за ними холмы, освещенные солнечным закатом, а  еще  дальше  темной
линией возвышались южные отроги туманных гор.
     Ничто живое не двигалось, кроме птиц. Их  было  множество,  маленькие
птички свистели и пищали в камышах, но их редко можно было  увидеть.  Один
или два раза путешественники слышали шум лебединых крыльев,  глядя  вверх,
они видели в небе длинные ряды птиц.
     - Лебеди! - сказал Сэм. - И какие большие.
     - Да, - сказал Арагорн, - это черные лебеди.
     - Как пусто и зловеще выглядит местность! - сказал Фродо. - Я  всегда
считал, что когда путешествуешь на юг, становится теплее и  веселее,  пока
зима совсем не останется позади.
     - Но мы еще не продвинулись далеко на юг, - ответил Арагорн. -  Здесь
все еще зима пока не наступит весна, и мы можем встретить и  снег.  Далеко
внизу, в заливе Белфалас, куда впадает Андуин, может быть, тепло и весело,
но лишь для врага. Я думаю, что сейчас мы не более чем в шестидесяти милях
южнее Южного Удела у вас, в сотнях миль  отсюда.  Вы  смотрите  теперь  на
юго-запад через северные равнины Риддермарка,  Рохана,  земли  повелителей
коней. Еще долго плыть нам до устья Лимлайта, который течет из Фэнгорна на
соединение с Великой рекой. Это северная граница Рохана, исстари все,  что
лежит между  Лимлайтом  и  Белыми  горами,  принадлежало  рохирримам.  Это
богатая и приятная земля, ее трава не знает соперников, но в наши злые дни
никто не живет у реки и  на  ее  берегах.  Андуин  широк,  но  орки  могут
перебросить через него свои стрелы, говорят  даже,  что  они  осмеливаются
пересекать реку и нападать на стада Рохана.
     Сэм с беспокойством переводил  взгляд  с  одного  берега  на  другой.
Деревья стали казаться враждебными, словно  скрывали  враждебные  глаза  и
тайные опасности, теперь он хотел, чтобы тут были деревья. Он  чувствовал,
что отряд беззащитен  в  маленьких  открытых  лодках  посреди  земель  без
укрытия, на реке, которая была передовым районом войны.
     В следующие день или два, по мере того как они двигались к  югу,  это
чувство овладело  всеми.  Почти  весь  день  они  шли  на  веслах.  Берега
скользили мимо. Скоро река стала шире и мельче,  длинные  каменистые  мели
вдавались в нее с востока, в воде появились  отмели,  так  что  необходима
была осторожность. Бурые равнины перешли в мрачные нагорья,  над  которыми
дул холодный ветер с востока. На другом берегу луга сменились  болотами  с
кочками и увядшей травой. Фродо дрожал, вспоминая лужайки и фонтаны, ясное
солнце и теплые дожди Лотлориена. В лодках не слышно было  ни  разговоров,
ни смеха. Каждый член товарищества был занят своими мыслями.
     Сердце Леголаса стремилось под звезды летней ночи на  некую  северную
поляну среди  буков,  Гимли  перебирал  в  уме  золото,  размышляя,  какой
материал достоин поместить в  себе  подарок  госпожи.  Мерри  и  Пиппин  в
средней лодке были больны  от  беспокойства,  потому  что  Боромир  что-то
бормотал про себя, иногда грызя ногти, как будто какое-то сомнение глодало
его, иногда хватая весла и подводя лодку к лодке Арагорна.  Тогда  Пиппин,
который сидел в лодке спиной вперед, видел  странное  выражение  в  глазах
Боромира, обращенных на Фродо. Сэм уже  давно  понял,  что  лодки  не  так
неудобны, чем можно было себе представить. Он  сидел  сгорбившись,  и  ему
ничего не оставалось делать, как смотреть на зимние пейзажи и  серую  воду
по обе стороны лодки. Даже когда нужно было идти на  веслах,  их  Сэму  не
давали.
     Когда на четвертый день сгустились  сумерки,  Сэм  глядел  назад  над
головами Фродо и Арагорна и над следующими лодками, он устал, хотел  спать
и мечтал о лагере и о земле под  ногами.  Неожиданно  он  что-то  заметил,
вначале он смотрел невнимательно, но потом сел и протер глаза, но когда он
взглянул снова, ничего не было видно.
     Эту ночь они провели на маленьком островке у  западного  берега.  Сэм
лежал рядом с Фродо, завернувшись в одеяло.
     - Я видел забавный сон часа за два  до  того,  как  мы  остановились,
мастер Фродо, - сказал он. - А может, это был и не сон.
     - Что же  это  было?  -  поинтересовался  Фродо,  зная,  что  Сэм  не
успокоится, пока все не  расскажет.  -  Я  не  видел  ничего  такого,  что
заставило бы меня улыбнуться, с самого Лотлориена.
     - Это не было забавно в этом смысле. Но лишь очень странно. Если  это
не сон, то дело плохо. Лучше послушайте. Я видел на реке бревно с глазами!
     - Бревно, может быть, - согласился Фродо.  -  Их  много  в  реке.  Но
оставь глаза!
     - Не могу, - сказал Сэм. - Глаза заставили меня сесть, так сказать. Я
видел какое-то бревно, долго плывшее в полусвете за лодкой  Гимли,  но  не
обратил на него внимания. Потом мне показалось, что  бревно  нас  медленно
догоняет. Это уже было странно: ведь мы вместе плыли по течению.  Вот  тут
то я и увидел глаза: два бледных пятна на возвышении у конца бревна. И это
вовсе было не бревно, у него лапы, как  весла,  похожие  на  лапы  лебедя,
только они больше и время от времени высовываются из воды.
     Тут я сел и начал тереть глаза, собираясь  закричать,  если  оно  еще
будет здесь, когда я выгоню из глаз сон. Потому что это-не-знаю-что быстро
подплывало к лодке Гимли. Но то ли эти два пятна заставили меня взглянуть,
то ли я просто проснулся, не знаю. Когда я посмотрел снова, его  не  было.
Но мне показалось, что я краешком глаза заметил что-то темное, нырнувшее в
тень берега. Больше я не видел глаз.
     Я сказал себе: "спи снова, Сэм Скромби", решив забыть об этом.  Но  я
все думал с тех пор и теперь не уверен. Что вы скажете, мастер Фродо?
     - Я сказал бы, что ничего не было, кроме  бревна,  сумерек  и  сна  в
твоих глазах, Сэм, - ответил Фродо, - если бы эти глаза появились впервые.
Но это не так. Я видел их на севере до того, как мы пришли в Лориен.  И  я
видел странное существо с глазами, взбиравшегося на  флет  в  ту  ночь.  И
Халдир тоже видел его. А помнишь, что  нам  рассказали  эльфы,  шедшие  за
отрядом орков?
     - Ах, - сказал Сэм, - помню. Я  помню  даже  больше.  Мне  самому  не
нравятся мои мысли, но я думал о том и другом, вспомнил  рассказы  мастера
Бильбо и вообще... Мне  показалось,  что  я  догадываюсь  об  имени  этого
существа. Отвратительное имя. Может быть, Горлум?
     - Да, я все время этого боялся, - сказал Фродо. - С той самой ночи на
флете. Я думаю, он блуждал в Мории и там напал на наш след, но я надеялся,
что остановка в Лориене собьет его со следа. Жалкое создание, должно быть,
скрывалось в лесах у Сильверлоуд, выслеживая нас.
     -  Нам  лучше  быть  более  осторожными,  -  сказал  Сэм,  -  или  мы
почувствуем отвратительные пальцы на своих шеях однажды ночью, если вообще
сумеем проснуться. И вот к  чему  я  веду.  Не  нужно  сегодня  беспокоить
Бродяжника и других. Я буду сторожить. Я могу  выспаться  завтра:  ведь  я
всего лишь багаж в лодке.
     - Я сказал бы: "багаж с  глазами",  -  ответил  Фродо.  -  Ты  будешь
сторожить, но при условии, что обещаешь разбудить меня  в  середине  ночи,
если до этого ничего не случится.


     Среди ночи Фродо вынырнул из глубокого сна оттого, что Сэм тряс его.
     - Мне стыдно вас будить, - прошептал Сэм тихо, - но вы  сами  велели.
Рассказывать нечего. Мне только показалось, что я  слышал  совсем  недавно
мягкое шлепанье и фыркающий звук, но ночью у  реки  можно  услышать  много
странных звуков.
     Он лег, а Фродо сел, укутался  в  одеяло  и  боролся  с  сонливостью.
Медленно  проходили  минуты  и  часы,  но  ничего  не  происходило.  Фродо
преодолевал  искушение  снова  лечь,  когда  едва  видимая  темная  фигура
подплыла к одной из причаленных лодок. Было видно, как из воды  высунулась
длинная бледная  рука  и  ухватилась  за  планшир,  холодно  сверкали  два
бледных, похожих на фонари глаза, сначала они  заглянули  в  лодку,  потом
поднялись и уставились на Фродо, сидевшего на островке. Они были не далее,
чем в одном-двух ярдах, и Фродо слышал тихий свист затаенного дыхания.  Он
встал, вытащил из ножен жало. Глаза тут же  погасли.  Послышался  всплеск,
темная  длинная  фигура  уплыла  в  ночь.  Зашевелился  во  сне   Арагорн,
повернулся и сел.
     - Что это? - прошептал он, вскакивая и подходя к Фродо.  -  Я  что-то
почувствовал во сне. Зачем ты обнажил свой меч?
     - Горлум, - ответил Фродо. - По крайней мере я так считаю.
     - А! - сказал Арагорн. - Значит, вы уже знаете об этих тихих шагах за
нами? Он шел за нами в Мории вплоть до  Нимродель.  Когда  мы  поплыли  на
лодках, он лег на бревно и греб руками и ногами. Я  пытался  раз  или  два
ночью захватить его, но он хитер,  как  лиса,  и  скользок,  как  рыба.  Я
надеялся, что река собьет его со следа, но он слишком хорошо ориентируется
в воде.
     Завтра надо  попытаться  двигаться  быстрее.  Теперь  ложитесь,  а  я
посторожу оставшуюся часть ночи. Хотел бы я положить на его запястья руки.
Он мог бы быть нам полезным. Но нельзя, он слишком опасен. Не говоря уж  о
тайных убийствах по ночам, он может сообщить врагу,  что  идет  по  нашему
следу.
     Ночь прошла, а Горлум больше не показывался. После этого случая  было
решено дежурить, но путники не видели Горлума. И если он продолжал идти за
ними, то очень осторожно и умело. По просьбе Арагорна они  теперь  подолгу
шли на веслах, и берега быстро проплывали мимо. Но путники почти не видели
местности, потому что плыли большей частью ночью  и  в  сумерках,  отдыхая
днем в укрытиях. Время до седьмого дня проходило без всяких событий.
     Погода была по-прежнему плохая, небо затянуто облаками, дул восточный
ветер, но к вечеру небо на западе прояснилось, и среди серого моря облаков
показались желтые и бледно-зеленые просветы. Стал виден белый лунный серп,
отражавшийся в отдаленных озерах. Сэм взглянул и наморщил лоб.
     На следующий день характер местности по обоим  берегам  начал  быстро
меняться. Берега начали подниматься и стали каменистыми. Скоро путники уже
проплывали через холмистую скалистую  местность,  по  обоим  берегам  были
крутые склоны, заросшие густыми чащами терновника, перевитого  ежевикой  и
ползучими растениями. За ними стояли низкие обветренные холмы, с глубокими
расщелинами, поросшими  плющом.  Еще  дальше  возвышались  горные  отроги,
увенчанные   изогнутыми   ветрами   лиственницами   и   пихтами.   Путники
приблизились к серой холмистой местности Эмин Муил - южной  окраине  Диких
Земель.
     На сказал и ущельях было множество птиц, и весь день  высоко  в  небе
кружили черными точками на фоне бледного неба птичьи  стаи.  Когда  они  в
этот день лежали в лагере, Арагорн с сомнением глядел на птиц,  размышляя,
не сделал ли уже Горлум свое злое дело и  не  разносятся  ли  вести  о  их
путешествии по диким землям. Позже, когда садилось солнце  и  товарищество
вновь готовилось к пути, Арагорн увидел в  небе  черную  точку:  высоко  и
далеко в небе кружила большая птица, то паря, то направляясь на юг.
     - Что это, Леголас, - спросил он, указывая на небо.  -  Мне  кажется,
это орел.
     - Да, - ответил Леголас, - это орел,  охотящийся  орел.  Хотел  бы  я
знать, что это предвещает. Так далеко от гор.
     - Мы не двинемся до полной темноты, - решил Арагорн.


     Наступила восьмая ночь путешествия. Она была  тихой  и  безветренной,
восточный ветер утих. Тонкий полумесяц луны поблек в восходящем солнце, но
небо было ясное, и только далеко на юге видны  были  большие  облака,  еще
слабо светившиеся. Появились звезды.
     - В путь! - сказал Арагорн. - Нам предстоит еще один ночной  переход.
Мы достигли тех мест  реки,  которые  я  не  знаю  хорошо,  я  никогда  не
добирался сюда по реке, но бывал и дальше, у  порогов  Сарн  Гебир.  Но  я
думаю, что до них еще много миль. И еще до них нас ждут многие  опасности:
скалы и каменные острова в потоке. Мы должны будем быть внимательны  и  не
стараться плыть быстро.
     Сэму в передней лодке было дано задание быть наблюдателем. Он  лег  и
стал всматриваться в полумрак впереди. Ночь была темной, но звезды  вверху
сверкали ярко и отражались в реке. Приближалась полночь и  они  плыли  уже
довольно долго, изредка пуская в ход весла,  когда  Сэм  вскрикнул.  Всего
лишь в нескольких ярдах впереди он увидел выступающее из воды темное пятно
и услышал шум  воды.  Быстрое  течение  сворачивало  влево,  к  восточному
берегу, где русло было чисто. Проплывая мимо, путешественники ясно  видели
пену, с которой течение разбивалось о скалы, торчащие из воды как неровные
зубы. Все лодки сблизились.
     - Эй, Арагорн! - закричал Боромир, -  когда  его  лодка  ударилась  о
ведущую. - Это безумие! Мы не сможем преодолевать пороги ночью. И ни  одна
лодка не сможет преодолеть Сарн Гебир ни днем, ни ночью.
     - Назад, назад! - кричал  Арагорн.  -  Поворачивайте!  Поворачивайте,
если можете! - Он  погрузил  весло  в  воду,  стараясь  удержать  лодку  и
направить ее на чистое место. - Я ошибся, - сказал он Фродо. - Я не думал,
что мы зашли так далеко, Андуин течет быстрее, чем я  считал.  Сарн  Гебир
должен быть совсем близко.


     С огромными усилиями они справились с лодками и направили их  дальше,
но вначале они лишь медленно продвигались по течению, и все ближе и  ближе
их прибивало к восточному берегу. Темный и зловещий, возвышался он в ночи.
     - Все вместе, гребите! - кричал Боромир. - Гребите! Или нас унесет  к
скалам! - В тот же момент Фродо почувствовал, как киль их  лодки  скребнул
по камню.
     И тут же послышался звон  тетивы,  несколько  стрел  просвистело  над
ними, а некоторые упали среди них. Одна ударила Фродо  в  спину,  и  он  с
криком упал вперед, выпустив весло, но стрела  отскочила,  не  пробив  его
кольчугу. Другая стрела пробила капюшон Арагорна, а  третья  воткнулась  в
планшир второй лодки около руки  Мерри.  Сэму  показалось,  что  он  видит
черные  фигуры,  бегущие  вдоль  восточного  берега.  Они  казались  очень
близкими.
     - Ирх! - сказал Леголас, обратившись к родному языку.
     - Орки! - воскликнул Гимли.
     - Я уверен, что это дело рук  Горлума,  -  сказал  Сэм,  обращаясь  к
Фродо. - И место выбрано отлично. Река несет нас прямо к ним в руки.
     Все схватились за весла, даже Сэм. Каждый момент они ожидали,  что  в
них попадет стрела с  черными  оперением.  Много  стрел  свистело  над  их
головами или падало в воду поблизости.  Было  темно,  но  не  слишком  для
видевших в темноте орков, при свете же звезд  они  представляли  бы  собой
отличную мишень, если бы не серая одежда эльфов Лориена и не серое дерево,
из которого были сделаны лодки. Только это мешало лучникам Мордора.
     Рывок за  рывком  они  уходили  от  берега.  В  темноте  трудно  было
убедиться, что они действительно движутся, но  вот  меньше  стала  бурлить
вода, а тень восточного берега отступила в ночи.  Наконец,  насколько  они
могли судить,  они  достигли  середины  реки  и  на  некотором  расстоянии
миновали опасные скалы. Изо всех сил они гребли теперь к западному берегу.
Только в тени нависших  над  водой  кустов  они  остановились  и  перевели
дыхание.
     Леголас положил весло и взял в руки лук, подаренный  ему  в  Лориене.
Затем выпрыгнул на берег и поднялся на несколько шагов. Наложив стрелу  на
тетиву и натянув лук, он повернулся к реке и посмотрел во тьму. Над  водой
неслись крики, но ничего не было видно.
     Фродо смотрел на стоявшего над ним эльфа, когда  тот  всматривался  в
ночь в поисках цели. Голова его темным  контуром  вырисовывалась  на  форе
ярких звезд. Но вот с  юга  надвинулись  большие  облака,  закрыв  звезды.
Внезапный ужас охватил товарищество.
     - Элберет гилтониэль! - вздохнул Леголас и посмотрел вверх. И  в  это
время темная тень, похожая на облако, но не облако, потому  что